PWP: про тебя и твоих волейболистов

— kōtarō.

Его глаза такие янтарные. На солнце сияют, словно драгоценные камни. Но стоит солнцу скрыться за облака и на небе не остаётся ни одного лучика, как они сами становятся источником света. Заливая пространство блеском и песчинками заразительной радости. И это неудивительно, ведь, он оптимист. Способен разогнать сгустившиеся тучи своей неповторимой улыбкой и смехом. Сердце сжимается каждый раз, когда звонкий смех начинает сотрясать воздух, в назидание всем окружившим невзгодам. Прогоняет прочь печаль, тоску, не позволяет грустить ни себе, ни другим — всем, кого парень любил. До боли в груди добрый, всегда поднимет настроение, ведь сдаваться — это не про него. Он никогда не поддаётся, потому что не терпит разочарований — просто не задумывается о них. До последнего готов сражаться, пока не окажется победителем, даже если речь идёт о поддержке. С ним всегда можно рассчитывать на нечто большее, чем просто общение. Связывает всех вокруг узами куда прочнее корабля дружбы — искренней верой в людей, придаёт им сил. Общаясь с ним хотелось, как можно дольше оставаться в фокусе его внимания, наслаждаясь экспрессией и невероятной энергией, хотелось проводить вечера, разговаривая обо всем и не о чём, слыша временами проскальзывающий взрыв смеха. Бокуто умел чувствовать людей и понимал, что им как никому другому, нужен повод для непринуждённой радости. Такой тёплый, словно облако. Котаро всегда был рядом с теми, кто окружал его. Обнимая эту огромную сову, провисая на сильных плечах, хотелось забыться, пока он придерживает твою вытянувшуюся вверх фигуру. Раствориться в запахе его сладкого пота, обжигая кончик носа о распаленную после тренировки шею. Он всегда был таким — горячий и пылкий. Даже в школе, в перерывах между уроками, обнимал так, словно обещал никогда не отпускать. Встаёшь на цыпочки, и он приподнимает твой корпус чуть выше, а после, поглаживая длину волос, прощался с теплом трепещущего девичьего тела. Если бы Котаро только знал, какие чувства таятся в тебе от одного его вида. Что издалека, что рядом или во время ночного разговора в голосовом чате. Это была настоящая любовь. Не дающая объяснений, только приливы восторга и заразительного блеска в глазах, что передавал парень, обращая свой янтарь в твою сторону. Ему хотелось отвечать честно и радостно. Гореть от каждой фразы, вдохновляясь на героические поступки, что Котаро совершал практически каждый день, взлетая над сеткой. На деле же ты не могла исполнить даже самый простой подвиг — рассказать о своих чувствах. Может, если рискнуть, то тогда он перестанет относиться к тебе, как к прочим друзьям? Вместо братского похлопывания по плечу, поцелуй в щеку, а вместо гортанного смеха над ухом, ласковое мурчание. Ты мечтала о нем настолько часто, что при каждой встрече покрывалась румянцем до ушей. Но стоило ему обратить на тебя внимание, а после подойти и поздороваться, в своей фирменной манере, — широкими руками отправляя хрупкое тело в полёт, раскручивая над собой, — как ты, вовсе, вся заливалась краской, превращаясь в спелую редиску. — Бокуто-сан! Так не честно! — Кричала ты, опираясь на сильные плечи, что напрягались под твоим весом, держа в воздухе. — Ты слишком высокий! Пусти! Мне страшно! — Дергала ногами, безуспешно пытаясь найти опору, что была далеко внизу. — Хей-хей! Я так рад видеть тебя! — Этот голос, этот смех, вибрация, что отдавалась приятным отголоском в живот, ведь, Бокуто, держа тебя на руках, всегда так близко прижимал к себе, что ты ощущала все процессы, происходящие в его организме. От глухого биения сердца, до плавно перетекающих под упругой кожей мышц. — Бака! Мы же только вчера виделись! — Наигранно продолжаешь сопротивляться, а на деле давно уже сдалась. — Ну и что с того? Сегодня новый день и я снова рад видеть тебя, малышка! Услышав ненавистную кличку, которой тебя дразнили с самого детства, ты тут же начала биться в цепких объятиях с неистовым свирепством. Будто котёнка зажали в углу, и он изо всех сил пытается выбраться. Истерично и нервно, словно происходящее угрожает его жизни. Наверное, именно так это и выглядело со стороны: над широкой спиной, конвульсивно металось из стороны в стороны маленькое тельце девочки, что по росту, если ее опустить на пол, не превышала среднестатистического ученика младших классов. А потому, разыгрывающаяся комичная ситуация вызывала смех ни только у тех, кто находился рядом и застал сие представление, но и у самого зачинщика, которому приходилось стискивать объятия, чтобы ты случайно не выскочила. — Я не малышка! — Стуча кулачками по твёрдому телу парня, трагично вопила ты. — А миниатюрная! Это разные понятия! Котаро, отпусти меня! — Да уж, — послышался приближающийся голос позади, а после чьи-то цепкие пальцы, пришли на помощь, высвобождая узницу, — действительно миниатюрная. — Это был Акааши. Он как всегда оказался в нужном месте и в нужное время. Хотя, скорее всего, просто пришёл на вопль и неудержимый совиный смех. — Только ты, находясь на руках у Бокуто-сана, можешь спрятаться у него за спиной полностью. Даже если он поднимет тебя выше. — А ты знаешь толк в девушках! — Гордо воскликнул виновник неприятного происшествия. — За это она мне и нравится! Она как мяч. Понимаешь, Акааши? Легкая и маленькая, ее очень просто поднять. — Мяч?! — Удивилась ты, краснея от злости из-за нелицеприятного сравнения. — Только подачу с ней, вместо мяча, не делай, — спокойно вздохнул Кейджи, продолжая общаться каким-то отстранённым тоном. Неужели слова друга его задели? Или он просто устал осаждать буйного капитана? Однако, ты решила, что скорее всего парень плохо выспался и поэтому такой унылый. — Да и не получилось бы. — Отмахнулся Бокуто, не теряя оптимизма и хорошего настроения, когда понял, что сравнение весьма неудачное. Но он не имел в виду, что ты круглая и нелепая, скорее всего, подтекстом данной параллели стала его любовь к волейболу. Возможно намёк? Ты нравишься ему, как волейбол. А его, Котаро обожал больше всего и без проворных, маленьких мячей, этой игры бы не существовало. Очень мило, но сравнение с шаром, все равно нанесло рану. — Прости, если обидел, — продолжил Бокуто, наклоняясь к тебе, так близко, что ты чувствовала насколько горячее его дыхание. — Я ничего плохого не имел в виду, просто мне нравится, когда ты дуешься. Уши будто облили кипятком, а температура в помещении, вдруг резко стала непривычно холодной, словно наступила осень и задули северные ветры. Ты поняла, что вновь покраснела. То ли слова, то ли близость Котаро разогрела кровь в жилах, заставляя сердце работать быстрее, до помутнения в глазах. Но осознание, что теперь ты не могла и слова произнести в ответ, пришло значительно раньше, чем уши раскалились до предела, приобретая устойчиво красный цвет. — Пойдём, Бокуто-сан, — Котаро отвернулся от тебя на призыв, и температура постепенно начала нормализоваться, — а то на урок опоздаешь. Парень досадно выдохнул, ему определённо не нравилось грядущее занятие, но за посещаемостью активно следили и если за учеником наблюдалось много прогулов, то его не допускали до клубных мероприятий. А этого капитан волейбольной команды совсем не хотел, поэтому приходилось идти на жертвы. Даже если ради этого нужно было около часа сидеть спокойно. На самом деле Котаро всегда умел четко расставлять приоритеты, ни только на тренировке, но и в обычной жизни. Если вот тут приложить немного усилий, а вот здесь закрепить полученный опыт, то это принесёт свои плоды. Так же и на площадке: не принял один, — главное, чтобы только коснулся мяча, сменил траекторию, — как к нему сразу бегут другие, открывая доигровщику возможность пробить. Слаженная работа могла быть ни только в команде, но и в быту. Понимать, что необходимо пойти сейчас на урок, чтобы по итогу получить удовлетворительную оценку и поехать на соревнования. Рациональное решение, хотя, на первый взгляд, и не скажешь, что Котаро из тех людей, что анализируют каждый свой шаг. — Ла-адно, — протянул он и, поправив рюкзак на плече, убирая руки в карманы брюк, направился вслед за связующим, пока пульсация в твоем теле медленно угасала, по мере того, как отделялся Бокуто. И чувство, что ты больше его сегодня не увидишь, охватило сердце колючими иглами разочарования. Оно было всегда. Каждый раз, когда нужно прощаться, отпускать… терпеть изо дня в день становилось все тяжелее, ведь с каждым днём ты влюблялась в эту сову больше и больше. Когда-нибудь должен наступить предел этим страданиям, тогда, ты может наконец-то наберешься смелости и поцелуешь его. Первая, без стыда и страха, просто сама, потому что захотела. Захотела его… — Бокуто-сан! — Уже дошли до конца коридора, что ласково утопал в утренних лучах, но ты знала, что сияет ярче солнца даже в самый жаркий летний день. Его драгоценный янтарь глаз, что обратил к тебе он, услышав зов. — Да? — Такой высокий, даже на расстоянии, силуэт развернулся в твою сторону, игнорируя недовольный взгляд друга рядом. — Я хочу кое-что тебе рассказать, — от нахлынувших фантазий и предстоящего диалога закружилась голова, хотя возможно это просто нервное, ведь сейчас твои ноги оторвались от прочного паркета и устремились в прыжке вверх, наполняясь невесомой ватой, ты готовилась нанести контрольный удар. — Придёшь ко мне вечером? — Странные у тебя просьбы, — очертание знакомой до боли улыбки, расплывались где-то вдалеке. — Хорошо, зайду. По всему телу забродили волнительные мурашки, щекотя нутро и вызывая болезненное чувство головокружения. Сердечный ритм вновь усилился, повышая давление и насыщая мозг кислородом, от чего голова начала пульсировать, слегка кружась. Он обещал прийти и мысли об этом волновали, будто предстоящий праздник, однако, в последствии дня, ты поняла, что ждать обещанного намного тяжелее, чем с ним прощаться. Само осознание, о том, что вот-вот он придёт, обнажало нервы. В груди болело. Мысленно подбирала слова, тревожно поглаживая, обледеневшими пальцами, волосы. Так страшно будет смотреть ему в глаза, стараться говорить без запинки, но больше всего тебя пугали варианты реакции, которые мог выразить Бокуто. Ты единственная девушка, с которой я могу общаться. — Всплывали слова в памяти, когда ты пришла домой, после занятий. — Я не хочу терять эту дружбу и готов защитить ее. Твое признание должно было все изменить. Значило ли это, что вашей дружбе пришёл бы конец? Пожалуй, в каких-то моментах, да. Он больше не сможет расценивать тебя как товарища и, будет вынужден, изменить взгляд. А значит и дружбе, такой что была, придёт конец. Зачем тогда все менять? Разве то, что происходило между вами, не устраивало? Пожалуй, нет. Тебе было мало его, хотелось ещё. Чувствовать прикосновения на себе как можно больше и дольше. Согреваться теплом, что дарило сильное тело. Слушать волнующий голос рядом, не обременяя разговор присутствием кого-то ещё… Бокуто слишком энергичный, он часто скакал с темы на тему, особенно, если кто-то посторонний был рядом. Тогда Котаро старался уделить время каждому, забывая про предыдущий разговор. Обидно, но он не специально, просто слишком общительный. Но скоро ты планировала все изменить и даже если парень вдруг начнёт скакать с диалога на диалог, то уже обнимая тебя. Непринуждённо и ласково, сохраняя близость. Об этом ты мечтала — стать девушкой Бокуто Котаро. Упиваясь приходящими фантазиями, предугадывая реакцию и подбирая возможные слова, дожидаясь прихода гостя, ты трепетала, переполняясь волнительными переживаниями, пока в дверь не позвонили. Услышав знакомую мелодию звонка, сердце замерло, а руки стали немного влажными — нервы давали о себе знать, не самыми приятными проявлениями. Ты побежала к двери. И постепенно выдыхая встревоженный воздух из легких, собираясь с силами, мыслями, ты наконец распахнула дверь. — Ещё раз привет! — Радостно, но и слегка нервно, поприветствовала входящего. Бокуто был немного грустным и сдержанным, ведь, увидев тебя, он не накинулся с объятиями, а просто улыбнулся и перешагнул порог. Это заставляло делать определённые выводы о настроении парня. Обычно он был куда веселей, а сейчас, почему-то, вёл себя слишком спокойно, даже, наверное, уныло, словно вовсе не хотел приходить. Но то ли любопытство, то ли данное обещание, заставили его прийти. — Привет-привет, — как-то натянуто произнёс гость, постепенно осматривая квартиру, — не привычно сюда приходить без Акааши. Я если честно очень удивился твоему приглашению. Что ты хотела рассказать? Нервный смешок сам выпрыгнул из горла. Бокуто не давил, просто не понимал зачем ему нужно находиться с тобой здесь и сейчас, и что ты вообще задумала. — Ах-ха… да, это, — весь словарный запас улетел на границы речевых навыков. Он слишком спокоен и слишком озадачен. Это напрягало. — Вот так сразу, может, хотя бы чай попьём или… я не знаю. Ты чего-нибудь хочешь, Бокуто-сан? — Я вообще после тренировки уже поужинал, — снятая куртка, удобно расположилась на вешалке у входа в квартиру, а белоснежные кроссовки аккуратно поставлены в угол. На фоне тебя и привычных тебе стен, Котаро выглядел ещё выше и больше, чем обычно. На нем была серая худи, которую парень, как правило, надевал прохладными вечерами, после изнурительной тренировки. Ты знала насколько она мягкая и гладкая, ведь не раз уже прикасалась к ней щекой или ладонями, обнимая друга. Сейчас, смотря на неё, все эти воспоминания разыгрывались в памяти. Худи как всегда была хорошо выглажена и смотрелась на Бокуто слегка мешковато, однако она хорошо подчеркивала его стройный силуэт и широкие плечи, хоть и скрывала большую часть мужской фигуры. Под кофтой, слегка выглядывал воротничок от белой футболки, и ты невольно задалась вопросом о температуре за окном. Заставила его прийти в такую погоду, неудивительно тогда, почему он так спокоен и ждет пояснений о цели своего визита. Хотя эти размышления были лишь попыткой не думать о других вещах, ранее терроризирующих сознание. На ногах у Котаро были чёрные спортивные штаны — так же немного широковаты, но зато они хорошо выделяли мускулистые ноги, тем самым, вытягивая его в росте ещё больше. Бокуто стоял в центре коридора, осматривая знакомое место, где был уже не раз, стараясь различить в царившем полумраке привычные взгляду предметы, углы — все то, чем запомнился ему твой дом ранее. — Но от чая, — продолжил парень, — я бы не отказался. У тебя есть зелёный с каким-нибудь вкусом? — Янтарь глаз, с высока, вновь сверкнул в твою сторону. Когда ты находилась дома одна, то редко включала свет где-либо. В основном, горел небольшой торшер в углу спальни. Вот и сейчас его желтоватые лучи, доносившееся из открытой комнаты, выцепив из сумрака глаза Бокуто, придали им блестящую золотом яркость. — Кстати, а ты одна здесь? — Похоже, этот вопрос беспокоил парня, пока что, больше всего. Возможно так же это могло объяснить его весьма обходительное поведение, которым он практически никогда не пользовался, а сейчас осматривал углы и изъяснялся крайне четко, сдержанно. — Да, родители уехали к родственникам, помогать по хозяйству. Их нет уже достаточно давно и будут они тоже не скоро. Пока не соберут урожай, я так понимаю. — Их долго нет, а ты позвала меня только сейчас? — Задумчиво он сложил руки на груди, изображая недовольство с долькой обиды. — Это несправедливо, ты так не считаешь? — Что? Нет! Тут был Кейджи-кун. Он помогал мне с домашкой, но это было всего пару раз. — Нервы скреблись в груди, каждый наводящий вопрос раздражал их, вынуждая оправдываться. — Может пойдём лучше на кухню? Я приготовлю чай. — Да, пожалуй. — Он вернул руки назад в карманы штанов и медленным шагом последовал за тобой. Не то чтобы Котаро не знал куда идти, скорее просто позволял хозяйке руководить. — Так значит, тут был Акааши без меня? — Вдруг из-за спины раздался насмешливый голос. — А мне он ничего не говорил. Надо будет потом расспросить. — О чем? — Возмутилась ты, наполняя чайник водой. Бокуто же в это время устраивался на стуле. — О том, что мы делали уроки? Не думаю, что это хороший предлог для расспросов. Парень, наблюдая за тобой, уложил ладонь под щеку и облокотился на стол. По нему было видно, что он по-прежнему озадачен, а потому, завязанный им диалог, скорее всего подразумевал под собой раскрытие таинства его присутствия в твоем доме. Где вы одни и можете говорить обо всем на свете, не боясь, что кто-то услышит. Эти стены должны сохранить любую тайну, произнесенную в их пределах. Поставив чайник, отщелкнув таймер, ты облокотилась на столешницу и продолжила. — Между нами ничего нет, просто так уж получилось, что мы одноклассники и, как следствие, нам задают одно и тоже. Поэтому Кейджи-кун предложил позаниматься вместе. Нам тогда задали мерзкий доклад по биологии. Брх-х-х… не знаю как бы я защитила его, без помощи Акааши-куна. Бокуто задумчиво сжав пальцы поднёс их губам и, подпирая подбородок, тяжело выдохнул, словно был разочарован. — А я думал, что вы наконец-то начали встречаться. — Что? — Глаза невольно распахнулись от удивления, сотрясшего все нутро. Будто разряд ударил по сердцу, заставив его пропустить удар. — С чего ты это взял? — Ну, — он с досадой прикрыл глаза, как бы придавая больший символизм своим словам, — понимаешь, тут далеко ходить не нужно. Вы постоянно вместе, переглядываетесь и все такое, а теперь ещё ты приглашаешь его к себе домой, чтобы ‘делать доклад’. — Последнее Бокуто выделил жестом свободной рукой. — К тому же, у меня давно складывается такое ощущение, что между вами происходит какая-то химия. Теперь я понимаю зачем ты меня позвала. Хочешь поговорить об Акааши? Чайник вскипел, подобно тебе. Все лицо и уши, налились горячей кровью, а из ушей, казалось, валил густыми клубами пар. Было безумно обидно, что Котаро сделал такие выводы. Неужели он совсем ничего не понимает? Как можно быть настолько слепым? Или ему там сверху совсем ничего не видно? — Нет, Бокуто-сан, — теперь подступили слёзы, ты отвернулась и начала готовить. Его слова ранили до глубины души, а на ум пришёл единственный вывод: Он видит во мне только друга. — Я хотела поговорить о другом парне, но тему ты угадал. Мне действительно кое-кто нравится. Причём довольно давно и сильно. Янтарные глаза следили за каждым движением. Кухонное освещение, хоть и было очень слабым — маленькие огонёчки желтоцветой гирлянды, подходили больше как аксессуар для стены, нежели для источника света. Горячий пар клубился над кружками, и ты аккуратно поставила одну перед гостем, а вторую напротив него и сама села, рядом с ней. Между вами было всего несколько сантиметров, но по ощущениям целая пропасть, скрытая под туманом, идущим от остывающего чая. Ты положила холодные пальцы на керамическую основу, согреваясь то ли от боли, что кровавым бутоном пестрела в груди, то ли от печали, что остужала кровь, делая ее вязкой, как у человека, что только что умер. Котаро все это время думал, что ты влюблена в Кейджи и видел в тебе лишь друга. Это ранило больше любого меча и наблюдая за плавающими чаинками, анализируя, стоит ли говорить обо всем Бокуто теперь, ты холодела ещё больше. И почему этот красивый и добрый парень такой идиот? Разве мало было намеков? Вдруг до тонувшего в мимолетных размышлениях разума донёсся тяжёлый вздох. — Ох, черт, — это был Котаро. Когда подняла ты на него глаза, то его лицо было полностью закрыто руками. — Только не говори мне, что этот парень я и, что ты позвала меня только за этим. — Вакуум, создаваемый его ладонями, преломлял голос, но речь была различима, хоть и искажена глухим звучанием. Он правда переживал и был крайне встревожен. — Хотя это очевидно. Черт. Зачем тогда ты пригласила меня, раз не для этого? Че-ерт. Реакция пугала, ты не могла ее предвидеть. Тебе всегда казалось, что Котаро так нежен и ласков, обнимает каждую встречу, только потому что тоже любит. Все мечты и представления распались на глазах, пока Бокуто сыпал разочарованием, не веря в твои намерения. — Ты прав, — грустно ответила на его терзания ты, отводя взгляд от мучений, что испытывал парень, напротив. — Мне нравишься ты и я хотела рассказать именно об этом. Слёзы бесконтрольно начали стекать по щекам, подбородку, шее. Ты не могла их вытереть, ведь от бессилия даже руку сложно было поднять. Лишь тёплая кружка, согревала ладони, даря хоть какое-то тепло. Сложно вновь посмотреть на него, ведь он отверг, расстроился, ранил. Такая реакция не нормальна — она убийственна. ‘Только не я’ — звучало эхом в голове до сих пор. Словно крик умирающего… Котаро не хотел твоей любви, она была просто не нужна. Да и зачем? Он не из тех, кто заводит романтические отношения — они ему не интересны. Сколько таких же влюбленных девочек ему пришлось отвергнуть до тебя? Наверное, их было много, ведь капитан волейбольной команды, пятый из списка лучших игроков страны и просто чудесный человек, привлекал многих, но никогда не отвечал взаимностью и теперь понятно почему. — Нравлюсь, значит? — Это был больше риторический вопрос, но, словно острие ножа, он разрезал нависшую пустоту, возобновляя разговор. — Почему? Как так вышло? Спрашивает, а у тебя нет ответов. Да и как это вообще можно, по его мнению, объяснить? — Не знаю, — с тяжелым всхлипом произнесла ты дрожащим голосом. — Прости, я не специально. — Что? Нет! — Бокуто наконец увидел, что ты плачешь, когда убрал широкие руки от лица. Ты слишком тихо показывала свою печаль, а потому он даже ничего не заподозрил. Да и куда уж там. Котаро сделал все выводы сам, не давая тебе и шанса высказаться. — Только не плачь. Подожди! Не надо. Он, с громким звуком отодвигающегося стула, кинулся к тебе, падая на колени и сразу же обнимая дрожащие плечи, пытался остановить слезы, заставить их высохнуть. Ты чувствовала его горячее дыхание на шее, мягкость знакомой толстовки, под которой были сильные руки и упругое тело. Эти объятия прекрасны, жаль, что ты чувствовала лишь боль, обжигающую внутри. Щека Бокуто прижилась к твоей и от этого слёзный поток усиливался, его все сложнее было контролировать. Сложно противиться приливу чувств, когда знаешь, что тебя не любят в ответ. Парень обнимал крепче и спокойный шёпот начал доносится до уха. Он больше не кричал, не высказывался, только успокаивал. Ему было невыносимо наблюдать, как ты плачешь. Такая маленькая, забившаяся в угол, беззащитная девочка, которой он неосознанно навредил. Теперь Бокуто понимал всю тяжесть сказанного. Что же он за друг такой, раз так паршиво поступает? Несмотря на позу, Котаро, все равно был выше тебя, а потому сейчас, если посмотреть со стороны, казалось, будто он один, но едва доносившийся ответный шёпот, выдавал присутствие ещё одной персоны, что скрывалась за широкими плечами, силясь преодолеть грусть. — Это мне нужно извиниться, — говорил он, поглаживая твою голову, наклоняясь к спрятанному на его груди лицу. — Прости, что так отреагировал. Я вовсе не хотел тебя расстраивать, просто очень удивился. — Ты расстроился, — подчеркнула ты, — ругался. — Да, за это тоже прости. — Его нос практически утыкался тебе в щеку, а губы в опасной близости находились рядом с твоими. Он продолжал наклоняться к тебе, пусть это и не совсем удобно. — Перестань плакать, пожалуйста, а то мне тоже придётся. — Почему? — Его угроза весьма удивила, но ты понимала, что парень лишь пытается тебя развеселить. Погладив маленькое плечо, Котаро усмехнулся, и ты почувствовала, как поток воздуха, пропитанный его дыханием, ложиться на губы. Интересно, а он понимает, что делает? Его не пугает, что если ты чуть-чуть поднимешь голову вверх, то непременно поцелуешь его. Хотел ли он этого? А может просто проверял сколько в тебе смелости? Тогда, может стоит рискнуть? Вытянуть шею и наконец почувствовать всю нежность его кожи. Даже если оттолкнёт — не важно, пока остаётся, хотя бы маленький процент того, что Котаро ответит на поцелуй.