Рыцарь Кадош.

Не Хуайсан долго не раздумывал – он принял решение ещё вчера, лёжа в коконе из одеял и давясь блинами. Если ему придётся всю жизнь посвятить поддержанию старшего брата, это будет наградой, не обязанностью. Потому что он слишком долго существовал на одной лишь мести, а с возвращением брата снова начнёт жить. Но если Ши Ло его обманет – пусть пеняет на себя! - Я согласен. Что понадобится от меня? - Подожди. Сперва нужна консультация Вэй Усяня и какого-нибудь опытного светлого заклинателя... Разговоры, разговоры, разговоры…неужели не ясно, что нужны проверки, а не рассуждения? Не Хуайсан понимал, что в любом случае сперва нужно собрать тело старшего брата, но деятельная натура требовала действий, движений, и, должно быть, он слишком вжился в роль капризного мальчишки, раз без малейшего стеснения дёрнул Ши Ло за рукав. - Не нужно никому говорить! Это должен быть секрет! Господин Сяо Хоувэй, я предоставлю всё необходимое и щедро вознагражу, но никому не говорите о своём открытии. Да, это было именно что открытие. Пока теоретическое, но Хуайсан не сомневался в его верности. И чем меньше людей будут о нём знать, тем проще будет сделать вид, что Минцзюэ…нет, не умер и воскрес – что он вообще не умирал и просто был болен, очень болен. Вэй Усянь, так и быть, поможет, у него огромный опыт, но привлекать кого-то ещё – увольте! Варвар не обиделся и не разозлился на такую невоздержанность. Он улыбнулся и снова потрепал Не Хуайсана по голове. Он снова назвал его милой гусеничкой и пообещал никому не рассказывать – только Синченю, потому что он и так всё знает, а ещё он и есть тот опытный светлый заклинатель, которого имел в виду Ши Ло. И в этот момент Не Хуайсан понял, кого ему с самого начала неумолимо напоминал Ши Ло. «Он похож на Не Минцзюэ. С виду очень страшный, но надавишь на жалость – и вей из него верёвки сколько пожелаешь». Сяо Синченя заинтересовала идея Ши Ло, и после недолгого обсуждения он заключил, что хотя не может утверждать наверняка, логических несостыковок в идее нет. Создать незримую, но прочную связь заклинателю уровня Ши Ло вполне по силам, и золотое ядро главы Не справится с движением двойной порции ци – однако для продления своей жизни и жизни брата ему стоит как можно скорее возобновить совершенствование. Синчень пока не мог сказать, как будет проходить развитие ядра Не Минцзюэ и будет ли, но что усиление Не Хуайсана будет сказываться и на его брате, он понял сразу. Вэй Усянь предложил проверить ритуал на Вэнь Нине, однако Ши Ло, помедлив, покачал головой. При всём желании, Вэй Усяня нельзя было объединить с Призрачным Генералом, и вовсе не потому, что Лань Ванцзы был против. Дело в разности энергий: возможно, проведи Вэй Усянь тринадцать лет рядом с Вэнь Нином, их ци пришла бы к сродству, однако эти тринадцать лет он был мёртв, а после воскрешения в чужом теле исчезли и те крохи, что были наработаны в первой жизни. Вэнь Нина, в отличие от самого Усяня, известие нисколько не огорчило: он не хотел становиться пожизненной обузой человеку, которому и так очень многим обязан. Итак, больше к Синченю вопросов не было, и он предложил главе Не составить ему компанию на тренировочном поле, поскольку тот решил начать тренировки немедленно. Клановый метод ему не подходил, и он попросил Синченя дать несколько уроков. За ними молчаливой тенью следовал Ши Ло, но разговорам не мешал, а лишь следил за людьми вокруг. В Облачных Глубинах он и вовсе держал Синченя за руку и порой порывался напасть на бросившего слишком долгий взгляд, но в Нечистой Юдоли он, казалось, стал спокойнее. Что странно, поскольку и здесь не было человека, не проводившего бы Сяо Синченя взглядом. На тренировочном поле он, размявшись, предложил Сун Ланю тренировочный поединок. Цзычень, помедлив, согласился, и Сун Цин с заметным облегчением опустилась на землю, слезая с меча – с тех пор, как он у неё появился, её муж с завидным усердием учил её летать, что ей пока давалось плохо. Сяо Синчень понимал друга и обычно не отрывал от супруги, однако сегодня Ши Ло не в том состоянии, чтобы заставлять его тренироваться. Впервые в жизни напился как-никак, и хотя отвар снял головную боль и ломоту в мышцах, этот день он будет отдыхать. Зачем же он пошёл с ними? Должно быть, ревность, это странное и незнакомое Синченю чувство. Ши Ло почему-то был уверен, что Синчень может увлечься кем-то другим и оставить тёмного заклинателя. Глупо, очень глупо. Зачем ему кто-то другой? Меж тем людей на тренировочном поле и среди зрителей прибавилось. Конечно, Сяо Синченю не были известны порядки Цинхе Не, но едва ли десяток служанок может просто так оставить работу и застыть, глядя на тренирующихся адептов, и едва ли этим адептам так уж нужно раздеваться до пояса, чтобы отрабатывать рубящие удары тупым мечом по деревянной колоде. Их уровень совершенствования уже не позволял перегреться. Впрочем, подумав, Сяо Синчень всё же нашёл объяснение происходящему. Это всё из-за него. В Облачных Глубинах адепты только смотрели, а в Нечистой Юдоли смотрят и, похоже, пытаются привлечь, показывая литые мышцы – наглядный результат многолетних тренировок с саблями. Покачав головой, Синчень с тревогой посмотрел на Ши Ло, от которого скоро придётся спасать цвет заклинателей клана Не…и обомлел сам. Ши Ло не выглядел злым и раздражённым. Он смотрел на тренирующихся адептов со странной радостью и едва ли не благоговением, как не смотрел на изваяния божеств. Его щёки покраснели, глаза широко раскрыты, а на губах играет лёгкая улыбка. Он смотрит, и ему нравится. Синчень почувствовал странное, неприятное волнение в груди. Он недоумённо посмотрел на Сун Ланя, который тоже выглядел сбитым с толку, и подошёл к Хоувэю. - Ши Ло, почему ты так смотришь? Ответ пришёл не сразу. У Ши Ло, когда он был охвачен каким-то чувством, на время пропадал дар речи, и он лишь выражал своё отношение к происходящему звуками. Вот и сейчас он сперва издал высокий, восторженный звук, и только потом, немного придя в себя, начал объяснять Сяо Синченю и Сун Ланю, ровно как и подошедшему Не Хуайсану, что с ним творится. - Они…Синчень, прости, но они…они такие сильные. Мужчины! Не фитюльки, не Лани, а большие сильные мужики! И их много! Тестостерон, сплошной тестостерон, и не снулые рыбы, как Сун Лань, а живые! Я люблю силу, - последнее было сказано так, что Не Хуайсан покраснел и спрятался за веером, а вот Синченю стало не по себе. Он начал понимать, почему Ши Ло постоянно пытался его откормить и называл тощим. Между тем, Ши Ло вдруг погрустнел. – Но они пялятся на тебя. Почему они все пялятся на тебя? Я что, совсем некрасивый? Синченя как холодной водой окатило. Стало совершенно ясно, почему Ши Ло так равнодушно смотрел на прекрасных, как рассвет, Нефритов, и отчего так сильно ревновал супруга ко всем встречным. В самом деле, за столько лет в этом теле он ни разу не получал комплиментов. Его хвалили за поступки, за вкусный обед и искреннюю заботу, но он никогда не слышал похвалу своей внешности. Даже когда Синчень получил глаза, ничего не изменилось – Синчень старался и словом не упоминать внешность, доставшуюся Ши Ло от Сюэ Яна. Не потому, что ему она не нравилась – ему нравилось в Ши Ло всё, - но чтобы тот не считал, что Синчень его любит только за внешнюю красоту. Он совсем забыл, что в глубине души, за фасадом тёмного заклинателя, скрывается девушка. А девушки, как говорила Баошань Санжень, очень хотят быть хоть для кого-то самыми красивыми, и хоть изредка слышать тому подтверждение. Чем далеко ходить, можно вспомнить хоть Сун Цин – как она расцветает, слыша от Сун Ланя даже скупое «красавица». Ши Ло же все называют страшным, пугающим, и даже собственный супруг не оспаривает эти слова. Синчень почувствовал себя последней тварью. Из-за него Ши Ло думает, что некрасив, что его могут бросить ради куда более красивого человека. Что ещё хуже, Сяо Синчень недурён собой, а с получением золотых глаз обрёл невероятную гипнотическую красоту, которой сам не рад. У Ши Ло есть очень серьёзные поводы для ревности…и комплексов. В растерянности Синчень посмотрел на Сун Ланя, а потом на Не Хуайсана, однако тех больше поразили вскрывшиеся предпочтения Хоувэя. - А-Ло, ты…ты очень красивый, - голос предательски сел, а слова никак не находились. Сбитый с толку Синчень обвёл взглядом людей вокруг, и остановился на воинах Не – точнее, на их причёсках, украшенных затейливыми косами. – Я думаю, тебе очень пойдут косы. - Я не умею их делать, - напомнил Ши Ло. Это было правдой: из всех причёсок он мог сделать только хвост. - Я помогу, - решил Синчень и, подойдя к Ши Ло, решительно обнял, с радостью отмечая, что супруг послушно спрятал лицо у него на груди и больше не смотрит на адептов Не. – А-Ло, я сделаю тебе самую красивую причёску. И буду на тебя смотреть. - Это хорошо, - пробормотал Ши Ло. – Прости, я засмотрелся. Просто…я никогда не видел такого. У вас все такие холёные, на женщин похожие, а тут…я как барышня среди эскадрона гусар – глаза разбежались. - У вас очень…интересные вкусы, - заметил Хуайсан. – Похоже, в ваших краях были другие каноны красоты. - А Сун Лань вовсе не снулая рыба! Между прочим, он такой же большой и сильный, как эти адепты! – Возмутилась А-Цин. - Всё равно, он мордой больше на этих Ланей смахивает. Обряди в белое – будет Третьим Нефритом. - Сочту это за комплимент, - Сун Лань, похоже, всё-таки немного обиделся, хотя скажи это кто другой в иных обстоятельствах – гордился бы до смешного. - Как главе Не, мне очень лестно слышать столь высокую оценку своих людей, - пробормотал сбитый с толку Не Хуйасан, нервно обмахиваясь веером. – С другой стороны, в роскошном саду, когда в глазах рябит от изобилия, взгляд невольно привлекает самая обычная трава… - Вы, вообще-то, тоже очень ничего. Не в моём вкусе, но очень милый, - подбодрил его Ши Ло. – Вы, наверное, по местным меркам входите в первую десятку. - Да, вы правы, в списке молодых господ своего поколения я был на восьмом месте. Из десяти. - Что-то больно низко. - Ростом не вышел. - Рост – это фигня, у вас какие-то странные требования. Не понимаю я вас. Не Хуайсан зарделся: видно, ему польстило, что с точки зрения Ши Ло он должен считаться очень красивым. Синченя же такие откровения не радовали, и он решил увести супруга подальше с тренировочного поля. Скажем, в сады. Он вспомнил надиктованную Сун Ланем инструкцию и вспомнил, что девушкам нравятся не только комплименты, но и свидания. Обрезанные рукава! Скривившись, Цзинь Лин едва не отказался от своей затеи и не сбежал из Цинхе Не куда глаза глядят. И только то, что другого такого случая может не представиться, примирило его с разворачивающимся на тренировочном поле непотребством. Что наследник Цзинь (и Цзян, о чём говорят реже) забыл здесь? О, всё просто. До него дошёл слух, что у Сяо Хоувэя, помимо дурного характера и склонности к мужчинам (а теперь он даже знает, к каким именно, бррр) есть артефакт, открывающий правду. Источник Истины, вроде бы. Наденешь на шею, скажешь «Хочу знать правду», говоришь вопрос и получаешь ответ. Проще простого. Одна беда – по слухам, артефакт сам глава Гусу Лань едва выпросил у тёмного заклинателя. И что-то подсказывало подростку, что имя дяди ему не поможет – как вспомнил, как этот Мо Сюаньюя от Цзыдяня защищал, так сразу понял, что никаким Саньду Шэншоу его не напугаешь. А раз ему всё нипочём, то как, спрашивается, получить Источник Истины? Цзинь Лину Источник Истины был нужен. Не позарез, но очень. Причина…простая и глупая: он хотел вспомнить родителей. Про них говорили вроде бы много, но слишком мало личного. Мать, разумеется, скромна и прекрасна – так про всех женщин говорят, кроме, разве что, бабушки по матери, она была отважна и прекрасна. Отец был красив и силён – так про всех мужчин говорят, вообще всех. Никто даже не мог сказать, любили они его или просто завели, чтобы был наследник. А что, дети ведь обычно так и получаются. И ему говорили, конечно, что родители его любили – но так всем говорят! Лезть в разговоры ему не хотелось, и смотреть на них тем более. Цзинь Лин сплюнул и пошёл прочь с тренировочного поля. Не будет он к ним идти, подождёт у их комнат. И он действительно довольно долго стоял у комнаты, куда вроде как определили главу Ордена странствующих заклинателей, но тот всё не шёл и не шёл. Плохая, очень плохая идея зародилась в пытливом уме, и, не сумев её прогнать, парень ей поддался. Это…это ведь не будет кражей, если никто ничего не заметит? Он просто…возьмёт, а потом вернёт. Завтра. Он попробовал открыть дверь в комнату Сяо Синченя, и она оказалась не заперта. А на заправленной кровати горкой были сложены мешочки цянькунь. - Фэя, какой мешочек пахнет этим…обрезанным рукавом? Ну, Хоувэем, нет сил его так называть! Собака-оборотень пыталась отговорить его, мотала головой и тихонько скулила, но он стоял на своём, и она всё же положила лапу на мешочек из тёмно-синей материи. Мельком проверив, нет ли на нём каких сюрпризов (а то бывают заклинатели, зачаровывающие мешочки от воров – обычно у них самих руки вечно в ожогах от собственных охранных заклинаний), Цзинь Лин быстро засунул в мешочек руку. Под неё сперва попала деревянная заколка, потом сковорода, а потом что-то в тряпице. Этим чем-то отказалась…эм…тройная нить бус? Скривившись, Цзинь Лин уже думал выбросить поделку или, снова завернув, сунуть назад, но что-то его остановило. Он закрыл глаза и мысленно потянулся к вещи, как будто забранной с помойки, и, к его удивлению, вещь отозвалась, как настоящий артефакт. Похоже, это и есть Источник Истины. Цзинь Лину очень не хотелось надевать эту гадость. Но зачем-то же он её искал? Будет глупо просто положить обратно и уйти, он ведь ради неё пошёл на преступление! Потому, проигнорировав волнение Феи, он решительно завязал мешочек цянькунь и положил на место, а Источник Истины с тряпочкой сунул в рукав и поспешно удалился, не забыв аккуратно прикрыть дверь. Он решил надеть артефакт перед сном. Он рассудил, что наяву увидит разве что сам ответ, а во сне сможет посмотреть на родителей. Он не очень представлял, как будет работать эта вещь с помойки, но надеялся, что слухи не врут, и глава Лань получил ответ на вопрос. А он раз получил, то и Цзинь Лин получит. Ему ведь много и не нужно, только увидеть. Может, так ему будет легче переносить одиночество… Фея к вечеру совсем разволновалась, словно пыталась его отговорить. Увещевания не помогли, пришлось запереться в отведённой комнате в одиночестве. Ничего, одну ночь она и снаружи поспит. А то он её совсем разбаловал, она ведь уже давно не щенок, а всё ещё спит с ним под одеялом. Переодевшись ко сну, Цзинь Лин мужественно нацепил артефакт, стараясь думать о его силе, а не внешнем виде, и, поколебавшись, лёг и накрылся одеялом. - Хочу знать правду. Покажи мне родителей, - прошептал он и закрыл глаза. Сознание медленно рухнуло в пустоту.