Погасшие звёзды

      Сукуна хотел оторвать ей голову.       Это было столь ощутимо, что она невольно поежилась, нервно усмехаясь.       Послать Сукуну в пешее эротическое без угрозы для жизни может только Сатору… Но Хоши справедливо считала, что не умрёт здесь. Сукуна не сравнится с собой из прошлого и пускай былая слава о нём до сих пор не угасла, она не способна скрыть факт — Сукуна стал слабее.       Он не поглотил так много пальцев, чтобы представлять серьезную угрозу… А раненый сосуд (на этой мысли всё в Хоши натянулось) не позволит ему использовать всю силу, что была доступна.       Вся опасность распространялась на Мегуми. Убить детей легче…       Если Мегуми здесь помрёт, то, она уверена, Сатору ей просто голову оторвёт. Всё же иногда она сравнивала его с курицей-наседкой, которая готова за своих птенчиков всех порвать.       Это был прелестный аспект жизни Сатору Годжо… На этом его хорошие качества закончились.       Сукуна в мгновение ока оказался за её спиной, но руку с острыми когтями Хоши легко перехватила. Если она всё время ходила как утопленница, то это не значит, что она не сможет дать отпор. Сукуна этого, очевидно, не ожидал…       К сожалению, он быстро соорентировался, опознав «достойного соперника». Она не Мегуми, который стал для короля проклятий боксёрской грушей, но и не Сатору Годжо, который размазал Сукуну и глазом не моргнув. У Хоши был шанс проиграть, всё же она не с неразумными животными дерётся.       Она быстро ощутила разницу в опыте. Тысячелетний дед явно превосходил обычную депрессивную шаманку в опыте.       Ему по прежнему не хватало сил… Раненное тело не позволяло ему разойтись даже в тех крупицах силы, что он успел себе вернуть.       — Может вылечишь Итадори? — Хоши цыкнула.       По лицу стекала кровь. Небольшая рана на виске портила обзор, из-за неё несколько прядей волос прилипли к лицу, но… Она совсем не обратила на это внимание.       Адреналин.       Настоящее сражение насмерть заставляло кровь вскипать в жилах. Мозг был возбужден возможным риском и скоростью битвы…       Как же хорошо.       Это не битва с Сатору. Раздражающую рожу даже ударить без его разрешения не получится… Она много раз пыталась. И видела шаманов, которые хотели бросить ему вызов. Сильные или слабые… Все они в итоге проиграли.       Любопытен факт. Он сам никогда битв и не искал. Они его сами находили.       Хоши в итоге сдалась раньше, чем на её плечи опустилась монолитная плита депрессии. Как-то даже смысла бить его нет…       С Сукуной всё по-другому.       Она слишком увлеклась сражением и не заметила, когда настрой противника изменился. Как-то даже не обратила внимание на то, что пиджак её формы валялся где-то на земле (а может он был у Мегуми?), а на ней была только частично порванная, испачканная рубашка…       И, быть может, не стоило забывать, что Сукуна Рёмен — мужчина? Да, он проклятье, что было запечатано целую тысячу лет, но глупо думать, что за это время у него там между ног что-то отсохло. Вернее, надеяться на это даже не приходилось…       Просто Хоши никогда не задумывалась о проклятьях в этом ключе… Как оказалось, очень даже зря.       Спиной она ощутила холодный, мокрый асфальт, а сверху… К ней прижималось тёплое тело. Рубашка неприятно прилипла к телу из-за чужой крови, вынуждая поморщиться. Это был не самый приятный контраст ощущений, какой только можно было испытать.       — Извращенец, да? — первый вопрос, который пришёл на ум.       Ненависть в ярких глазах сменилась голодом…       — Женщины в моё время были мягче, — Сукуна усмехнулся. — Покорней.       — Времена изменились, привыкай.       Она сказала глупость… Но как вообще можно нормально отреагировать на то, что тебе домогался какой-то старый дед в раненом теле твоего ученика? Хотя тут больше играл тот факт, что где-то там за всем этим вполне мог наблюдать несчастный Юджи, для которого такие сцены могут стать моральной травмой.       Не каждый день сосед по телу домогается до твоей учительницы. На какую-то дораму похоже.       Он хотел женщин? Вероятно, ему было глубоко похуй, кого он сейчас зажимает… Кажется, он просто наслаждался свободой.       — Мерзость. — Хоши скривилась. — Меня только проклятья не домогались!       Она не выдержала, когда чужие пальцы на её шее сомкнулись, перекрывая кислород. Понять, почему раньше она медлила, невозможно. Кажется, она просто хотела увидеть, чем это закончится.       — Бесишь. — Первый начал Сукуна…       Удар, наполненный проклятой энергией, он заблокировал… И пропустил следующий удар коленом под дых. Она бы с большим удовольствием ударила его промеж ног за эту ситуацию, но калечить и так израненного Итадори ещё больше… Сукуна подлетел, но он легко занял устойчивую позицию.       Времени хватило, чтобы встать на месте.       Эта ситуация не повторилась… Сукуна меняет планы со скоростью света.       Хоши закусила губу.       Хоши была измотана. Территория сожрала большую часть её запаса проклятой энергии, тело было перегружено сражениями, а мозг стал постепенно уставать. Адреналин сходил на нет, оставляя чувство опустошенности…       — Эй-эй, Хоши-тян! — перед её лицом пощелкали пальцем. — Доброе утро!       О, Сатору…       — Разберись тут, ладно? — не было сил даже думать о том, насколько тупо это звучало.       — Обижаешь! — Годжо усмехнулся.       Она отошла к Мегуми. Перед глазами всё плыло.

***

      Всё разрешилось на удивление быстро.       Сатору изначально был в ярости, когда узнал от Иджичи (а больше некому), что первокурсников отправили на опасное задание. Триггером для него стало состояние Итадори, поэтому Сукуна даже разгуляться не мог. Ему пришлось восстановить сердце. Но и с целым телом победить сильнейшего шамана у него тоже не вышло…       Хоши зевнула, устраиваясь на кровати поудобнее.       Тактичная казнь Итадори Юджи не удалась, а у Сатору Годжо появился лишний повод избавиться от начальства.       За окном была ужасная погода.       Тёплые деньки сменились холодом. Сильный ветер старался задуть в щель между окнами и пробраться в тёплые, уютные дома. А вместе с ним можно было услышать вой низкоранговых проклятий, которые не могли найти очередную жертву… Некоторые проклятья либо теряли своих носителей, убивая их, либо изначально их не имели.       Только спать мешают…       — А ты чего не спишь? — Этот бодрый голос заставил её зарыться под одеяло с головой.       — Ты вообще что забыл в моём доме? — а в голосе её вселенская усталость.       Сатору пожал плечами (она угадала) и лёг рядом.       — Пошёл прочь, — она попыталась спихнуть его с кровати ногой, укутанной в одеяло.       — Спи. — На удивление серьёзно сказал Сатору.       Мозг Хоши устал. Тело не желало совершать лишние движения, почувствовав, насколько мягкая под ней была кровать и насколько тёплым было одеяло. А глаза просто закрывались под свинцовой тяжестью, как будто их сшили плотными нитками и открыть их означает порвать нежную кожу.       Может быть Сатору этого не говорил и всё это было просто слуховой галлюцинацией.       Во всяком случае одеяло было мягким и тёплым, а руки, которые её обнимали — крепкими.       Думать было даже тяжелее, чем прежде.       Она решила для себя, что сейчас отдохнёт и через пять минут она откроет глаза, чтобы столкнуть наглую шпалу с кровати, но когда открыла глаза — за окном уже было светло.       — Я уснула? — Вопрос ударился о стены, утонув в пустоте.       Годжо уже не было. Обычно он приходит по утрам, чтобы потащить Хоши на работу, но на выходные она отбирала у него ключи от своего дома. Глупо думать, что такая незначительная деталь была способна его остановить.       Можно было ещё поспать…       — Не спи, Хоши-тян! — Кто-то стянул с неё одеяло, заставив съежиться от холода.       — Проваливай из моего дома…       Хоши вздохнула, когда её подняли с мягкой кровати.       — Годжо Сатору, ты та ещё заноза в заднице…