Рыцарь Кадош.

Оказывается, глава Не вовсе не умер от искажения ци. На самом деле его успели спасти и старательно прятали от всех, пока не пришли члены Ордена Странствующих Заклинателей и не вылечили несчастного. Это подтвердили и Не Хуайсан, и Лань Сичень, и несколько лекарей. Что-то в этой версии было не так, но Цзинь Лину было не до того, перед ним стояла задача посерьёзнее: как оказаться в двух местах одновременно или, по крайней мере, посетить оба меньше чем за день? Дядя Цзян не виноват. Однозначно. Первым дату свадьбы назначил именно он. А приём в честь возвращения Главы Не к своим обязанностям назначили на вечер того же дня, и Цзинь Лин легкомысленно согласился посетить оба мероприятия. Потом, конечно, он схватился за голову, но отказываться было неудобно, и тогда мальчишка, вдоволь напаниковавшись и пожаловавшись на судьбу-злодейку Фее, всё-таки решил попробовать. В конце концов, свадьба будет утром. Тётю Су посадят в роскошный паланкин и ввезут в дом дяди Цзяна, после чего они проследуют в храм предков, отобьют поклоны и пойдут на банкет. Но банкет - не самая обязательная часть свадьбы, так что на этом этапе Цзинь Лин может сказать тост-другой, после чего у него будет от силы часа три на дорогу, и при попутном ветре он вполне может успеть вовремя. - Прости, Фея, я не смогу тебя взять с собой. Ты слишком хорошо кушала, а мне нужно торопиться, - объяснил он собаке, грустно заскулившей от безрадостной перспективы. - Но зато ты сможешь остаться на банкете и пообщаться с Пиончиком. Где-то на краю сознания юноши, перекрыв единственное наследство покойного дедушки по материнской линии - оригинальный подход к именованию - проскользнула мысль, что Пиончик - странное имя для щенка императорской собаки. Знаете, он всё-таки успел. Главным образом потому, что Цзян Чэн сократил брачный ритуал до минимума. Маршрут паланкина невесты трижды пересматривался, в конечном счёте сократившись до едва ли четверти ли. Солнце ещё не вошло в зенит, а Цзинь Лин уже сидел за столом и говорил прочувственный тост. Он гордился этим тостом. Юноша сочинял его половину вечера, вторую половину потратив на выбор подобающей одежды. Конечно, от него никто не ждал такого участия, но должен же он как-то компенсировать столь скорый уход? В общем-то, тётя с дядей были совсем не против. Они просили передать свои извинения (и пару тёплых слов Вэй Усяню, которые Цзинь Лин по здравому размышлению решил забыть). Цзинь Лин хорошо держался на мече. Кто бы что ни говорил, летать на нём он умел, просто обычно с ним была Фея, поэтому он предпочитал перемещаться по земле. Он пробовал перевозить её на руках, но теперь, когда она весит почти столько же, сколько он, о полётах можно забыть. И всё-таки он умел летать на мече - потому и прибыл в Цинхе Не пусть не первым, но и явно не последним. Цзинь Лин никогда не видел прежнего Главу Не, да тот и помер чуть раньше дедушки Цзиня, которого юноша вспомнил только с Источником Истины. А теперь увидел и очень впечатлился. Глава Не был выше, шире в плечах и суровее взглядом, чем любой другой адепт его клана. Только Цзинь Лин теперь никак не мог понять: как теперь называть Не Хуайсана. Бывший Глава? Новый Глава? Старый Новый Глава? К счастью, Не Минцзюэ объявил во всеуслышанье, что отныне у Цинхе Не будут два главы, старший и младший. Цзинь Лин и не знал, что так можно, и никто не знал, но отчего-то спорить с мужчиной в полтора раза больше почти всех присутствующих желающих не нашлось. "Вот так и появляются прецеденты," - понял Цзинь Лин. - "Кто-то делает что-то, чего прежде никто не делал, и раз никто не возразил, то значит, так можно. По-моему, как-то так образовался Орден Странствующих Заклинателей". - О, Цзинь Лин, привет! А ты тоже принарядился! - Раздался красивый, мелодичный голос где-то рядом. Цзинь Лин повернул голову и увидел... Судя по всему, это был Сяо Хоувэй. Но, Небеса, Цзинь Лин его едва узнавал! Самый тёмный заклинатель выглядел гораздо лучше, чем в их последнюю встречу. И хотя глаза по прежнему были красными, лицо больше не казалось измождённым. И роскошные шёлковые одежды, подарок дяди Цзиня, всё-таки демонстрировали фигуру, а не её отсутствие. Волосы Хоувэй обычно собирал в хвост, но сегодня они были почти распущены, а к символическому пучку в кои-то веки прикреплена шапочка. А ещё Сяо Хоувэй воспользовался цитрусовыми благовониями, с непривычки переборщив, так что Цзинь Лин задумался о насморке как о даре богов (жаль, что заклинатели не простужаются). - Добрый день, - поклонился Цзинь Лин и, правильно истолковав горящий нетерпением взгляд, сказал самое правильное, что только мог: - Вы сегодня очень красивы. - Спасибо. Наконец-то на меня смотрят не как на врага народа, - продемонстрировал клычки заклинатель. - Это потому, что Синчень задерживается. Ну, а ты как? У тебя волосы растрепаны. - Это потому, что я сюда летел без остановок из самого Юньмэна. Но спасибо, что сказали. - Пойдём, я поправлю. У тебя есть расчёска? - Деловито потащил его подальше от людей Хоувэй, и Цзинь Лин оценил заботу. У него, к слову, было кое-что для Хоувэя. - Спасибо вам. И...я хочу вам кое-что подарить. От себя, - на всякий случай уточнил Цзинь Лин, роясь в рукаве. Он долго думал, что подарить Сяо Хоувэю, и в конце концов остановился на наборе рубиновых подвесок. Нет, не под цвет глаз: просто синий и чёрный - не самые счастливые цвета, а немного удачи никогда не повредит. К тому же, его будущий родственник должен чувствовать, что Цзинь Лин принимает их с Гуаньяо отношения. И, судя по восторженному писку, подарок Ши Ло оценил по достоинству. - Это всё-всё мне? Спасибо-спасибо-спасибо! - В порыве чувств Хоувэй схватил Цзинь Лина и прижал к груди, и тот едва успел вдохнуть поглубже. - Ты хороший! Мне никто не дарил украшения! - И...вы уже можете называть меня А-Лином, - прохрипел Цзинь Лин. - Только можно мне не называть вас дядей? - Можно, конечно...А-Лин, - хихикнул Сяо Хоувэй и вдруг осёкся, напряжённо вглядываясь за спину юноши. - Нет, за твоей спиной всё-таки не Ванцзи. Глава Лань, здравствуйте. - Добрый день, - с лёгкой улыбкой кивнул Лань Сичень. - Признаться, я не сразу вас узнал, господин Сяо. - Так и должно быть. Я и сам себя не узнал, - согласился Ши Ло. - Прошу прощения, я вас сейчас оставлю: судя по тишине и вон той толпе народа, мне опять придётся оборонять Синченя от воздыхателей. Как же мне это надоело, - вздохнул Хоувэй и так быстро, насколько ему позволяли длинные одежды, рванул к Главе Сяо. Цзинь Лин остался в непосредственной близости с Лань Сиченем. Он уже думал поприветствовать Главу Лань и отправиться на поиски Цзинъи и Сычжуя, но Глава неожиданно остановил его. - Я знаю, у моего побратима много дел, но он не ответил ни на одно моё письмо за две недели. Всё ли с ним в порядке? - Сичень выглядел обеспокоенным, и Цзинь Лин несколько секунд подбирал слова, чтобы не расстраивать хорошего человека. - У дяди действительно очень много дел. В последнее время плохо спит. Поэтому он и не смог прибыть. Это было не совсем правдой. Когда Цзинь Лин заезжал в Башню Кои в последний раз, дядя выглядел не просто очень уставшим. Почему-то он говорил с племянником, смотря совсем в другую сторону, и ещё сообщил обескураженному Цзинь Лину, что новая причёска очень ему идёт. А Су Миншань с заметным беспокойством поведал, что в последнее время Цзинь Гуаньяо, случается, не попадает палочками в рот, а то и в тарелку. Надо будет сразу после приёма поехать к дяде и настоять на визите врача. Правда, сперва Цзинь Лин заедет в Пристань за Феей, потому что обещал, но уж потом сразу же поедет в Ланьлин. - Могу я также задать один...чуть более личный вопрос? Я понимаю, ваши с господином Сяо дела не должны меня касаться, однако...- Вдруг перевёл тему Лань Сичень. - Вы можете спрашивать, что угодно, я постараюсь ответить. - Почему он может называть вас "А-Лин", но вы не хотите называть его дядей? - Ах, это...- Цзинь Лин замялся, но потом решил, что побратим дяди Цзиня может знать правду, и понизил голос. - Дело в том, что господин Сяо и мой дядя собираются пожениться. - Что? - Они пока скрывают отношения, и никто не должен знать, - поспешно добавил юноша. - Но мой дядя уже развёлся, и скоро так же поступит Глава Сяо. Насколько я понял, он хочет целиком посвятить себя совершенствованию. Только, пожалуйста, никому пока не говорите. - ... - Глава Лань? Странным стало выражение обычно спокойного лица. Холодок пробежал по спине наследника Цзинь. Лань Сичень посмотрел в ту сторону, куда ушёл Ши Ло, после чего с заметным усилием мотнул головой и пошёл куда-то прочь, не попрощавшись и даже не взглянув на Цзинь Лина. Юноша, немного подумав, решил, что Цзэу-цзюнь тоже задался извечным вопросом, который всегда возникал при взгляде на Сяо Хоувэя. Вопрос этот звучит примерно так: "Да что же он в нём нашёл?" Тем не менее, Цзинь Жулань не мог не отметить: рядом с дядей Ши Ло будет смотреться гораздо лучше, чем рядом с Сяо Синченем. Только золото ему не пойдёт, так что в клановые цвета его не обрядишь. Цзинь Лину хотелось обратно в Юньмэн. Он обещал дяде, тёте и собаке не задерживаться, а ещё он устал и хотел спать. Но прежде, чем уйти с праздника, он нашёл-таки приятелей, а также Ханьгуан-цзюня и Старейшину Илина, и пригласил на куда более интересное мероприятие, чем этот приём. Тем более, что здесь ничего интересного не предвидится, а свадьба Главы Цзян обещает растянуться на несколько дней. В жизни Сун Ланя совсем скоро (где-то через полгода) наступит совершенно новый этап, на который он всегда надеялся, но к которому готов не был. Едва узнав эту новость, он впал в отрешённое и совершенно беспомощное состояние, из которого его выводили усилиями Ши Ло, треснувшего его по голове. Новость эта обрадовала всех членов их маленького, но стремительно растущего Ордена, хоть и обещала в скором времени очень большие траты. Иными словами, Сун Цин забеременела. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Как язвительно заметил Ши Ло, хранивший их от нежелательной беременности бог взял первый выходной за несколько лет, и не слишком-то надёжный способ предохранения наконец дал сбой. Впрочем, теперь они путешествуют не вчетвером, у них скоплены деньги и даже появились знакомые в других орденах, и Сун Цин не придётся рожать в каком-нибудь сарае, как боялся Ши Ло. Кстати, тёмный заклинатель пришёл в восторг от новости гораздо раньше, чем будущий счастливый отец. Ши Ло пищал от восторга, а это многое говорит о степени его радости, и Цзычэнь, стыдно признаться, даже немного приревновал его к жене. Это глупо, он не спорит, но он так крутился близ неё, и трогал живот, и порывался принести каких-то странных блюд, как будто это будет его ребёнок, а не Сун Ланя. Впрочем, ни у кого не было сомнений, что Ши Ло верен Синченю, а интерес к Не Минцзюэ был совершенно невинным и, похоже, немного шутливым. По крайней мере, А-Цин очень смеялась, когда ей рассказали о дуэли Сяо Синченя и Не Минцзюэ. На сегодняшнем приёме Ши Ло блистал...несколько минут, пока не пришёл Сяо Синчень, после чего всеобщее внимание закономерно переключилось на него. Конечно, белые одежды не такие яркие, как чёрно-синие, но, как со вздохом заключила супруга, Синченя можно обрядить в мешок из-под риса, и никому в голову не придёт ругать выбор одежды. Ши Ло ещё добавил, что Синчень будет неотразим даже в рыболовных сетях, но проверять запретил - непристойно получится. Глава Лань вёл себя странно. Поговорив с наследником Цзинь, он вдруг посмотрел туда, куда ушёл Ши Ло, столь пронзительно, что не по себе стало даже стоявшему чуть в стороне Сун Цзычэню. Что Ши Ло сделал Цзэу-цзюню, чтобы обычно доброжелательный и невозмутимый Глава смотрел на него так, словно тот что-то украл? Длился взгляд не слишком долго, и Ши Ло от него даже не почесался, и Лань Сичень очень быстро, в нарушение энной части правил приличия, ушёл прочь. А между тем стало ясно, что же помешало супругам Сяо войти в зал вместе. Оказывается, это Не Хуайсан задержал Сяо Синченя. И уговорил того сыграть гостям на пипе, невесть как узнав, что тот играть умеет. Синчень же заявил, что играть будет только в том случае, если Сяо Хоувэй будет петь, и Не Хуайсан всё же согласился на это условие. Сун Лань никогда не слышал, как играет друг, потому не знал, чего ожидать. Но в талантах Сяо Синченя он не сомневался, это точно. А потом Сяо Синчень сел с пипой в принесённое кресло, и у всех перехватило дыхание. Потому что Синчень без пипы был похож на божество, а Синчень с пипой был подобен...гм...подобен...подобен божеству с пипой. Сун Лань не смог выразиться изящнее. Он вообще не был уверен, что сможет вымолвить хоть что-то внятное ближайший час. А потом сильная, но изящная рука коснулась струн, и одновременно с этим зазвучал проникновенный голос Сяо Хоувэя. - Дышит покоем ночной простор, Залиты лунным светом равнины. Спят зеркальные глади озер, В мягком тумане исчезли вершины. Там, гдe горы сомкнулись в кольцо, Месяц качает в серебряной лодке. Ту Любовь, что похожа на сон - Самый сладкий и самый короткий сон... Ши Ло смотрел на Синченя, а тот смотрел на свою клыкастую прелесть, и им обоим, казалось, не было никакого дела до собравшихся, они пели друг для друга. - Сичень, почему ты вернулся так ра...Сичень?! - Схватился за сердце Лань Цижень, увидев своего старшего племянника в крайне непотребном виде. Лань Сичень сидел на полу в своей комнате. В руках у него был кувшин с "Улыбкой Императора". Точнее, кувшин из-под "Улыбки Императора", само вино явно было уже внутри Главы Лань. Впрочем, для того же эффекта тому хватило бы одной рюмки, но их поблизости не наблюдалось, из чего Цижень сделал неутешительный вывод: Лань Хуань пил из горла. Выругать бы паршивца и уложить спать, но...Лань Сичень пребывал в состоянии, промежуточном между крайним бешенством и глубокой депрессией, и сперва надо убедиться, что тот никого не убьёт и не наложит на себя руки, а до тех пор его нельзя оставлять одного. - Дядя...Как же так?! - Икнул Сичень, попытался отпить из уже пустого кувшина, раздражённо отбросил тот в сторону и подполз к застывшему в замешательстве Циженю, утыкаясь носом в ханьфу. - Как он мог?! Да...Да что он в нём нашёл?! - О чём ты? Что случилось? - Сел рядом Цижень, почуявший неладное. - А-Яо хочет жениться на Хоувэе!- Выпалил Сичень. - Почему? Почему на нём? Почему...почему не на мне?! - Что? - Одними губами проговорил Цижень, а меж тем племянник продолжал. - Я его так люблю! Я...я думал, он любит Цинь Су, а не мужчин, но он развёлся и женится на нём! Зачем, ну зачем я молчал? - И ты туда же. - Глухо изрёк дядя, в одночасье лишившийся всех надежд на внуков. - Гуева кровь Цинхен-цзюня, что ж вас всех на...ладно, Цзинь Гуаньяо ещё не так плох, как Вэй Усянь, но всё же, что ж вас всех на мужчин тянет... - Дядя, он меня не любит! Дядя, я хочу умереть! Или убивать! Или умереть! - Ложись спать, утром расскажешь мне всё подробнее. - Не хочу. Я хочу умереть! - Настаивал Сичень. В тот вечер Лань Цижень успел выяснить две вещи. Первое: спьяну его племянник терял стыд, совесть и почтение к старшим, а также не терпел приказов. Второе: навыки рукопашного боя не пропьёшь, и свет в левом глазу учителя Ланя померк. Только утром здоровенный синяк удалось хоть немного убрать, и Лань Цижень начал что-то видеть. К тому времени Лань Сичень проспался, протрезвел, но причину, побудившую выпить целый кувшин вина, не забыл. - Я узнал от Цзинь Лина, что Цзинь Гуаньяо развёлся с женой, чтобы жениться на Сяо Хоувэе. Молодой господин Цзинь сказал, что меж супругами Сяо разлад, и что Глава Ордена Странствующих Заклинателей всё больше предпочитает упражнения и медитации. Я помню, какая аура силы окружала господина Сяо, когда тот вошёл в зал, потому это точно правда. И...дядя, я... - Ты уже вчера мне всё сказал. - Буркнул Лань Цижень, после чего тяжело вздохнул. - Ну, и как давно? - Простите? - Как давно ты влюбился? - Ещё на войне, - прикрыл глаза Лань Сичень. - Не думал, что однажды скажу это, но ты ещё больший дурак, чем твой младший брат. - Дядя? - Дурак и трус. Трус, потому что столько лет не мог признаться в чувствах. А дурак, потому что поверил словам тринадцатилетнего мальчишки, не подкреплённым вообще ничем! Вот что: немедленно отправляйся в Башню Кои и прямо спроси Верховного обо всём, о чём захочешь. Терять тебе всё равно нечего. - Я удивлён вашей реакцией, - ошалело глядел на родственника Сичень. - Не вы ли стыдили Лань Чжаня за чувства к мужчине? - Не стыдил, а выражал неодобрение, это раз. Он полюбил не просто мужчину, а недостойного мужчину, последователя тёмного пути, это два. А в-третьих, тебе лучше не испытывать моё терпение и отправиться в путь немедленно, пока ты опять что-то не надумал. - Слушаюсь! - Поспешно поклонился Лань Сичень и, судя по всему, решил позавтракать уже в Ланьлине. Лань Цижень же, залечив вечернюю травму, пошёл в храм предков и долго стоял на коленях, думая о сложившейся ситуации и всё отчётливее осознавая, что нелёгкое дело продолжения рода Лань всё-таки ляжет на его собственные плечи.