Уши улавливали странный бурлящий шорох. Шэнь Цзю не мог понять, что это, вслушиваясь в завывания ветра. Одновременно было жутко холодно, до стука зубов, и душно. Эти два состояния не менялись, наоборот, непостижимым образом шли рука об руку, испытывая тело. Сколько бы он не вглядывался, оставался слеп к окружению, темнота словно вжималась в глаза, грозяссь раздавить яблоки. Бурления были всё ближе, запахло металлом… К прежним звукам добавился сдавленный вой, смешавшись в полную неразбериху, и заклинатель смог угадать: кого-то впереди рвало кровью. Стоило этой мысли поселиться в разуме, как звуке с пугающей скоростью стали становиться всё понятнее. Возня и шорох, постукивание – тело бьётся в судорогах на камнях, дергается в пыли. Подвывания – его владелец ещё жив и мучается прямо сейчас. Бульканье, попытки прокашляться – его выворачивает наизнанку. Шлепки и всплески – кусочки органов выходят вместе с кровью. А вместе со всем этим внутри чужеродная смесь страха, боли утраты и решимости.
Через гул ветра и звуки чужих мучений вновь прорвался гомон шипящих и что-то кричащих голосов. Звали, требовали, просили, молили… Всё также непонятно. Но на этот раз среди них отчётливо выделялся высокий, женский тембр. Слишком непонятно среди остальных, но ближе. Не просто ближе, он продолжал понемногу приближаться, с ужасом осознал заклинатель. Оно рвётся к нему. Прямо сейчас. Через ревущий ветер, через умирающее тело, через чужие эмоции… Оно всё ближе.
Полившееся в ладонь тепло сбросило наваждение и заставило резко вскинуться, садясь. Осознание реальности не пришло ещё толком, когда Шэнь Цзю едва не вскочил, ища взглядом и чутьём опасность. Оно где-то рядом, чужеродное, нечеловеческое и даже не совсем демоническое… Рвётся к нему.
Поток спутанных и бессвязных мыслей прервали руки, мягко обнявшие за плечи и заполнившие успокаивающим теплом. Вот только прежде, чем пришло осознание этого покоя, энергия под влиянием страха вздыбилась коброй, жаля чужие руки. Со стоном заклинатель обмяк, оседая на диван. Страх сгинул также внезапно, как настиг, и он длинно выдохнул. И закаменел от насмешливого хмыка голосом Мо Цышэ.
– Никакого уважения, – проворчал Шэнь Цзю, стараясь взять себя в руки. Сбоку утирал выступившие слезы от спонтанной атаки Ин Цзызцунь, а напротив, по другую сторону столика, с любопытством щурилась Мо Цышэ.
– Вроде и калека, а огрызаешься, – хмыкнула она, поймав взгляд заклинателя. – Мне казалось, ты потерял способность использовать энергию в принципе.
Шэнь Цзю ощерился было оскорбленно, но мысленно отвесил себе оплеуху, заставляя лицо расслабиться. Он точно чувствовал, что контроль энергии доступен и просто заблокирован. Не стоит злиться попусту, сам виноват, что выставил себя дураком и паникёром.
– Я могу использовать её ограниченно, пока не восстановлюсь, – солгал заклинатель. Энергия ему пока что и правда была недоступна. По факту же сглаз был всплеском ауры – энергии, окружающей тело, которая была восприимчива к состоянию и даже эмоциям владельца. Резкая вспышка злости могла вызвать всплеск энергии в ауре, и при правильном направлении эмоций такой всплеск мог задеть находящегося рядом. Вот только что саламандры на охоте, что Сюэцю чхать хотели на всплески ауры. Здесь же... Подумав, Шэнь Цзю заподозрил причину в передаче энергии и, соответственно, частичном слиянии аур, к чему приводил энергетический обмен. Если подумать, это можно было бы использовать в бою...
– Ма-а-стер, что за кровожадное выражение лица? – мурлыкнул Ин Цзыцзунь, укладывая голову на плечо заклинателя. Ту, впрочем, Шэнь Цзю поспешил скинуть и отсесть от солнечного демона подальше.
– Представляю, как намотаю твои кишки на ближайшую сосну, – прошипел вяло заклинатель, который всё ещё не отошел ото сна.
Реакцию демоны выжали неожиданную: Мо Цышэ засмеялась, а Ин Цзыцзунь с умилением прищурился, растянувшись как мог на своей половине диванчика. Длинные ноги не поместились, а потому Индин-цзюнь без стеснения закинул их на подлокотник.
– Такие нежности только после свадьбы, – важно заявил солнечный демон, поправляя повязку. Торс его был туго перевязан, также поработали и над руками. Демоница тоже выглядела потрёпанной: из-за ворота и рукавов тоже выглядывали повязки, а ожог на лице был покрыт блестящим слоем мази. С таким уходом, если вспомнить Мобэя, оба демона будут выглядеть полностью здоровыми через пару дней. А через неделю-другую спокойно смогут повторить также и даже пострашнее. Шэнь Цзю привычно подавил завистливый вздох и глянул на стол.
– Угощайся, мастер, – любезно предложил солнечный демон. А после смущённо кашлянул, поймав два саркастичных взгляда, и все-таки сел ровно, явно намереваясь помочь.
– Я не голоден, – произнёс Шэнь Цзю и поднялся, не желая в очередной раз стать жертвой заботы солнечного демона. Или собственного безрассудства, как посмотреть.
Отвернувшись от стола, заклинатель поспешил отойти и замер, рассматривая пейзаж. Как оказалось, они находились на одной из боковых веранд храма. Взгляд радовал всё тот же пейзаж, совсем рядом на скалистой стене росли на уступе анемоны, по волосам скользил солнечный свет. Ощущался он странно. Чуть более душный, чем обычный, из человеческого мира.
– Сколько времени прошло? – спросил Шэнь Цзю, смотря на небо. Пейзаж совершенно не изменился.
– Где-то полтора колокольных часа, судя по Сердцу, – отозвался Ин Цзыцзунь.
– Начнёшь замечать после пары недель жизни здесь, – предугадала следующий вопрос демоница.
– Вот как, – пробормотал Шэнь Цзю, вглядываясь в пятно света в небе сквозь прищуренные веки. Постепенно силуэт ложного солнца начал размываться, вокруг него побежали радужные круги, где-то на краю сознания раздались странные шорохи, перерастающие в шепот…
– Ма-астер, стесняешься? Тебе нужно поесть, – шепнул Ин Цзыцзунь, подошедший и вставший рядом. Заклинатель моргнул, и наваждение сгинуло, словно его и не было.
– Жара на улице отбивает всякий аппетит, – ворча, произнёс он первое, что пришло в голову и скользнул в сторону от демона прежде, чем его попытались обнять. А после уверенным шагом направился к двери. Ручку было несложно подцепить пальцами ног – Шэнь Цзю только сейчас заметил, что бос, – и в следующее мгновение он скрылся в коридоре от своей компании. Странная тень дискомфорта стекла с плеч, и заклинатель вздохнул спокойно. А оглядевшись, просто двинулся вглубь. Он никуда не спешил, так что почему бы не прогуляться?
К чести Индин-цзюня, тот не появился во время этой спонтанной прогулки, так что заклинатель успел изучить местный интерьер, обойти весь украшенный фресками молитвенный зал и даже запрыгнуть на крышу, пройдясь по горячей черепице. Что-то было в таком бесцельном времяпрепровождении. Напоминало юность. А ещё позволяло успокоиться и прийти в себя. Что за странные сны. И до Охоты, и во время были непривычно насыщенные сюжетами видения, но здесь, на Солнечной вершине… Заклинатель нечасто видел кошмары, тем более подобного рода. По-хорошему, стоило провести профилактику астральных паразитов. Может, и вовсе два таких сна подряд – просто совпадение?
– Как тебе храм, мастер? Неужто ни разу не потребовался мудрый глас местного старожила? – с веранды на край крыши запрыгнул солнечный демон, вставая рядом. – Как самочувствие?
– Что?.. А, это интересно. Архитектура совершенно не похожа на резиденции ледяных демонов, хотя есть общие черты и мотивы древних построек, – произнёс Шэнь Цзю, который ещё не успел сменить задумчивость на язвительность. – Нормально.
– Вот и славно, – кивнул Ин Цзыцзунь и убрал за спину руки, которые явно тянулись мгновение назад к чужому запястью. – Демоны воевали более половины того времени, что прошло с эпохи основателей. В такой ситуации не до поисков нового в искусстве. Этот храм строился лет двести назад.
– Украденные мастера? – изогнул бровь заклинатель.
– Украденные мастера, – хохотнул демон. – Как тебе такая мысль?
– Мерзко, – отозвался ровным голосом Шэнь Цзю. – Но я рад, что рабовладельцам ваши предки не платили.
– Какой-то пунктик? – с весёлым интересом полюбопытствовал демон.
– Я провёл детство рабом, – фыркнул заклинатель и перевёл на Индин-цзюня ледяной взгляд. – Как тебе такая мысль?
– Надо же, меня уже цитируют, – улыбнулся демон и вернул взгляд, дразня тёплыми искорками в глазах. – Что ж, имя позволяет догадаться. Ты слишком своенравный для раба.
– Мне повезло, – коротко бросил Шэнь Цзю. Если так подумать, это не было ложью. Те, кто называл себя его хозяевами в совсем ранние годы, плевали на поведение товара, в доме Цю старший ублюдок слишком любил карать за неповиновение, чтобы его окончательно пресечь, а уж учитель… У Яньцзы был тем человеком, чьё желание играть не по правилам граничило с манией. С таким примером сложно было вырасти кроткой овечкой. Шэнь Цзю хмыкнул, обнаружив такую неожиданную маленькую истину. – И правда, удивительное везение.
– Я бы не отказался послушать, – произнёс Ин Цзыцзунь, чуть наклоняясь и заглядывая в лицо собеседнику. Заклинатель чуть повернул голову, смотря в ответ. В молчании прошла пара минут, а после демон улыбнулся и заявил:
– Поужинать тебе всё равно придётся. Пойдем, Мо Цышэ уже ушла.
Ответом стали закатившиеся глаза, а после заклинатель отрезал:
– Только внутри храма. Не хватало ещё, чтобы твоя мелкая банда и здесь решила поучастовать.
Последние минут пять он явственно чувствовал на себе знакомые пристальные взгляды со стороны горного склона.
Индин-цзюнь против уединения возражать не стал и защебетал о том, что цыплята просто очень интересуются любой новой вещицей, которую занесло на гору, что уж говорить о человеке. Шэнь Цзю слушал в пол-уха, по странному наитию следуя за демоном шаг в шаг. Тот заметил это, когда они спустились в коридоры храма, и шаги его стали хаотичнее, пока не превратились в подобие заячьих прыжков. Шэнь Цзю без слов продолжал преследование, стараясь сохранить достойный вид даже в таком бестолковом занятии. До тех пор, пока Ин Цзыцзунь не разразился хохотом.
– Это милая игра, мастер, но прошу, не надо прыгать с таким лицом, словно при тебе читают панихиду, – выдохнул он сквозь смех, щурясь и улыбаясь до ушей при виде тут же переставшего дурью маяться заклинателя.
Тот показательно фыркнул и пошёл вперед с особым достоинством. В своё время его тем же самым жутко выводил пиковый лорд Цинцзина. Старый хмырь был заслуженно известен в мире заклинателей, но даже так его павлинье эго превышало заслуги в несколько раз. Такой жадности к чужому благоговению Шэнь Цзю не видел никогда. И как назло, старик даже начав покрываться морщинами и лысеть держался так, что у темного заклинателя зубы сводило от зависти. С ровной осанкой, изящно выпрямленной шеей он шествовал даже по крутой лестнице. Лишь когда Шэнь Цзю открывал рот, слетала эта обёртка – хрыч краснел от ярости и плевался как последний забулдыга на рынке. Пусть заклинатель не мог тогда сравниться со стариком в манерах, зато ядом поливал собеседника мастерски. Холёному учёному мужу с горы интеллигентов с ним было не тягаться. А уж когда лорд начал беситься от того, что тёмный заклинатель начал копировать его возвышенную походку и “извращать низменной хищностью”... Одно удовольствие было поглядывать на него с напускным пренебрежением.
Шэнь Цзю довольно ухмыльнулся и вернулся в реальность от восклика Ин Цзыцзуня:
– Какие у тебя очаровательно-злобные улыбки, мастер. Я в восхищении!
– Учеников не беру, – бросил заклинатель, входя в дверь, к которой его привёл демон. Всё те же покои, в которых он проснулся утром. Вскоре обнаружилось, что замеченный балкон выходил на ту самую веранду, где случилось второе пробуждение – знакомые блюда оттуда Ин Цзыцзунь быстро перенёс на стол внутри комнаты. Какой-то салат с местными цветами, кажется, сыр, полоски мяса со специями, какие-то закуски. Выглядело аппетитно. Возможно, дело в голоде, который неожиданно проснулся в теле. Обычно его не возникало из-за медитаций и поглощения энергии едва ли не ежедневно – не давать же камелиям Сюэцю увянуть? – а тут подзабытое ощущение стянуло желудок, и Шэнь Цзю поумерил свою гордость, чинно садясь на тахту.
Ин Цзыцзунь продолжал негромко журчать о чём-то, кажется, о цветах в салате, и любезно не акцентировал внимание на трапезе, пока Шэнь Цзю с каменным лицом ел с палочек в чужих руках. Вкуса еды он из-за напряжения не запомнил – кажется, было неплохо.
Как только тарелки опустели, а Ин Цзыцзунь позвал служку забрать посуду – в комнату тот не зашёл, и солнечный демон сам передал ему тарелки и приборы, – Индин-цзюнь устроился с заклинателем рядом, подперев щёку рукой, и спросил:
– Как ты относишься к демонам, мастер?
– Те же культиваторы, только с более высоким боевым потенциалом. А нутро от людей и вовсе не отличишь, – подумав, отозвался заклинатель.
– Это комплимент или оскорбление? – усмехнулся Ин Цзыцзунь и прищурился. – Ты любишь людей?
– За что это? – поморщился Шэнь Цзю. – Наше знакомство ничем хорошим не закончилось.
– И себя?
На этот вопрос Шэнь Цзю только фыркнул.
– Что мне любопытно, мастер, – протянул задумчиво Ин Цзыцзунь, сменив улыбку на задумчивость и потеряв игривость тона. – При всей своей мизантропии рядом с тем же ледышкой ты стоишь спокойно и не против прикосновений, хотя от остальных чуть ли не к стене бросаешься. Чем он отличается?
– Тебя разве приглашали лезть в чужую душу? – огрызнулся вяло Шэнь Цзю и откинулся на спинку тахты. С одной стороны, раздражало то, как настырно к нему пытается подобраться солнечный демон. С другой стороны, если вспомнить охоту, дело только в сексе и совместимости энергий. Значит, благодушие кончится в тот же момент, как Шэнь Цзю уберётся отсюда. Чем ему грозит пара откровений? Станет известно отношение к Сюэцю? Его, кажется, и без этого не любят. Его самого будут шантажировать? Чем? Да и что могут придумать демоны, чтобы переплюнуть заточение среди кучи мерзких избалованных своим положением детей секты? Какое ему вообще дело до их отношения?
– Мы знакомы с детства Мобэя, – отозвался всё же Шэнь Цзю. – К тому же, ему нет нужды причинять мне вред. Некоторые обстоятельства позволили удостовериться.
– С детства? – на заклинателя посмотрели с искренним недоумением. – Если тебе малыш Мо был знаком ещё ребёнком, как ты вообще сохранил к нему хорошее отношение?
– Он был милым ребёнком, – пожал плечами заклинатель. – Шастал за мной, как приклеенный, почти всегда молчал, не мешая работать… Пару раз из-за него пришлось покидать город, но это осталось забавным воспоминанием.
Ин Цзыцзунь усмехнулся с лёгким неверием, но не стал это комментировать, а заклинатель сделал себе пометку спросить кого-нибудь из демонов, чем заработал плохую славу Мобэй. Не солнечного, пожалуй, но вот та же Мо Цышэ… Надо будет попробовать. Она, кажется, благодушна к племяннику.
– Так значит, всё дело в первой встрече? – тем временем задумчиво протянул Индин-цзюнь. – Но мне другое непонятно, если доверие у тебя вызывает лишь малыш Мо, как ты согласился отправиться на Индин?
Шэнь Цзю закаменел лицом, мрачнея внутри. Вот уж где он правда чересчур доверился…
– Погоди-погоди, – протянул демон, всматриваясь в безэмоциональное лицо собеседника. – Не могу поверить, ты не сам решил? Хах, не ожидал от Мобэя такого финта. А я уж было обрадовался, что ты сам согласился прибыть в гости, мастер.
Шэнь Цзю шикнул раздраженно и заявил:
- Не распускай фантазию, я прибыл сюда по своей воле.
– Но не зная всей ситуации, верно? – полушепотом пророкотал Индин-цзюнь и хмыкнул. – Забавные у вас отношения, мастер.
– Не твоего ума дело, – огрызнулся заклинатель, испытывая острое желание сложить руки на груди. А после неслышно выдохнул, душа всколыхнувшиеся эмоции и возвращая самообладание. Стоило успокоиться, как в голову закралась новая мысль. – Как всё вообще пришло к моему визиту сюда?
– О, это крайне прозаичная история, – хмыкнул Ин Цзыцзунь. – Я всю ночь после возвращения с Большой охоты следил за твоим состоянием и как мог залечивал каналы. В руках они были растянуты так, что не порвались чудом. После прибыл какой-то целитель, по словам выставивших меня слуг, но похоже, помог он тебе слабо. Уже вернувшись на Индин, я написал письмо с предложением обеспечить тебе лечение, если ты прибудешь на гору на пару месяцев. Честно сказать, я был уверен, что придётся отправить не меньше пяти писем прежде, чем малыш Мо угомонит собственнические чувства, но… Уже через двое суток тебя принесла Мо Цышэ. Представь себе мое удивление, мастер. Я на мгновение даже решил, что тот целитель тебя добил.
– Просто предложение обеспечить лечение? Что-то не верится, – хмыкнул заклинатель. Не мог Сюэцю вот так просто выкинуть его из резиденции, учитывая, сколько неприязни выказывал на охоте солнечному демону. Неужели его настолько оскорбил последний разговор?..
– Естественно, я в красках расписал последствия при игнорировании лечения и заверил, что все непотребства будут вершиться лишь с твоего добровольного попустительства, – важно заявил Ин Цзыцзунь и рассмеялся довольно, когда Шэнь Цзю подавился воздухом. – Шутка, мастер. В любом случае, что бы у вас там ни случилось, это проблемы будущего, верно? Здесь Мобэй-цзюня нет, так что отдыхай и восстанавливайся.
– Очень полезный совет, – ядовито фыркнул Шэнь Цзю.
– Другие не даю, – подмигнул Ин Цзыцзунь и поднялся. – Пойдём, я же обещал тебе рассказать про фрески. Думаю, это будет неплохим способом завершить этот вечер.
– Вечер? – удивлённо вскинул брови заклинатель и перевёл взгляд на окна. Снаружи было всё также светло, кажется, лишь немного тусклее стал свет.
– Да, на Индин не бывает полноценной ночи, – кивнул Ин Цзыцзунь. – Но когда приходит время спать, свет тусклеет.
– Как в такой ситуации вы высыпаетесь? – поинтересовался Шэнь Цзю. По его мнению, в темноте спать было ощутимо комфортнее.
– Привыкаем с детства, – пожал плечами демон.
Путь до молельного зала прошёл за короткой дискуссией, насколько вообще возможно выспаться с комфортом под светом даже потускневшего Сердца. По итогу каждый остался при своём мнении, но Индин-цзюнь отчего-то выглядел донельзя довольным.
Стоило вновь оказаться под множеством фресок, и Шэнь Цзю остановился, скользя взглядом по причудливым узорам лезвия. Индин-цзюнь тем временем зажёг пару лампад под потолком, отчего на главные сцены упали яркие пятна света, смешиваясь с солнечными полосами из причудливых окон – многочисленных прорезей в потолке и стенах, которые удивительным образом падали точно на самые значимые или красочные места фресок.
– Присаживайся, мастер, – пригласил его Ин Цзыцзунь, опускаясь прямо на пол, куда из угла комнаты перетащил пару циновок. Заклинатель с достоинством опустился на предложенное место, ожидая рассказ, но Индин-цзюнь решил не торопиться с историей:
– Прежде, чем начнём, пара слов о лечении, – произнёс он и, видя, как поморщился Шэнь Цзю, только улыбнулся. – Раз уж тебя так смущает удовольствие, могу предложить другой вариант: я буду передавать энергию в совсем малых дозах, чтобы это не выделялось настолько сильно. Однако, тогда просидеть придётся чуть больше колокольного часа. Согласен на такой вариант или предпочтешь прежний?
– В чём подвох? – прищурился Шэнь Цзю.
– Совершенно никакого, – поднял руки Ин Цзыцзунь. – Мне, конечно, льстят твои убийственные взгляды после, но почему бы не посидеть рядом подольше?
– Хорошо, – фыркнул заклинатель, выпрямляясь. И добавил. – Руки не распускать.
– Как можно, – улыбнулся Ин Цзыцзунь и взял чужую ладонь в свои. От кончиков пальцев заструилось знакомое тепло, но на этот раз оно медленно и аккуратно пробиралось по каналам, заполняя тело собой и негой, которая не вызывала возбуждения, блуждая где-то рядом. Это, пожалуй, и правда было приятнее. Никакого дискомфорта из-за попыток сдержаться.
– Нравится? – мурлыкнул солнечный демон и хохотнул, получив в ответ лишь раздражённое закатывание глаз. – Хорошо-хорошо, молчу. Мастер, могу я тебя попросить кое о чём?
– Попробуй, – отозвался заклинатель, переводя взгляд на лицо Ин Цзыцзуня.
– Ты можешь сделать также, как при пробуждении, но без агрессивных намерений? – спросил без придуриваний тот, смотря внимательно в ответ.
– Сглаз? – переспросил Шэнь Цзю, даже не скрывая удивления от просьбы.
– Именно, – кивнул демон. – Хочу проверить одну догадку. Расскажу, если сделаешь.
Шэнь Цзю прищурился недоверчиво, помолчав пару минут, но любопытство всё же победило. Сосредоточившись, он прикрыл глаза. Свою ауру он ощущал хорошо, и, на удивление, довольно явно чуял чужую. Обычно ощущения были более размытыми, если вообще были. Оставалось только направить… И тут начинались сложности. Напрямую энергию он заставить двинуться не мог. Для сглаза нужны эмоции. А из неагрессивных… Что он мог почувствовать в сторону Ин Цзыцзуня? Заклинатель на пару минут задумался. Раздражал солнечный демон неимоверно, когда не сдерживал придурь, но в остальное время был вполне приятным собеседником. Если не домогался, конечно. И эти его постоянные подколки… Да, пожалуй, подразнить хотелось. Тоже подколоть. Это не эмоция, но можно попробовать. Сглазы были достаточно странным способом воздействия. Больше спонтанные, чем контролируемые, ими часто грешили дети в кланах с длинной родословной. Ещё до образования ядра на эмоциях они вполне могли сотворить что-то необычное. Если желание достаточно сильное, возможно…
Выдохнув, Шэнь Цзю представил как можно более ярко солнечного демона, как что-то настолько его выводит, что он подскакивает, смотрит с шоком, бранится… И всё равно лыбится довольно, зар-раза. Или нет, не лыбится, матерится покрепче Мо Цышэ, носится по комнате, теряя самообладание окончательно… Да. он бы с удовольствием довёл солнечного демона. Пырнул бы пару раз Сюя заодно. Особенно ярко перед глазами предстало лезвие меча, испещрённое узором чёрных трещин, которое врезается в бок демона, прорезает как масло, выскальзывая с другой стороны…
Мысли прервал бархатистый стон, от которого Шэнь Цзю вздрогнул и распахнул глаза. На лице Ин Цзыцзуня читалось неприкрытое наслаждение, пока он осторожно ощупывал бок.
– Мастер, я тебе завидую, – протянул он. – Если ты испытываешь то же самое, когда в тебя входит моя энергия…
Лампады не прогорели целиком чудом за то время, пока ругался Шэнь Цзю и порывался сбежать из зала подальше, а демон просил о снисхождении, ловил безвольные руки и опять бесил широкой улыбочкой. Утешило заклинателя лишь клятвенное заверение в том, что сначала словно куском льда бок прострелило, и лишь после стало приятно. Чудом, не иначе, Индин-цзюнь всё же затащил его обратно на циновки. И наконец перешёл к истории.
***
Давным-давно, на северо-западе демонических земель процветал клан пламенных демонов. Род свой он вёл от одного из Основателей, а потому мог похвастать не только мощью и большими охотничьими угодьями, но и особым статусом. У главы клана в ту эпоху было две дочери и один сын. Первая дочь и наследница поражала красотой, младший сын хитростью, а вторая талантом.
Тогда только-только закончилась война с восточными соседями, как началась новая:на пламенных демонов ополчилось племя демонов с вулкана, которые плавали в магме, обращаясь золотыми анабасами. Они хотели подло забрать охотничьи угодья пламенных, но врали, что воюют из-за отказа старшей дочери клана главе анабасов. Более того, они смогли устроить диверсию и натравить на пламенных чудовищные порождения бездны. Второй дочери, молодой госпоже Тяньчжао, пришлось бежать, и она успела взять с собой лишь главную реликвию клана – сердце трехлапого ворона, которое впитало в себя свет звёзд Бездны. С группой соклановцев демоница бежала на восток, в самое сердце Северной Пустоши. Они укрылись на горе, обдуваемой страшными ветрами. Два дня и две ночи демоны силились добраться выше, где ядовитый дым укроет их от преследователей – анабасы не боялись огня и света, но были слабы к ядам. Вредил он и пламенным демонам, но, отчаявшись, они желали умереть от чего угодно, но не от рук преследователей.
И вот, в день, когда слабейшие воины начали умирать, а остальные пытались уберечься подольше, дыша через ткани, которые приходилось смачивать водой из запасов, группа устроила привал на одном из уступов. Вторая дочь клана присела у самого края, прижавшись к камню. Руки её так ослабели от яда, что сердце вдруг скатилось на землю. В панике демоница ринулась следом и заметила расщелину за камнями, откуда тянуло прохладным воздухом.
Надеясь скрыться от яда, демоница позвала товарищей, и они направились в глубь горы. Мерно сияющее сердце освещало им путь. Вскоре они вышли к долине в кратере вулкана. Вершина была выше тяжёлых ядовитых облаков, так что здесь дышалось легче, а земля не была укрыта снегом. Вулкан этой горы давно потух, а мёртвые камни успела покрыть земля и травы. Гора укрыла детей пламени от преследователей, а благодаря узким проходам на склоны горы воины смогли убить оставшихся преследователей. Долина стала их новым домом. Поначалу воины пылали жаждой мести к своим врагам, но вторая дочь клана была мудра.
"Эти варвары не проживут долго, а наши жизни и без войны скоротечны. Давайте взрастим наших детей, а не погибнем на поле битвы", – говорила она, и демоны не стали перечить ей. Под руководством демоницы они построили первые дома, привели на гору тварей, которые давали мясо и молоко, завели семьи. Но не всё было так гладко.
Талант второй дочери клана стал её приговором. Огонь в её теле становился всё жарче, отнимая силы, и яд, который вдохнула она во время побега, сказался сильнее. Она медленно угасала, пусть и трудилась во благо их небольшой семьи вместе со всеми. Когда демоница не смогла подняться, она пожелала, чтобы её вынесли на вершину, чтобы в последний раз увидеть небеса. Они давно уже жили лишь под светом звезд, не видя другого света, но успели привыкнуть к этому и полюбить безоблачное небо. Длинная процессия собралась на проводы и отправилась к вершине. Их главу вот-вот должен был поглотить её собственный огонь. Всё это время демоница не выпускала из рук сердце трехлапого ворона, в его тепле находя утешение и забытую радость от тёплой любви, которое несли ей сестра с братом и родители. И стоило возложить тело женщины на холодные камни, как вдруг сердце в её руках засияло от сильного желания демоницы остаться со своей семьёй. Продолжать обогревать их заботой, помогать строить обитель, где детям не придётся бояться нападений или предательства прежних союзников.
В ответ на сияние раздался неземной крик, и небо озарило алым огнём. Прекрасная птица поднялась к вершине и опустилась подле тела умирающей. Это был величественный Феникс, чьи пестрые алые перья сияли ярче звёзд и освещали небеса, а хвост опалял вершины гор при полёте. Склонившись к груди женщины, Феникс обронил слезу на сердце, что сияло в ослабших ладонях, а после скрылся в густых ядовитых облаках. Сердце в руках демоницы засияло ещё ярче, а её тело вспыхнуло огнём, сгорая и окутывая сердце ворона. Окропленное слезой феникса, оно впитало мечты и чаяния демоницы, слилось с её духом, поглотило огонь. А после вспыхнуло золотом так, что стоявшие близко ослепли, а глаза их побелели, впитав благословенный свет. Золотое сердце воспарило над вершиной, освящая долину и небеса над ней. В тот же миг к ослепшим вернулся взор, но глаза так и остались белы, храня свет рождения их солнца. С той поры все демоны поклялись следовать желаниям главы, дабы не оскорбить щедрый дар Феникса и мечты той, кто привела их на гору.
***
Если поначалу взгляд скользил вслед за голосом солнечного демона по изображению бегущих через снежный дол демонов, их уютному, но траурному ужину у костра, по незнакомому, но узнаваемому пейзажу Солнечной вершины двести лет назад и сражению с демонами-анабасами, то к концу истории о появлении Сердца Первоматери эти образы сами представали на обратной стороне век, перетекая из одного в другое, пока голос Ин Цзыцзуня окружал мягким покрывалом со всех сторон.
– Ты ещё не спишь, мастер? – едва слышно спросил демон, и Шэнь Цзю пробормотал также тихо:
– Нет. Это были две из трёх историй?
– Верно, – кивнул демон, наблюдая за тем, как заклинатель выравнивается и всё же не успевает из-за дрёмы уронить голову на его плечо. – Будешь слушать?
– Начинай уже, – проворчал заклинатель, потягиваясь и замечая, что чувствует знакомые взгляды. Похоже, мелкая банда затаилась за дверями и тоже слушала.
– Однажды, когда наш клан воевал с ледяными демонами, как много раз до этого и много раз после, на поле битвы столкнулись два отряда, – снова зажурчал голос демона. – В ту пору по Северной Пустоши гуляли страшные бури, и на сражающихся налетел смерч. Две демоницы не смогли устоять, и их сбросило в ущелье, где они оказались заперты наедине под завалами. Первые сутки они сражались, на вторые заключили временный мир, а на третьи полюбили друг друга. Из ущелья они выбрались уже парой, и солнечная демоница увела подругу на Солнечную вершину. Та прошла ритуал принятия, ей перерезали сухожилия ног, и она осталась жить подле избранницы.
– Перерезали сухожилия? – негромко спросил Шэнь Цзю, которого вновь начало клонить в сон. Передача энергии и приятный рассказ убаюкивали лучше любой колыбельной.
– Шла война. Не исключено было, что любовь – лишь обманный манёвр. Если находили пару на стороне, её лишали возможности сбежать и забирали в родной дом, – отозвался Ин Цзыцзунь. – Порой это оборачивалось катастрофой, но это лучше, чем страдать по врагу или приводить его в дом без предосторожности. Не только мы так делали, что ледяные, что саламандры тоже порождали таких романтиков.
– А регенерация? – полюбопытствовал заклинатель.
– Обрабатывали ядовитыми составами, чтобы заживало очень долго, – последовал ответ. – Через лет семь-восемь прекращали, и, если демон сильный, он восстанавливался за год или благодаря перерождению. После этого тот мог стать полноправным членом клана своей пары.
– Жестокая романтика, – пробормотал Шэнь Цзю и замолчал, продолжив слушать.
– Когда пара уединилась на ночь, они обнаружили кое-что, – заговорил Ин Цзыцзунь. – Стоило их энергиям соприкоснуться, как тела пронзало удовольствием. Поглощённые открытием, они не выходили из дома трое суток, пока не пришло время для солнечной демоницы вновь отправиться в битву. Она рассказала главе о случившемся, и тот отправился на вершину горы, чтобы войти в медитацию у самого сердца в надежде, что благословение Сердца Первоматери позволит понять причину. Основательница благоволила ему, явив видение. В нём Солнце и Луна слились воедино, создав взрыв такой силы, что глава едва не умер от его одного лишь созерцания. А из света от взрыва вышла пара демонов невиданной силы. Белые узоры на их телах отражали друг друга и, казалось, были переплетены даже когда пара стояла поодаль. Их сила сочетала в себе холод и жар, радость и печаль, мощь и грацию. Они переродились в совершенно новых созданий, заплатив свободой, ибо теперь не могли жить друг без друга. Опомнившись после озарения, глава клана разнёс о нём весть. Новой миссией клана стал поиск лунных демонов, которые смогут нам подойти. Большие надежды были возложены на ледяной клан, но… Они не оправдались. Совместимость тех демониц была единичным случаем, в основном энергия ледяных была слишком колючей и агрессивной. Лёд создан для пламени, а не для света. С той поры каждый глава клана несёт на своих плечах надежды предков на то, что найдётся однажды тот, кто сможет стать Луной для клана. Его ждут, как дара Судьбы, готовы принять и лелеять до конца веков. Но пока ни одному до меня не удавалось найти кого-то подобного. Но ты, мастер… Ты очень близок к Луне.
Шэнь Цзю понял, что незаметно для себя оказался дремлющим на плече солнечного демона, но это уже казалось таким неважным в сравнении с сонливостью и наполняющей тело тёплой энергией… Даже обычный яд ушел куда-то вглубь.
– Свобода – слишком высокая цена, – пробормотал он, засыпая. – Её я ни за что не отдам.
– Разве сейчас ты свободен, мастер? – вкрадчиво шепнули на ухо. – Можешь уйти с Севера, когда вздумается? Пойдёшь ли?
Шэнь Цзю слабо нахмурился. Как он может уйти? Здесь Сюэцю, его он не может оставить. Не может?.. Всё же не может...
