Рыцарь Кадош.

Когда племянник пропал, а храм Гуаньинь накрыло мощным барьером, Лань Цижэнь сразу понял: это ж-ж-ж неспроста. Когда барьер спал, а Цзинь Гуаньяо добровольно сдался правосудию в лице Сун Цзычэня, учитель Лань вздохнул одновременно с облечением и с отчаянием: хорошо, что сдался, плохо, что всё же оказался виновен - племянник будет огорчён. А потом Лань Цижэнь вернулся в Пристань Лотоса и обнаружил обморочного Сичэня на руках у Призрачного Генерала, который отказался объяснять, что с ним произошло, но настоятельно порекомендовал сохранить в тайне сам факт отлучки Главы Лань. Разумеется, Лань Цижэнь и не планировал подставлять племянника - и даже не потому, что Лань Сичэнь был бледен и растрёпан, а одежду как будто кто-то жевал - в этих лохмотьях постеснялся бы ходить даже последний нищий. К тому же, ему было холодно (что неудивительно, поскольку на дворе зима, а лютые мертвецы холодны даже в страшную жару), поэтому пришлось пододвигать к постели жаровню и накрывать согретым одеялом. Только тогда, отогревшись и отдохнув, старший племянник наконец пришёл в себя. Взгляд его был грустным и усталым. Что особенно беспокоило Цижэня, так это причины такой странной усталости: его племянник словно сражался без передышки несколько дней кряду. Что же творилось в храме? - Где А-Яо? Где господин Хоувэй? Дядя, сколько я проспал? - Понятия не имею, от часа до трёх. А теперь объясни, где ты был. - Утром младший брат прислал письмо. Он просил как можно скорее прибыть в храм Гуаньинь в Юньпине. Когда я туда прибыл, он уже сражался с господином Сяо Хоувэем. - Сражался? Да, храм в ужасном состоянии, но на Верховном - ни царапины! - Потому что, хоть я могу и ошибаться, они не столько сражались, сколько...эм...обменивались ударами и...вымещали злость? - неуверенно предположил Сичень. - Поскольку они ни разу не попали друг в друга и вовсе тому не огорчались. Кроме того, они...говорили друг с другом. - То есть ругались и швырялись заклинаниями не целясь, - понял Лань Цижэнь и устало (хоть ещё был день) потёр виски. - Ругательства были весьма странными, - добавил на всякий случай Лань Сичэнь. - "Облезлый тигр, чей единственный глаз не видит дальше носа", "жалкий коврик для блох", "грязный варвар", "вошь на яйцах яка", "достойный сын своего отца"... - Даже так? Хм. Последнее точно сказал варвар. - Дядя, скажите, где сейчас Гуаньяо? Могу ли я его видеть? - Сомневаюсь. Он добровольно сложил оружие и потребовал справедливого суда, к нему никого не пускают. Лань Сичэнь молча склонил голову и вновь откинулся на подушки. Лань Цижэнь же, видя паршивое состояние своего племянника, напряжённо раздумывал, как ему поступить. Выступить на стороне правосудия и потерять племянника, как это чуть не случилось с Ванцзи тринадцать лет назад? Или поставить интересы близких выше и пойти на преступление? Ещё полгода назад Лань Цижэнь провёл бы не один день в поисках ответа, но теперь он был очевиден. - Что ты, что Ванцзи - что же вас так...- он не договорил, потому что сказать "что ж вас на мерзавцев тянет" он всё-таки не мог. - Ладно. Если...если ты так его любишь, то мы можем...подобрать ему иное наказание. - Что вы имеете в виду, дядя? - Ровно спросил Сичэнь. - Мы заберём его в Облачные Глубины, - решил наконец Лань Цижэнь. - Он никогда их не покинет и больше никому не причинит вреда. Вы будете жить вместе. - Спасибо, дядя, но не стоит. Боюсь, для А-Яо я лишь друг и побратим, я не могу его заставлять... - Угу, друг и побратим. Будто бы я не видел, как он с тобой переглядывался. Да, по-моему, даже Глава Не видел, как он с тобой дружил, - проворчал Цижэнь. - В любом случае, это самое большое, что мы можем для него сделать. - Мы - Клан Гусу Лань? - Зачем-то уточнил Сичэнь, наконец-то немного оживая - в его глазах зажглась надежда. - Мы - это я и десяток верных адептов, которым придётся отбивать твоего...твою заразу. - Наконец подобрал верное определение своему второму зятю учитель Лань. - К подозреваемому? - Коротко уточнил Лань Цзинъи, нарочито серьёзно глядя на приятеля. - Мог бы и запомнить почти за месяц, что да, - буркнул Цзинь Лин. - Давай уже, пропускай. - Не положено. Уж извините, Глава Цзинь, - ехидно протянул титул Цзинь Лина гадкий Лань, и юноша едва подавил первый порыв обиженно засопеть. Ну да, он теперь вроде как Глава Цзинь. Хорошо ещё, что не Верховный Заклинатель до кучи. И что теперь, ему даже к дяде нельзя? - Что тут творится? А, Цзинь Лин! - Помахала ему рукой госпожа Сун, приближаясь к домику с подносом, полным различной снеди. - А ты в последнее время зачастил. Что, он тебя опять не пускает? - Я на страже! - Гордо выпятил грудь Лань Цзинъи. - Позавчера я Главу Не развернул, вчера Главу Лань, а сегодня и его разверну. - Ты прекрасно знаешь, что он ничего не сделает. Давай-давай, отпирай дверь. Иначе никакого ужина! - Ну ла-адно. Цзинь Лин даже не злился на друга. Лань Цзинъи просто над ним подшучивал, как и во все прочие визиты. Юноша был даже рад, что его дядю так ревностно оберегают от возможных покушений. Ведь очень многим было бы куда выгоднее, если бы Верховный Заклинатель не дожил до суда. Прозвучит немного странно, но никто не торопился выдвигать обвинения - ведь многие доказательства, прямо или косвенно, порочили не одного только дядю Цзиня, но очень многих вроде бы порядочных людей. Что ещё удивительнее, из Великих Кланов обвинителем согласился быть только Цинхе Не - а точнее, младший Глава Не, у которого очень странным светом загорались глаза при одном только упоминании дяди Цзинь Лина. А вот защищать Верховного Заклинателя будет Цзинь Лин. Потому что это его дядя, и всё тут. Но что он может сделать? Заменить линчи на обезглавливание, и только. Он вошёл в домик вслед за госпожой Сун. Сегодня она выглядела гораздо лучше, чем в прошлый раз - не такая бледная, и от запахов её не мутит. И хотя она уже немного округлилась в талии, это совсем не бросается в глаза и под четырьмя слоями ханьфу совсем не заметно. Да Цзинь Лин бы ничего и не заметил, если бы она ему сама на это не указала. Ему и господину Суну. Вы когда-нибудь видели улыбающегося Сун Цзычэня? А вот Цзинь Лин видел. Увы, лучше выглядела только госпожа Сун. Дядя с прошлого раза как будто стал ещё несчастнее. Дядя Яо пытался стойко переносить плен, но он пострадал в бою с Хоувэем, да ещё и от того Ожерелья не успел оправиться, поэтому был вялым, бледным, очень плохо ел и только устало улыбался при виде племянника. Его жалели даже охранники: Цзинъи регулярно играл ему целебную мелодию, госпожа Сун старалась готовить что повкуснее (и получалось с каждым разом всё лучше и лучше), и на ночь Сун Лань его даже развязывал, но всё равно, дяде было очень плохо. Цзинь Лин умом понимал, что его дядя преступник, но в первую очередь он его родня, и юноша совершенно не хотел, чтобы его казнили. И даже не потому, что уже три недели бегает сюда за наставлениями в деле управления Ланьлин Цзинь. - Привет, А-Лин, - оторвался от каллиграфии дядя Цзинь. - Как прошёл вчерашний приём? - Вашими наставлениями, дядя, я вроде бы не опозорился. Но вы не предупреждали, что он будет таким скучным! - Ты должен был уже привыкнуть. Но я могу тебя понять: сам никогда их не любил. Впрочем, эти приёмы так однообразны, что я уже ко второму году мог проводить их хоть не просыпаясь. - Но это вы, я так пока не умею. Никудышный из меня Глава, - вздохнул Цзинь Лин, на что его сочувственно погладили по голове и посоветовали не волноваться - не плохой он, а просто неопытный, а опыт - дело наживное. Справится. Он остался на обед. Дядя Цзинь ел вроде бы не так уж мало, но с явным трудом и без малейшей радости. Оно и понятно: всё ближе день суда, и ни у кого нет сомнений, что Верховного Заклинателя, столько всего сделавшего (и не только плохого) приговорят к смерти. А ещё...а ещё Цзинь Лин так и не узнал, что же всё-таки случилось между Хоувэем и Гуаньяо в тот день. Что вообще должно было случиться, чтобы Цзинь Гуаньяо не бежал со всех ног, раз уж виноват, а добровольно сдался правосудию в флегматичном лице Сун Ланя? Может, Ши Ло обиделся на ложь возлюбленного? Цзинь Лин за месяц видел варвара всего раз, и поговорить им не удалось - Хоувэй покидал вместе с Орденом Пристань Лотоса и отправлялся в Безночный Город. И знаете, глаза его больше не были красными. Наверное, это что-то значило. Победил. В изощрённой многолетней битве умов и невинных мордашек Не Хуайсан одержал убедительную победу, и осталась сущая малость: увидеть ещё и физическую смерть политического трупа, немного поглумиться и отметить этот день в календаре как домашний праздник. Младший Глава Не с нетерпением ждал суда и за месяц смял уже пять или шесть вееров, так яростно он ими обмахивался. Ну, или он так активно занялся совершенствованием, что сил уже прибавилось, а контроля над ними пока нет. Скорее, всё и сразу. Но он совершенно не огорчался! Ведь теперь, после множества неудачных попыток, они с братом наконец нашли точку соприкосновения. Не Хуайсан осознал, что у Не Минцзюэ нет природных склонностей ни к музыке, ни к танцам, ни к каллиграфии, но зато большими сильными руками очень удобно вырезать узоры по дереву. Так что месяц до суда братья Не учились вместе делать веера, причём обязанности разделили пополам - делает веер старший брат, расписывает и украшает младший. Ну да, не очень-то высоконравственное занятие, но начало культурного просвещения Чифэн-цзюня положено, а как разовьёт ловкость рук - будут учиться вышивать. А там и до каллиграфии недалеко. На суд в Ланьлин Цзинь Не Хуайсан явился в совершенно шикарных зелёных одеждах с серо-стальными вставками, аккуратно причёсанный, благоухающий лимонной травой (в отличие от варвара, не знавшего меры, Не Хуайсан использовал благовония правильно) и с веером работы брата, на котором лично изобразил символ клана. Ему больше не было ни малейшей нужды притворяться изнеженным придурком, ведь он победил, победил, победил! Ну, ладно, Орден Странствующих Заклинателей немного ему помог, особенно их прекрасный Глава и, самую капельку, варвар. Ладно, так и быть, варвар ему оказался очень полезен. И хотя Не Хуайсан до сих пор не понимал, как у Хоувэя это получилось, но добровольная сдача Цзинь Гуаньяо правосудию стала великолепным финалом интриги. Этот финал не могло испортить ничто - даже то, что фактических обвинений Цзинь Гуаньяо было с чечевичное зёрнышко. Не Хуайсан, тщательно всё взвесив, с тяжёлым вздохом отложил обвинения в убийстве брата (потому что официально он, выходит, и не умирал), в женитьбе на сестре (потому что теперь она жена Цзян Ваньиня, а Главу Цзян лучше не злить) и в похищении адептов из Пристани Лотоса (вот тут Хуайсан действительно не смог найти доказательств, что это была не личная инициатива Су Миншаня). Но зато его можно обвинить в убийстве отца и поджоге родного борделя. Не густо, не спорим, но на смертную казнь хватит. Ведь не один только Не Хуайсан в обвинителях, у других Глав тоже кое-что есть. Убийства, шантаж, подлоги и, конечно, коррупция. Куда же без неё, родимой. С миру по нитке - Цзинь Гуаньяо на петлю! Цзинь Лин, единственный человек на стороне Цзинь Гуаньяо, и сам явно понимал, что не защитит дядю. Будь на его месте Цзинь Гуаньшань, Ланьлин бы отбрехался, это да. Но мальчишка без малого месяц на посту, что он может против кучи кланов? И это притом, что Гусу Лань и Юньмэн Цзян в нейтралитете. Лань Сичэнь такой бледный и грустный, словно чем-то болен, явно хотел бы защитить названного брата, да куда ему, он и шевелится еле-еле. А Глава Цзян просто пришёл всех раздражать своей неуместно счастливой физиономией. Он завёл щенка императорской породы. Он помирился с братом и уже успел напугать его щенком в рукаве, отчего стал ещё счастливее. А главное, недавно стало известно о беременности Цинь Су, то есть Глава Цзян всё-таки не умрёт бездетным, род его не прервётся, и предки не проклянут его на тысячу перерождений вперёд. Что ж, Не Хуайсан искренне рад за него. Самому, что ли, жениться? Или сперва брата женить? Им под сорок, и хотя они всерьёз рассчитывают на бессмертие, наследники лишними не бывают. Варвар что-то такое говорил про племянников... Суд всё никак не начинался: уже прибыли главы Яо и Цинь, уже занял место рядом с Главой Лань Сяо Синчень, уже дважды поколотили друг друга Цзян Чэн и Вэй Усянь, уже закончился чай. Впрочем, суд нельзя начать без обвиняемого, а того сейчас штук двадцать лучших адептов из почти всех участвующих в суде кланов забирают из маленького домика в Юньмэне, где того держал под арестом Орден Странствующих Заклинателей, и торжественно везут в Ланьлин. Не Хуайсан даже знал, по какой дороге, так что ждать осталось, ну...наверное, пообедать они ещё успеют, но вот спать не стоит. Впрочем, он ждал много лет, что ему ещё несколько часов? Блаженное полусонное состояние Не Хуайсана прервал перепуганный адепт Гусу Лань, ворвавшийся в павильон и прервавший праздное ожидание. - Нападение на конвой! Сонный порошок, человек двадцать нападавших, мы не смогли их догнать... В повисшей тишине раздался треск, и седьмой сломанный веер упал на пол.