Хризантема в сердце Северной Пустоши

      Шэнь Цзю умирал. Он сгорал заживо, горел то в огне саламандр, то в огне собственной взбунтовавшейся энергии и задыхался от бушующего внутри и снаружи его тела жара. Сквозь красную пелену и дым глаза видели возвышающийся над ним знакомый силуэт. Заклинатель особенно остро чувствовал запах демона — свежий, морозный, хвойный. Мобэй-цзюнь напоминал ель сам по себе: припорошенный снегом, с виду колючий, но нет ничего мягче подстилки из хвойных лап в зимнем лесу. От Сюэцю веяло спасительным холодом, и заклинатель из последних сил дернулся к нему. — Об…н-ними… Ледяной демон, казалось, только заметил его и опустил на него взгляд. Яркий, пронзительный, с бурей эмоций, всегда таящийся в глубине зрачков. — Обними… Мобэй-цзюнь в ужасе распахнул глаза, что-то в страхе заговорил, упав на колени и ощупывая Шэнь Цзю. Руки демона были такие восхитительно холодные, но этот холод перебивало горящей одеждой. Почему же Сюэцю такой тугодум? — Обними!!!       Резко вынырнув из кошмара, Шэнь Цзю распахнул глаза. Вокруг было темно и жарко до удушья. По лбу скатилась капелька пота. Заклинатель чудом вспомнил, где находится, прежде, чем попытался атаковать. А после судорожно выдохнул и ладонью надавил на нëбо твари. Сюаньу послушно открыл пасть, впуская внутрь сухой, прохладный воздух, позволяя человеку с наслаждением вдохнуть и сесть на широком влажном языке. Что-то явно успело произойти за время сна заклинателя: они уже находились не на склоне вулкана, а в каком-то ущелье, коих в Северной пустоши было множество. Поëжившись от холода, Шэнь Цзю обернулся в защитный флер тёмной энергии и покинул пасть монстра, который внутри пах отнюдь не розами.       Первым делом Шэнь Цзю занялся гигиеной: дюжина чистящих талисманов ушла на то, чтобы избавиться от липкости слюны и неприятного запаха. С одеждой всё было грустно: если из двух комплектов порванных ханьфу можно было набрать целые верх и низ, то вот меховые плащи приказали долго жить. На счастье, осталась мантия Индин-цзюня, которую заклинатель и надел, кутаясь и чувствуя приятное тепло. Обувь, к счастью, не пострадала. Следующим шагом стала проверка местности. Изучение территории с помощью кровавого Морока позволило сделать однозначный вывод: подходить к сюаньу не решались, и о безопасности пока можно не беспокоиться. Осмотрев тушу монстра, Шэнь Цзю отметил, что тому тоже привал пошёл на пользу: кровь в том месте, где тварь проткнуло мечом, запеклась чёрной коркой, да и в целом тот выглядел не так плохо, как мог бы. Змеиный генерал оказался довольно молодой особью. Где только паразитов нахватался. Сев у морды подчинённого тёмным искусством монстра, заклинатель достал всё свои скромные запасы пищи и принялся за трапезу, стараясь не торопиться под влиянием зверского после истощения голода. В то же время он напряжённо размышлял. В данный момент Шэнь Цзю в одиночку лучше не возвращаться. Раз его смогли атаковать один раз, смогут и второй. Восстановилась только половина резерва, так что заклинателю недолго удастся продержаться. Более того, нога, которую чертовы демоны очень неприятно ранили, всё ещё почти не двигалась — поганый яд попался, требовалось время, чтобы полностью избавиться от последствий, если не искать помощи целителя. Другие менее значительные ранения затянулись, но рубцы пока не рассосались. Итог… На мече лететь не получится. Для этого нужно две ноги. Взгляд вновь скользнул на сюаньу. Он виделся единственным выходом, если Шэнь Цзю не планировал гнить среди камней в одиночестве и ожидании. Вот только не зря эта тварь считалась сильнейшей на Севере. Сюаньу был разумен. Заклинатель понял это, накладывая заклятие подчинения. Слишком быстро и одновременно тяжело оно подчинило волю этого существа, словно пришлось сначала перебороть сознание. А управлять с помощью подобных заклятий мыслящим созданием крайне сложно и затратно. Любое подчинение сознания обходится дорого, Шэнь Цзю вообще удивлён, что у него даже какая-то часть энергии восстановилась, несмотря на поддержание стабилизирующих подчинение талисманов. Похоже, спал он заметно больше суток. Тем не менее, поддерживать заклинание, направлять полёт монстра и отбиваться от атак он не сможет. А если отпустить контроль… Шэнь Цзю с неудовольствием осознал, что все запасы еды уже кончились: под влиянием голода он съел всё, что имел. И не сказать, что наелся. Если не найти способ получать пищу, он может и не дотянуть. Вновь заклинатель столкнулся с проблемой, которая преследовала его всю жизнь: ему не хватало мощи. Из-за этого всю жизнь Шэнь Цзю использовал тактику «отвлеки и убей одним ударом». Даже его излюбленный приём с атакой листьями здесь не работал — не было листьев и, более того, большинство противников, которые ему попадались, прекрасно сражались в воздухе. Что уж говорить про то, что своей живучестью, энергетической мощью и наследием кратно превосходили людей? Из-за этого смертельный точный удар для любого из них должен был быть намного мощнее того, что легко отнимал человеческую жизнь. Не сказать, что у заклинателя не было козырей в рукаве. Но многие из них были настолько грязными и мерзкими, что Шэнь Цзю их бы и к самым отъявленным ублюдкам не захотел применять. А от других настойчиво тянуло мазохистическими наклонностями, которыми точно страдали их авторы. Но… В данной ситуации заклинатель абсолютно точно выберет второе, а не первое. — Как закончится всё это — уйду в затвор на краю Бездны, — проворчал человек и поднялся, опираясь на зачехлённый меч. Вторая нога обвисла плетью, так что приходилось балансировать на одной. Шэнь Цзю глубоко вдохнул и осмотрел себя. После недолгих раздумий мешочек цянькунь он повесил на шею под мантию на уровне груди, а наруч и вовсе снял с предплечья, не желая испортить подарок Сюэцю. Ножны тоже были закреплены иначе — на спине. В этом случае доставать меч руками было бы дико неудобно, но ими заклинатель всё равно в ближайшее время воспользоваться не сможет. Наконец, волосы были переплетены в тугую косу и убраны в сложный пучок, чтобы в ближайшее время не думать об этой проблеме. После этого не осталось ни единой мелочи, которая позволила бы оттянуть неприятный момент. Встав прямо перед мордой сюаньу, Шэнь Цзю достал сюнь. Мягкая, успокаивающая мелодия призрачным перезвоном наполнила ущелье, а талисманы, поддерживавшие ранее заклятье подчинения начали медленно сгорать. Пелена покорности медленно покидала глаза твари, позволяя вернуть осознанность. Стоило глазам сфокусироваться на Шэнь Цзю, как монстр взревел в ярости и ринулся на него, атакуя с двух сторон усами и разевая пасть. Верный Сюя белой молнией отбил удары сбоку, а Шэнь Цзю взмахнул рукой, с трудом формируя барьер прямо внутри пасти сюаньу, который растаял мгновения через три, но выполнил своё предназначение — не дал сожрать тёмного заклинателя. Этого хватило, чтобы донести до разума твари два образа через мелодию: дуэт Цзайцзуй и вид со стороны Шэнь Цзю и сюаньу рядом. С запозданием пришёл третий образ: вид от лица Шэнь Цзю с первого дня охоты, когда портал поглощал червей, а следом кровавый морок приносил яйца паразитов на уничтожение. Заклинатель понимал, что монстры не умеют говорить, потому старался передать посыл через картинки воспоминаний, предлагая сотрудничество. Постепенно рычание монстра стихло. Он отполз немного, смотря красными черепашьими глазами на заклинателя. Те были расположены спереди головы, как у любого хищника, а потому от пристального взгляда холодок бежал по коже: сейчас разум был виден в них особенно чётко. Шэнь Цзю старался не шевелиться, спокойно смотря в ответ. Сюя мягко спланировал на землю перед заклинателем, этим жестом демонстрируя нежелание конфликтовать. С минуту человек и монстр смотрели друг на друга без движения в тишине: сюнь замолк, как только сюаньу перестал атаковать. Красный взгляд всё изучал невысокую фигуру, пока неожиданно не задвигался ус монстра. Тот медленно и осторожно подплыл кончиком к человеку, словно змея, и завис напротив одной из рук. Также медленно Шэнь Цзю поднял её в направлении сюаньу. Тварь помедлила, а после ус вдруг обвил запястье заклинателя и в его голову словно ударило тараном, заставив зашипеть ругательства и согнуться пополам. Из носа и ушей брызнула кровь, но заклинатель стоически сжал зубы. Заклинатель помнил, что способность контролировать бурю и животных заключается в усах сюаньу, но не ожидал, что через них ему попытаются передать ответ. Более того, тварь даже не дала ответ. Вместо этого по мозгам заклинателя ударило животной яростью на контроль, который использовал Шэнь Цзю. Переждав приступ боли, Шэнь Цзю вновь выпрямился и, не пытаясь убрать ус, вновь заиграл на сюне. Первым, что получил монстр — копию той боли, что испытал заклинатель, отчего ущелье потряс угрожающий рык. Следом пришли воспоминания заклинателя: раны и истощение, проткнутый мечом монстр рядом, сон в чужой пасти и лишь желание пережить момент слабости. Это заставило сюанью немного успокоиться и вновь вперить свой взгляд в человека. А следом заклинатель наконец озвучил своё «предложение»: человек и сюаньу, одинаковые образы в головах друг друга, словно диалог, и слияние тел. Вдвоём они нагоняют шествие, следуют с ним бок о бок до края гор, а после разъединяются, оставляя друг друга. Тварь на это рыкнула, угрожающе скаля клыки. Шэнь Цзю перестал играть, смотря в ответ и ожидая. В конце концов, он может вновь наложить подчинение и ждать Мобэй-цзюня, который позже точно сорвётся искать его или останки. Но этот вариант не был по душе Шэнь Цзю. Он понимал, что если поступит так, то сфокусироваться на своей задаче Сюэцю не сможет. А он должен был. Движение уса на запястье вернуло в реальный мир, и заклинатель с поднимающимся в груди торжеством наблюдал, как огромное тело разворачивается, и тварь подставляет заклинателю шею с предупреждающим рыком. Вновь заиграл сюнь, передавая примерные образы того, что должно было произойти, и ус отпустил его запястье, вместо этого поводком опоясав лодыжку. Полного доверия заклинатель, видимо, не заслужил. Впрочем, Шэнь Цзю не особо возражал — поймал монстр онемевшую ногу. Взяв меч, заклинатель утёр кровь с лица и запрыгнул на затылок монстру, садясь на большую голову. В этом месте чешуя сменялась густой и прочной как сотни игл шерстью, которая чудом не потеряла в мягкости. Здесь же был небольшой участок мягкой шкуры, который вполне возможно было пробить без усилий. Демоны с удовольствием воспользовались бы этим на охоте, если бы не опасность сразу с трёх сторон при атаке сюда: пасть и усы, не говоря уже об управляемых тварях Севера. Зато Шэнь Цзю вполне мог шикануть. Сюя в двух местах рассёк шкуру под тихий рык, пройдя по касательной к позвонку. Стряхнув кровь, клинок скрылся в ножнах, и заклинатель выдохнул медленно. А после лезвия энергии в пару секунд рассекли кожу на кистях и предплечьях, едва ли не снимая её заживо. Боль ударила молнией, заставляя выгнуться и взвыть, заорать, завизжать, надрывая горло. Заклинателю было больно. Слёзы брызнули из глаз, тело рефлекторно дёрнулось, во рту скопилась слюна, всё похолодело. Дрожа, заклинатель с хлюпаньем вставил горящие огнём руки в сделанные мечом разрезы и в бессилии опал на огромную голову. В глазах помутнело от боли, но не продолжить было нельзя. Нити тёмной энергии потянулись из изуродованных рук, словно корни, врастая в мясо твари и оплетая сочленение позвонков, добираясь до костного мозга. Шэнь Цзю уже не слышал, как они оба ревели от боли, и человеческий голос ничем не отличался от воя сюаньу. А после короткая фраза-заклинание подбитой птицей сорвалась с искусанных в кровь губ, и боль затмила лавина ощущений, которых раньше не было. Из ушей и ноздрей вновь хлынула кровь, а покрасневшие глаза заклинателя закатились. Изо рта пошла пена. Он сходил с ума, пытаясь принять новые ощущения. Только собственная тёмная энергия, экстренно латавшая травмированный мозг, спасала от гибели. Монстру было в этот момент совсем не легче, ведь человек и тварь буквально срастались во что-то одно, деля боль на двоих.

***

      Портал с треском раскрыл свой зев над одной из горных вершин, выплёвывая пятерых демонов. Двое простых членов ледяного клана тут же бросились в сторону, не желая попасть под раздачу взбешенного главы. А Мобэй-цзюнь был именно в бешенстве: синие глаза налились кровью, дыхание выпускало клубы пара, что редко можно было увидеть у ледяных демонов, а тихий утробный рык не смолкал ни на мгновение. Только прижавший его к земле старший дядя и ледяное копьё второй тёти останавливали его. Хотя, останавливало скорее осознание происходящего. Та крупица здравомыслия, которую осознание не повергло в животный ужас существа, потерявшего свою пару. — Что произошло, собачий ты сын?! Какая безднова тварь плюнула по ветру, раз ты едва не напал на старейшину?! — выругалась вторая тётя, явно не страдая спокойствием в эту минуту. Демоницу можно было понять. В последние дни обстановка была напряжённая: двое суток прошло с пропажи человека, а следом за ним вместе с недобитым сюаньу рухнула в глубь гор Хошань-цзюнь. Хо Чжебань, заняв место жены, атаковал наследника ледяного клана нагло и подло, взбесился вожак, потеряв одного из своих генералов, а весь клан пребывал в напряжении: улавливали настроение наследника. И неожиданно Мобэй срывается, едва ли не с желанием убить нападая на зарвавшегося Хо Чжэбаня, а следом и на старшего дядю, который сунулся вразумить племянника. — Он умирает. Я должен найти его тело прежде, чем станет поздно, — прошипел Мобэй-цзюнь не хуже одного заклинателя. — Я своими руками порву того, кто покусился на его жизнь. Болезненный рык сотряс вершину, когда рука демоницы вдруг перехватила кисть племянника, выворачивая. — Уймись, наследник, — пугающе холодным тоном произнесла женщина. Настолько пустым и вымораживающим он был, что и Мобэй-цзюнь, и старший дядя вздрогнули. — С чего ты взял, что человек умер? — Артефакт на нём больше не чувствует жизни, — глухо ответил ледяной демон. — А Шэнь Цзю не снял бы его… — Уверен? — холодно осадила его тётушка. — Твой человек вообще знает о нём? Точно не мог снять? Неужели даже спит в нём, не расставаясь? Ответом стало молчание Мобэя, которое нарушило болезненное мычание: демоница без жалости пнула племянника под рёбра. — Так значит, чуть всё не полетело прахом из-за твоей подростковой впечатлительности, — припечатала женщина. — В таком случае вперёд, лети искать этот никчёмный кусок человечины. Такой наследник не нужен ледяному клану. Мобэй-цзюнь обмяк, и старший дядя наконец смог его отпустить. В свою очередь он добавил: — Недавно группа, искавшая следы, сообщила, что на месте падения обнаружила реликвию нашего клана. Реликвию, которая хранилась в сокровищнице, куда нет допуска кому-то не из главной семьи. Ни сюаньу, ни заклинателя не нашли. Это не просто нападение, малыш, так что по окончании охоты твой отец лично пожелает узнать подробности. — А это значит, что перевернут Преисподнюю, но найдут виновных, — окончила вторая тётя. — Так что не отвлекайся. — Да. Приношу свои извинения, вторая тётя, старший дядя, — всё также глухо ответил Мобэй-цзюнь, поднимаясь. Лицо его было опущено, потому ненависти и тоски в синих глазах демоны увидеть не могли. — Мне нужно вернуться. — То-то же, — фыркнула женщина и рявкнула на стоящих в сторонке подчинённых. — Портал открывайте, бестолочи! Демоны засуетились, создавая стабильный проход, в который тут же вошёл Мобэй-цзюнь. Старший дядя тем временем подошёл ближе к демонице и улыбнулся плотоядно: — Милая, не скучаешь по мне? Помнишь наши битвы по молодости? Не думаешь, что наш брак… Аккуратный кулачок вдруг впечатался в лицо мужчины, отбрасывая того наземь. — Пошёл прочь, — рыкнула на него вторая тётя и скрылась в портале. Кому как не ей знать, что бывший супруг и на гарпию соблазнится, если та зарычит и полезет в драку? Извращуга, помешанный на битвах и духе вражды. Второй раз она так точно не ошибётся.

***

      Подходил к концу пятый день Охоты. Если вспомнить, сколько демонов начинало в первый день, напрашивался неутешительный вывод: до этого момента дотянула едва ли четверть участников. В большинстве своём это были старейшины и главы кланов, а прочих бойцов можно было пересчитать по пальцам одной руки. Из стаи сюаньу убиты оказались трое: помимо змеиного генерала и жертвы Хошань-цзюнь был убит ещё один монстр из простых членов стаи. Заслугой могли похвастать солнечные демоны. Мобэй-цзюню казалось, что он проглотил моток червей, и бездновы паразиты жрали его изнутри, впиваясь в потроха где-то под рёбрами. Если в начале охоты он был сосредоточен на том, чтобы наконец утвердить свои права на имя и титул, то сейчас всё это казалось сущей мелочью. О, как ледяной демон жалел, что не поддался искушению вырезать этот бездушный клан в минуту слабости! У него было всё, чтобы избавиться от них за одну ночь, и тогда младший дядя не смог бы уже устроить этот политический цирк. Даже этот пророк Шан Цинхуа утверждал, что плану Мобэя ничего не помешает. Отец ничего не смог бы сделать, да и не стал бы: этот старый маразматик просто обожал наблюдать за мельтешением соклановцев, вмешиваясь лишь тогда, когда на сцену пытался влезть кто-то со стороны. И лишь одна наивная мысль не дала этого сделать: он хотел бы привести Шэнь Цзю в свою семью, показать величие своего клана. И где теперь это величие?! Демон сжал зубы до скрипа. Они не могут сделать ровным счётом ничего, они не хотят что-либо сделать. Лишь твердят одно-единственное, опостылевшее «Докажи». Мобэй-цзюнь не желал доказывать. Он хотел взять то, что принадлежит ему по праву. Но чёртовы интриги отца, его непомерная жажда амбиций породила «черныша», которого тот сам не желал признать наследником до последнего. Пролетевший рядом луч света заставил опомниться, и ледяной демон разжал кулаки, смотря на ногти в собственной крови. Чёрт. Ему нельзя было сейчас терять ни капли силы, ни капли крови. Эта борьба за выживание близилась к финалу, и он обязан её закончить. Чтобы вернуться к своему человеку, чтобы успеть. Потому что если Мобэй не успеет, Шэнь Цзю снова совершит нечто невообразимо глупое и поражающее до восторженной дрожи в коленях. Порой Сюэцю не верил, что это человек. Какой человек сможет на одном желании прорваться из Зеркали в астрал и вернуться в своё тело? Какой человек сможет купить душу сильнейшего демона столетия? Какой человек, в конце концов, приручит маленького демона, а после будет скрываться от его обожания, подпуская маленькими шагами? Но от Шэнь Цзю пахло человеческой кровью, его тело было слабым, и он мог творить невозможное. Судорожно выдохнув, Мобэй-цзюнь поднялся с летящей по воздуху льдины и вперил взгляд в вожака. Тот словно ощутил внимание главного врага и извернулся в воздухе, оборачиваясь и угрожающе рыча. Старый для сюаньу, этот монстр вёл стаю не меньше восьмидесяти лет — за это время не появлялось способных наследников у ледяного клана после его отца. И эту тварь он почти убил. Кровь больше не текла из пробитой шеи сюаньу, но ледяной демон видел, как твари тяжело. Вожак больше не вёл шествие, отдав эту роль своему волчьему генералу. Единственной его целью было выжить. А целью всей стаи — помочь. Если Мобэй-цзюнь кидался на него, то все твари вокруг него ополчались на демона. Вот почему было тяжело. Это была война одного против всех. Мобэй-цзюнь невольно вспоминал историю тёмного заклинателя, которую пересказал ему Шан Цинхуа. Так себя чувствовал Шэнь Цзю, вышедший против армии светлых заклинателей с нестабильной энергией?       Приближение чего-то нового первыми заметили монстры. Молодые сюаньу заволновались, рыча на разные голоса, старшие закружили в воздухе, даже волчий генерал забеспокоился. Только громоподобный рык вожака заставил тех присмиреть. Следующими заметили и демоны, раздался чей-то крик: — Монстр нагоняет нас! Это… Это тоже сюаньу! У Мобэй-цзюня что-то похолодело под сердцем. В этот момент пришла простая и невероятная мысль: он был уверен, нет, он знал, какой это сюаньу. Чувствовал, но не мог успокоиться. Не зря. Прорвав пелену облаков из ядовитого дыма, с радостным воем в стаю ворвался сюаньу. Змеиный генерал, подбитый саламандрами два дня назад, когда пропал Шэнь Цзю. И фигурка в невыносимо светлом плаще солнечного клана восседала на его голове. Монстр влетел в ряды стаи, закружившей вокруг него с радостью от того, что их брат смог вернуться, не давшись проклятым демонам. Но стоило тому приблизиться к вожаку, как раздался негодующий рёв. Глаза старой твари с ненавистью жгли человека, что посмел оседлать гордого зверя. Заревевшему что-то змеиному генералу не позволили вернуться на своё место: взвывший вожак бросился на него, целясь зубами в шею. Мобэй рванул было помочь, спасти своего человека, но его перехватила чья-то рука. — Подожди. Мешать бьющимся сюаньу опасно, — остановил его Индин-цзюнь, впившийся взглядом в змеиного генерала. — Здесь что-то не так… Сияние энергии твоего человека изменилось с последнего раза. Ледяной демон вновь вернул взгляд к монстрам. Не только в Шэнь Цзю поменялось что-то, та же участь постигла сюаньу: когда вожак бросился на него, воздух вокруг змеиного генерала вдруг взвился, оборачиваясь вокруг длинного тела ледяным смерчем и больно хлестнув по усам вожака, обрубая их. Тут взвился волчий генерал, с воем бросаясь к смерчу. Но тот вдруг изящным движением отклонился вбок, а после прыткой змеёй обвил нападавшего, затягивая в терзающий шкуру смерч. Болезненный вой волчьего генерала оглушил демонов, когда снежный смерч вдруг собрался в ледяные гарпуны и ударил по монстру. Змеиный генерал обвил своего собрата так, что на виду оказались слабые места монстра. И лед ударил прямо в них. — Еб… — весьма меткая фраза одного из старейшин потонула в новом рёве волчьего генерала: бросившийся на помощь вожак впился зубами в тело сородича, ломая зубы о панцирь, но не попал по предателю. Последний соскользнул с раненого тела и завис рядом. Прежде, чем вожак или волчий генерал успели опомниться, усы их оказались оплетены, и все трое замерли. — Нужно добить их, пока… — Хо Чжэбаня атаковали сразу с двух сторон: старейшина ледяного клана и Ин Цзыцзунь. Остальные демоны медленно осознавали происходящее. Среди их предков ходили легенды, что способность управлять льдом ледяные демоны взяли от сюаньу, но в последние пятьсот лет никто не видел сюаньу, способного управлять льдом, а не снежной бурей. Более того, пусть они и были разумны, и разум оставался на уровне подростка, и они чаще были подвержены эмоциям, нежели действовали по какой-то стратегии. И вдруг вернувшийся с человеком на голове монстр действует не как тварь, а как… тот самый человек. Мобэй-цзюнь не мог не узнать этот почерк — подлый и изящный. Более того, сюаньу неприкрыто общались прямо на глазах демонов, переплетаясь усами. Такое редко можно было увидеть, ведь в эти моменты монстры становились уязвимыми. В этот момент усы тварей расплелись, и… под рёв вожака стая вернулась в косяк. Змеиный генерал занял место рядом с вожаком, по другую сторону от волчьего генерала, тело которого покинул лёд. Мобэй-цзюнь отметил мимоходом, что раны льдом нанесены были болезненные, но не смертельные. Тем не менее, эта мысль сейчас его не волновала совершенно. Демон рванул на всей доступной скорости к своему человеку, приземляясь рядом с ним на голову монстра и падая на колени. — Шэнь Цзю, ты… Ледяной демон осёкся: взгляд упал на руки заклинателя. Ранее мантия закрывала обзор но вблизи были видно: руки до середины предплечий вросли в тело твари. Голова Шэнь Цзю медленно повернулась к демону. Взгляд его заставил демона похолодеть нутром: в них не было привычного заклинателя. На Мобэя смотрела тварь, одарённая человеческим разумом. Где-то там, в глубине, блестело затухающей свечой что-то тёплое и родное, но его затмевал холод души монстра. — У нас уговор, Мобэй, — хрипло, холодно, пусто произнесло это существо, смотря на демона, как хищник смотрел на свою жертву, когда был сыт. — Мы не вмешиваемся. Убьёшь вожака — я не буду мешать. Он выживет — я не буду мешать. Мы разделимся на границе. Иди. Мобэй-цзюнь закаменел, вспоминая слова заклинателя о том, что в результате совершенствования тот может обратиться в бездушную, сошедшую с ума тварь. А после взревел, хватая существо перед собой за плечи. — Тронешь нас — мы покалечим тебя. Внутри всё опустело.