Dionysus

Он не исполин, а только пёстрая птица, запертая в клетке собственного существования. Франц Кафка Они часто засыпали вдвоем. Друг на друге. Друг под другом. На спине, на животе, под одеялом, без одеяла. Счастливые, свободные, сбросившие с себя последние оковы предрассудков о том, что любовь это постоянное соперничество. Капсула раскололась, оболочки отвалились, осталась горящая вечным огнем, но несгорающая сердцевина. Они часто целовались во сне чисто на инстинкте. Когда луна светила особо ярко, Жилин видел это в минуты бессонниц. Вечером Игорь лежит на Дионисе сверху. Кроме трусов на них обоих ничего нет. Пока Сергей поливает цветы, он накрывает рукой Денисов член. Луна провалилась в седые облака, но звезд на небе было столько много, что ночь казалась заблудившимся днем. — Дергается. — деликатно обводя рукой его рельефные очертания, определяет Игорь. — На тебя встает. — Почему говоришь так тихо? — Это с ментом я бешеный, а с тобой делаюсь смирным и спокойным. Я с тобой взрослею, и в то же время остаюсь ребенком. Хочу пить из этого щедрого чудотворного источника всю жизнь. Игорь погружает большой палец его руки в свой рот, легко посасывает его, и в таком положении ненадолго засыпает. Ночь заглядывает в приоткрытое весеннее окно. Ветер шевелит распахнутые гродетуровые шторы. Часы мерно тикают над головами Адониса и Диониса. Проснувшись, Игорь закрывает глаза, и наугад осыпает поцелуями его фарфоровое кукольное лицо, на котором в силу возраста уже начали заостряться черты. Аристократическая бледность кожи. Темные глаза. Гипнотические светлые волосы. Заблудший, раненый Христос с другого конца света, потерявший вериги и компас. Денис как всегда не понимает природу такого алчного любования собой и заметно конфузится, но от этого не менее охотно отвечает на поцелуи. Сергей молча наблюдает за ними, впитывая легкими горький сигаретный дым и обивая пепел о края пепельницы. — Пока ты тискаешь меня, с тобой рядом я исцеляюсь. — говорит Денис почти неслышно, и бессильно водит ногтем по его разжатым губам. Игорь покрывает голодными, острыми поцелуями полоску кожи над резинкой его трусов. Их обоих корежит и трясет от возбуждения. — Зато я рядом с вами периодически схожу с ума. — вклинивается Жилин. — Вы сломали все мои представления о мире. Вы сто раз должны были перегрызть друг другу глотки, а вы целуетесь так, что вас друг от друга не оторвать. Но я восхищен. И надо ли говорить, как вас обоих люблю? Он повалил их на животы, и гладил обоих по вздрагивающим красивым задницам. Смеялся, нехарактерным жестом запрокидывая назад голову: — Одно счастье — это хорошо, а два — еще лучше. Потом Игорь и Сергей облепили Дениса с двух разных сторон, и на всякий случай приватили за обе руки. Денис закрыл глаза, выгнул шею и выпятил кадык, думая, что его сейчас начнут трахать, но домогательств не последовало. Хозяева квартиры гладили его вокруг сосков, потом по дорожке волос на животе совсем рядом с членом, не давая возбуждению схлынуть. — Как тебе было с теми мужиками, чудо в шубе? — начал допрос Жилин. Зачем-то приковал его одним наручником к решетчатой спинке кровати. В глазах волчья тоска и тихое безумие, разлитое океаном. Он выглядел безмятежным — и даже смотрел с неким подобием сострадания на того, которого только что обездвижил, но Денис знал, каких огромных сил ему это стоило. Бог Виночерпий коснулся свободной рукой его руки. Погладил с особой нежностью. — Они никогда не заботились о моем удовольствии. Приходилось помогать себе самому. — Как тебе с нами, чудо в шубе? — толкнул его в плечо Игорь. Под сердцем уродливая ревность. На губах невыкрикнутый крик. — Задница побаливает, хоть я уже и привычный. Вы можете нисколько меня не жалеть. — хохотнул Денис. Мент быстро целует его в лицевую сторону ладони. Следом массирует чувствительную область под яйцами. — Договорились, красавица. Вариант с двойным проникновением мы будем практиковать изредка. Если не попросишь сам. Думай, Дениска. А я тебе великолепный простатический массаж сделаю. Такой, что будешь орать на весь дом. Только не надо фантазий, что тебе не понравилось, я же видел, как охотно ты на двух членах скакал. Отсоединять наручник пока не буду, лежи так. Жилин обхватил ладонью его яйца, и легко ударил по ним снизу. Денис ойкнул, и еще сильней затрясся от возбуждения. — Только не говори, что тебе не нравится испытывать мелкую боль. Игорь усаживается на Дениса сверху, вставляет в себя его член, плавно опускается на него. Бог Виночерпий одной рукой придерживает его за талию, в неконтролируемом жесте запрокидывает назад голову. Начинает хрипеть и стонать, когда Игорь энергично подпрыгивает на нем. Полковник Жилин звонко шлепает Игоря по заднице. — Быстро поменялись местами. Ты вставляй Дениске, раз уж он лежит, а я вставлю тебе. Я вам что здесь для мебели что ли? И они задвигались втроем. Игорь закинул ноги Диониса к себе на плечи, и втрахивал его в вихрями заворачивающуюся постель. Жилин пристроился к ним сзади третьим, и придавал дополнительное ускорение этому танцу огня, любви и похоти. Потом они лежали втроем, за обочиной привычного человеческого существования. Все в пятнах засохшей спермы. *** Денис сидит на собственных икрах. Руки у него связаны за спиной. Жилин пристраивается к нему сзади, прогнув его шею и выпятив кадык, и начинает трахать. Игорь садится рядом, и присасывается к выпирающему адамову яблоку сомлевшего Бога Виночерпия. — Ты такое чудо. Мы любим тебя больше всего на свете. — Мой падший ангел, мой неправильный Андрос, мой возрожденный Феникс, ты создан для любви и плотских утех. Неожиданно быстро он кончает, вбившись в Диониса до упора. Он развязывает Дениса, переворачивает его на спину, и сосет ему. Начинает вылизывать член, чувствительную область под яйцами. Держит его разведенные согнутые ноги прижатыми к постели. Раздвигает языком губки уретры. Член Дениса дергается, подскакивает, и даже легко бьет его по лицу. — Дерись, не дерись, а я всё равно знаю все пути к твоему удовольствию. — говорит Жилин куда-то в Денисов пах. Денис в это время нетерпеливо ерзается под ним, потом хватает его за уши, и начинает трахать своего доминанта в рот. Сергей с явным наслаждением всё проглатывает, потом подкладывает под себя Игоря. Целует очертания его члена под трусами с прозрачными вставками. Напоследок вбирает его в рот — и быстро дергает головой где-то в районе основания. Дальше полковник и Денис снова трахаются. Мент по его просьбе надевает черные латексные сапоги и милицейский галстук, а сам просит засунуть большой палец ноги ему в рот. Игорь в это время сидит рядом и гладит Дениса по крылышку ключиц, не в силах оторвать от него ни рук, ни взгляда: — Я люблю тебя. Я очень тебя люблю. — А меня?? — взбеленился Жилин. — И тебя. Просто тебя я уже хорошо знаю, а его только изучаю, потому все мои чувства обращены к нему. — Посмотри, как красиво он отдается. Я не знал, что есть на свете кто-то настолько же особенный, как ты. Сергей, будто в подкрепление своих слов, целует Диониса сначала в нос, потом в щеку под глазом. — Место будущих синяков? — снова язвит Денис. — Какой ты у меня дурак. Господи, вот же ненормальный. Жилин еще какое-то время быстро трахает его, воплощая танец воздуха, огня и похоти. Денису очень хорошо. Его светлые волосы, блестя под лучами солнца, рассыпаются по подушке. Член Сергея на бешеной скорости врезается в его простату. Он покрикивает в прижатую ко рту собственную ладонь. Его ноги от удовольствия подскакивают рефлекторно вверх. — Ты произведение искусства, Дениска. Ну, кроме одной пикантной детали. Впрочем, таким восхитительным омежкам большие члены не нужны. Полковник секундно целует его в нижнюю губу, продолжая с громкими шлепками трахать его на космической скорости. — Скажу абсолютно серьезно, он даже украшает тебя. — Да пошел ты на хуй, оборотень в погонах. После этих слов Дениса выгнуло в дугу, он несколько раз дернул свой член, и забился в оргазме. Сергей кончил вслед за ним, постанывая Игорю в рот. Денис, счастливый и расслабленный, лежал за гранью привычного человеческого существования, с двух сторон облепленный такими же похотливыми, ненасытными мужскими телами, а его живот был заляпан пятнами собственной спермы. *** В последующий раз Жилин особенно больно оприходовал его ремнем. Денис позволил себя дотрахать, а потом сказал: — Мне не понравилось такое обращение. У меня секс будет только с Игорем. Мудило, больше не прикасайся ко мне. — Как скажешь, любовь моя. Я уважаю любое твое мнение и принимаю любую твою позицию. Следом он уходит. Даже привычно не целует и не относит на руках в душ. Дальнейшие будни текут как обычно, Сергей и Денис разговаривают, занимаются бытом, перебрасываются взглядами, в которых с недавнего времени поселилась грусть. Жилин внимательно следит, чтобы он ел, все так же заботится о нем, даже промакивает его рот салфеткой, но они не спят друг с другом. Проходит дня три обоюдных мучений. Денис сидит на диване один. К нему с краешку подсаживается Жилин, словно это он находится в гостях. Он смотрит на него печальными карими глазами и молчит. — Ты меня выгоняешь? — спрашивает Денис, низко опустив голову. — Разумеется, нет, дурной мой. Как такие глупости лезут в твою прелестную голову? Просто хочу на тебя посмотреть. Ты настолько красив, что даже не можешь себе представить. Я очень скучаю и хочу тебя всего. Но запрет есть запрет. Жилин дует на его пушистую светлую челку, затем говорит через паузу. — Я тебя люблю. И никуда, никогда от себя не отпущу. Но к тебе прикасаться нельзя. — Так куда мне теперь деваться? — крикнул Денис ему в самую спину. — Ты по-прежнему будешь находиться здесь. С теми, кто сильно нуждается в тебе. — сказал он ему, не оборачиваясь, и закрыл за собой дверь. Через два дня Денис осторожно взял его на кухне за локоть в попытке поговорить. Он прыгал вокруг него как мелкая лохматая собачонка и заглядывал ему в лицо. Жилин, прикусив губу, показательно игнорировал все его инициативы, и беззаботно складывал вымытую, высушенную посуду на верхнюю полку кухонного гарнитура. — Послушай меня, а потом поступай так, как сосчитаешь нужным. Иначе я жрать перестану или что-нибудь с собой сделаю. — Вот как, дружочек? Я весь во внимании. Говори. — Серёж, я вел себя как последняя скотина. Ты первый мужчина, который отнесся ко мне как к человеку, а не как к трахучему мясу. Ты сдувал с меня пылинки и почти боготворил, а я иногда откровенно угорал над тобой. Я пренебрег твоими человеческими качествами, твоим хорошим расположением, твоим гостеприимством. Веду себя как наглый иждивенец. Я сильно виноват перед тобой. Просто у меня низкий порог боли. Гораздо более низкий, чем у Игоря. В следующий раз мы с тобой совместно обговорим эту проблему, чтоб я больше не бесил тебя, а ты не обижал меня. Денис повисает у него на шее, горячо целуя, Жилин успевает подхватить его под ягодицы. — Это всё? — Нет, не всё. Я очень, очень тебя люблю. — Пойдём. — Выпорешь плетью? — Вытрахаю из тебя всю дурь. Сергей укладывает Дениса на спину, расправляет его руки, расставляет ноги, словно перед ним не живой человек, а красивая фарфоровая кукла. — Представляешь, Игорь, он сам у меня на шее повис. — И попросил прощения? — И попросил прощения. Мент целует Игоря в губы, с Денисом у них начинается прелюдия. Он гладит его по шее, по вздрагивающим, прижатым к груди, разведенным ногам. Целует бесконечно долго и трахает короткими, резкими толчками, от которых у обоих летят искры из глаз. Когда мент кончал, в его глазах блеснули слезы. Денис лежал под ним с мокрыми щеками, и механическим, ничего не значащим жестом, размазывал по животу собственную сперму. — Всё время пытается вытащить из меня все нервы. Не хочет понимать, что его я тоже люблю.