Любовь — тень власти

Part 2

Как оказалось, директор был прав. Гарри действительно нужны были эти семь дней. Весь первый день он провёл дома, пялясь в стену на площади Гриммо. Первая половина второго дня ушла на то, чтобы позвать Рона и Гермиону к себе и объяснить им ситуацию. Вторую половину того же дня он провёл, слушая негодования Гермионы о том, насколько ужасно это проклятие и разглагольствования Рона о кошмарной перспективе едва ли не женитьбы на гигантской летучей мыши. На третий день он напился в стельку. В тот вечер он разговорился с парнем в Дырявом котле и пригласил его к себе. Трахая его, Гарри чувствовал себя виноватым из-за того, что ему нравилось, что этот мужчина был совсем не похож на Снейпа. Первую половину четвёртого дня он провёл, разглагольствуя и сетуя Рону и Гермионе о том, что у него никогда не будет нормальной жизни, что он никогда не сможет встретить подходящего мужчину, никогда не сможет обрести счастье, как другие. Вторая половина того же дня была потрачена на выпивку и злые слёзы из-за тех же самых людей по тем же самым причинам. Пятый день он провёл в полном одиночестве. Он сидел в кресле в одной из тёмных комнат своего дома, проклиная Бога. Если Бог вообще существовал. Утром шестого дня его разбудил стук в дверь. Ремус Люпин получил сову от Гермионы и подумал, что Гарри не помешала бы компания. К счастью, он уже был полностью проинформирован, так что Гарри не пришлось объяснять всё снова. Впуская своего друга, Гарри мысленно закатил глаза, готовясь к стоическому совету, который, как он знал, ему вот-вот дадут. Но Ремус удивил его. — Гарри, ты не обязан это делать, — сказал он. Гарри усмехнулся, наверное, в пятидесятый раз за эту неделю: — Нет, обязан, Ремус. Если я не… — Нет, не обязан. Если ты не собираешься делать это правильно, то было бы лучше не делать этого вообще. На этот раз Гарри закатил глаза. Ремус ответил любезно: — Тебе нужно принять решение как можно скорее, Гарри. Ты не можешь сделать это на полпути. Не с таким человеком, как Северус. Ты можешь принять решение сделать это… или нет. Выбор, похоже, больше за тобой, чем за ним. В любом случае, я надеюсь, ты закончил свои размышления. Это уже, мягко говоря, неприлично. Затем он ушёл, весь его визит продлился не более пяти минут. И поэтому остаток шестого дня он провёл, размышляя над словами Ремуса. Стоило ему подумать, что он сможет это сделать, что он готов, как ему тут же являлись образы того, как через два дня он встретится со Снейпом и захочет вернуться в старую комнату Сириуса. В полночь он получил сову с письмом от директора. В письме было всего одно предложение: «Помни — именно наш выбор показывает, кто мы есть на самом деле». Гарри лёг, размышляя о словах директора и дальнейшей своей жизни. На рассвете седьмого дня Гарри, проснувшись, сел в постели, призвал перо и пергамент и написал Дамблдору письмо. «Скажите Снейпу, что я приду завтра после его последнего урока.» — ГП Гарри свернул пергамент и подозвал одну из домашних сов. Он знал, что иного пути нет. Он мог выбрать принять судьбу или же быть притянутым к ней силком. Остаток дня он провёл с Роном и Гермионой. Они вместе сходили на магловское шоу и заказали индийскую еду на вынос. От напряжения у него сводило желудок, но он не обращал на это внимания. Когда его друзья спросили, что он решил, он сказал им, что выбрал счастье. Гарри с напускной уверенностью подошёл к воротам Хогвартса. На этот раз не было ни сентиментальных вздохов, ни нежных воспоминаний, когда он осматривал ремонт и детей, идущих на занятия и возвращавшихся с них. Он испытывал искушение сначала зайти к директору, но понимал, что лишь оттянет неизбежное. К тому же, он знал, что испытает слишком большой соблазн спрятаться в мантии своего старого наставника, если увидит его — и неважно, что решение уже принято. И вот, с большим колебанием он вошёл и направился к лестнице, ведущей вниз, в подземелья. Найти апартаменты Снейпа было не так просто, но директор дал ему приличные указания. Он подошёл к последней двери за общей комнатой Слизерина и мгновение постоял перед ней, с трудом пытаясь собраться с силами. Он взял себя в руки, готовясь к новой жизни, которая ждала его по ту сторону двери. И постучал. Снейп вздохнул, и в десятый раз за день оглядел свои апартаменты. Ничто в его бурной, полной несчастий жизни не подготовило его к тому абсолютному ужасу, который он испытал на этой неделе. Он думал, что настоящим кошмаром было его возвращение на службу к Тёмному Лорду. Но тогда на кону была только его жизнь. Прошедшую неделю он провёл в страхе за саму свою душу. Узнав, что его соулмейтом должен стать Поттер, Снейп тут же решил отказаться. Он думал, что рабство было бы лучшим вариантом, чем быть привязанным к мальчишке вдвое моложе него, которого — если отбросить его храбрость — он всё ещё недолюбливал. Но когда начали проявляться первые признаки его наследия, он почувствовал такой ужас, какого никогда не испытывал прежде. После первого инцидента, когда этот безмозглый профессор Защиты так бесцеремонно отдал ему приказ за главным столом, он смирился с неизбежным. Он станет рабом Гарри Поттера. Самое большее, на что он мог надеяться — это что мальчик не откажется, и, возможно, оставит ему хоть немного свободы. Он очень сомневался, что тот будет издеваться над ним, но надеяться на большее было бы слишком. Тот день в кабинете Альбуса был самым нервозным в его жизни. И это включая финальную битву. А если бы Поттер сказал «нет»? Тогда где бы он сейчас был? Сидел бы взаперти в башне, без сомнения. Защищённый от волшебного мира Альбусом, но, тем не менее, всё ещё безмозглый раб. Словами не описать то облегчение, которое он почувствовал, когда Поттер согласился, даже если тот сделал это под влиянием момента. Снейп знал, что героизм мальчика и его желание спасти… попавшего в тяжёлое положение Мастера зелий не позволят ему уклониться от обязательств. Однако это не означало, что он хорошо спал на этой неделе. Или что спал вообще. И вот, спустя восемь дней после той ужасной встречи, Снейп направился в свои апартаменты после последнего урока и оценил состояние своих комнат. Он не только был ходячим комком нервов, но и проявлял все признаки воздействия проклятия. Альбус пытался помочь. За ужином на третий день он обратился к школе и сказал студентам, что их профессор зелий страдает от сильной мигрени, и пока ситуация не разрешится, люди не должны обращаться к нему в прямом разговоре. Это помогло ему держаться подальше от своих коллег и подопечных, но не помогло его растущей потребности увидеть своего… хозяина. Он скучал по Поттеру. За те несколько мгновений сна, что у него были, ему снился только он. Что касается его учеников, он понял, что снятие очков с Гриффиндора больше не приносит ему прежней радости. Какое-то внутреннее знание того, что его хозяин не оценил бы этого, мешало ему. Его пугало то, что проклятие уже так сильно повлияло на него. И вот, сегодня после последнего урока, спустя восемь дней после встречи, Снейп стоит посреди своих апартаментов, оглядывая их и пытаясь определить, будет ли его хозяин чувствовать себя здесь желанным гостем. Он неохотно снял маленький слизеринский баннер, висевший возле двери, взбил подушки, чего никогда раньше не делал. Затем порылся в коробке под кроватью, вытащил из неё несколько фотографий и поставил их на каминную полку, пытаясь придать этому месту более обжитой вид. «Не то чтобы это помогло», — подумал он. Это всё ещё были подземелья — тёмные, влажные и холодные. Только теперь с каминной полки на него смотрела магловская фотография его самого и Лили, фотография директора школы на его выпускном и фотография его матери незадолго до того, как она покончила с собой. Неудивительно, что его каминная полка обычно была пустой. Тем не менее, мысль о том, что Поттер может оценить этот жест, слегка расслабила его, поэтому фотографии остались. Снейп почесал свои уже явно начавшие меняться уши. Он надеялся, что сможет скрыть свидетельство своего статуса существа волосами хотя бы до слияния уз. Он проверил время и позвал домашнего эльфа, любезно попросив его принести чайник чая, когда раздался стук в дверь. Его сердце забилось в бешеном ритме. Он провёл рукой по волосам в какой-то странной попытке придать себе более подходящий вид и поправил мантию. Он проклинал себя за то, что вёл себя как девочка-подросток, прихорашивающаяся перед встречей с жаждущим её внимания ухажёром. Дрожащей рукой он открыл дверь, за которой оказался бледный, но уверенный Гарри Поттер. Напряжение, преследовавшее его всю эту неделю, тут же ослабло, стоило ему только увидеть его. Он позволил своим глазам насытиться видом своего хозяина, словно нуждался в визуальном подтверждении его присутствия. Он всё ещё был ниже Снейпа, но больше не был тощим коротышкой. На самом деле, он действительно возмужал. На нём были чёрные брюки и зелёный джемпер с расстёгнутой чёрной мантией. Снейп поймал себя на том, что пялится на него, наполовину с признательностью, наполовину с облегчением при виде своего спасителя. — Эм… — сказал Поттер, неуверенно глядя на него. — Здравствуйте. Могу я войти? Снейп вышел из ступора и сделал шаг в сторону от двери, пропуская его. — Да, прошу, — сказал он, слегка склонив голову, когда Гарри переступил порог. Поттер вошёл в его апартаменты, беззастенчиво оглядывая всё широко раскрытыми глазами. Снейп не мог не надеяться, что его хозяин сочтёт их достойными. — Здесь действительно мило, Снейп. Я не уверен, чего ожидал, но, конечно, ничего такого… домашнего. Снейп кивнул и уклончиво промычал, но внутри ликовал. Его усилия увенчались успехом! Поттер ещё несколько раз оглядел комнату с довольным выражением лица, прежде чем повернуться к камину. — О, — тихо сказал он. — Это Вы и моя мама? Снейп подошёл к Поттеру, молча стоя у него за спиной. Молодой человек выглядел напряжённым. — Да, — признал Снейп, думая, что его усилия были напрасны. — Я подумал, что тебе будет приятно увидеть её. Я могу убрать её, если хочешь. Поттер развернулся, чуть не столкнувшись со Снейпом: — Нет! — быстро сказал он. — То есть, — сказал он, проводя рукой по волосам. — То есть, мне нравится. Это был просто небольшой шок. Я знаю, что вы были друзьями, но я не думал, что Вы храните её фотографию на каминной полке. Снейп молчал, тщательно взвешивая свои варианты. Он чувствовал себя обязанным сказать своему хозяину правду: — Обычно нет, — признался он. — Я достал фотографии из старой коробки, в которой храню несколько вещей, и подумал, что они придадут комнате более… уютный вид. Он заметил, как в глазах Поттера промелькнул след печали, прежде чем отвернуться. — Спасибо, — сказал голос позади него. Он повернулся, снова посмотрев Поттеру в глаза. — Я имею в виду за то, что сделали это. Вам не обязательно было. Это действительно очень… мило с Вашей стороны подумать обо мне. Но Вам не обязательно, понимаете. Это Ваши апартаменты, Вы должны чувствовать себя в них комфортно. Снейп покачал головой. Поттер не понимал. — Мне на самом деле пришлось, Поттер. Это часть проклятия. Я почувствовал непреодолимое желание доставить тебе удовольствие. И это, — сказал он, махнув рукой в сторону каминной полки, — результат. — О, — было единственным, что он получил в ответ. — Вам нравится, когда они стоят здесь? Снейп хотел ответить утвердительно, хотел сказать Поттеру, что ему понравилось видеть лицо Лили после всех этих лет, но это было бы ложью: — Нет. У меня очень мало фотографий Лили. Эта была сделана прямо перед… ссорой, положившей конец нашей дружбе. Поттер опустил глаза и засунул руки в карманы: — Вы можете убрать её, если хотите. А остальные? Это Ваша мама? Она выглядит… ээ… мило. — Эта была сделана незадолго до того, как она покончила с собой. Поттер поморщился: — Ладно, может, и эту стоит убрать. — Он грустно улыбнулся и указал на фотографию директора. — Эй, эта хорошая, разве нет? Директор выглядит точно так же. Уже хоть что-то, не так ли? Снейп откашлялся и попытался кивнуть в ответ. Он почувствовал, как по его телу пробежал неприятный холодок, и понял, что проклятие снова побуждает его сказать правду: — Эта была сделана за день до того, как я был отмечен Тёмным Лордом. Поттер повернул голову и со свистом втянул воздух. Он издал почти истерический смешок и сказал: — Хорошо, значит, никаких фотографий. Вы не хотите их убрать? — Что бы ты предпочёл? — Я бы предпочёл, чтобы Вы были честны со мной. Снейп кивнул и убрал фотографии в коробку под кроватью. Поттер тем временем начал медленно изучать комнату более внимательно. — Были ли ещё какие-либо другие изменения, которые Вы сделали только для меня? — спросил он. Снейп кивнул и указал на пустую стену у двери: — Я снял свой баннер Слизерина. Подумал, что ты можешь не оценить нечто столь… навязчивое. Теперь Поттер смотрел на него встревоженно: — Это не было бы навязчиво, и я бы не возражал, если бы где-нибудь висел баннер Слизерина. Но, Снейп, — он сделал паузу и огляделся, — это Ваш дом. Снейп кивнул, но опустил голову, расстроенный тем, что огорчил своего хозяина. Он достал из кармана волшебную палочку: — Да, конечно. Баннер Акцио. — Маленькое зелёное с серебром знамя влетело ему в руку. Он подошёл к стене и повесил его на место. Поттер слегка улыбнулся ему, и они вдвоём мгновение постояли в тишине, прежде чем Снейп медленно подошёл к дивану, рукой предлагая своему хозяину сесть: — Пожалуйста, устраивайся поудобнее. Они сели по разные стороны дивана, и между ними повисло неловкое молчание. Поттер вздохнул: — Всё идёт не слишком хорошо. То есть, я, конечно, знал, что будет не весело, но я честно думал, что Вы начнёте огрызаться на меня, как только я войду в дверь. Снейп вздохнул и закрыл лицо рукой. Затем сказал сквозь пальцы: — Кажется, я говорил тебе, что со временем моё поведение изменится. Это только начало. Скоро станет намного хуже. Он услышал вздох Гарри даже с такого расстояния. — Ну… — сказал молодой человек. — Мы здесь, чтобы поговорить, верно? Так что… э-э… — он замолчал, по понятным причинам нервничая. — Как Вы? Снейп моргнул, услышав вопрос, а затем подумал, какого чёрта Поттер ожидал услышать от него в ответ. Ему очень хотелось сказать, что с ним всё в порядке, что его занятия были такими же скучными и банальными, как и обычно, и что за эту неделю не произошло ничего важного. Но это было бы ложью, и Снейп снова осознал, что вынужден говорить правду. — Несчастен, — сказал он, едва узнавая звук собственного голоса. — Ты? — добавил он, вспомнив о манерах. Гарри нервно рассмеялся: — В общем-то, так же. Снейп вскинул голову, услышав эти слова, и его пронзило ужасное чувство неудачи. Его хозяин был несчастен из-за него. Гарри начал бормотать: — Простите. Я не должен был так говорить. Но, эй, мы оба несчастны, верно? Может, мы сможем… не быть несчастными вместе? Он должен отдать должное Поттеру. Это была восхитительная попытка выкрутиться: — Вряд ли, учитывая, что ты несчастен только из-за меня, а я несчастен из-за своего положения. Поттер печально посмотрел на него. Прекрасно. Теперь он вызвал жалость у единственного человека, в котором действительно нуждался. — Снейп… — он прервал себя и провёл рукой по волосам. Видимо, это был нервный жест. — Послушайте, я много думал на этой неделе, и я… я думаю, что мне действительно хотелось бы попытаться извлечь из этого максимум пользы. Снейп нахмурился. Что именно Поттер имел в виду? — Максимум пользы? — повторил он. — Из этого, нас. Послушайте, я возражал не против Вас. — Снейп сильно сомневался в этом и боялся, что это отразилось у него на лице. Это беспокоило его. Раньше он с лёгкостью лгал людям в лицо. — Нет, правда, — возразил Поттер. — Дело действительно не в Вас. А во всей идее вечности. Я имею в виду, мне всего восемнадцать. Я встречался всего с несколькими парнями и вовсе не собирался ни с кем из них остепеняться. Вот, с чем у меня была проблема. Не с Вами. Снейп подсознательно затаил дыхание. Хотя он сильно сомневался в том, что Поттер не был против переспать с ним, в данной фразе сейчас явно подразумевалась концепция остепенения. Неужели Поттер действительно собирался сохранить ему верность? Это слегка ослабило узел напряжения, стягивавший его грудь вот уже несколько недель, но в следующий момент он мысленно отчитал себя. Он не мог позволить себе надеяться. — Я полагаю, что ты неправильно понимаешь свою роль в этой ситуации, Поттер. — Его горло слегка пересохло, и он откашлялся, прежде чем продолжить. — Ты не будешь связан со мной. Если хочешь, ты можешь встречаться с другими волшебниками столько, сколько пожелаешь. Я не буду претендовать на твою верность. Выражение ужаса и отвращения промелькнуло на этом прекрасном юном лице, и Снейп вздрогнул и немного съёжился на диване. Что он сделал, чтобы расстроить своего хозяина? Поттер снова было заикнулся, его рот открылся, как у умирающей рыбы. Затем он удивил Снейпа. Он поспешно встал и сел ближе к нему. Поттер быстро схватил его руку — которой Снейп, сам того не замечая, изо всех сил сжимал подушку — и накрыл её своей. А затем спросил: — Вы действительно думаете, что я поступил бы так с Вами? Действительно думаете, что я способен относиться к кому-либо как к какой-то… вещи? Снейп избегал его пристального взгляда. Поттер словно видел его насквозь, обнажая каждый его страх, который он таил в себе — обнажая всё. Он сказал себе в грудь: — Нет, Хозяин. Это был рефлекс, рождённый из желания угодить, а не настоящий ответ, и каким-то образом Поттер понял это. Он схватил его за подбородок своей чуть меньшей рукой и приподнял его лицо. Его зелёные глаза сияли с такой силой, какой Снейп никогда прежде не ассоциировал с ним. — Вам не нужно называть меня так. Снейп покачал головой. — Вы чувствуете необходимость называть меня так? Уже? Снейп попытался высвободиться из хватки Гарри, но понял, что не может. Хотя он был уверен, что физически мог бы одолеть чуть меньшего волшебника, проклятие, казалось, лишило его воли к борьбе. Он отвёл взгляд в сторону. — Снейп? Пожалуйста, посмотрите на меня. Этой просьбе нельзя было отказать. Снейп поднял глаза, опасаясь того, что увидит. Поттер выглядел несчастным. Он помолчал мгновение, казалось, тщательно обдумывая свои следующие слова. — Я знаю, что на самом деле Вы мне не верите, но я бы никогда так с Вами не поступил. Я… — его голос сорвался в тихий хрип. — Я не поступлю так с Вами. Я действительно хотел бы попытаться. Я думал об этом всю неделю и… Если Вы согласны, то и я тоже. Я не оставлю Вас. Я не хочу превращать Вас в своего раба, а затем просто бросить, и я не хочу быть несчастным всю оставшуюся жизнь. Если Вы не против, — мягко сказал он, — я бы действительно хотел попробовать. Как он мог отказать такому предложению? Он не смел на это надеяться, но его сердце согревало то, что Поттер хотя бы попытается. Уши Снейпа снова зачесались, и он бессознательно поднял руку, чтобы почесать их. — Ваши уши? — Пока не изменились, — сказал он. — Но уже скоро. — Они болят? — с любопытством спросил Поттер. — Они… чешутся, — немного неохотно ответил он. Поттер, должно быть, понял, что всё ещё держит Снейпа за другую руку, поэтому поднял свою, чтобы почесать его второе ухо. Мозолистые пальцы, нежно почёсывающие такую чувствительную часть его тела, заставили член Снейпа заинтересованно дёрнуться, и он слегка застонал. Было ли у Поттера хоть малейшее представление о том, что он делал? — Я делаю Вам больно… О, — тихо сказал он, несомненно, без труда определив причину его затруднённого дыхания и приоткрытых губ. Снейп откинул голову назад, оплакивая потерю прикосновений. Потрясённый своим поведением, он опустил голову и быстро произнёс: — Я прошу прощения. Поттер быстро притянул его обратно. — Нет, не нужно. Видите, что я имею в виду. Я хочу… этого с Вами. Я бы хотел, чтобы Вам было хорошо. Затем, к его великому удивлению, Поттер отпустил его руку и, потянувшись, нежно потёр ей верхнюю часть ушей Снейпа. Вздох, а затем стон удовольствия вырвался из его горла, прежде чем он успел сдержаться. Его хозяин хотел его! О, как ему повезло, что у него был такой щедрый, заботливый хозяин! Он наслаждался вниманием, и его глаза закрылись сами по себе. Ему нужно было больше. Теперь это больше не было просто желанием вроде зуда, который хотелось почесать и который можно было игнорировать без особых неудобств. Теперь всё его существо издавало беззвучный крик в своём желании доставить своему хозяину столько же удовольствия, сколько он доставлял ему. — Хозяин, — тихо сказал он. — Пожалуйста, зови меня Гарри, Северус, — последовал мягкий ответ. О, как бы он хотел повиноваться, но быстро понял, что не может: — Хозяин, пожалуйста, поцелуй меня. Мгновение колебания, и затем мягкие, полные губы прильнули к нему в поцелуе, таком невинном, какого он никогда не испытывал. Его хозяин не разомкнул его губ, чтобы взять то, что ему предлагали, но от этого поцелуй не стал менее сладким. Он с благодарностью примет всё, что бы его хозяин не предложил ему. Пальцы не переставали ласкать его уши. Снейп чувствовал себя обязанным доставлять столько же удовольствия, сколько получал. Его руки двинулись к брюкам Гарри. Он уже почти расстегнул его ремень, когда Гарри быстро отстранился. — Ты… ты не должен этого делать, — заикаясь, пробормотал он. Он приподнял бровь: — Ты не хочешь, чтобы я… — Нет! — сказал Гарри, немного чересчур пылко. — То есть, дело не в том, что я этого не хочу. Просто… тебе ведь пока не нужно это делать, не так ли? Я знаю, ты говорил, что наступит время, когда ты почувствуешь себя… э-э… вынужденным… угождать мне, но не сейчас, верно? Ты чувствуешь абсолютную необходимость делать это? Снейп на мгновение задумался. Он действительно испытывал желание угодить Гарри, но не непреодолимое. Его желание прикоснуться к Гарри, взять в руки его член, было естественным результатом его состояния возбуждения, плюс сильное желание доставить ему удовольствие. Но сколько его желания являлось следствием проклятия и сколько исходило от него самого? — Нет, я не чувствую необходимость, — честно ответил он. Гарри облегчённо вздохнул и откинулся на спинку дивана: — Тогда зачем ты это сделал? Снейп нахмурился и склонил голову на бок, пытаясь дать Гарри честный ответ. Ужасающая правда заключалась в том, что он не знал. — Я не уверен. На самом деле я… довольно встревожен. Я не знаю, сколько моего желания угодить тебе исходит от меня, а сколько — от проклятия. Похоже, я больше не в состоянии это различать. Гарри грустно улыбнулся ему и провёл рукой по его щеке. Снейп наклонился к прикосновению. — Мне жаль. Но это только до слияния уз. Я уверен, что после этого ты снова станешь прежним, язвительным самим собой. Снейп вздрогнул, и Гарри почувствовал это: — Снейп? Э-э… могу я называть тебя Северусом? Ты можешь называть меня Гарри, если… если сможешь. Снейп кивнул. Гарри мог бы сейчас называть его как угодно. — Пожалуйста, послушай меня, — взмолился молодой человек. Зелёные глаза пронзили черноту, и у Снейпа перехватило дыхание от столь пристального взгляда. — У меня нет ни малейшего желания порабощать тебя или превращать тебя в нечто… меньшее, чем ты сам. Я понимаю, что мы по-настоящему не знаем друг друга, но… Я хотел бы узнать тебя получше. Если позволишь. Снейп покачал головой, и Гарри нахмурился. — В этом-то и проблема, Гарри. — Гарри улыбнулся, услышав своё имя. — Я уже не тот, кем был раньше. Проклятие… уже меняет меня. Я боюсь, что тебе станет комфортно с тем, кем я стану, и во время слияния уз ты захочешь оставить меня таким. Гарри покачал головой: — Нет, этого не случится. Мне нужен партнёр, равный. Честно. Снейп смотрел Гарри в глаза и видел в них правду. Но как бы Снейпу ни хотелось надеяться, что Гарри не поддастся человеческой природе, он не смел мечтать об этом. Власть может развратить даже самых хороших людей.