физкульт-привет

— вы слышали, что к нам приезжает какой-то новый вожатый? кто он — пока никто не знает, говорят, молодой… — сегодня должен приехать, с утра вроде, и только на одну смену. — да он же вроде и не вожатый вовсе, а важная учёная шишка какая-то! — дурак, как ты себе представляешь учёную шишку? — как шишку. в очках. — сказал же, дурак. — а ну цыц! и правда, едет что-то! и правда, из-за поворота показалась машина, никому не знакомая — не грузовик с едой, не машина кого-то из взрослых и даже не старая волга охранника. это было городское такси, которое приехало сюда, на научную базу, давным-давно переоборудованную в детский лагерь. открылась дверь машины, и из неё показались сначала чёрные лаковые ботинки, а потом и остальной человек. одет он был в чёрный странноватый плащ, который только-только высох от проливного июльского дождя, что сейчас шёл в городе, под плащом были выглаженные рубашка и штаны. плащ, впрочем, этот человек вскоре снял — июль, как-никак. жарко. он действительно был молод, никак не старше тридцати, однако серьёзен и по поведению ясно — брезглив. по внешности — темноволосый и глаза тёмные, нос прямой, гладко выбрит, без царапин. вот он достал без помощи водителя из багажника небольшой чемодан, опустил его на землю, а потом направился по дорожке по направлению к главному зданию комплекса. чемодан немилосердно трясся на выбоинах асфальта — как у него только колёса не отлетели. за кустами еле слышно шуршали дети, внимательно наблюдая за чужаком и следуя за ним, прячась среди деревьев. чемодан чужак перед лестницей оставлять не стал, а спокойно взял его с собой и с ним же зашёл в административный корпус. за ним закрылась дверь, а дальше детям был путь заказан. — чего расселись? обедать никто не собирается? я тогда сам всё съем, раз вы не будете. — ну дядь бурах… — не дядькай мне тут, во-первых, я не настолько старый, а во-вторых, живо жрать. дети, как вспугнутые воробьи, помчались в сторону столовой, а вожатый, который их и разогнал, неторопливо пошёл следом, оглядывая окрестности на предмет других заплутавших ребятёнков. не поедят — хлеб воровать будут. хотя в любом случае хлеб воровать будут, но так хоть не весь и не с голодухи. приезжий человек вскоре вышел из здания с недовольной миной, кое-как обратно спустил чемодан по лестнице, посмотрел по сторонам, сопоставляя указанное ему направление с тем, что он видел вокруг себя, и пошёл в сторону одного из жилых корпусов. вокруг было пусто — все были на обеде, возможно, к лучшему, ведь его никто не донимал. благо, он жил один в комнате; он бы не вынес соседства с кем-то, развернулся бы, догнал такси и уехал бы обратно. а так, в одиночестве можно было и стерпеть не больно новую, но чистую кровать, большое окно, обширный шкаф с, кажется, чуть поломанной створкой и, что самое главное, письменный стол со стулом. небрежно и торопливо раскидав свои вещи по вешалкам и бортикам, он сел за стол, тут же начиная писать надуманное в машине, пока он смотрел на поля и дороги с облезлыми деревенскими остановками. бакалавра данковского отправили сюда в так называемый отпуск. никто не помнил, когда он был там в последний раз, а его скрупулёзность и строгость начали знатно давить на остальных в лаборатории. почему именно сюда? директором базы, а ныне детского лагеря, был некий давний знакомый главы научно-исследовательского института, симона каина, ещё со времен союза, а значит, ему можно было направить такую заковыристую просьбу, как отвлечь даниила данковского от работы, пока он не довёл себя до сердечного приступа от переутомления. сейчас был тихий час, и он, казалось бы, имел возможность спокойно поработать, пока все дети ушли в свои комнаты, но не тут-то было. в дверь комнаты постучали, а потом, не дождавшись ответа, открыли. — данковский? он выдохнул, стараясь держать свое раздражение в узде, а потом оглянулся. — да, в чём дело? — ни в чём, но можно быть хотя бы повежливее. в дверях стоял довольно высокий, крепко сбитый мужчина, русый, со слегка раскосыми голубыми глазами, сложил руки на груди и смотрел. ну и одежда у него, не мог не отметить про себя даниил: камуфляжные штаны на подтяжках, серая майка без рукавов, чёрные берцы и — по загадочной причине — кружка на ремне, походная. — артемий бурах, вожатый, будем знакомы. — даниил данковский, учёный. — вожатый. на недоуменно поднятую бровь данковского новоявившийся пояснил: — теперь ты такой же вожатый, как и я, и все остальные. закрывай свои книжки, буду тебе территорию показывать. и не бухти, потом нажалуешься кому там хочешь. вот это наглость, вот тебе на. он даже не сразу нашёлся что ответить. — ну вы и хам, бурах. — проживание с пропитанием просто так не предоставляем, надо отрабатывать, господин данковский, — криво усмехнулся тот. — будем знакомы. суммировав их разговор, даниил захлопнул тетрадь, в которой писал, и вышел из комнаты, почти отталкивая бураха с прохода. тот поджал губы, смотря вслед. да, не так он представлял себе встречу с новым, пусть и временным, коллегой. — сами предложили, так показывайте, что здесь где находится. отвечать не хотелось, поэтому артемий лишь молча последовал за этим учёным пижоном в выглаженной рубашечке. и он будет тут всю смену… вот вам и дополнительная головная боль, получите, распишитесь.