Погасшие звёзды

      Хоши любит тьму.       В её холодных объятиях ничто не было способно потревожить. Ты просто медленно сливался с ней и терял себя в блаженном забытье, не пытаясь сопротивляться… У неё это было лишь однажды. Но вспышка света, символ жизни, вытолкнул её обратно в реальность…       Какая жалость.       Назначенное психиатром лечение… Помогало. Ей уже не приходилось глотать отраву, которую Годжо гордо стал называть «кофе» (он делает вкусный кофе, когда не добавляет туда сахар «по вкусу»). Сахар с кофе — это невкусно.       Она предавалась таким философским мыслям, пока чужие руки крепко сжимались на её талии… Чужой подбородок расположился на её голове, что неимоверно раздражало. Только было кое-что, что бесило сильнее…       — Я вздерну твою голову на глазах у твоих драгоценных учеников, — голос Сукуны был низким, будоражущим. — И отымею твою бабу.       История с Сукуной просто не могла закончиться так просто. Было глупо надеяться, что древнее проклятье решит «уйти на покой», затаившись внутри несчастного Итадори. Наверное, он любил почесать языком, как и все остальные деды…       — Оу, я польщён вниманием Короля Проклятий, — Годжо насмешливо хихикнул.       Как поняла Хоши «твоя баба» — это она. Хотелось иронично вздернуть бровь и начать пререкаться с Сукуной, но так она будет больше похожа на шипящую крысу. Это она с Годжо могла вести себя как угодно, а тут стоило знать берега…       Хотя, с другой стороны, что он мог ей сделать? Ему редко удавалось вырваться из Юджи, а своего тела нет. Такие дела.       Но если проще, то Король Проклятий полюбил вылезать ртом на лице Юджи и бесить окружающих. В этот раз он действительно разошёлся.       Только Годжо от него не отстал, превращая всё в настоящий театр абсурда. Ей осталось только тяжело вздохнуть, потому что он даже шанса не даёт сбросить его руки. Но это не так уж сильно бесило…       В общем она изо всех сил притворялась безмолвной мебелью, наблюдая за руганью двух монстров. Переживёт ли этот мир конфликт между Годжо и вернувшим свою силу Сукуной? Что-то возникают большие сомнения…       «Меня здесь нет». — Думает она.       Старается убедить себя в этом, представляя в голове, как она спокойно себе спит дома, без Годжо, просто одна. Картина уже неправдоподобна. Он обожал заглядывать к ней… Всегда. Очень трудно уловить момент, когда его нет.       Без него дома даже одиноко.       Юджи пришлось спешно покинуть их компанию, потому что заставить сегодня Сукуну замолчать было просто невозможно. Они остались только вдвоём, поэтому Хоши от всей души заехала локтём ему под рёбра.       — Когда я успела стать твоей плюшевой игрушкой?       Он задумчиво склонил голову, потирая ушибленное место, наконец отпустив её.       — А ты разве ей не была?       — Ах ты ж су…       Разборки пришлось отложить на потом, поскольку их к себе вызвал директор Яга… Хоши недовольно скрипнула зубами, но не пойти не могла. Она уважала директора…       Масамичи Яга человек невероятной крепости духа. И он единственный человек, который мог оказать таким как она или Годжо поддержку. Это человек, который разделял их взгляды…       Хоши не ненавидела начальство так, как это делал Годжо, нет. Но она не могла смотреть, как дети-шаманы умирают просто по одной хотелке стариков, которые никак не могут уйти на покой. Шаманов и так мало, а они старательно уничтожают юные дарования…       Ей претили такие мысли.       Можно убивать, когда другого выбора нет. Можно убивать из мести… Но это было омерзительно. Они просто хотели удержать свои морщинистые задницы в креслах.       Мерзко.       В размышлениях она прослушала всё, что сказал директор. Неудивительно. Любой бы растерялся из-за того, что случилось пару минут назад.       «Не из-за каждой женщины ссорится сильнейший шаман и король проклятий». — Иронично думает Хоши.       Даже интересно, каким любовником мог оказаться Сукуна… И это очень странные мысли. У неё давно не было мужчины.       Благо, до эротических фантазий не дошло.       Можно было обратить внимание на Сатору Годжо, который вечно маячил рядом, но… Вот именно, что но. Когда дело доходило до этой наглой морды в ней внезапно просыпалась какая-никакая гордость (хотя это скорее гордыня).       С бывшим она не спит из принципа.       — Итак… — Хоши хлопнула по карманам брюк, словно что-то искала. — Что он там сказал?       — И это меня зовут беспечным? — он хихикнул. — Ты же его уважаешь, нет?       Давит на больное…       — Ну знаешь… — Она развела руками, словно пыталась оправдаться. Было бы перед кем. — Меня шиза немного отвлекла…       Ей честно хотелось его в чём-нибудь обвинить, чтобы перевести стрелки, вот только он ещё ничего не сделал. Хоши осталось только сложить руки на груди и надуть щеки, подобно хомяку.       — Какая милая звёздочка! — он притворно восхитился.       — Надо было идти преподавать в Киото… — Хоши закатила глаза.       Только они оба знают, что она туда никогда бы и не пошла.       — Вредная звёздочка!       Его улыбка бесила. Нет. Это прозвище бесило. Нет. Весь Сатору безумно бесил. Нет.       — Можешь просто заткнуться, нет?       Масамичи Ягу она безмерно уважала как сильного человека, который ни разу на её памяти не поступился своими принципами, но при этом могла уплыть сознанием в свои чертоги разума при разговоре. В то время как Сатору Годжо она не уважала от слова совсем… Но его слова всегда достигали цели.       Такой вот парадокс.

***

      В браузере рядом с несколькими рабочими вкладками была открыта одна, интересующая Хоши сейчас больше других.       «Самые глупые способы умереть». — Гласила надпись на вкладке.       «Способ умереть номер 8. Утонуть в море»       «А вот не совсем обычный способ. У вас нет ни шлюпки, ни другого плавучего средства. В море вы вообще без всего… вяло барахтаетесь посреди бескрайней водной глади. Представьте картину: вы один-одинёшенек, дрожите от холода или, наоборот, вот-вот сваритесь от жары, а ещё вас может слопать акула, и маячит призрак голодной смерти. Даже если вас не съели морские хищники, вы не умерли от голода и каким-то чудом сумели не замёрзнуть насмерть, то может налететь цунами и порвать в клочья. Выпейте яду, эффект будет тот же».       — Ты что… Пытаешься найти мотивацию не умереть? — не удивительно, что Годжо заглянул к ней в телефон.       — Ты уже взрослый мальчик, Годжо, — Хоши фыркнула. — Выучи наконец, что означает «личное пространство».       — Что значит что? — он казался удивлённым.       — А, ну да… — она забыла, что говорит с самим Сатору Годжо.       На задание их вёз Иджичи, который уже не знал куда себя деть. Всё-таки боится он Годжо… И всё его окружение заодно.       Она показательно сменила вкладку на «лучшие способы умереть».       — Надо сказать тебе спасибо? — протянула она с вопросительной интонацией. — Ты, можно сказать, вернул мне смысл жизни.       Годжо обиженно надул губы.       — Твой психиатр будет недоволен.       — Как и твой стоматолог, — отрезала она.       На этом разговор заглох и они занялись своими делами.