Dionysus

Он не исполин, а только пестрая птица, запертая в клетке собственного существования. Франц Кафка После завтрака они опять уснули. Денису снилась чистая деревенская река, в которой они купаются втроем, рассыпая снопы брызг. Накупавшись, нацеловавшись, они просто стояли в воде, щурясь от солнца и наслаждаясь хрустальной прохладой. Вдруг с неба на головы Игоря и Дениса плавно опустились два совершенно одинаковых венка из одуванчиков. Они издали протянули друг к другу руки, и соединились всем, что есть: лбами, губами, грудью, животами, членами. Сергей посмотрел на них сквозь мельтешащий солнечный луч, и сказал странно: — Это вам вместо колец. Теперь вы обручены, не смотря на то, что венки увянут. Когда Денис проснулся, он начал ощупывать и трогать обоих, чтобы убедиться, что всё происходящее не сон. Впервые за тридцать лет он почувствовал себя нужным и счастливым. И самое, пожалуй, необъяснимое: он любил этих двоих. Не просто хотел. Не просто нравилось трахаться. Всем своим стихийным существом любил. Его сердце полыхало созидающим огнем, но не сгорало. В момент пробуждения Сергей обнаружил, что двое красивых омег, купающихся в утренних лучах солнца, словно не замечая ничего вокруг, нежились друг с другом. Игорь лежал на Денисе, шевеля ступнями, они завороженно смотрели друг другу в лицо, и кроме трусов на них обоих ничего не было. — Бог мой, какие большие у тебя глаза... Ты вообще существуешь? Ты настоящий? Денис щекочет его лицо своими длинными ресницами. Шлепает резинкой трусов ему по заднице. Трогает пальцами уголки его рта, уголки его смеющихся счастливых глаз. Со стороны выглядит так, будто ухаживает за кисейной барышней. За окном расправляет крылья быстрое и шумное весеннее утро. — Ты прям не отлипаешь от него. — щепетильно отмечает Жилин. — Я, кажется, влюбился. Потом Денис почти скидывает его с себя, Сергей и Денис зажимают его между своими лежащими телами, и гладят, гладят, гладят. Зачем-то переглядываются, словно сверяя время на часах — и бросаются в бой, в котором один страхует и прикрывает другого. — Игорь, перед тем как привезти Дениса домой, я тебе изменил с ним. Целуй его, целуй! Не выпускай из рук, пусть как угодно вырывается! — Каин! Каин! Денис дрочил его член и целовал его минут десять, пока он не кончил ему на трусы и окончательно не затих под ним. Внутри матраса бренькнула пружина. Бог Виночерпия спустился на его груди пониже, сложил за спиной невидимые крылья, и слушал успокаивающееся биение его сердца. — Вот и всё. Не больно, не страшно. Даже сладко. Прости его, это я, наверное, виноват. — Не выгораживай меня, мудака. Это я не удержал свой член, когда тебя увидел. Они навалились на Игоря с двух сторон, и бодались головами, соперничая за его губы. — Я, пожалуй, пойду. А вы больше не ругайтесь. Берегите друг друга. Сожалею, что стал яблоком раздора для таких прекрасных людей. — после долгих раздумий сообщает Денис. Выпутывается из двусторонних объятий, и начинает подниматься с постели. В глубине своей побежденной, очарованной души мечтая, чтоб его остановили. Один хватает его за плечо, другой удерживает за ногу. Выкрикивают синхронно: — Никуда ты не пойдешь! За это время Денис впервые, подныривая под него снизу, доверчиво потянулся к губам Жилина, они слились в долгом поцелуе. — Умоляю, сделай это со мной у него на глазах. Чтобы наш тройственный союз хотя бы в наших головах стал нормой. Знаю, что это дикость. Но похоже, мы двинутые все трое. Денис закрыл глаза. У него тряслись губы. Жилин одним верным движением руки переворачивает его на спину, они впервые соединяются телами на глазах у Игоря. — Что чувствуешь? — спросил полковник, трахая Дениса в самой откровенной позе, прижав его раздвинутые согнутые ноги к его собственной груди. В это время у него подрагивал подбородок, хмурились брови и гуляли желваки. Его подтянутый живот звонко бился снизу в Денисовы яйца, вчерашний ночной гость, разметав по подушке светлые волосы, лежал под ним, закусив сбоку губы, и жмурился от удовольствия. — Чувствую, что вы нужны мне оба, чтоб вас черти съели. В глазах Жилина впервые за долгое время блеснули слезы. Денис в это время вскрикнул, согнулся в талии, и кончил себе на живот. Почти не меняя позы, он притянул к себе Игоря для поцелуя, и долго, расслабленно его целовал, пока сперма Сергея медленно затапливала его изнутри. — Считай, что это салют в твою честь, моя радость. Когда они отдышались и все трое пили чай с печеньями, Денис с набитым ртом комкано заговорил: — Мне нужны мои вещи. Домой хоть отпустите? Денис подходит к Жилину, и молитвенно соединяет перед собой руки. — Не надо меня сопровождать. Доверяй мне. — Если попытаешься смыться от меня, достану из-под земли, а потом тебе худо будет. А пока переодевайся. У тебя слишком вызывающий и привлекательный вид. Он переодевает суженого в Игоревы брюки и свою рубашку. Гладко зачесывает его волосы, обнажая фарфоровый лоб. Денис становится похожим на Германа из фильма «Дама Пик». — Такую красоту ничем не испортишь. Хрен с тобой. Вали. А я пойду глушить валерьянку. Через полтора часа Денис возвращается с двумя чемоданами. В одном из них была шуба. Перед дверью он вытаскивает ее, и снова в нее облачается, как в талисман от всех бед. Сбрызгивается парижским опиумным парфюмом, надвигает челку на лоб, и решительно звонит в дверь. Modus Vivendi. Уже в спальне хозяева квартиры толкают его на постель, раздвигают полы шубы, раскидывают его ноги в стороны. Одномоментно целуют его соски: один правый, другой левый. Сталкиваются головами, целуют друг друга. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Спасибо, что его привел. Они снова толкаются головами, поочередно целуют возвращенца в губы. Потом стаскивают с него трусы: один хватается справа, другой слева. Денис задирает ноги вверх, помогая снять их. Игорь прижимает его согнутые ноги к постели, одновременно опираясь и держась за них. Осторожно входит, смазав себя вазелином. Быстро дрочит ему, чтобы заглушить первоначальную боль. Сергей пристраивается сзади третьим, они двигаются в рваном танце общего безумия. Вскоре Денис кончает себе на руку. Денис становится раком, расслабленно роняет голову на постель, разметав светлые волосы по подушке, приподнимает зад наверх. Игорь начинает быстро долбить его в горячую узкую щель, и кончает почти следом. И, уже излившись, не может остановиться: снова погружает свое естество туда, где ему узко и тепло. Его собственная сперма кольцеобразно проступает наружу вокруг разработанного ануса Бога Всех Богов, тонкой струйкой стекает по Дионисовым яйцам и еще вздрагивающему члену. Пока он видит сон наяву, к разрядке приходит полковник. — Не шевелитесь. Сейчас оботру вас. Он приносит полотенце, вытирает задницы обоим. Потом переворачивает их на спины, и невольно сравнивает между собой. У обоих темные глаза и длинные челки. На этом очевидное сходство, пожалуй, заканчивается. Но было что-то еще, что роднило этих совершенно разных людей, пробуждая в душе смещение воздушных масс, след огня и девятую симфонию Бетховена. За окном внезапно полил дождь. Крупные пузыри, набухая воздухом, лопались в скользких лужах. Острые капли с обратной стороны извращенного бытия стучали по металлическим карнизам окон. Разомлевшие от многочасового секса тела одного альфы и двух омег, обступленные холодом, теснее жались друг к другу. — Кстати, хорошие мои, сегодня двенадцатое апреля, День космонавтики. Как отдохнем, предлагаю отметить всесоюзный праздник клубничным компотом. Игорь и Денис, наползая на его грудь как две змеи, поочередно целуют Жилина в губы. Потом хозяева квартиры укладывают Дениса между собой, и долговременно лижут его соски с двух сторон. Приглаживают языками густую дорожку волос у ключиц. Игорь целует его лицо, закрытые веки, мочки ушей. — Красивый. Очень красивый. Никому не отдам. Кроме вот этого одомашненного, прирученного маньяка. У которого бешеный член вместо мозгов. — Не упрекай его. Я искал вас всю жизнь. Больше никому не доверяю и не доверюсь. Для других мое сердце будет заперто навсегда. Отлежавшись, на трясущихся ногах они уходят трахаться на кухню. Жилин садится на табурет, Денис почти без подготовки напрыгивает на его член, согнув одну ногу в колене. Ненадолго повисает на его плечах, прислонившись к нему взмокшим лбом. Игорь приподнимает его лицо за подбородок, потом они с двух сторон припадают к его губам, один с правой, другой с левой, одновременно целуют. Agnus Dei кое-как отпихивает их от себя, поочередно смотрит в глаза обоим, и счастливо улыбается. — Меня никогда не целовали два мужика одновременно. Необычные ощущения. — И член стоит веселее. Правда, Дениска? — ущипнул его за задницу Жилин. — Потрудись на мне ещё во славу Эпикура. И улыбайся как можно чаще. У тебя очень красивые зубки, чудо в шубе. Денис снова запрыгал на нем. Полковник начал быстро дрочить его член. Игорь обхватил его обеими руками сзади, и кончиками ногтей стимулировал его набухшие горящие соски. Бог Виночерпий, снизошедший до простых людей, закусывал губы и жмурился от удовольствия. Дальше снова полил дождь.