Лотос

Мэй собирала сумку и смотрела на свежие ожоги травы, которые она оставила ночью. Она прокручивала в голове последние сутки и удивлялась, как можно испытать столько эмоций за такой короткие промежуток времени. Гейшам не стоит быть впечатлительными. Достоинство, обаяние и грация – вот постулаты искусства, которому ее обучали с детства. Но в последние месяцы она явно начала отступать от них: в её веере появились лезвия, в руках огонь, а в сердце искры. «Кем я становлюсь? И кем я выйду из этого путешествия?». Осознание своего одиночества больно сжало грудную клетку. Будущее пряталось в тумане, и силуэты, которые там виднелись были печальными. Для своего отца она всегда будет ведьмой, для клана синоби клиентом, в городе, где она росла, ее и вовсе считают преступницей. Мэй подумала о Сино-Одори и всё поняла. Она поверила в её мотивы, в наслаждение путешествием и приключением. Потому что вся жизнь ёкая до их знакомства была пещерой в лесу. И Мэй знала, её ждёт не менее одинокая и мрачная нора. Она грустно легла на землю и почесала глаз лапой. Осознание ударило кувалдой по голове. Она превратилась. «Очень вовремя! Молодец, как раз все уже собраны и готовы уходить» - гневно тявкнув, кицунэ вышла на середину поляны к месту вчерашнего костра. - Пушистая, в таком виде нельзя в деревню, много людей, - съехидничал Кадзу и сел на землю – Опять ждать. - Подождём, Мэй сегодня много видела, особенно для гейши. Ей нужно пережить, - защитил Масамунэ. Но ей стало только печальнее от его слов, ронин её не понимал, она боялась не того, что ей нужно пережить, а того, что скоро ей будет нечего переживать. Лениво потянувшись, Мэй пошла искать Сино-Одори, она не была уверена, сможет ли ёкай читать её мысли и смогут ли они общаться, но проверить стоило. Обойдя лагерь, кицунэ вернулась к мужчинам и вопросительно посмотрела на них, потягивая носом в сторону вещей Сино. - Ушла завтракать – раздражённо сказал ронин. Лисица отметила, что это была самая эмоциональная фраза, что Масамунэ вообще произносил с момента их знакомства. Кадзу тоже заметил эту эмоцию и улыбнулся. Рыжие лапы направились к лесу. Сначала медленно шагая, Мэй решила опробовать себя в новой форме и стала постепенно ускоряться, среди дерьвьев она скрылась уже со скоростью не подвластной человеку, да и лисице, наверно, тоже. Ей нравилось бежать, перепрыгивать ветви, нырять под торчащие корни деревьев. Заметив поваленное дерево, она стала взбираться на него, копошась в ветках, и кусая их. Боковым зрением она заметила движение и резко прижалась к дереву. Медленно опуская уши, кицунэ старалась остаться максимально незаметной. - А я думала, мы поиграем в догонялки, - крикнула ёкай прямо перед её носом, Мэй так испугалась, что скатилась кубарем с дерева. - Лови – раздалось из другого края леса. И она побежала, сохранив в памяти запах Сино-Одори, Мэй бежала сквозь ветви и листья, как по тропинке, точно ведомая своими инстинктами. - Вот-вот поймаю, она совсем близко, - кицунэ в прыжке бросилась на дерево и готовилась атаковать подругу. Но Сино резко развернулась, улыбнулась и отпустила натянутую ветку, которая ударила точно по лбу самонадеянную лисицу. Мэй стала кричать, но услышала, что только фыркает. Это рассмешило обеих. - Пойдём к костру, а то мой красавчик уже весь испереживался, думает, что я тут Óни выдаю наши планы действий. Ёкай подхватила лису на руки и побежала. Оказывается, она была гораздо быстрее, чем кицунэ. Буквально за несколько минут, они вышли на поляну. - Смотрите, какую шкурку я нашла – крикнула Сино ребятам, точившим ножи. Ронин резко вскочил. - Расслабься, красавчик, я просто её подвезла, а лоб она рассекла себе деревом. «Рассекла? То есть у меня рана? Хм, значит лотос не работает в теле лисы, странно, ведь именно в нём я бываю в моменты испуга, а значит и опасности» - думала кицунэ. - Лучше взгляните, готова поспорить, она сама еще не видела – продолжала Сино – посмотрите, какая красота. Мужчины стали оглядывать лису со всех сторон, поднимая брови и ухмылясь. - Хватит, что там? – внезапно сказала Мэй и громко закричала, Кадзу и Масамунэ моментально отвернулись, и она побежала к своему кимоно. «Почему я так быстро превратилась в человека? И даже не засыпая, что-то происходит, может это лотос…» - Лисичка, ну же, ты догадалась? Поняла, почему мы так тебя разглядывали? – задорно расспрашивала Сино. - У тебя два хвоста – улыбнулся Масамунэ. «Ну а это что значит? Почему это случилось? Как я их не почувствовала?» - она невольно бросила взгляд себе за спину и увидела хвосты. «Снова!». Мэй опять была лисой. Кадзу грустно выдохнул и сообщил: «Пойду за дровами, сегодня мы остаёмся здесь». - Прости, я не понимаю, как это работает, - говорила Мэй будучи человеком, но опять голым. Сино засмеялась: «Красивые же хвосты, скажи? Когда их будет шесть, ты сможешь сжигать уже целые деревни, если захочешь». Кицунэ напугалась силы, которая появилась в ней. В третий раз за день обернувшись кимоно, она сказала: «Мне нужно научиться управлять всем этим». Она неумело собрала свою палатку и спряталась в ней. Мысли путались, и гейша выбрала провалиться в сон. - Хвостатая, надо говорить – услышала знакомый голос девушка. - Минуту, - сколько она спала, как выглядит, эти думы обрубились простым «не превратиться бы». Мэй вышла из палатки и виновато улыбнулась Кадзу. - Хитрая, мы можем не идти в деревню? Брови девушки уточняюще опустились. «Ты без кулона была, пока тут не оказалась. Сможешь ещё раз с ним связаться?» —максимально деликатно спросил синоби. Щёки Мэй вспыхнули так, что она поблагодарила бога за то, что она долго спала и темнота хоть как-то это скрывает. - В деревне опасно, а ты не контролируешь себя, на центральной площади хвосты распустишь, надо по-другому решать – продолжал Кадзу. Кицунэ понимала, он прав, но, что значительно хуже, он знает: Такао был здесь ночью и оставил ей кулон. Слёзы подступили к глазам, и она увидела, как ее руки начинают покрываться рыжей шерстью. - Нет, - попросила она, глядя на свои кисти. И шерсть исчезла. Кадзу довольно ухмыльнулся: «Подумай, что тебя контролирует, как ты это остановила. И о другом тоже подумай. Напрасно рисковать глупо». Мэй пошла за синоби к костру. Сино-Одори налила ей кружку напитка, который ёкай называла чаем, но гейша не настолько ещё одичала, чтобы признавать это. - Я могу связаться с Такао через лотос, необязательно идти в деревню. - Почему ты не хочешь этого делать? – спросил Масамунэ Кицунэ вопросительно посмотрела на него. - Если бы не была против, сказала бы раньше, - прояснил Кадзу - Каждый лепесток лотоса это одна возможность вызвать дзёнина, и он может помогать мне в бою, делясь магией. Расточительно тратить лепестки не хочется. - Тебе решать, Мэй, но нам нужно идти куда-то, в деревню опасно, а возвращаться в клан синоби долго. У тебя семь лепестков, это не так уж мало. Сино-Одори улыбнулась Масамунэ: «Как люди умудряются быть такими красивыми, хотя чувствуют так мало перепадов в энергии?». Мэй вздрогнула, ёкай чувствовала лотос, она с самого утра знала, что лепестков стало шесть. Кадзу тоже знал. Стыд снова парализовал её. - Я могу говорить с ним, но вы нет, время замирает, когда мы взаимодействуем, и вы вместе с ним. - Сильная магия – восхищенно прошептала Сино. - Что мне узнать? Надо подготовиться к разговору. Спутники одобрительно выдохнули. И начался живой разговор, перебирали важное и неважное, ёкай настаивала рассказать Такао о новом хвосте, Кадзу упомянул метку на торговце, а Масамунэ сформулировал главное «как им действовать дальше». Для них это всё было так просто, как поговорить с проходящим человеком на рынке. У Мэй же сердце билось так, что она допускала вероятность смерти чуть больше, чем общения с колдуном. - Мне нужен нож, - наконец сказала кицунэ.