Рыцарь Кадош.

- Пространство пересекая, как огромный невидимый спрут, Мои пальцы легко проникают в твою беззащитную грудь. Сердце сожму тоской, встряхну и пощекочу - Я могу делать с тобой всё, что захочу! Я сильнее, чем страх; Сильнее, чем боль, Чем усталость, наркотики и алкоголь. Необъяснимая грусть, обезболивающий укус, Затаилась в тебе и скоро проснусь...* Сяо Хоувэй рассматривал принесённые камни - опалы, благородная шпинель. Ювелиры Ланьлина поместили несколько десятков камней в золотую оправу и изготовили само ожерелье с пазами, куда Сяо Хоувэй сам поместит камни, когда напитает своей силой. Цзинь Гуаньяо понимал, что зачаровать всё ожерелье разом не сумел бы сам Вэнь Жохань, что уж говорить о не столь опытном в светлом пути варваре. Ши Ло впервые работал с драгоценными камнями и заметно волновался. Цзинь Гуаньяо не торопил его сверх необходимого. Он прекрасно понимал, что Хоувэй и без того спешит, желая воссоединиться с супругом на воле. Хоувэй, наорав на Гуаньяо в первый день, с тех пор практически игнорировал Верховного, говоря с ним кратко и только по делу. Пожалуй, это было лучшее, на что Гуаньяо мог рассчитывать. И всё же... И всё же его тянуло в покои тёмного заклинателя, как мотылька на свет лампы. - Послезавтра ко мне прибудет мой племянник, - негромко проговорил Гуаньяо, следя за реакцией тёмного заклинателя. - Я не хочу причинять ему вред, но для этого ты должен пообещать вести себя...естественно. - Хм, - только и сказал Ши Ло. - Я имею в виду, тебе лучше изображать гостя и стараться не упоминать неприятные аспекты вашего визита, - постарался как можно деликатнее объяснить Гуаньяо. - Сделать вид, что сижу здесь просто так, - перевёл на не столь изящный, но более понятный язык варвар. - Только ради Цзинь Лина. Не для тебя. Но согласен. - Что ж, одной проблемой меньше. В таком случае, я больше не буду отвлекать тебя от работы. Ши Ло снова взял камень и продолжил петь. Цзинь Гуаньяо же ещё довольно долго сидел, время от времени поглядывая на работу. В решении доверить столь ненадёжному человеку столь ответственное дело, как создание мощнейшего защитного артефакта, были свои изъяны. Например, в интересах Верховного Заклинателя постараться хотя бы приблизительно понять, что делает Ши Ло и не вплетает ли в ожерелье опасное заклинание. Пока удавалось только следить, чтобы Ши Ло не вплетал в песни ругательства. Пожалуй, Цзинь Лину стоило поработать над чувством такта. Или, по крайней мере, оставить дядю Цзяна в покое где-то после третьей-четвёртой угрозы сломать ноги. Но парню так хотелось сделать ему что-нибудь хорошее и отплатить за многолетнюю заботу! А дядя почему-то испугался и через пару недель послал в Ланьлин...хотя нет, просто послал. Ну, Цзинь Лин и поехал к другому дяде. Нет, не к дяде Усяню, хоть поначалу и хотелось опять постранствовать с Орденом странствующих заклинателей, но потом он понял, что понятия не имеет, где именно они шляются, и решил навестить дядю Гуаньяо. Осень только-только началась, но в Башне Кои уже царила непривычная атмосфера увядания. Дядя, конечно, принял Цзинь Лина с радостью, но что-то с ним было не так. А раз это даже Цзинь Лин заметил, то, значит, случилось что-то серьёзное. А ещё оказалось, что дядя пригласил в гости самих Сяо Синченя с Хоувэем. Особенно, правда, Сяо Хоувэя. По словам прислуги, Верховный Заклинатель заказал у Ши Ло какой-то артефакт, и теперь варвар работает, не покладая рук и не смыкая рта. В это время его супруг живёт в том же крыле, но в других покоях, даже не смежных, и с головой погрузился в самосовершенствование. С Ши Ло он видится от силы раз в несколько дней, притом всегда в присутствии Цзинь Гуаньяо, и никогда ещё они не виделись дольше одной палочки благовоний. Это поразило Цзинь Лина, притом в плохом смысле этого слова. Супруги Сяо всегда были вместе. Не было ночи, чтобы они не спали в одной постели. Так почему же теперь они изменили этой привычке? Цзинь Лину очень хотелось задать этот вопрос кому-нибудь из них, но он уже не строил иллюзий по поводу собственной тактичности, так что решил пока помалкивать и смотреть во все глаза. А поглазеть было на что. Дни шли за днями, и постепенно юноша заметил за своим дядей кое-что...непривычное. То, чего Цзинь Гуаньяо никогда не показывал даже ему, даже тёте Су. Дядю тянуло в покои Ши Ло, как цветок к Солнцу. Он, казалось, сделал комнату Ши Ло своим кабинетом. Он даже завтракал и ужинал с Хоувэем. Правда, обедал с Сяо Синченем, но, по словам очень огорчённого повара, Сяо Синчень совершенно равнодушен к еде и съедает хорошо если треть приготовленного. А вот Сяо Хоувэй ест замечательно. Он даже передавал на кухню благодарность и спрашивал рецепт некоторых блюд. Также дядя пригласил портных, чтобы они сняли мерки и сшили заклинателям одежду, достойную благородных гостей. Ши Ло старался сохранять спокойствие, но признался Цзинь Лину, что ему ещё никогда не шили одежду на заказ, и тёмный заклинатель впечатлён. Чего нельзя сказать о Синчене. Казалось, тому совершенно всё равно. И когда дядя видел реакцию Синченя, он лишь с улыбкой кивал, но от откровенной радости Ши Ло словно молодел, и лицо его озарялось радостью. Цзинь Лин начал что-то понимать, когда однажды зашёл к Сяо Хоувэю без стука. Наблюдать за его работой было действительно интересно, а ещё он очень красиво пел. Каково же было удивление подростка, когда он застал своего дядю не просто в покоях Ши Ло (это-то объяснимо), но...как бы вам объяснить...дядя был без шапки и обуви. Совсем. Это поразило Цзинь Лина, как если бы дядя был вообще без одежды. Цзинь Гуаньяо никогда не позволял себе такую небрежность во внешнем виде даже в близком кругу. Босым и без шапки он мог быть только в ванной или в собственной постели, но никак не в чужой комнате. Да, Ши Ло увлечён работой, он наполняет магией драгоценные камни, но всё же... Сяо Синчень почувствовал неладное уже во вторую встречу. Ши Ло работал так быстро, как мог, и полностью отдался творчеству. Он тратил за день больше энергии, чем мог восстановить, и совсем скоро Гуаньяо разрешил встречаться каждые пять дней. Но что такое пять дней? Сяо Синчень чувствовал себя бесполезным. Ши Ло изо всех сил старался ради него, сдерживал злость и обиду, и меньшее, чем может помочь ему Синчень, это восполнение его энергии ян. Синчень удвоил усилия. Хоувэю плохо. Плотину прорвало, и нежеланные воспоминания отравляют разум болью. Если бы Синчень только мог обнять возлюбленного, если бы только мог утешить! Но он мог только раз в несколько дней подержать за самые кончики рук. Его практически трясло не то от переизбытка собственной энергии, не то от страха за Ши Ло. В третью встречу он не выдержал и во время медитации оставил крохотный канал, соединяющий его с Ши Ло. Подобным, только намного прочнее, Хоувэй думал объединить братьев Не, когда они соберут все части тела Не Минцзюэ. Синчень прекрасно понимал последствия объединения энергий. Пока связь тонкая, её можно безопасно разорвать, но и передача энергии будет идти слишком медленно. Поэтому связь надо усилить, связать себя с Ши Ло меридианом, что крепче тысячи цепей. Так Ши Ло хотя бы не будет грозить смерть от истощения. Правда, и разорвать связь сможет только смерть... Синчень не боялся смерти. Связь односторонняя: если погибнет сам Сяо Синчень, Ши Ло ничего не грозит. Если же погибнет тёмный заклинатель, жить дальше Синченю всё равно будет без надобности. Он ничего не теряет, но благодаря этой связи Хоувэй будет жить. Тем не менее, даже когда Синчень перешёл точку невозврата и сделал связь неразрушимой, Ши Ло продолжил терять энергию. Хоувэй никогда не был толстым, нет, он был нормальным, но постепенно его щёки впали, и эти изменения заметил Верховный Заклинатель. Регулярная передача почти всей своей энергии супругу подкосила и Синченя, но если учесть, что он всегда отличался худобой, то его истощение заметить было труднее. Ши Ло же стремительно усыхал. Гуаньяо паниковал. Преждевременная смерть пленников не входила в его планы, и потому он сперва сократил промежуток меж их встречами до трёх дней, потом до дня. По его словам, он завтракал и ужинал с Хоувэеем, потому что в противном случае увлечённый заклинатель попросту забывал есть и спать. За обедом же Гуаньяо изо всех сил пытался скрасить одиночество Синченя, но у того по-прежнему не было аппетита, и даже самые изысканные деликатесы не лезли ему в горло. Даже прибывший в Башню Кои Цзинь Лин не вызвал у Синченя никаких чувств - ни радости, ни беспокойства. Он просто был, и он ничем не смог бы им помочь, даже если бы узнал правду. Играя на пипе вечерами, с каждым днём всё более ранними, Сяо Синчень отчётливо понимал, что сходит с ума. Су Шэ ненавидел Ши Ло, как никого другого. Этот варвар не просто заполучил самое светлое и чистое существо на всём белом свете. Ради него Сяо Синчень пошёл на немыслимое. Су Шэ не сразу обратил внимание на изменение в течении ци Синченя, а когда заметил, то не сразу понял, что тот делает. Божество нашло способ передавать ци варвару и на расстоянии. Су Шэ знал о редкой и небезопасной медицинской технике формирования временного канала от одного заклинателя к другому. Он также слышал, что если сделать этот канал слишком широким и прочным, то он мог навсегда объединить двух людей. Если их ци входили в конфликт, то смерть обоих была долгой и мучительной. Но если даже они выживали и привыкали друг к другу, смерть одного приводила и к смерти другого. В общем-то, потому эта техника и была редкой. Су Шэ не мог поверить даже себе. Это...это несправедливо! После столь явного жеста любви (любви!) ни о каких шансах Су Шэ не могло идти и речи. Но Су Шэ продолжал молчать и наблюдать, как прекраснейшее существо тренируется и медитирует, ходя по грани искажения ци. Синчень больше не казался Су Миншаню шёлковой курочкой. Теперь он с каждым днём всё отчётливее походил на феникса, столь же прекрасного, сколь и опасного. Если Су Шэ хоть словом выдаст свою страсть к Синченю или ненависть к Ши Ло, Гуаньяо просто не успеет его наказать. Как будто в жизни Су Шэ было мало проблем, в начале осени приехал Цзинь Лин. Су Шэ никогда не нравился этот мальчишка, но из уважения к Гуаньяо он его терпел. Теперь же этот подросток слонялся по Башне Кои, особенно часто близ покоев Ши Ло и наверняка мешал Верховному делать вид, что у них в Ланьлин гости. Хорошо хоть в крыло Сяо Синченя редко заглядывал. В один не самый прекрасный день мальчишка поймал Су Шэ в тот момент, когда тот передавал пост у комнат Синченя сменщику, и пришлось пойти с ним для какого-то разговора. Су Шэ, не спавший почти сутки и евший всего раз, меньше всего на свете хотел участвовать в каких-то разговорах. Но то, с чего Цзинь Лин начал разговор, прогнало сон и притупило чувство голода. Помявшись, подросток негромко спросил: - Скажите, вам не кажется, что мой дядя влюбился в Сяо Хоувэя?