Рыцарь Кадош.

Два долгих года Сун Лань рыскал по всей Поднебесной, ища одного-единственного человека. Но неважно, поднимался он по склонам гор или спускался в долины, где по весне разливаются реки, шёл на север или на юг, следовал за солнцем или бежал от него, он не мог найти друга. Он знал, Сяо Синчень жив - люди то и дело вспоминали слепого даоса в белых одеждах. Но даос никогда не покидал деревню за день-два до Сун Ланя - он всегда уходил месяц, а то и два назад. Никто не мог указать сторону, никто не знал цели даоса. Все лишь говорили, что Синченя сопровождают такая же слепая бродяжка да зрячий заклинатель. Не нравились Сун Ланю описания того заклинателя: говорили, что одевался он в чёрное, глаза его порой казались алыми, а улыбка пугала до дрожи. По описанию определялся только один человек, но Сун Лань надеялся, что ошибается. Он хотел извиниться. Он готов принять любое наказание, готов немедленно отказаться от зрения, готов вскрыть горло, только бы твёрдо знать, что Синчень жив, не злится на него и хоть иногда улыбается. Поэтому он шёл, молясь всем богам, что однажды его поиски всё же закончатся. Сезоны сменяли друг друга, и промозглой осенью Сун Лань наконец-то поймал след. В очередном городе Сяо Синчень был не месяц, не полгода, а всего неделю назад. Он закупился провизией, нитками и, почему-то, бусинами. Наконец-то Сун Лань смог напасть на след. Он ел, чтобы унять голод, и пил, чтобы не пересыхали губы, летел на мече или шёл пешком, и когда наступила влажная южная зима, его поиски наконец-то подошли к концу. Люди сказали, слепой даос со спутниками занял хибару на краю деревни. И только теперь Сун Лань понял, что понятия не имеет, что сказать другу. Друзья ли они ещё? Как смеет он, неблагодарный, даже думать о прощении, когда сам прогнал друга? Да, его разум был помрачён остатками яда и боли, но это не оправдание. Он ведь не сразу отправился на поиски Сяо Синченя, нет, он несколько месяцев ждал. И всё-таки...и всё-таки он проделал такой долгий путь не для того, чтобы отступить в полшаге от цели. И потому, собрав в кулак остатки сил, он пошёл в указанном направлении, на ходу думая, что же сказать. На окраине деревни ему встретилась девочка с бельмами на глазах. Она шла, проверяя путь перед собой прямой палкой, и Сун Лань почему-то понял, кто она. - Постой! - Окрикнул он девочку, и когда та остановилась, поравнялся с ней. - Здравствуй. Ты путешествуешь с человеком по имени Сяо Синчень? - Да, - девочка отступила от него и нахмурилась. - Кто вы и откуда его знаете? - Меня зовут Сун Лань, я заклинатель из монастыря Байсюэ и друг Синченя. Я ищу его больше двух лет. - Кажется, он что-то говорил про вас, - девочка больше не хмурилась, но и палку не убирала. - Вас ещё зовут Сун Цзычень? - Да, - кивнул Сун Лань. - Вот стежки на моей одежде, вот моя тень от солнца, и я действительно тот, за кого себя выдаю. - Хм. Если пойдёте по этой тропинке, то скоро увидите маленький домик. Когда я уходила, даочжан плёл корзину на пороге, вы не разминётесь. - Не проводишь? - Я спешу на рынок. Учтите, Ши Ло очень вами недоволен. Сун Лань был согласен с незнакомцем по имени Ши Ло: он бы и сам посмотрел на себя с презрением, да зеркало давно разбито. Кивнув девочке, он пошёл по указанной дороге и, действительно, довольно быстро дошёл до маленького домика. По размерам домик больше напоминал беседку. На пороге, одетый в изрядно поношенное белое ханьфу, сидел человек с повязкой на глазах и наощупь плёл корзину. Он никак не реагировал на незваного гостя, и тем не менее Сун Лань сразу понял, что Синчень его узнал. - Вот и встретились, - пробормотал он. - Я уже перестал надеяться, - улыбнулся Синчень, откладывая прутья. - Почему ты стоишь? Проходи, садись. Он рукавом вытер доски рядом с собой, и от этого простого жеста в голове что-то щёлкнуло. Сун Лань сделал шаг вперёд и рухнул на колени, практически касаясь земли лбом. - Прости меня, - выдавил он. - Я не заслуживаю прощения и твоего дара. Я шёл сюда, думая, что слова сами придут, но в голове пустота. Я...я... Что он мог сказать? Оправдания жалки, объяснения сомнительны, но зачем-то же он прошёл весь этот путь, исходив весь Китай вдоль и поперёк? Неужели затем, чтобы просто стоять и непонятно на что надеяться? Синчень улыбался - это Сун Лань мог понять не глядя. Он подошёл к коленопреклонённому и присел рядом. На плечи легли тёплые руки. - Цзычень, ты всегда был и останешься моим другом. Как же я рад, что ты пришёл! Чувствую, ты устал после долгого пути. Когда ты отдыхал? - Ночью, - признался Сун Лань. - Так ты и правда не сердишься? - На что? В тебе говорила твоя боль. Если на кого и сердиться, то только на меня: я не должен был уходить. Не должен был придавать большое значение словам, сказанным в сердцах. - Всё равно, я виноват, - упрямо твердил Сун Лань, прекрасно понимая, что услышит в ответ, но вдруг на всю округу раздался чужой голос: - Я принёс воды! А-Чень, ты будешь чечевичный суп! - Ло, у нас гость! - Отозвался Синчень, и Сун Лань повернул голову в сторону, откуда доносился голос. По тропинке, что вела к протекавшей в половине ли к востоку реке, шёл молодой парень и очень старался не пролить ни капли воды. - Гость? - Голос стал заинтересованным, и Сун Лань вспомнил, где его слышал. О, поверьте, этого человека он никогда не забудет. - Ты?! - Сун Лань вскочил и бросился наперез, доставая меч и прикидывая, куда надо бить. - Синчень, это Сюэ Ян! Эта сволочь обманула тебя! - Я знаю, кто он такой, с первого дня. Но поверь, это не то, что ты думаешь. - Вот не надо такое говорить. Он теперь будет именно это и думать, - вздохнул мерзавец, ставя вёдра на землю и разгибаясь. - А-Чень, это твой друг? Тот самый Сун Лань? - И ты ещё смеешь меня не помнить? - Заклинатель готов был рвануть в атаку, но рука, что обхватила запястье, казалась непреодолимым барьером. - Это не Сюэ Ян. Сейчас мы пройдём в дом, и ты меня выслушаешь. Ло, спасибо за воду, успокойся и немного подожди, я быстро. Затащив слабо упирающегося Сун Ланя в дом, Синчень захлопнул дверь и, глубоко вдохнув, начал говорить. - Ши Ло - такая же жертва Сюэ Яна, как мы с тобой. Два года назад Сюэ Ян провёл ритуал. В результате душа Ши Ло была насильно перенесена в тело Сюэ Яна. Возможно, он хотел скрыться от правосудия. Возможно, он хотел другого. Но ты должен понимать, что бедной девушке и так непросто. - Девушке?! - Я не знаю, чего Сюэ Ян добивался, но сейчас в его теле женская душа. Он лишил ни в чём не повинного человека семьи, дома и части памяти. Сун Лань, эта душа ранена, она сейчас не сможет переродиться. Дай клятву, что не причинишь Ши Ло вреда. Оглушённый, Сун Лань дал клятву прежде, чем успел полностью осознать происходящее. Вот как? Он слышал, иной раз человек может лишиться души, может вернуть её, но что душами можно поменяться, он слышит впервые. - Ты уверен, что Сюэ Ян не обманул тебя? У тебя есть доказательства? - Знающий не доказывает*. Я - знаю. Сун Лань вздохнул. Раз они дошли до Лао-цзы, лучше сразу сдаться. Когда доходит до дао, Синчень всегда прав. Хоть что-то не изменилось. Что ж, раз Синчень прав, и в теле Сюэ Яна чужая душа, то надо быть последним чудовищем, чтобы винить её в грехах оболочки. В дверь постучали. - Я могу занести вёдра? - Спросил Ши Ло. - Да, заходи, мы уже закончили, - разрешил Синчень, и человек с лицом государственного преступника поставил вёдра у порога. Взгляды Сун Ланя и Ши Ло пересеклись, и теперь стало ясно, что Синчень может быть прав. Что-то в этом человеке и впрямь было не от Сюэ Яна. А потом...потом вдруг оказалось, что наступило время обеда, и Ши Ло, подбросив в очаг сухих веток, поставил на огонь котёл с водой, куда отмерил несколько чашек чечевицы, порезал капусту и лук. Он ворчал, что придётся готовить ещё и на Сун Ланя, но когда пришла девочка, первым предложил гостю ещё горячую лепёшку. Заклинатель устыдился, ведь ещё недавно он готов был убить Ши Ло. - А-Цин, поставь чайник, - велел Ши Ло, добавляя в суп каких-то трав. Кажется, укроп. - А надолго он с нами останется? - Поинтересовалась девочка. - Надолго, - ответил Ши Ло, улыбка обнажила маленькие клычки. - Пусть он только попробует смыться, я его из-под земли достану. На миг оторвавшись от готовки, он качнулся в сторону Сун Ланя и добавил намного тише, очень доверительным тоном: - Если ты опять бросишь Синченя, я тебе ноги сломаю. Сун Лань впервые за несколько лет ел в компании. Эту пищу, разумеется, не подали бы даже в Гусу, что уж говорить про менее аскетичные кланы, но почему-то чечевичный суп с капустой и луком казался пищей богов. Может, от радости встречи. Может, он просто давно не питался по-человечески. А может, Ши Ло и впрямь старался. Но главной приправой, конечно, была радость на лице Синченя. Подай он другу помои, тот бы и их съел. Синчень пытался убедить Ши Ло, что ему не нужна добавка, и этот спор казался таким для них привычным, что впервые за долгое время Сун Лань ощутил покой. Он был дома. Он не уйдёт. Ошибки нельзя повторять. Если друг доволен жизнью, то можно потерпеть даже Сюэ Яна. Особенно если он не Сюэ Ян. Привыкнуть тяжело, но привыкать придётся. Мы никогда не сможем изменить направление ветра, но в нашей власти поставить нужные паруса*.