Эпизод 1. Знакомство с членом
3 августа 2021 г. в 20:03
Примечания:
В тексте много провокационных моментов, в том числе в названиях.
Вы предупреждены)
В первый раз я пережил то, что римляне называли raptus, — вознесение человека над самим собой <...> Внутренний огонь, пылавший в этом человеке, выбрасывал пламенные языки.
Стефан Цвейг, "Смятение чувств"
Томас упал на колени, и уронил голову на грудь. Как долго он просидел на голой земле да еще и в такой неудобной позе, доподлинно неизвестно. Через время Дамиано отправился на его поиски и обнаружил его в саду. Погладил по суховатым светлым волосам, подставляя лицо ветру. Потом поднял его лицо за подбородок.
— Ну чего ты здесь? Пойдем в дом. Мне пусто без тебя.
Томас не сдвинулся с места. Дамиано взял его под руки, и поставил его на ноги, тряхнул его ладони, словно перед ним была тряпичная ростовая кукла.
— Пойдем просто поговорим. Ничего не бойся.
В комнате он посадил Томаса на кровать, а сам стал ходить вокруг него, соединив за спиной руки.
— Ты, всё-таки, меня боишься.
— О чем ты хотел поговорить со мной?
— Сначала мне надо покурить, мой маленький Люцифер с невинным ангельским личиком.
Где-то с минуту он пускал дым в окно, рассматривая мягкие перистые облака, не глядя на Томаса. Потом затолкал окурок в пепельницу — и подошел к нему вплотную.
— Женщины говорят, что у меня слишком большой член. Скажи мне как друг...
Дамиано под шум дождя и дыхание ветра сдергивает с себя штаны вместе с трусами. Его член пружинисто вываливается наружу, пару раз дернувшись буквально перед лицом Томаса. Он крепко стоит, сочится ароматной смазкой и вздувается венами. Давид, держа за плечи своего Голиафа, старается говорить беззаботным голосом и не подавать вида, что сильно возбужден. Томас испытывает смесь зависти и неловкости. Отчего-то морщит нос. Молчит несколько секунд.
— Он действительно огромный. А теперь спрячь его.
— Я не должен стесняться своего лучшего друга. Меня не смутит даже если ты начнешь его трогать. Красишь ногти и глаза, ходишь в женских рубашках и шубах, а тут вдруг члена испугался. Если сокрушаешь границы привычного мещанского существования, сокрушай их до конца. Такая же деталь есть в штанах и у тебя, тебе нечего бояться.
Томаса пробивает на нервный смех.
— Правда огромный. А теперь спрячь его ради Бога. И воткни сигарету мне в рот.
Томас выглядит потрясенным. Его маленький аккуратный рот округлился, а щеки слегка порозовели под веками. Дамиано его обнимает, успокаивающе гладит по спине и зачем-то обнюхивает его короткие, выгоревшие волосы на затылке. Прихватывает нижней губой его верхнюю губу.
— Ну ты чего? Чего? Я сделал что-то не так?
Они скуривают одну сигарету на двоих и начинают готовиться к концерту.
После концерта они курят, облокотившись спинами о растресканную кирпичную стену, глядя четко перед собой в засыпающий сад. Лунный свет, как невидимая вечная река, подтапливает их усталые силуэты. Вокруг тихо и светло. Томас оборачивается в его сторону, трогает ребром ладони его расслабленную руку.
— Зачем ты совал мне в лицо свой член? Ты взломал мой разум. В ближайшие два дня ты изменился до неузнаваемости. Лучше бы ты снова стал таким, каким всегда был.
— Хотел представить вас друг другу.
— Для чего, можно узнать?
— Чтобы вы как можно скорее начинали контактировать друг с другом.
— Что в тебе изменилось-то, что ты именно сейчас решил пойти в наступление?
Дамиано отклоняет его голову назад, зарывается пальцами в пахнущие травами и цветами волосы — и крепко целует в губы. После этого удаляется быстрым шагом. Томас остается один в этой ясной, безоблачной темноте. Наедине с лунным светом.
Примечания:
Grazie mille!