Рыцарь Кадош.

Заглянув в чистые золотые глаза главы Ордена странствующих заклинателей, Не Хуайсан сглотнул и пожалел, что веером нельзя закрыться по самый лоб. Это золото, казалось, видело его насквозь, и любая ложь, даже самая незначительная, для него как на ладони. Но, небеса, как красивы эти глаза! Этот человек не должен стоять и слушать заранее заготовленный ответ Хуайсана, он должен сидеть в каком-нибудь красивом саду с хризантемами, позируя для картин. В сущности, этого человека вообще здесь быть не должно, и других тоже! Что они здесь забыли? Хуайсан был уверен, что за ногами Минцзюэ придут Вэй Усянь и Лань Ванцзи. Цзинь Лин в план не входил, но удачно вписался. Но кроме них были четыре...помехи - иначе не назовёшь. Орден странствующих заклинателей, блин. Неужели они не могли постранствовать где-нибудь в другом месте? Прозревший Сяо Синчень, Сун Лань с женой и человек в теле Сюэ Яна пока были тёмными лошадками, и трудно даже предположить, как теперь повернутся события. Хуайсан принял решение всё же не рубить сплеча, а сперва пригласить к себе и узнать их мотивы. Пригласить бы всё равно пришлось, слишком уж много людей его застали в неудобном месте в неположенное время. Человек в теле Сюэ Яна, но не Сюэ Ян, совершенно не помнил, как сидел в застенках Цинхе Не, дожидаясь суда, что радовало. Его звали Сяо Хоувэй, и пять человек подтвердили, что он достойный и в целом безобидный, держащий доставшиеся от прежнего владельца тела порывы в узде. А ещё стало немного яснее, что эти странники забыли здесь - оказывается, Вэй Усянь...то есть, Мо Сюаньюй стал их членом, и у них тайная миссия лично от главы Гусу Лань - собрать все части мертвеца, соединить душу и успокоить. Не Хуайсан слушал, кивал и подмечал детали. Сяо Синчень говорит совершенно честно, но так, что легко понять - что решил умолчать, ни за что не скажет. Сун Лань говорит не чаще Лань Ванцзи, его расспрашивать бесполезно. Его жена...пожалуй, Сун Цин стоило бы допросить, но рядом с ней муж, и он едва ли оставит главу Не наедине с женой. Оставались Вэй Усянь и Сюэ Ян...то есть, разумеется, Сяо Хоувэй. Усянь любит поговорить и не откажется побеседовать со старым другом (только надо придумать, как Хуайсан его опознал в чужом теле - а то правду не скажешь), а Сяо Хоувэй выглядит как человек, любящий внимание. Для верности его стоит подпоить, но, тем не менее, если Не Хуайсан хочет узнать правду об Ордене и его целях, то допросить...то есть, расспросить он может только тёмных заклинателей. Сначала всё шло хорошо. Спешно вызванные рабочие разобрали часть стены и, повинуясь рассуждениям Усяня, извлекли нужный труп с нужными ногами. Потом Не Хуайсан позвал всех в Нечистую Юдоль. Спровадив неудобных заклинателей и показав, где в ордене развлечения на любой вкус (от лавок до тренировочных полей), Глава Не потащил удобных к себе в кабинет, куда распорядился принести бутыль крепкого рисового вина и побольше разнообразных закусок. - А теперь, Усянь, расскажи, как ты оказался в этом теле? - Кротко поинтересовался Не Хуайсан, разливая вино по чаркам. - Ой, а...э-э-э...а как ты меня узнал? - Опешил Вэй Усянь. - Я помню, как ты рассуждал на уроках Лань Циженя. Ты с тех пор совершенно не изменился. - Ой. Хе-хе, а я-то думал, что хорошо притворяюсь, - нервно рассмеялся Вэй Усянь, на что Хуайсан только вздохнул. Вэй Усяня за Мо Сюаньюя мог принять только тот, кто в жизни не знал ни того, ни другого. - Усянь, а ему точно можно доверять? - Уточнил варвар, ещё даже не пригубивший вина. - Думаю, можно. Мы вместе учились в Гусу, и я знаю, секреты он хранить умеет, - подумав, ответил Усянь. "Умею, умею. Не сомневайся," - подумал Не Хуайсан, а вслух сказал. - Предлагаю тост. За твоё воскрешение! - И чтоб больше таких глупостей не делал, - серьёзно добавил Хоувэй и, зажав нос, осушил чарку до дна. Осушил - и закашлялся, покраснев и схватившись за горло. Хуайсан подобрался. Рисовое вино производства Цинхе Не было крепким. Крепче только "Улыбка Императора". Он собирался подпоить Сяо Хоувэя, а не споить! Однако на первый взгляд всё было не так уж плохо. Варвар, икнув, обвёл куда более заинтересованным взглядом стол и решительно закусил маринованным яйцом. Пожевал, отложил половину и сунул в рот гречневый блин. Его он съел целиком, после чего методично перепробовал все закуски на столе, пока Хуайсан с Усянем вели невинный разговор о произошедшем за последние тринадцать лет. Но не успели они и слова сказать о Минцзюэ, как варвар уже сам всем налил и объявил новый тост. - Я хочу сказать крутой тост, но не умею. Поэтому желаю: чтобы в мире было больше хорошего добра и меньше плохого зла. И здоровья нам всем! - Ого, какой хороший тост! - Оценил Усянь, выпивая чарку. - Эй, погоди наливать, не много ли? - Я хочу сказать ещё тост! - Закапризничал Хоувэй. - Я тоже хочу, дай и мне попробовать! - Ну, ладно, - подумав, согласился варвар. Затем он внимательно посмотрел на Хуайсана и склонив голову набок, вдруг спросил. - А как тебя зовут? Не запомнил? Ох, ну и варвар. Напивается как Лани, смотрит глазами Сюэ Яна, а наивен, как малое дитя! - Меня зовут Не Хуайсан, - любезно сообщил Глава Не. - А что это значит? - Первый слог - "держать", а второй - "листья шелковицы". - Ого, - моргнул Хоувэй. - А меня зовут Сяо Хоувэй. И ещё Ши Ло, только это прозвище. Хоувэй значит - "защитник", а Ши Ло - "укроп". А ты грустишь. Почему? - Грущу? С чего вы взяли? - Да, действительно, с чего бы? Не Хуайсан в данный момент не думал о брате, и ни тени грусти на его лице не было, и веер ни при чём! - У тебя глаза грустные, - выдал он. - А ещё мы рушили твой склеп. Это плохо. - Ничего, ничего. Я понимаю, собирание частей тел - нелёгкое, но необходимое дело, и мой клан готов оказать всю необходимую помощь... - Мне сказали, чтобы я молчал, но я не буду молчать, - неожиданно посерьёзнел и едва ли не протрезвел Ши Ло. - Мы собираем твоего брата! - Ши Ло! - Схватился за голову Усянь. Хуайсан тоже схватился, и тоже в отчаянии, и это была очень правильная реакция. Он-то, по официальной версии, впервые слышит, что Минцзюэ не захоронен! И пусть отчаяние связано с тем, что варвар идёт против всех правил, но это им знать не стоит. - Брата?! Но он захоронен! Он...он должен...с чего вы взяли? - Да, действительно, с чего бы? - У меня есть Источник Истины. Синчень...ой, не Синчень, а его тёзка...или не тёзка... - Лань Сичень с помощью Источника Истины узнал, чей это труп. Прости. Мы не хотели говорить, но ему, кажется, нельзя пить, - вздохнул Вэй Усянь. Вот в чём они теперь точно не сомневались, так это в последнем. То, что Лань Сиченю уже известна личность трупа, стало для Хуайсана неожиданностью, и не самой приятной. То есть, он ожидал, что правда всплывёт, но сейчас ещё слишком рано, не ко времени! Между тем варвар, немного помурлыкав под нос незнакомую песенку, доел маринованное яйцо и снова посмотрел на Хуайсана. Тот еле подавил желание закрыться веером по уши. Вдруг Ши Ло протянул руку и погладил съёжившегося Хуайсана по голове. - А твой брат был какой? У него большая рука и большие ноги. Он и сам был большой? - Спросил Хоувэй. - А, да. Почти на две головы выше меня и гораздо шире в плечах, - а вот теперь Хуайсану и впрямь стало грустно, и без всяких домыслов. - Он был красивый, - не спросил, но уверенно сказал Ши Ло. - А он был хороший? - Да, очень. Он дарил мне веера и почти не ругал. - Эй-ей, а мне ты говорил, что он тебя ругает и колотит! - Возмутился Усянь. - Ноги ломать грозится, и всё такое... - Ах, он сам просил меня так говорить. Он боялся, что иначе никто не поверит, что он суровый и жестокий. Поэтому мы и пустили слух, что он меня в чёрном теле держит. - А мы тебе ещё сочувствовали! Нет, я, конечно, подозревал, что ты преувеличиваешь, всё-таки у тебя и веера, и развлечения, и в Гусу три года подряд отправляли, но чтоб так нагло врать... - бурчал Усянь, и Хуайсан невольно улыбнулся. Вот только ни ноты радости в этой улыбке не было. Брат был его самым дорогим человеком. Последним дорогим - после смерти отца он взял на себя заботу не только о клане, но и о младшем брате. Хуайсан с детства был слабым, хрупким, умеющим показаться ещё более слабым и хрупким. И у серьёзного, грозного, скорого на расправу Чифэн-цзюня не поднималась рука даже как следует выпороть хитрого мальчишку. Редкие подзатыльники были больше обидными, чем болезненными, и в целом Хуайсан рос как сорная трава - сумел-таки доказать своё, убедил старейшин в своей полной посредственности. Он бы и дальше жил вольно, спокойно, как за каменной стеной, но... Не успел. Не уберёг. Слишком поздно заметил очевидное, ведь брат до последнего сдерживался, срывался на слугах и адептах, но не на младшем брате. Даже сжигание коллекции не стало тревожным звоночком. А ведь тогда и был шанс что-то исправить, оградить от Гуаньяо. Спасти не смог - сможет отомстить. В нём самом смысла нет и не будет, но правда о злодеянии Верховного Заклинателя всплывёт, и Не Минцзюэ будет отомщён. А потом...потом всё хоть огнём гори. Не Хуайсан как-нибудь доживёт свой век и примет смерть с облегчением. - У тебя был очень хороший брат, - заключил Ши Ло и всхлипнул. - У хорошей гусенички был большой и хороший брат, а теперь его нет, и это плохо! - Что-что? К-как вы меня назвали? - Гусеница, - подумав, ответил Ши Ло. Подумав ещё, он уточнил, - Милая гусеничка. - Э-э-э...- Это было то ли оскорблением, то ли изысканным комплементом, но в любом случае Хуайсана ещё никогда так не называли. Между тем варвар снова погладил его по голове, совсем как брат когда-то, и его серые глаза полыхнули алым, а губы приподнялись, обнажив острые клычки. - Нельзя, чтобы милая гусеничка грустила. Давай мы тебе брата воскресим! Хуайсан моргнул. - Не стоит. Я готов принять его и лютым мертвецом, но сам бы он себе такой судьбы не пожелал. - Нет, нет! Каким ещё лютым мертвецом? - Возмутился Хоувэй. - Живым! Очень живым! Самым живым! Соберём, сошьём, бум-бабах - и будет живым! - Это невозможно, как Старейшина Илина тебе говорю, - вздохнул Усянь. - Прости, А-Сан, правда, прости. Зря мы его напоили. - Не зря! Илина-шмылина, да ты бездарь! - Рявкнул Хоувэй. - Я его воскрешу! Как в сказке! Ивана царевича Кощей на сто кусков и в бочку, а бочку в море. Но его ворон, ястреб и...волк, медведь, там ещё...а, не важно! Достали и разложили. И ещё мёртвой и живой водой. Мёртвой водой сбрызнули - и он сросся, стал краше прежнего! А потом живой полили, и он ожил. А потом женился, и стал жить долго и счастливо, и умер...а когда он умер... не важно, когда-то сильно потом. Ну, понимаете? Они не понимали. - Короче, это инстр...инст...мёртвая вода - это инь, а живая - это ян. И вот мы его инь и ян сбрызнем, и он будет очень живой. И сделает тебе племянников. Только не лично тебе, а так, транзитом. Ну, хочешь? - Вы это серьёзно? То есть, есть способ вернуть его живым, каким он был до смерти? Заклинателем? - Да! - Объявил Ши Ло и, схватив кувшин, не столько выпил, сколько залил в себя остатки вина. Хуайсан, органом интуиции почуяв, что сейчас будет, не стал рисковать и решительно, со всем возможным изяществом нырнул под стол. Палочку благовоний спустя Сяо Синчень на руках вынес мирно спящего Ши Ло из того места, которое много лет было личным кабинетом Не Хуайсана. Остатки стола торчали из окна. Усянь долго и методично освобождал Не Хуайсана из кучи одеял, в которую Ши Ло очень хитро закатал "милую гусеничку, которая сейчас станет бабочкой". Ладно закатал, но пока Усянь бегал за подмогой, Не Хуайсану пришлось съесть два нафаршированных всем подряд блина, которые Ши Ло в него запихивал - потому что гусеничка показалась ему слишком худой, и её надо откормить перед тем, как она станет куколкой. В том, что он больше никогда не будет пить, Ши Ло клясться не понадобилось. Ему это пообещал Вэй Усянь. Ши Ло слушал его очень осторожную, тихую речь о том, что было вчера, лёжа в обнимку с Синченем и потягивая восхитительно вкусный отвар с мёдом и лимоном. Узнав, что вчера пообещал Не Хуайсану воскресить его старшего брата, а заодно узнав примерный способ, какой родил его воспалённый разум, Ши Ло с удивлением понял, что алкоголь хоть и зло, но в целом метод показался вполне действенным. Действительно, инь восстанавливает мёртвые тела, они это уже проверяли на Вэнь Нине, а ян действительно делает мертвецов живее, и избыток энергии ян может даже вернуть трупу жизнь. Очень ненадолго, но... Так. Проблема мертвецов в том, что инь накапливается, а ян рассеивается. Живой потому и живой, что может восстанавливать светлую энергию. Вывод: если он хочет вернуть главу Не с непроизносимым именем, нужно сделать так, чтобы ян если не накапливалась, то хотя бы не рассеивалась. Ши Ло задумался. Энергия ян - энергия движения, она живая и, что логично, движимая. Значит, если они хотят его вернуть, энергия должна быть в движении. Что заставляет её двигаться? Воля, как говорил Ницше? Сердце, которое уже качает и кровь, и лимфу? Или золотое ядро, этот таинственный волшебный орган? Ши Ло нахмурился и, остановив фонтан красноречия Вэй Усяня, с кряхтением поднялся и решил сперва поговорить с главой Не с произносимым, но неприличным именем. - Простите за вчерашнее. Больше меня не надо поить. - Больше не буду. Однако, я надеюсь, вы помните ваше вчерашнее обещание? - Сверкнули глаза юноши. - Помню. Я от своих слов не отрекаюсь. Способ действенный, но есть одна проблема. Чтобы твой брат был живым, его энергию нужно будет как-то привести в движение. - Потребуется жертвоприношение? - Деловито уточнил Не Хуайсан. Ши Ло уже хотел на него наорать, мол, какое ещё жертвоприношение, но осёкся и застыл, обдумывая пришедшую мысль. - Да. Ты прав. Одно потребуется. Твоё. - Простите? - Я попробую запустить золотое ядро, чтобы энергия накапливалась. Но чтобы ци двигалась, мне понадобится кардиостимулятор...то есть, поддерживатель. Я объединю ваши меридианы, причём так, чтобы связь бесконечно растягивалась, но не рвалась. Но это я смогу. А почему ты...ну, вы братья, ваши энергии довольно похожи. - И к чему это приведёт? - Да как в той сказке. Не гарантирую, что вы будете жить долго и счастливо, но умрёте точно в один день.