Рыцарь Кадош.

На ночь Ванцзи забрал Усяня к себе в цзинши, разместив за ширмой, и первую половину ночи тёмный заклинатель ворочался, пытаясь найти этому какое-то объяснение. Вторую половину ночи же он спал, отложив вопросы на утро. Тем более, что на утро была назначена попытка выяснить происхождение той гуевой руки, и Вэй Усянь не простит себя, если пропустит это зрелище. К тому же, в прошлый раз он не успел понять, как действует Источник Истины. Он даже не очень-то его разглядел. И...наверное, надо будет попросить его у Ши Ло. Во-первых, Усяня иначе без соли и перца сожрёт любопытство, а во-вторых, узнать мотивы Лань Ванцзи более традиционными способами не получится. Его можно пытать, он ничего не скажет. Возможно, оттого на его спине столько шрамов. Кто-то уже пытался. А может, и не потому. Может, его просто хотели забить до смерти. В то, что Лань Ванцзи в принципе мог совершить что-то настолько противозаконное, Вэй Усяню не верилось. Однако же в комнате Лань Чжаня тайник с алкоголем, на спине следы от дисциплинарного кнута, а на груди клеймо солнца, и Вэй Усянь уже ни в чём не уверен. Не надо было подглядывать в источнике. Итак, утром его вместе с Орденом странствующих заклинателей позвали на опознание руки в минши. Вчера Сичень плодотворно общался с Ши Ло, так что сегодня "очень жадный" заклинатель всё-таки дал Источник Истины, пусть и глаз не спуская с главы Лань. Усянь же смотрел на артефакт и думал, что на его фоне флейта, сооружённая на коленке перед лицом опасности из первого попавшегося стебля бамбука, по красоте и изяществу приближается к гуциням клана Лань. И, тем не менее, Сичень и бровью не повёл, с поклоном принял из рук тёмного заклинателя бусы и, выслушав последнее наставление ("Хочу знать правду", потом вопрос, а как узнает ответ, пусть немедленно снимет), надел Источник Истины на шею. Члены клана Лань во главе с самим Лань Циженем смотрели на Лань Сиченя с безопасного расстояния минимум в пять чжанов. - Хочу знать правду. Чья это рука? - Медленно проговорил Лань Сичень, и по запаху грозы стало ясно, что Источник Истины начал отвечать на вопрос. Впрочем, даже будь у окружающих насморк, они бы всё равно поняли, что артефакт начал работать. Дело в том, что выражение лица Сиченя из серьёзно-сосредоточенного сперва стало ошарашенным, затем сомневающимся, почти испуганным, и, наконец, тоскливо-обречённым. - Получили ответ - скажите, что узнали достаточно, и снимайте скорее! - Напомнил Ши Ло. - Я-я узнал достаточно, - пробормотал Сичень и поспешно вернул артефакт его создателю. - Пожалуй, даже более чем достаточно. - Голос истины противен слуху, - сочувственно согласился Синчень. - И всё же, что вы узнали? По тому, что Лань Сичень несколько минут отказывался говорить, а потом попросил удалиться большую часть присутствующих, Усянь догадался, что истина не просто противна слуху - она смертельно опасна. Ему остаться разрешили, и вскоре он понял, что у главы Лань были причины грустить. Не Минцзюэ, старший и очень напрасно покойный брат Хуайсана, должен был спокойно лежать в гробнице клана Не, но вместо этого оказался разбросан по разным частям света, и характер его закономерно испортился. Понять его можно: если вместо достойных похорон вас разрубают на части, разделяя также и душу, больше всего на свете вы захотите убивать, даже если при жизни были воплощённой добродетелью. Сичень опознал названного брата и очень не хотел, чтобы кто-то ещё знал о его состоянии. В особенности он не желал, чтобы о несчастье знал Цзинь Гуаньяо, прибывший в Гусу этим утром. - Мой несчастный брат тяжело пережил смерть Минцзюэ, я не хочу расстраивать его ещё раз, - объяснил Сичень. - Я надеюсь, вы не пересечётесь, но если вдруг он вас спросит, не расстраивайте его. - Лучше сказать сейчас. Обычно, когда долго скрывают правду, человек в итоге всё узнаёт и расстраивается ещё сильнее, - серьёзно сообщил Ши Ло. - Согласен, и всё же прошу вас, - упрямо твердил Сичень. - Я сам ему скажу, но только когда тело моего...брата будет собрано. - Хорошо. Надеюсь, я с Верховным не пересекусь. В общем-то, Усянь тоже надеялся, что Сяо Хоувэй и Цзинь Гуаньяо не встретятся. Целее будут оба. Когда все разошлись, он поймал Ши Ло и попросил Источник Истины. Он ожидал, что собрата по тёмному ремеслу придётся упрашивать, но тот спокойно сунул в руки завёрнутый в тряпицу артефакт и, повторив инструкцию, разрешил надеть без пригляда, только потом обязательно сложить и сунуть в мешочек. И этот человек называет себя жадным? Страшно представить, как тогда выглядит щедрость Сяо Хоувэя. Поблагодарив, Усянь ускользнул от пристального внимания Ванцзи и, удобно устроившись под раскидистым кустом, достал Источник Истины. М-да, вблизи он выглядел ещё помойней, чем издали. Но, с другой стороны, какая правда, такой и артефакт - глупо ждать, что настоящая истина откроется золотом и жемчугом. Надев бусы, Вэй Усянь выпалил, не давая себе и шанса передумать: - Хочу знать правду. Что чувствует ко мне Лань Ванцзи? Первые несколько мгновений он не чувствовал ничего. Но потом шею словно опалило, и перед взором возник один из худших дней прошлой жизни Вэй Усяня - бойня в Безночном Городе. Точнее, уже после бойни - когда он боролся с тьмой внутри себя, не позволяя ей пожрать всех. Тогда он не видел ничего и никого, и если бы кто-то захотел убить Старейшину Илина, не было момента удобнее. Но теперь он почему-то вспомнил то, что тогда не мог даже осознать. Он вспомнил того, кто был рядом. Вспомнил, кто донёс его до Луаньцзан. И в отчаянном шёпоте услышал ответ на заданный вопрос. Небожитель с лицом Сяо Синченя вежливо, но непреклонно отказался переходить под управление Ланьлин Цзинь, но Гуаньяо это совершенно не беспокоило. В сущности, он ни на что и не рассчитывал. Сяо Синченя можно использовать лишь для того, что он и так сделает. Но глаза...в них отражалась душа Сяо Синченя - светлая, незапятнанная мирской грязью, сияющая подобно совершенному алмазу. Золото этих глаз не очаровывало бы, будь его хозяином недостойный, оно бы казалось мёртвым и равнодушным. Но создавший эти очи знал и любил Синченя, и его талант, подпитанный любовью, сотворил настоящее чудо. Рядом с этой красотой мерк даже Второй Нефрит. Первый не мерк, но лишь для Гуаньяо - а почему, он вам не скажет. Словом, после краткой вежливой встречи с Синченем Верховный Заклинатель пребывал в странном настроении. Полюбовавшись на настоящее божество и убедившись, что не сможет использовать его, он ничуть не огорчился и даже не подумал мстить. Такие люди, как Синчень, и впрямь подобны алмазу: твёрдые, но хрупкие, неспособные согнуться под ударами судьбы и потому обречённые рано или поздно разбиться. Но Гуаньяо не станет тем, кто нанесёт роковой удар. Пусть свет поиграет на гранях совершенного камня ещё чуть-чуть. У Верховного Заклинателя много работы, и надо бы вернуться к ней. Он и так выкроил самую капельку времени, чтобы проверить Сюэ...Сяо Хоувэя, теперь пора возвращаться в Башню Кои. Но почему тогда руки сами повязывают налобную ленту клана Лань, а ноги несут неведомым путём? Вчера он хотел узнать, Сюэ Ян ли это или не Сюэ Ян, и ответ его устроил. Сюэ Яна он бы к Сиченю не пустил, только не к нему. Что до этого...варвара, то он был безопасным. Странным, как и любой чужак, но безопасным, он не помнил Цзинь Гуаньяо, и даже рассказ о Верховном Заклинателе не затронул ни струны памяти, и ничто в его позе и жестах не выдавало лжи. Вероятно, потому что варвар был честен с Гуаньяо, как никто на его памяти. Это подкупало. Их встреча прошла, пожалуй, даже слишком хорошо. Хоувэй нашёлся близ холодного источника. Он сидел на берегу и водил подобранной где-то веткой по воде, но завидев, как он думал, адепта Гусу Лань, мигом отбросил ветку и подобрался, словно готовый к бою. Но стоило Гуаньяо застыть на почтительном (безопасном) расстоянии и неловко улыбнуться, как колючий взгляд потеплел, а поза утратила враждебность. - Лисичка! - Обрадовался Сяо Хоувэй. - Вы меня узнали? - Опешил Гуаньяо. - Ну как можно забыть такую милую лисичку? У тебя ведь ямочки! - Восторженно и немного глупо выпалил варвар. - У тебя сейчас нет занятий? Или ты выкроил время специально для меня? - Скорее, второе, - честно признался заклинатель. - Тогда пошли в дом. У меня в комнате тебя никто не найдёт, - решил Хоувэй и потащил Гуаньяо за собой. Правда, дорогу до цзинши главы Ордена странствующих заклинателей пришлось искать Гуаньяо, поскольку варвар, казалось, был способен потеряться на ровном месте, и тем не менее, они без приключений добрались до комнат, и гостеприимный тёмный заклинатель поставил чайник. - Значит, вы запомнили меня по ямочкам? - Никак не мог поверить Гуаньяо. Похоже, слухи о плохой, нет, ужасной памяти Сяо Хоувэя оказались несколько преувеличенными. - Конечно. У тебя есть ямочки на щёчках. Это хорошо, - заключил Хоувэй, но вдруг вгляделся в лицо Гуаньяо и продолжил не столь довольно. - А ещё у тебя синяки под глазами. Это плохо. Лисичка не высыпается? Угадал. Неужели краска стёрлась? Только бы старший брат ничего не заметил! Его сочувствие - ножом по сердцу! Однако варвар не ограничился сухой констатацией факта. Он предложил повернуться спиной и чуть-чуть наклониться, чтобы ему было удобнее разминать шею и плечи. Стыдно признаться, но это предложение настолько понравилось Гуаньяо, что он не стал отказываться даже для приличия, а сразу спустил с плеч верхнее ханьфу и повернулся спиной к тёмному заклинателю. Надо было прихватить ему какой-нибудь гостинец, хотя бы медовую булочку, а то чувствуешь себя неблагодарной тварью. Неблагодарной тварью с ноющими от застарелого напряжения плечами и закостенелой шеей. Варвар не был искусным массажистом, его пришлось направлять, однако недостаток умения он с лихвой компенсировал старанием, чуткостью и страстной любовью к прикосновениям - а ведь это и есть самые важные для массажа качества. Немудрено, что истосковавшийся по прикосновениям Верховный Заклинатель вскоре разомлел, расслабился и на некоторое время забыл о делах. Варвар за спиной то напевал какую-то песню, то выдавал бессвязный монолог, но это даже не раздражало, пусть себе говорит. Разве что когда закипел чайник, массаж пришлось прервать, но даже небольшая процедура немного разогнала застоявшуюся кровь и сняла боль. - Лисичка должна лечь спать пораньше, - строго велел Хоувэй. - Что ж, если этот варвар настаивает...ой, - прикрыл рот Гуаньяо. - Простите, я случайно. - По-моему, ты меня специально так назвал. - Не буду отрицать, вы угадали. Однако напомню, что вчера вы сами разрешили называть вас так, как мне захочется. - Так я и не говорил, что против! Лучше быть варваром, чем Сюэ Яном, - заключил Хоувэй. - Ты ведь меня поэтому боишься? Я помню, ты вчера был очень осторожным. - Вы...внимательнее, чем кажетесь, - восхитился и ужаснулся Гуаньяо. - Не радуйся раньше времени. Я внимателен только к тому, что мне интересно, и игнорирую скучные вещи. - Значит, я вам интересен? - Тебе. - Мне? - Нет, не тебе, а мне. Ты интересен мне, и давай на ты. У нас не такая уж большая разница в возрасте. "Смотря как посмотреть. Я старше Сюэ Яна на пятнадцать лет". - А если смотреть по поведению, то ты меня ещё и старше будешь, - закончил варвар. - Этот варвар принижает себя, чтобы его похвалили? - усмехнулся Гуаньяо. - Эта лисичка очень сообразительная. Хм, - Хоувэй вдруг замер и с тяжёлым, почти ощутимым вздохом полез в рукав. - На, возьми. Съешь скорее, пока не передумал. Конфета. Дешёвая карамелька, ничего изысканного. Но получить конфету из рук этого человека...он ведь любит сладости так же, как Сюэ Ян, он сам признавался в унаследованной от прежнего владельца тела страсти, но Сюэ Ян в жизни бы не поделился с Цзинь Гуаньяо конфетами, а Сяо Хоувэй дал одну. Не то, чтобы Верховный так уж обожал сладости, но эта, оторванная от сердца, за пояс заткнёт иные деликатесы. Рассасывая конфету и потягивая ещё горячий чай, сидя бок о бок со второй день знакомым тёмным заклинателем, занявшим тело бывшего подчинённого, Цзинь Гуаньяо вдруг понял, что не хочет никуда уходить и ничего говорить. Время неумолимо утекало, и он наслаждался каждым мигом. Ему просто хорошо и спокойно. Странное чувство, когда ты сидишь с другим человеком и словно раздет до костей, и не нужно держать лицо и следить за мелкими движениями. Странное чувство...но приятное. Сяо Синченя нельзя заставить или уговорить. Но, возможно, Сяо Хоувэй окажется сговорчивее? Но мысль ушла так же быстро, как пришла - у Гуаньяо нет работы для артефактора, а тёмный заклинатель ему больше не нужен. Вряд ли Хоувэй вспомнит, куда дел восстановленную Стигийскую Тигриную Печать. Кроме того, Хоувэй хочет быть другом молодому адепту, не Верховному Заклинателю. Приди к нему Цзинь Гуаньяо под истинным именем, зародившаяся симпатия увянет на корню. Поэтому самое большое, что мог получить Гуаньяо, он уже получил. Две встречи, два разговора. Завтра он вернётся в Ланьлин Цзинь и с головой окунётся в подготовку к Собранию Кланов. - Лисичке грустно? - Склонил голову Хоувэй. - Вы ведь скоро уйдёте из Гусу. - Да. Но когда мы снова сюда придём, я тебя найду. Или, может, мне присылать письма? - Не стоит, - усмехнулся Гуаньяо. - Я ведь приглашённый адепт, не из клана Лань. - Приглашённый? - Искренне изумился Хоувэй. На самом деле это была ложь, но это такая маленькая и незначительная ложь, что даже не считается. И её невозможно проверить. Во всяком случае, вряд ли варвар будет копать так глубоко. - Ну, ладно. Но я думаю, мы ещё встретимся. Мир тесен, а ваш мир тесен вдвойне. А пока...иди-ка ты спать. У вас в Гусу рано ложатся и наказывают за опоздание, а ты и так ради меня прогулял занятия. И...ладно, гуй с тобой, держи ещё карамельку и вали скорее!