Ад
Цири очнулась от того, что в ребро ей что-то уткнулось. Твёрдое и острое. Она приподнялась, упираясь ладонью во что-то не менее колкое. Открыв глаза и осмотревшись, она обнаружила, что лежит на горе костей. Без меча и своего зеленого плаща, в котором она чувствовала себя куда надежнее. Окружение собою напоминало башню. В одном из путешествий она вычитала сказку про длинноволосую девушку, которая жила в такой. И которой понадобилось сооружать канат из собственных длинных волос, чтобы поднять наверх своего спасителя. Цири мигом вскочила на ноги. И правда, куча костей разных существ. Изнутри башня была обложена камнем, из декора не было ничего, кроме маленького окна, которое было довольно высоко, чтобы до него добраться. Всё же Цири решила попробовать. Допрыгнув, она повисла на краю. Подтянулась. Животом улеглась на раму. Её взору открылся не воодушевляющий вид: черная пропасть, конца которой не видать. И больше ничего. Словно Цири смотрела в какой-то кратер. Скорее всего, именно здесь была та самая Темен-ни-Гру. И, может быть, где-то находился столп, возможно даже здесь, только в другой временной линии. Что-то схватило Цири за ногу, потянуло назад, отбрасывая на груду костей, где она лежала. – Нельзя в окно. Упасть можно. Голос принадлежал скорее демону, нежели человеку. Синюшная кожа, черные спутанные и грязные волосы, слегка торчащие рожки из головы, на чересчур худом лице. По такому же худощавому сухому телу можно было заключить, что эта особь – мужская. Нижняя часть туловища была как у птицы. Большой птицы. Трехпалые лапы, все в черных перьях, доходившие до пупка. Рожден, стало быть. Только плодом какого союза могло быть подобное чудо? Цири пыталась нащупать что-то острое. Что-то, чем можно было его убить, если он захочет атаковать. С другой стороны, он бы мог несколько раз её убить. Тогда почему не убил? И как он смог похитить её из-под носа Вергилия? У него не было крыльев, а у того существа они ощутимо были. Она чувствовала потоки воздуха от них на своем теле, перед тем как отрубиться. – Гигапед отравлять всё вокруг, – «чудо» сделало небольшой шаг, нервно покачивая головой. – Шакс вылечить тебя. – Ты Шакс? – спросила Цири, сжимая в руках какую-то кость. – Мое имя, – «чудо» похлопало себя ладонью по груди. – А твое? Цири всё еще не шевелилась. – Ты похитил меня? – Малфас. Мать кормит меня, – Шакс начал бродить вдоль стены. Только сейчас Цири заметила, что они все исцарапаны. Только царапины эти образовывали рисунки. – Ты должен меня съесть? – Цири приподнялась на ноги, всё еще держа кость наготове, но пряча её за пояс. – Гигапед отравил. Я вылечить. Мать хотеть, чтобы я питался. Она носит разных. – И ты их... ешь? – осторожно спросила Цири, отходя назад. – Так надо, – ответил Шакс, опускаясь к полу. Его лапы согнулись, а когти на них сжимались и разжимались. Цири понимала, что проиграет битву с ним. Без оружия, без Бегемота. – П-почему ты меня не съел? Ждал, пока яд Гигапеда выйдет? Цири пыталась сообразить, что делать. Она отчаянно искала выход, но не находила. Видимо, и сам Шакс был пленником этой башни. – Не хотеть. Шакс не хотеть есть тебя. Шакс хотеть друга. – Тогда… помоги мне выбраться. Друзья должны помогать. В горле пересохло. Все мышцы уже тряслись от напряжения. – Я не мочь. Тут… нет выхода. Только мать знать выход. Шакс указал на окно. Единственный вход и выход был той пропастью. Без крыльев и пытаться спастись нет шансов отсюда. Ждать Вергилия, как принца, который спасет её, как принцессу? Он вообще может и понятия не иметь, где она. И скорее прилетит Малфас и заставит своего чада сожрать Цири. Необходимо было действовать.***
Данте смотрел на то, что осталось от того самого величественного Бегемота. Лысый маленький котенок. Именно, что котенок. Даже не взрослый кот. Раздался смех. Данте чуть было не разрыдался, а Бегемот всё это время смотрел на него испепеляющим взглядом. – Закончил угорать? Можем продолжать путь? – спросил он, когда охотник на демонов немного поуспокоился. – Ага, – Данте утер выступившую слезу. – Мы столп будем искать, или твое… тело? – Столп, – Бегемот подошел к сапогу полудемона. – Мое тело, надеюсь, сможет не попасть в какую-нибудь передрягу. Этот маленький котенок оказался очень проворным. В несколько движений он забрался на плечо Данте, одаривая его шлепком лапы по щеке. – Это тебе за то, что смеялся над дедулей. А теперь вперед. – Прямо-таки вперед? – усмехнулся Данте. – У тебя нет какого-то определенного маршрута? – Есть, и этот маршрут прямо! – Бегемот заорал последнее слово на ухо. – Слушай, что тебе велят старшие. – Что велит мне говорящий котяра, ты это имел в виду? – Еще один такой язвительный выпад в сторону моей слегка потрепанной внешности, и я сотру эту ухмылку с твоей небритой рожи. Будете со страшим братом, как два разных человека. – Ух-х-х, какой ты страшный, ути-пути, – Данте потрепал Бегемота по голове. – Если ты не заметил, мы и так с ним два разных человека. Бегемот вцепился ему в палец. Охотник на демонов только заулыбался. – Получеловека! – пискнул котяра, полагавшийся больше на рык, чем на то, что у него вышло. – Сука бля! – Видимо без своего тела ты не такой уж и опасный, котеночек. – Какой ты догадливый, а то, что я именно котеночек, тебя на такие мысли не натолкнуло?! Понятно, почему она запала на старшего. Он хотя бы так не тупит. Или это не показывает так явно. – Я вообще-то прикалываюсь, – ответил Данте, проходя мимо каменного барельефа. – Погоди-ка, Цири запала на Вергилия? Бегемот прикрыл морду лапой. – Бля, до тебя как до жирафа. Ты, наверное, так долго изображал идиота, что окончательно слился с этой ролью? – Может и изображал, но никогда им не был, – парировал Данте. – А что до Цири, то не я же в её теле делю один разум. Так что, мне-то как было узнать? – И правда, – Бегемот повернул голову в сторону настенного барельефа, изображающего змею, который начинал шевелиться. – Сейчас осторожнее, какой-то упырь думает, что он тут самый умный. Подыграй мне, – потом громче добавил: – Никого тут нет, клык даю на отсечение. – Лапу ты хотел сказать? – Данте понимающе подмигнул, стараясь полностью отвернуться от барельефа. – Сука, точно. Лапу на отсечение, клык на кон ставят. Да не все ли равно? Главное у тебя есть мое слово. Бегемот развернул одно ухо. Барельеф уже сдвинулся, сейчас вот-вот атакует. Кретин. – Я постою в стороне, когда ты закончишь – вернусь, – Бегемот спрыгнул вниз. В этот момент что-то быстро начинало сокращать дистанцию. Данте ловко увернулся, делая сальто в воздухе и параллельно обстреливая жертву. Это была Ехидна. – Научилась сливаться со стеной? Похвально, – Бегемот рассматривал свои маленькие коготки. – И лучше бы дальше оставалась в стене, тебе это идет куда лучше. Ехидна зашипела. Готова была сорваться, но тут начался временной прыжок. Данте кинулся к Бегемоту, хватая этого котенка за шкирку и прижимая к себе, дабы не потерять его во временном прыжке. Ехидна пропала. – Такой маленький, а берешь все на себя одного, – усмехнулся Данте, опуская Бегемота в нагрудный карман. – Сиди тут. – Охуительное место, я хочу тебе сказать, – Бегемот высунул свою маленькую мордочку наружу. – Ты как часто меняешь свои рубашки? – Я в коме пролежал в этой одежде где-то с месяц, – беззаботно ответил Данте. – А что такое? У Бегемота задергался глаз. – Да ничего, знаешь ли, – ответил он, кривясь. – Хочу только убедиться в том, насколько ты идешь в ногу с модой. – Сказал бы сразу, что воняет. – Спасибо, – Бегемот замахал лапой перед носом. – Жуть, ты в чьей жопе проводил время в коме? Данте глубоко вздохнул. – Там, где родился, – ответил он. – О, я знаю, что последует за этим, избавь меня от этой шутки. – Не любишь черный юмор? – Бегемот почесал за ухом задней лапой. – Он слишком черный даже для меня, – Данте помолчал, потом добавил: – Никак не могу смириться с мыслью, что мой дед это лысый кот. – Это вполне нормально, когда твои родственники – животные. Будь то скотина или хищник. – Или домашний кот, – добавил беззаботно Данте. – Да ты заебал уже.***
К итогу все дороги ведут в какое-то одно конкретное место. В случае резиденции Аластора, все коридоры вели к огромному тронному залу. Любил герцог тешить своё самолюбие. – Тщеславный гандон, – прокомментировал Бегемот. – Видел бы ты это место, до того, как тут остались только камни и пыль. – Разве у вас тут грехи не в почете? – спросил Данте, острожное ступая по местами стёртой плитке. – Смотря, как их реализовать, – ответил Бегемот, потом осмотрелся. – Кто-то тут живет. И бродит. – Я тоже это заметил. Знать бы еще кто. – Ох, Данте, не спокойно мне за Цири чего-то, – голос демона начал несвойственно ему дрожать. – Твое дедовское сердце что-то тебе подсказывает? – Данте похлопал слегка по нагрудному карману. Бегемот заурчал. – Да тебе нравится, как я погляжу, – заулыбался Данте. – Коты мурлычут, когда близко к нанесению смертельной раны. Это не эмоция радости, для информации, – с надрывом ответил Бегемот. – А я-то уже думал, что между нами начали зарождаться теплые чувства. Снова временной скачок. Данте остановился, наблюдая, как тронный зал начинал мерцать и преображаться. Всё стало в один миг разрушенным. Полумрак окутал все вокруг. Подул легкий ветерок, шевеля волосы на голове Данте. Он небрежно поправил их рукой, убирая пряди с глаз. Но те так и норовили упасть обратно. – И все же как так вышло, что вы с Цири оказались по разные стороны? – спросил Данте, оглядываясь и все еще пребывая начеку. – Предположу, что наши мысли разделились. И я, так как умею материализовываться, очень надоевшим мне образом, в кота – отделился от неё, когда рассказывал одно, а она думала о другом. Думаю так. А вообще объяснений много, и я заебусь тебе выдвигать предположения. – Сказал бы сразу, что не знаешь, – пожал плечами Данте. – Дорогой мой, нет ничего такого, чего Бегемот бы не знал. На время могу не обладать информацией, но никогда ничего не знать. – Какие высокопарные слова. – Я столько тысяч лет был тайным канцлером. Всё знаю, но увы, не все могу, – Бегемот оскалился, выглядывая из кармана. – А теперь пошли дальше, чего стоишь? Данте, усмехнувшись, направился в противоположную сторону зала. Обломки колон загородили одну из нескольких дверей, ведущих на террасу. Но выход на неё был еще один. – Как за столько лет ты не превратился в занудного старика, вечно бредящего о том, как он устал от жизни и поучающим других, как делать надо? Бегемот заерзал в кармане. – Тела менял часто. Путешествовал много. Старался жить в шкуре других существ. Эмпатия помогает в таких делах. Когда ты уже значительно натворил зла, приходишь к тому, чтобы это зло карать, за его обильную наглость. – Ты карал за зло? – Данте удивленно вскинул брови. – Было дело. Когда дела смертных затмевают твои тёмные заслуги, это возмущает. Никто не должен переплюнуть демонов. Данте ухмыльнулся, заглянул в глаза Бегемота. – А ты не такой простой, котяра. – За свою улетность денег не беру, – фыркнул Бегемот. – А за красоту тем более. – Я думал, что все демоны – зло. Но тебе дать однозначную оценку трудно. – Ты меня не так хорошо знаешь. Так что не торопись с выводами, – Бегемот забрался на плечо. – И я не демон, а падший ангел. Данте вышел на террасу. Вся растительность, которая росла тут когда-то, уже сгнила и превратилась в пыль. Даже земля вся иссохла. Впереди показалась вышка с часовней. Витражное когда-то окно, было разбито. У часов отсутствовали стрелки и часть циферблата. – Мне нравились эти часы. Как в одном из соборов… – Данте? Данте обернулся на позвавший его голос. На соседней террасе стоял Вергилий. – Какого, ебать, ты тут делаешь? Где девчонка?! – завопил Бегемот, но Вергилий его не расслышал, что исходило из его сощуренных глаз и непонимающего выражения лица. – Где Цири? – спросил уже Данте громче. – Я работаю над этим вопросом, – ответил он, смотря по сторонам. – Она не с тобой была? – Бегемот хлопал по плечу Данте, чтобы тот подошел ближе к старшему брату. – Была. Но её схватил демон… – У тебя из-под носа выкрали девчонку?! Бля, рано я сделал выводы, что ты лучше своего брата, – Бегемот покачал головой. – Временной скачок разделил нас, – спокойно ответил Вергилий, выдерживая паузу после протяжного воя Бегемота. – Как выглядел тот демон? – спросил уже Данте. – Предположу, что это был Малфас, – ответил Вергилий. – Тогда я, кажется, знаю где она может находиться, – задумчиво произнес Бегемот. – Что-то высокое… Эта полуптица любит вить гнезда где-то наверху. – Часовня? – указал Данте. – Возможно. Но тут была еще и башня. Аластор любил астрономию и часто смотрел в телескоп на это подобие неба и наблюдал за потоком энергии, вместо звезд. – Где эта башня? – спросил Вергилий. Бегемот призадумался. – За часовней такой большой амфитеатр. И прямо за ним башня. Увидишь. Топай туда, а мы с Данте проверим саму часовню. Главное в нужный временной отрезок попасть. Вергилий, долго не думая, превратился в демона и взмыл в небо. – И чего ждем? – Бегемот забрался в нагрудный карман. – Давай, отращивай злоеубчие крылья и полетели.***
Цири наворачивала круги по башне. Мысли, одна хуже другой лезли в голову, но ни одна из них не была той, что смогла бы помочь найти выход. Шакс сидел в углу и перебирал камешки. Одним из них начал выцарапывать что-то на стене. Пока он был отвлечен, Цири поглядывала в окно – единственно место спасения, и соображала, как же быстро туда забраться, да еще и так, чтобы не только Шакс её не схватил, да еще и не рухнуть в пропасть. – А чем ты вылечил меня? – спросила Цири, пытаясь усыпить вопросами его бдительность. – Полынь. Сад быть. Мать взяла и принесла мне. А я вылечить. Цири увидела рядом с кучей костей ссохшийся пучок травы. Окуривал, стало быть. И это помогло? Удивительно. – Спасибо. Шакс ничего не ответил. Спасение её жизни от отравления не означало спасение этой жизни полностью. Демон, на удивление, это понимал и предпочитал не принимать благодарности. – Мне нужно уходить отсюда, – Цири закусила губу, придумав безумную байку. – За мной придет мой… хозяин. А он опасен. Можешь пострадать ты и твоя мать. Шакс повернулся медленно к Цири. Заулыбался. – Сюда не подняться. – Он найдет способ. Это Бегемот, он был... он левая рука Люцифера! Шакс хлопал глазами, ничего не понимая. – С ним ещё два демона, – добавила Цири. – Уж они-то смогут сюда забраться. Она ужасно боялась, ожидая скорого появления Малфаса, и желала быстрее закончить этот разговор успехом. – Ты поможешь мне? – повторила Цири. – Как другу? Шакс снова развернулся к своим рисункам. Опять начал царапать что-то. Было видно, что он пытался нарисовать волка. Со свирепой пастью и пылающими глазами. – Это...? – Цири покрылась мурашками. – Ты говорить: «ужасный волк». Я представлять. Цири немного выдохнула. – Всё равно непонятно. Ты сидишь взаперти тут. Но знаешь кто такой волк, и как он выглядит. – Ты отчетливо думать. А я видеть и слышать. – Умеешь читать мысли. Это... здорово. Шакс задергался. Камень выпал из рук. Он закончил рисунок. И правда, ужасный волк. Тот самый. Тот самый.***
Цири запрыгнула на подоконник. Шакс помог ей, придерживая за ноги. Она огляделась. Абсолютное ничего. – Можешь подтолкнуть еще немного выше? – проговорила Цири, пытаясь дотянуться до крюка на самом краю рамы. Шакс выпрямился достаточно быстро и, не рассчитав этого, Цири впилась ладонью в крюк. Она вскрикнула. Её голос эхом разнесся по округе. Шакс потянул её обратно. – Беда. Быть беда, – замотал головой он, и начал бегать по башне, охая и причитая. – Это всего лишь царапина, – отмахнулась Цири. Она сморщилась от боли. Крюк вошел глубоко, прорвав кожу прямо до сухожилий. Ладонь Цири не чувствовала, не могла более сгибать её. Видимо, сухожилия повредились тоже. Оторвав край блузки, обмотала руку как могла, несколько раз вокруг зажав руку, другой рукой. – Успокойся, – Цири приподнялась с колена, стоя на котором она делала свою операцию. – Беда. Быть беда, – всё шептал он, забившись в угол, взявшись за голову. Цири напряглась. Такое поведение её насторожило. А вдруг он так реагирует на кровь, как, скажем, дикие и изголодавшиеся хищники? И сейчас ее кровоточащая рука нехилый такой повод наброситься на неё, отдаваясь инстинктам? Может поэтому тут столько костей? Каким еще образом Малфас принуждала сына к съедению существ, которых есть он не хотел? На всякий случай девушка спрятала руку под плащ, делая несколько шагов назад. – Что тебя так напугало? Вопрос повис в воздухе. Но потом Цири получила ответ. Не такой какой бы хотелось. В башню что-то врезалось. Пол под ногами словно начал плыть. Цири свалилась, потеряв равновесие. – Кровь. Он почуять это, – пробормотал Шакс. – Он в это время. Снова удар. Электрический разряд с характерным звуком прошелся по крыше, шифер которой начал ссыпаться на головы. Цири отчаянно пыталась закрыться предплечьями, согнувшись в позе эмбриона. Гигапед. Его тошнотворный запах проник через пролом. Цири предприняла попытки не вдыхать глубоко, закрывая нос и рот раненной рукой. Уж лучше запах крови, чем запах паразита из чьего-то тела. Шакс все еще трясся на другом конце башни. Цири наблюдала за ним, пытаясь хоть что-нибудь придумать. Удар хвоста Гигапеда снес основную часть здания, и она накренилась. Цири не могла больше лежать без дела. Она вскочила на ноги, подбегая к нему. – Соберись же! – она начала трясти Шакса за плечи. Тот только дрожал, затыкая уши руками в ожидании своей мамочки. – Вставай! Молния пробила стену в том месте, где недавно было единственно окно. Башня неумолимо падала. Падала прямиком в пропасть. Девушка начала силой поднимать Шакса. – Ты! Слышишь?! Только ты сможешь нас обоих вытащить из этой ловушки! Гигапед вцепился своей пастью в нижний край башни. Его зловонный запах окутал Цири. Словно мерзкий склизкий ублюдок, который прижимается всем телом к ней, желая проникнуть везде и всюду. – Шакс! Пожалуйста! – вскричала Цири. Башня падала как раз на Гигапеда, который уже с открытой пастью ждал, когда две туши попадут ему в рот. Шакс был холоден. Цири коснулась его руки. Сжала. Заглянула в его глаза. Они были полны страха и нерешительности. Которая в следующее мгновение сменилась железной уверенностью. Он подхватил Цири и побежал прямо к Гигапеду навстречу. Цири подумала на секунду, что это такой у него самоубийственный план – покончить с собой и с ней. Но Шакс, ловко перепрыгнул через его голову, оказавшись на его теле. Он бежал быстро, перебирая своими трехпалыми лапами по сегментному телу огромной демонической сороконожки. Цири усмехнулась, вспомнив как это существо так назвал Вергилий. А потом Цири вывернуло перед ним, и после этого воспоминания она сникла. Шакс уже спрыгивал с тела Гигапеда, аккуратно приземляясь на свои лапы. Он выпустил девушку, неуверенно шатаясь и пробуя землю когтем. Цири, опешив, схватила его за руку, с видом, мол, не сейчас же это делать, потянула его подальше от гигантских размеров паразита, который уже высвободил свои челюсти из падающей башни. Цири тянула Шакса сама не понимая куда. Впереди показалась арка, за которой виднелось подобие сада. – Мать собирать тут растения… – указал Шакс, ускоряясь и уже вытягивая Цири, вместо неё. Пересекая сад, вернее то, что от него осталось в этой временной линии, она чувствовала, как под ногами хрустит щебенка. За ними поднимался столп пыли и пепла. За садом находился вход в еще одну часть замка. Цири обернулась через плечо, увидела, как Гигапед снес арку, через которую они с Шаксом пробежали ранее. Она ускорилась, но вскоре начинала задыхаться понемногу. Но странно было то, что её не тошнит от зловония Гигапеда. Шакс навалился на огромные деревянные двери, которые привели их в вытянутое помещение, которое ограничивалось целыми рядами колон по бокам. Цири вбежала, кое как вписываясь в небольшой пролет. А после дверь захлопнулась. Шакс начал тянуть соседние лавки, баррикадируя дверь. – Зачем демону подобие церкви в своем доме? – спросила Цири, окидывая взглядом просторный неф. В затхлом воздухе всё еще витал аромат кардамона. Все деревянные лавки были устремлены к одной единственной мраморной трибуне, позади которой находился уцелевший витраж. – Он пробит, – обреченно проговорила Цири. – Нужно уходить! Шакс только и успел посмотреть на неё, как взрыв молнии выбил дверь, отбрасывая его к той самой трибуне. Цири повезло меньше. Потоком силы, создаваемой взрывом, её ударило об стену. Шипение демона заполнило неф. Девушка попыталась привстать. Она с ужасом обнаружила, что в её бедре кусок от барельефа, который украшал стены этой части замка. Крыло ангела, который был изображен на рельефной скульптуре, вошло ей в заднюю приводящую мышцу. Цири дрожащей рукой потянулась к серебряному перу, но не смогла даже коснуться. Гигапед её не заметил. Но заметил Шакса, который лежал без сознания. Лапы затрещали по полу, вспарывая еще уцелевшую плитку. Треск наполнил весь неф. Цири понимала, что обречена. Но сдаваться не хотелось так просто. Она, собрав последние силы, начала вставать. Кровь капала на пол, разбиваясь на мелкие пузырьки, смешиваясь с пылью. Мышца не работала. И как только Цири захотела встать на поврежденную ногу, чуть не упала. Благо, стоящая рядом лавка, так удачно оказалась рядом и на неё можно было опереться. Она так была сосредоточена на своей боли, что не заметила, что Гигапед больше не двигается. Чудовищный демон уже лежал мертвый, а те звуки, были звуки падения, а не движения. – Я согласился отправиться в этот замок уж точно не в качестве няньки, – Вергилий, словно разъяренная мамочка, нашедшая своего непутевого ребенка, шёл уверенным шагом в сторону Цири. Она даже попятилась назад и, потеряв окончательно равновесие, шлепнулась на зад. – Как будто я виновата, что меня похитил демон, – ответила возмущенно Цири, все еще пятясь от него, упирая ладони в пол. – Да что ты говоришь? – Вергилий встал напротив неё. – Обвини еще меня в том, что ты не в состоянии за себя постоять. Она смущенно опустила глаза. Кажется, старший сын Спарды понял, что был несколько резковат. Он, откашлявшись, присел напротив неё. – Где болит, покажи, – голос был куда мягче и спокойнее. Но это отнюдь не обрадовало Цири. – Не надо со мной как с ребёнком... – Будь добра, – Вергилий оскалился, выдавая это за улыбку. – Покажи свои раны. Последнее проговорил словно сквозь зубы. Цири быстро протянула ладонь, завернутую в уже вымокшую в крови тряпицу. Вергилий осторожно взял её руку в свои. Холодные пальцы заставили Цири вздрогнуть. Вергилий развернул кусок ткани, осмотрел рану. Кровь еще не была полностью остановлена. В этот раз перемоткой для раны послужила уже подкладка от плаща Вергилия. Он туго затянул рану, не давая импровизированному бинту сползти. – С ногой что? Цири снова покраснела. Она неловко повернулась на бок, ничего не говоря. – На что это ты так села неудачно? – Вергилий оторвал очередной лоскут от плаща. – На ангела, крыло не видишь? – Цири недовольно смотрела на него. – Иронично, – Вергилий положил пальцы на край впившего куска. – Сесть в резиденции демона на ангела? – Цири понимала, что это самое крыло могло порвать мышцу так сильно, что никакой лоскут тут не поможет. – Я могу не вытаскивать. – Это было бы уместное предложение, но не при таких обстоятельствах, – Цири рассмеялась. Откашлявшись, добавила: – Мне надо как-то ходить. – Тебе при любом исходе это будет не доступно. Другое дело, мне не хочется потом носится с истекающей кровью тобой и искать Бегемота. Или хотя бы для начала выход отсюда. – Тебе при любом исходе придется со мной носиться. Буду я с этим чертовым крылом в заднице или нет! – Туше! Цири опешила от того, что Вергилий согласно кивнул и начал усиленно раздумывать о том, чтобы предпринять, о чем свидетельствовал его нахмуренный лоб. – Прижечь, – тяжело вздохнув заключила девушка. – Ты когда-нибудь это делала? – спросил Вергилий. Цири вспыхнула. – П-прижигание раны? – уточнила она, отворачиваясь от него и пряча свое смущение. – Кажется мы говорим о крыле в твоей ноге, тут не должно быть какого-то другого смысла. Или ты так со мной пытаешься флиртовать? Цири зарделась еще сильнее. – Ещё чего?! – вскрикнула она. – Согласен, – кивнул Вергилий. – На флирт это похоже так же, как Бегемот на могущественного демона в облике толстого кота. – Он не толстый, а пушистый. – Виноват, моя ошибка. – Хватит надо мной издеваться! Ты будешь прижигать мне рану, или нет? – Нет, – ответил серьезно Вергилий, смотря на Цири так, будто она просит его о чем-то немыслимом. – Ты понимаешь, что получишь ожог к своей рваной ране? – Откуда у тебя такие познания? – съязвила Цири. – И тебе ли не все равно? Варианта лучше все равно нет. Вергилий поднялся. Его фигура возвысилась над Цири, и она невольно поежилась. Вергилий взялся за ремень. Девушке показалось, что она сейчас закричит. – Ч-что ты делаешь? – в ужасе спросила она. – А на что это похоже? – Вергилий держал ремень в руках. Его лицо было спокойно. Кажется, он словно догадывался о чем подумала Цири, и хотел всеми своими действиями показать ей насколько она ошибается в своих мыслях. – На снятие ремня… – начала она, немного расслабляясь. Кажется, до неё постепенно дошло. – Ты верно подметила, что сейчас не очень подходящие обстоятельства, – зачем-то сказал он, присаживаясь рядом с ней. Цири не понимала. Он играется? Он издевается? Что он хочет от неё? Чего добиться? Какой реакции? – Для чего? – Для о того, о чем ты думаешь довольно давно, – повторил Вергилий, подкладывая ещё кусок ткани, обхватывая сверху ремнем её бедро. Цири потеряла дар речи. – Я не собираюсь прижигать тебе рану, нанося больше вреда, чем пользы, – потом быстро затянул. – От ожогов боль адская, от такой можно потерять сознание. А я не горю желанием таскаться с твоим полуживым телом. Положил свои пальцы на торчащее из бедра крыло. Рывок. Цири вскрикнула, зажав рот рукой. Глаза непроизвольно заслезились. Вергилий быстро обмотал её бедро лоскутами из подкладки плаща, затягивая его, что заставило девушку снова замычать от боли, через зажатый рот. – Давай помогу подняться, – Вергилий придвинулся ближе к Цири, помогая ей закинуть руки на плечи. – Твоя связь с Бегемотом не прервалась. – С чего ты взял? – Кровь хлещет не так, как должна из пробитой бедренной артерии. Да и ты не мечешься в агонии от такой болезненной процедуры. Лицо его оказалось довольно близко. Она поразилась его идеальным чертам лица. Словно он был недостижимой фигурой. Его младший брат и его лицо было словно… человеческое. Оно имело недостатки, и с этими недостатками Данте выглядел куда теплее. А Вергилий был холоден. И внешне, и внутренне. Он заметил, что Цири слишком пристально смотрит на него. – Можно кое-что проверю? – неожиданно спросил Вергилий. Его спокойное выражение лица не давало понять никаким образом, что он там думает. Цири затрепетала. Наверное, он слышал её бешенное биение сердца. Она только кивнула, не шевелясь. Его длинные тонкие пальца потянулись к шее девушке. Тело вот-вот и поразит нетерпеливая дрожь. Цири приоткрыла рот, ожидая что её сейчас… Но Вергилий, потянувшись к её нагрудному карману, достал оттуда веточку полыни. – Понятно, Гигапед тебя не отравил в этот раз из-за неё, – заключил он, весь свой взгляд сосредоточив на растении, а Цири снова почувствовала себя до ужаса глупой. Полынь в кармане… – Шакс! – вскрикнула Цири, готовая вскочить на ноги. – Кто? Цири, опираясь на Вергилия, поковыляла к месту, где лежал Шакс. Но тот уже очнулся и сидел у сломанной трибуны. – О, ты живой, – вздохнула облегченно Цири, падая на колени рядом с ним. – Твой… хозяин? – спросил медленно Шакс, указывая на Вергилия. Тот, как полагается, сжал рукоять катаны. Но Цири пришлось быстро подниматься, чуть ли не бросаясь на него. Она положила поверх гарды свою ладонь. – Шакс вылечил меня. Это он положил полынь, а потом мы вместе убегали от Гигапеда, – пояснила она, смотря на Вергилия убедительным взглядом. Его кисть расслабилась, но с рукояти так и не убралась. – Я твой кто? – сощурившись спросил он в ответ. Цири поджала губы. – Я не тебя имела в виду, – ответила она. – Понимаешь… неважно. Долго рассказывать. – Ты друг, – ответил Шакс, ударяя себя в грудь. – А где твой хозяин? – У меня... – Он твой брат? – тут же выпалил Шакс. – Послушай, – перебила его Цири, взмахивая руками, призывая его к молчанию, – у меня нет хозяина. Я тогда неверно выразилась... Черт, как же теперь выйти из положения. Шакс заулыбался. Эта улыбка выглядело глупо на его демоническом лице. Но так искренне. – Думала его напугать Бегемотом, – прошептала она, отворачиваясь от Шакса. – Сказав, что он твой... хозяин? – саркастично отозвался Вергилий. – Я думала, он испугается за себя и свою мать и меня отпустит. – А теперь он зовет тебя другом, – ответил Вергилий довольно пренебрежительно. – И ты еще назвала Бегемота своим хозяином. – Я не так выразилась! – Неосознанно еще скажи. Глупый план. – Да? – вспыхнула Цири. – Пойти сюда, за Бегемотом, который еще может и не выполнить своего обещания! Это что, очень продуманный план? – Нет. Но ничего не мешает мне уйти прямо сейчас, и в прямом смысле разорвать с ним договоренность. Я не беспомощная девочка в башне, в отличие от тебя. Вот и вся разница. Шакс их как будто не замечал. Сидел себе и разглядывал пол под собой. Цири смотрела на Вергилия словно пришедшая в себя после пощечины. – А как бы ты поступил на моем месте? – почти пылая от злости спросила она. Вергилий наклонился ближе к её лицу. Её глаза пылали, его – нет. – Я не на твоем месте. И на нем бы не оказался. И уж точно я бы не назвал демона в своем теле хозяином. Я бы ему свое тело, во-первых не отдал. Это было сказано не злобно. Но равнодушно и холодно. – Да, – вскинулась Цири. – Ты бы стал тем, кто тела забирает! Всё же когда-то в месте хреновом ты оказался, иначе бы не стал таким... таким... Ох, как ей не хватало словаря Бегемота. – Гигапед быть не один, – Шакс приподнялся. – Они чуять смерть сородича. Бежать надо. Цири стояла словно ушибленная. Ей хотелось ударить этого полудемона. Просто дожить до Бегемота и спустить того на Вергилия, как сторожевого пса на чужака. Тот лишь смотрел неё нечитаемым взглядом. – Да, ты видимо оказался в очень хреновом месте! По тебе это видно! – выкрикнула Цири. – Считаешь себя таким всесильным?! Да, может в этом мире я ничего не могу. Но в других могла. Я спасала, и не одну жизнь. И не относилась к ним с таким высокомерием. Я это делала, потому что могла. А ты перешагиваешь через себя каждый раз, чтобы меня спасти! Чтобы кого угодно спасти, наверное, да даже собственного брата...! Цири тяжело дышала. Даже Шаксу показалось, что Вергилий сейчас на неё набросится. Но он только грустно и устало взглянул на неё. – Оказался, но выбрался. Без чьей-либо помощи. Я презираю слабость. Твою слабость. Во всем остальном, пожалуй, соглашусь, – он отвернулся от неё. – А теперь пошли, не будем тратить время друг друга.***
Цири шла за Вергилием, прихрамывая. Она отказалась от его помощи, демонстративно шагая вперед. Далеко, конечно же, не уйти. Шакс в итоге вызвался поддержать Цири. Девушка облокотилась на его шею. От демона пахло кровью и потом. Вергилий, в своем стиле мегахолодного равнодушия, окинул их взглядом. Он мог унизить, не открывая рта. Что-что, а это удавалось ему очень хорошо. Цири злобно зыркнула на него. Она бы плюнула в его высокомерное выражение лица со всей охотой, но решила, что дальше опускаться в его глазах как истеричная «девочка» не будет. И так устроила сценку вместо того, чтобы отшутиться или проигнорировать его колкие выпады. Шакс понял, что никакие они не брат с сестрой, и то его предположение было ошибочным. – А ты в него влюбиться? – скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал он. – Не говори глупостей, – фыркнула Цири. – Я скорее влюблюсь в свой ботинок, чем в него. Но Шакс только тихонько захихикал. Вергилий отдалялся всё дальше от них, будто шел сам по себе. Цири была бы рада от него отделаться. Бойся своих желаний, как говорят. Начался прыжок. Пол из-под ног Цири и Шакса начала исчезать. Все вокруг замерцало и запрыгало. Шакс первый провалился под пол. Цири упала без опоры на него, пытаясь найти его, проводя рукой через уже исчезнувший пол. Кисть уже скрылась под полом, который еще было видно, но которого фактически уже не было. – Шакс! – крикнула Цири, уже понимая, что ей бесполезно предпринимать попытки выбраться. Потом и она начала падать. Ощущение невесомости. Кажется, прыжок сменился другим. Попав в прошлое замка, Цири приземлилась точно на верхушку ивы, которая росла на одной из террас. И опять всё начало преображаться. Цири успела кое-как слезть, до того, как часть террасы начала таять. Она схватилась за край, повисая над пропастью. Порезанная ладонь сразу же стрельнула болью. Нога тоже дала о себе знать – приземление, пусть и на пушистую верхушку дерева, было отнюдь не таким уж мягким. Пальцы начинали соскальзывать, особенно со стороны поврежденной руки – открылась рана. Цири предприняла попытку подтянуться. Ладонь резануло еще сильнее, и девушка снова повисла, болезненно вскрикивая, мысленно готовясь соскользнуть. Её руку обхватила другая. За одно подтягивание Вергилий притянул Цири к себе, подхватывая её подмышки и уже полностью помогая ей выбраться из крайне опасного положения. Цири даже не взглянула на него. Рука болела так, что тряслась от боли. Она привыкла к ранениям. Ведь росла ведьмачкой, прошла через многое. Но всё равно притупить болевые ощущения не так уж и просто, если вовсе невозможно. – Снова начнешь говорить, что я беспомощная девочка? – спросила Цири очень тихо, словно разговаривая с внутренним голосом, нежели с ним. – Ушел бы еще дальше, избавил себя от моего присутствия. Вергилий помнил тот день. И помнил свою беспомощность. Винил мать, что та даже не попыталась его спасти. А она тогда бежала к нему… Потом винил себя в её смерти и что жил с мыслью, что никому не был нужен. Вспомнил отца, который ушел рано и не появился в его жизни более. Ради чего он искал ту самую силу? Ради того, чтобы унижать вот таких «девочек»? Она-то сказала правду. Ему в тягость было это все. Ответственность за её жизнь – вот что было тяжело на самом деле. А если снова кто-то погибнет, потому что не хватило сил? И, к примеру, это будет Цири? Как и его мать, которую беспощадно разорвали демоны. А сейчас она тут одна. Раненная. Скорее всего отчаявшаяся и даже напуганная своим незавидным положением. Вергилий посмотрел на её дрожащие руки. Ей больно. Еще одно знакомое чувство. Но вот ирония, болеть может не только тело. Цири ждала ответа. Но ответом была тишина. – Не ты одна можешь поступить глупо, – сказал Вергилий спустя какое-то время их молчания. – Ты заставил меня себя почувствовать бесполезной! – прошипела Цири. – Я не демон, и это место не для таких как я, а для таких как ты! Это факт. Хватит тыкать носом меня в мою слабость. Вергилий пождал губы, продолжая смотреть ей в глаза. Они пылали. Он не помнил, чтобы хоть у одного демона, из встречающихся на его пути, был подобный горящий взгляд. – Если быть откровенным, – начал Вергилий, отворачиваясь. – Мое мнение, как мнение наполовину демона, ничего не стоит для тебя, человека. Моя сила это все, что у меня есть. А у тебя есть намного больше. – Интересно послушать, что это такое? – съязвила Цири, продолжая подпитывать свою неприязнь к нему. – Душа. Это слово как неожиданный удар в челюсть. Как неувиденная подножка, как гром средь ясного неба. Он смотрел куда-то вдаль, даже не допуская мысли о том, что Цири его поймет или предпримет попытку. – То же мне... – фыркнула она, стараясь сохранять непринужденность и не показывать, что это хоть сколько-нибудь её тронуло. – Душой никого не защитишь. – А её отсутсивем ранишь похлеще меча, – Вергилий поднялся на ноги, протянул руку Цири. – Пойдем отсюда.