Хизер буквально вывернула весь свой шкаф наизнанку. Но тихо.
Она отгребла ногой ненужную часть одежды в сторону, чтобы та не мешалась, а остальную стала стремительно перебирать, изредка поглядывая на распахнутое окно.
Закрою чуть позже.
Блондинка выбрала из всей кучи какую-то рубашку и джинсы.
Сойдет. Не по погоде, конечно, но кто меня, отбитую, судить будет?
Девушка одним движением сняла с себя майку. В глаза бросились небольшие ссадины на ребрах и большой такой синяк прямо на животе. Выглядело это, если честно, стремно, да и вряд ли все побои заживут так быстро, как хотелось бы, но сейчас ничего не поделаешь. Болотного цвета ткань окутала содрогающееся от ночного сквозняка тело. Хизер зашуршала пуговицами, а затем, завалившись на спину и приподняв бедра, спустила с себя штаны, попутно натягивая рваные черные джинсы. Это был самый быстрый способ переодевания.
Она мельком глянула на свои ноги. Они смотрелись получше, чем ее туловище, но тоже не пропустили мимо себя парочку царапин.
Девушка поднялась, шипя от боли, когда старая рубашка сдавила бока, отчего ранки чуть-чуть закровоточили, а ткань затрещала, предполагая, что та выросла с нее еще года 2 назад. В зеркале предстала потрепанная, уставшая фигура.
Видок ничем не хуже моего обычного состояния утром.
Хизер приблизилась к нему, пальцами расчесывая волосы, пытаясь хоть как-то распутать безнадежно скомканные пряди, а затем ее внимание привлек один очень интересный факт.
Блять.
Она было хотела рвануть к шкафу, чтобы надеть какой-нибудь гольфик, дабы эта железяка не так явно выделялась на бледной шее, но вдруг снизу скрипнула лестница. В полной тишине дома этот звук эхом разнесся аж до второго этажа, оповещая, что кто-то хочет подняться наверх.
Нет! Мать, блэт, сиди там, я сама сейчас спущусь!
Блондинка вновь высунулась в окно, только теперь в ладони был зажат еще и вязаный шарфик, который ей подарили Пятый и Долорес на их первое знакомство. Лучше так, чем миллиард вопросов.
Девушка, не раздумывая, закрыла окно и, приготовившись к быстрому спуску, запрыгнула на ветки, но что-то пошло не так, и она, словно какая-то ненужная шишка, упала на землю. Обрубки дерева больно прошлись по телу, а спину встретила промерзшая почва. Хизер застонала от боли, но медлить было нельзя, поэтому она, совершив короткий путь ползком до стен дома, чтобы ее нельзя было заметить внутри, направилась в сторону главного входа.
Блондинка наконец дошла до подсвеченной витиеватым фонариком двери. Она мельком осмотрела себя, кое-где отряхнула прилипший мусор, чуть подправила волосы и занесла руку для стука, как та сама распахнулась прямо перед ее носом.
—Хизер, черт возьми, Хилл,—рыкнула женщина, оперевшись о дверной косяк и скрестив руки на пышной груди.—Где ты была?! Почему не взяла трубку, когда я звонила тебе,—она зашла в историю звонков,—47 раз?!
—Я была у Долорес. После школы мы договорились сходить к ней, чтобы глянуть новый фильм, а потом я так засмотрелась, что совсем забыла про телефон. Долорес заметила, что ты набирала меня, и я, вот, рванула домой, как только узнала,—блондинка состроила грустную мордашку, пряча личико в светлых прядях. Ей даже удалось шмыгнуть носиком так, чтобы хоть как-то задеть жалость матери.—Прости, мой телефон остался там, как и вещи. Но ты не волнуйся, я уже сделала у нее уроки. Знаешь же, Дол хорошая училка. Завтра, по пути в школу, зайду за ней и за рюкзаком,—Хизер улыбнулась.—Пустишь на чаечек?—это уже было традицией. Девушка не в первый раз вот так являлась домой, не в первый раз, по прибытии, отчитывалась у порога и точно не в последний раз обещает маме, что такого больше не повторится.
Что ж, ей удалось в одном обращении высказать все причины своего внешнего вида, отсутствия ее жопки и вещей, хоть и не так правдоподобно, как хотелось, но женщина, вдохнув полную грудь воздуха, пропустила дочку внутрь.
—В следующий раз прилеплю к тебе телефон скотчем, поняла? Я чуть не позвонила в полицию, пока не вспомнила, что ты всегда такая безответственная, и тебе нужно дать три дня, чтобы найтись,—она произнесла это с некой заботой, с ноткой издевки, но все же никакого зла эта фразочка не несла.
—И я люблю тебя, мам.
Сердце блондинки вернулось в прежний ритм, уже не так лихорадочно отбивая барабанную дробь в груди.
***
—И переоденься, наконец. Кстати, как я и говорила, шарфик тебе идет.
—Дол заставила надеть его, пока я собиралась, ничего не смогла поделать. Ночью холодно и бла-бла.
—Ты уходила в школу без него,—невзначай подметила женщина, опуская руки под теплую воду и отмывая прилипшую грязь от белой подошвы кроссовок девушки.
—Пока тебя не было, мы зашли ненадолго посреди уроков. Одежда испачкалась, какой-то мудила опрокинул на меня поднос с едой, так что пришлось сменить образ. А шарфик я захватила на всякий, передавали же северный ветер.
—Надеюсь, вы потом вернулись в школу?
—Конечно, куда ж без этого.
***
Девушка, разодевшись в пахнущую стиральным порошком пижамку, завалилась на кровать, облегченно выдохнув. Наконец-то этот день подошел к концу. По крайней мере, она надеялась, что завтрашний будет намного лучше своего предшественника.
Хизер перевернулась на бок, мурлыкая, словно кошка, почувствовавшая долгожданное тепло, и укуталась в одеяло по самый нос, чтобы ошейник не был заметен утром, если она не встанет сама, и ее придется будить.
В этот момент, когда девушка, с полуприкрытыми глазками, устроилась поудобнее, сердце чуть не пропустило роковой удар, дыхание сперло, а глаза расширились в ужасе. Она моргнула несколько раз, приподнимаясь на локтях. Одеяло медленно сползло на колени, но и его она мигом откинула в сторону, вставая босыми ногами на холодные доски.
Там, прямо у окна, которое блондинка точно закрыла, лежал ее телефон.
Телефон, что остался у Эйдана дома.
