Рыцарь Кадош.

Шторм продолжался весь следующий день и ночь, но к рассвету третьего дня затих, оставив после себя в прибрежной полосе много морских тварей и труп того самого лина, ради которого Сяо Синченю пришлось искупаться в холодном зимнем море. Его нашли вышедшие за дарами моря люди, и Орден Странствующих Заклинателей был ошарашен оказанными почестями. Сун Лань понимал, почему люди так рады: на тварь размером в двухэтажный дом обычно шли большими группами, а чаще крестьянам приходилось скидываться несколькими деревнями и нанимать целый орден. Потому победа Ордена Странствующих Заклинателей выглядела чудом. Более того: она и была чудом, ведь с лином, по сути, сражался один Синчень. Ладно, так и быть: Ши Ло тоже старался, без его тёмной силы лин бы не выплыл. Однако кроме них чествовали ещё и Сун Ланя, что он сам считал несправедливым, но, по совету Синченя, всё-таки не отрицал. До победы над лином их орден был для местных, скорее, горсткой сумасшедших, над ними украдкой посмеивалась даже сваха, и только теперь они получили почтение, достойное благородных заклинателей. Им предложили перебраться в нормальное человеческое жильё, заплатили раза в полтора больше, чем договаривались (впрочем, здесь была заслуга Ши Ло, его лицо располагало к вымогательствам), с ними здоровались на улице и, к изумлению Сун Ланя, его свадьба обещала стать местным праздником - Ши Ло ещё не до конца вышил феникса и дракона, а Сун Ланя уже спрашивали, в какой день будет свадьба. Как будто он знает. Зима пролетела в работах: Сун Лань писал под диктовку письма, рисовал талисманы и обереги, учил каллиграфии А-Цин, время от времени отправлялся с Синченем на ночные охоты и с нетерпением ждал свадьбы. И, наконец за несколько дней до Нового Года Ши Ло разбудил его громким возгласом, что работа завершена. Радости Сун Ланя не было предела, он даже пережил последнюю подгонку свадебного одеяния, сопровождаемую лёгкими уколами иглой и жутковатыми, но несомненно радостными гортанными звуками от тёмного заклинателя. Но радость его померкла, когда уже на следующий день ему пришлось расстаться с любимой: по правилам, месяц до свадьбы невеста не должна выходить с женской половины дома, и госпожа Чжу Ян милостиво выделила ей уголок в собственном доме. Цзычень сам настоял на соблюдении максимально возможного числа традиций, потому не сказал и слова против, но ноги сами несли его в сторону нужного дома. Иногда он чувствовал на себе чей-то взгляд и смел надеяться, что это на него из окна смотрит Цин. Новый Год выдался не из лёгких. За четыре дня они с Синченем обошли, казалось, все дома в окрестностях, раздали (продали за символическую сумму) множество талисманов, поучаствовали в храмовых ритуалах, подожгли связку петард и впервые за много лет сами отпраздновали как положено. В прошлые годы Ши Ло, выразительно тряся кошельком, клал на порог свой меч и записку, где кривым почерком перечислял кары, что падут на голову чудовища, если оно потревожит их покой. Как ни странно, нехитрый ритуал неизменно работал, но в этом году Синчень всё-таки настоял на своём, и на пороге ночь простояла тарелка маньтоу. Ши Ло расстарался, наготовив для них и гречневой лапши, и жареной рыбы, и печёных овощей, и даже маленьких пирожков с разнообразной начинкой. Очень разнообразной: Цзыченю достались пирожки с имбирём, горохом и орехами, а вот Синчень долго запивал пирожок с перцем. Потом они обменялись подарками. Правда, по некоторым причинам единственный подарок приготовил Синчень, причём не старому другу, а своему чудовищу. Он с лёгким поклоном преподнёс Ши Ло костяную заколку для волос, украшенную столь любимыми заклинателем геометрическими узорами. Ши Ло принял дар со странным лицом, тихо признался, что ему нечего подарить взамен, после чего, повинуясь внутреннему импульсу, поцеловал ещё протянутую ладонь и сбежал в смущении. Сун Лань отвёл взгляд, и всё-таки успел заметить чуть покрасневшие щёки друга и то, как он легко поглаживает место поцелуя. Время ползло со скоростью вытащенной из воды черепахи. И всё-таки за неделю до свадьбы Сун Лань решил, что одну вещь дальше откладывать нельзя, воспользовался отсутствием Ши Ло (тот, пользуясь своим неоднозначным положением и великой наглостью, исполнял роль родственника А-Цин и проводил много времени среди женщин) и попросил у друга совета. Дело в том, что Сун Лань, дожив до без малого двадцати пяти, в любовных делах понимал гораздо меньше, чем ожидают от вступающего в брак благородного мужа. Ши Ло не раз и не два подкалывал его, изрекая двусмысленности, а он даже не сразу понимал, что тот имеет в виду. Стыдно сказать, Сун Лань даже весенние книжки не читал, занимаясь в монастыре тренировками и медитациями. И теперь, когда до свадьбы остались считанные дни, он вдруг понял, что совершенно не представляет, что делать с женой. Он знал, что бывает раз в месяц у женщин, и на этом его знания о женщинах заканчивались. Синчень, узнав о его проблеме, кратко кивнул и предложил сесть рядом. Да, поговорить с ним - наилучшее решение, он не будет смеяться и отпускать скабрезности. - Как ты знаешь, я воспитывался Баошань Саньжень. Она не считала нужным утаивать от учеников знания, поэтому, по достижении возраста созревания, она позволила ознакомиться с трактатами о любви. Ты, разумеется, слышал о "Су-нюй цзин". - Канон Чистой Девы? У вас были и такие книги? - Ошарашенно проговорил Сун Лань. - Разумеется. Слушай: "Существует путь соединения мужчины и женщины, и если следуют ему в форме и содержании, то мужчина избавляется от дряхлости, а женщина излечивается от всех болезней, в сердце и уме сохраняются довольство и радость, укрепляется сила дыхания-ци." - Процитировал Сяо Синчень и дополнил. - "Скажу тебе, что сущность этого пути заключается в том, что необходимо делать устойчивым дыхание-ци, успокаивать сердце, гармонизировать волю. В результате - три дыхания-ци должным образом выполняют свои функции, а духовный свет (шэнь мин) обретает единство, возвращаясь в положенное состояние". Синчень явно не раз и не два читал "Канон", потому что знал его наизусть, как и другие даосские тексты. До самого вечера Сун Лань слушал и внимал, запоминая, чего стоит, а чего не стоит делать, как правильно заниматься парным совершенствованием, как происходит движение инь и ян, узнал о пяти постоянствах, о девяти приёмах и даже несколько способов лечения заболеваний. Узнал, как не допустить потери ян - полезное знание, ведь они с А-Цин пока не готовы завести детей. Синчень признался, что никогда не практиковал эти техники, поскольку не встретил на Баошань спутника или спутницу на пути бессмертия. На это Сун Лань хотел задать один простой вопрос, но, подумав, всё же промолчал. Ши Ло не мешал беседе, и, выйдя из дома, Сун Лань догадался, почему. Абсолютно красный, тяжело дышащий и закусивший собственный протез Ши Ло сидел на земле у приоткрытого окна в комнату, где велась беседа, и от его вида Сун Лань почувствовал недостойное благородного мужа удовлетворение. Он тут же вспомнил о противостоянии с тёмным заклинателем и приписал на свой счёт пятьдесят очков. Вот и сравнялись. День свадьбы начался хорошо, хоть Чжу Ян отчего-то полночи не могла уснуть. Вспоминала всякое. Немудрено: вчера они с подругой были у невесты на чердаке, говорили о всяком-разном, но стоило завести традиционную жалобную песню, как пришёл этот ненорм...кхем, простите. Пришёл господин Ши Ло и, послушав их вой, начал петь своё, и до такого дошёл, что аж собаки завыли. Прогнать бы его мокрым полотенцем, а нельзя. Мало того, что заказчик, так ещё и единственная невестина родня, заклинатель, доверенное лицо Главы Ордена, на которого их деревня едва не молится, портной и просто опасный человек. Хуже бешеной собаки: вроде ничего плохого не сделал, даже черепицу после сильных ветров поправлял, а всё как-то страшно руку протягивать, вдруг не вернёт. Мужчинам, конечно, к женщинам заходить нельзя, но раз другой родни нет, можно и этого, благо Чжу Ян уже поняла, что этого человека хоть в женскую баню пускай - никого не обесчестит. Прибьёт, но не обесчестит. Недели две назад она слышала, как он устроил на чердаке девичник для невесты и рассказывал всякое. Конечно, Чжу Ян собиралась рассказать невесте, для чего люди женятся, но услышав его рассказ, махнула рукой. Только потом спросила, откуда он столько знает. Сказал, что когда-то недолго учился целительству. Чжу Ян вознесла хвалу богам, что не доучился - страшно представить, что он бы мог кого-то лечить. Итак, свадьба. Ещё солнце толком не взошло, а за окном уже шумят - это люди собрались на свадьбу заклинателей. Значит, пора собирать невесту. Одевшись и наведя марафет, Чжу Ян пошла на чердак. Её там уже ждала подруга, в четыре руки они заплели волосы дремлющей на ходу девицы, после чего безмерно гордая оказанной честью подруга спустила её с чердака. Чжу Ян бы и сама спустила, но у подруги больше сыновей, пусть сама спускает. Благо невеста лёгкая. Помнится, когда выдавали замуж вторую дочь начальника почтовой станции, её двум женщинам пришлось спускать, и под ними доски трещали. На первом этаже невесту обрядили в роскошный свадебный наряд (всё-таки из нужного места росли руки Ши Ло, нечего сказать), подкрасили брови и губы, скрыли лицо фатой и заткнули за пояс подвеску побольше, чтобы бедняжка не кренилась. Закончив с одеванием, вывели в главную комнату дома. Там уже сидела "семья" невесты: слепой глава клана в белом и его доверенный помощник в сине-чёрном. Ничего не скажешь, парочка живописная. Чжу Ян всё никак не могла понять: как смогли ужиться столь разные люди, как Сяо Синчень и Ши Ло? Но этот вопрос она всё-таки не задавала. Сейчас проблема посерьёзнее: когда придёт жених? О его приходе возвестил нестройный женский вопль восхищения. Когда он вошёл в дом, к воплю с улицы присоединились ахи самой Чжу Ян, её подруги, самой невесты и подглядывающей из-за дверей младшей дочери свахи. Обычно жених ходил в чёрном, и ему улыбались проходящие мимо женщины, но в красном он стал неотразим. Высокий, стройный, воспитанный, серьёзный - не мужчина, а ожившая девичья мечта. Эх, если бы, если бы...Чжу Ян помотала головой и вернулась к работе. Итак, раз все собрались - пора сажать невесту в паланкин и везти в дом жениха - то есть туда, где подготовлена спальня для молодожёнов. Это в паре домов отсюда. Но, по здравому размышлению, решили сперва отвезти невесту в храм, где они с женихом и отобьют поклоны, потом в дом старосты на банкет, и только после этого новобрачные смогут уединиться. Эх, сама-то Чжу Ян выходила замуж не так помпезно, но тут жених настоял, как можно отказать? Прогнав из паланкина мальчишек и погрузив в него возмутительно счастливую невесту, Чжу Ян с подругой вздохнули с облегчением: в храме их присутствие ни к чему, можно хоть на минуточку присесть, а потом и к столу идти можно. Два заклинателя же пошли вслед за процессией, и никто ничего не сказал, поскольку им в последующих церемониях ещё изображать родителей жениха. На банкете было в изобилии разной еды: прийти с пустыми руками значило оказать неуважение Ордену странствующих заклинателей. Но невеста могла лишь пригубить чашу вина, так что Сун Ланю тоже кусок в горло не лез. Это была одна из худших традиций, но без неё никак. По счастью, Ши Ло шепнул ему, что в спальне А-Цин будет ждать приятный и вкусный сюрприз, что примирило жениха с действительностью. Ужасно хотелось снять поскорее с невесты покрывало, но для этого надо как-то выбраться с банкета, а нельзя - традиция. Тосты шли за тостами, особенно часто желали много детей и много денег. Иногда, для разнообразия, желали здоровья. Ещё пришлось устроить чайную церемонию для родителей жениха, которых изображали Сяо Синчень и Ши Ло. Сун Лань был действительно благодарен им за понимание, терпение и деятельную помощь, потому его не раздражала даже клыкастая ухмылка тёмного заклинателя. Ши Ло расшил их с А-Цин одежду, приготовил добрую четверть всех блюд на столе, оплатил услуги свахи, и меньшее, что Сун Лань может для него сделать, это налить чай почти до краёв. И пусть сам думает, как его не разлить. Наконец им разрешили покинуть банкет. Подхватив молодую жену на руки, он без малого бегом добрался до нужного дома и внёс А-Цин в спальню. О, это была замечательная комната, Сун Лань не далее как вчера лично застилал её хлопковыми простынями. Пол усыпан красными лепестками, на столике у окна лежит белоснежное полотенце, а на кровати - поднос со свежими, ещё горячими пирожками и полная чаша чая с женьшенем. Потому первое, что Цзычень сделал, откинув покрывало с любимого лица - посадил А-Цин на постель и, взяв самый верхний пирожок, протянул ей. - Кушай, - ласково велел он. - А не боишься, что пальцы откушу? - Улыбнулась девушка и откусила половину - зубы сомкнулись всего в половине ногтя от его пальцев. - Не боюсь. Можешь хоть всего меня съесть, я буду счастлив, - абсолютно серьёзно признался он. - Ну как тебя такого есть? Лань-эр, ты бы знал, как я по тебе скучала! Глаз не могла отвести, когда ты мимо окон проходил. - А меня ноги сами к твоему окну несли. - Так ты тоже скучал! Ой, что это тут...- А-Цин выплюнула на подставленную ладонь монету в один цянь. Интересная начинка. Обычай родины Ши Ло? А-Цин съела ещё два пирожка, и они были с рыбой, а не с деньгами. И правильно, ей надо хорошенько подкрепиться - с самого утра ничего не ела. Обычай. Ненадолго отлучившись, Сун Лань по возвращении вручил успевшей снять накидку и отстегнуть тяжёлые украшения А-Цин цветок рододендрона. Золотой цветок, распустившийся раньше всех, символ любви и красоты, занял место на столике, и Сун Лань одним движением развязал затейливый узел женского одеяния.