AMERICAN BEAUTY / AMERICAN PSYCHO

Это было волшебное чувство — единение с Плаггом. Адриан жил ради этих моментов: вставал по утрам на ненавистные фотосессии, зубрил китайский, пронзал воздух шпагой. Всё для того, чтобы ночью, — иногда днём; благословенные дни! — надеть чёрный костюм, ощутить Париж по-кошачьи и увидеть знакомые улочки с высоты крыш. Адриан любил эти моменты. И почти столь же сильно он любил Ледибаг. Но её всё-таки немножечко меньше. Ведь что может быть желаннее свободы, которую дарил ему Плагг? Вот только к свободе прилагалась ещё и опасность. Она следовала за желанным чувством, словно была обратной стороной монеты: неотступно, безжалостно. Без вариантов. Если появлялся Кот Нуар, то появлялась и акума. Наоборот тоже работало. Адриан не любил акум. Да, ему нравились сражения, но ещё у него был отец, к которому стоило вернуться; Натали, беспокоящаяся о нём почти как мама; Горилла, хмурящийся при пересмотре Чудесных боёв на видео. У Адриана были друзья, ждущие его в коллеже. Алья, Нино, Маринетт… А ещё была Ледибаг, сражающаяся с ним бок о бок. И нуждающаяся в защите. Адриану не нравилось получать удары; он ненавидел боль, потому что почти не сталкивался с ней в реальной жизни. Но ради Ледибаг он снова и снова бросался наперерез атакам акум, подставлял чёрные бока под их оружие, отталкивал напарницу с траектории странных волшебных лучей. И сражался, не жалея когтей. Это было… опасно. Свобода пахла могильной сыростью, от страха потели ладони. Это было совсем не то, чего Адриан хотел бы. — Плагг, а правда, что у котов девять жизней? Они сидели на одной из парижских крыш, сбросив трансформацию. Ну, Адриан сидел — Плагг-то больше летал, зажав в лапах кусок сыра. Жаркий бой с лавовым акумой был позади, Париж снова жил своей тихой жизнью, но волосы Адриана всё ещё пахли гарью, а рука подёргивалась. Чтобы спасти Ледибаг от боли, Кот Нуар в очередной раз принял удар на себя и пальцами словил кипящий комок магмы. Боль была ослепительной. Словно в руке вырос миллион зубов, каждый из них с кариесом, каждый из них сверлят без наркоза. Кот Нуар отвлёкся на эту боль, и потом уже не было ничего. Он очнулся, как обычно, в розовом сиянии. Среди божьих коровок. Ледибаг, как всегда, обняла его, — уже без прежних боли и страха; все привыкли, что он умирает за неё, — и убежала по своим несомненно важным делам. Адриану нужно было время, чтобы прийти в себя. Он залез на крышу, скинул трансформацию и теперь просто смотрел на закат. Солнце умирало, — как и Адриан сегодня, — в который раз туша свои лучи о земную гладь. Завтра оно возродится. Как и Адриан сегодня. — Брехня это всё, — сказал Плагг, садясь носителю на плечо. — У котов столько же жизней, сколько и у всех других животных. Агрест усмехнулся и потёр лоб. Рука дрожала, Адриан едва чувствовал кончики пальцев. Зато он очень хорошо помнил, что его кость не белая, а желтоватая и очень гладкая. Магма не разъела её сразу. — Тогда почему же я умираю и умираю, но всё никак не умру? Плагг вздохнул. Пока он жевал сыр, Адриан смотрел на солнце. Он точно знал, что солнечный свет вернётся завтра. Но каждый раз, умирая за Ледибаг, он не был уверен, что её волшебные божьи коровки вытащат одного чёрного кота из-за горизонта. — Плагг?.. — Потому что вы, детки, практически бессмертны, когда мы питаем вас через костюмы. — Но я же умираю… — Да. Адриан лёг на крышу и закинул руки за голову. На небе зажигались первые звёздочки — простые люди их едва замечали, но после тысячи трансформаций глаза Адриана были зеленее, а зрачки видели больше и дальше. Он мог наслаждаться видами, недоступными обычным… смертным? От пришедшей на ум мысли Адриан тихо рассмеялся. Солнце окончательно умерло, оставив после себя лишь темнеющее рыжее небо и слабое лицо луны. Завтра солнце вернётся, — оно всегда возвращается, — из-за горизонта, день начнётся заново, бессмертный круг замкнётся. — Как я умру, Плагг? — От старости, парень. В своей постели. — Звучит ужасно. Завтра появится новая акума, Кот Нуар снова умрёт, Ледибаг снова его воскресит. Этот вечный цикл будет повторяться снова, и снова, и снова — пока не придёт время Плаггу знакомиться с новым хранителем кольца. Потому что сколько бы Ледибаг не обманывала смерть во время боя, не существует способа обмануть время. Как же жалел квами, что его дорогие котята не были бессмертны.