Лотос

Один и тот же сон продолжал терроризировать Мэй, не давая ей выспаться. Глаза открывались каждый час. Смирившись с тем, что нормально отдохнуть не получится, девушка выбралась из рук Такао и отправилась в другую часть дома, чтобы отвлечься от дурных мыслей и не мешать ему спать. Обернувшись у двери, она посмотрела на него, – Я почитаю, не могу уснуть, – прошептала кицунэ, привыкшая к тому, что даже почти мёртвые синоби всё вокруг замечали и контролировали, что уж говорить о спящих. – Хорошо, – подтверждающее её мысли слово сорвалось с сонных губ. Глаза он так и не открыл. На столе в гостиной лежала стопка книг, которые они должны были изучить в поисках информации о драконе. Скучные названия не пробуждали интерес, и девушка невольно перевела глаза на другие обложки, педантично расставленные на полках. Все названия складывались во что-то одно, «История войны», «Голод смерти», «Алгоритмы ночного боя», от всех них веяло тоской и разрушением, которых и так было предостаточно. Мэй мечтала перечитать сейчас устав гейши и раствориться в правильных позах для поклона и допустимых широтах улыбок, отвлечься от безумия, которое изводило её теперь не только днём, но и ночью. Нежные пальцы аккуратно вели по переплётам, в поисках чего-то не столь тёмного. Лёгкая улыбка появилась на лице, «Сборник хайку», кто бы мог подумать, что наш опасный и холодный дзёнин увлекается поэзией. Раскрыв книгу, девушка перестала дышать. Женской рукой на первой странице было аккуратно выведено: Подаренный мне Миг любви озарил вдруг Небо сиянием. Красный отпечаток губ завершал и без того очевидную картину. Мэй судорожно захлопнула книгу и вернула на место. Неприятное саднящее чувство начало разливаться по телу. Ревность плесневеющими пятнами проступала на душе, мешаясь с ссадинами страха и взрывающимися очагами гнева. Окунулась внутрь себя, попытка успокоится, выдох, еще выдох. Попытка уйти от мыслей, вспоминает школу, вспоминает Сумико, вспоминает уроки Сатоши по макияжу, вспоминает, что помада теряет насыщенность цвета со временем, вспоминает яркость проклятого отпечатка. Едва ли не сорвавшись на бег, девушка покинула дом. Солнце вот-вот покажется из-за горизонта, и Мэй решила помочь ему, запуская в небо огромные ядра огня. Каждый шар как будто озарял весь мир вокруг, освещал холодное утро и высушивал проступившую росу. Безумный фейерверк разбудил петухов и раздались звуки просыпающейся деревни. – Это не похоже на чтение, – холодный голос подошёл, гася синей волной очередной шар огня в руках кицунэ. – Тренируюсь, – ответила гейша, испугавшись быть пойманной на проявлении своих эмоций. – Лучше делать это дальше от домов. – Прости. Опустив руку на спину девушки, Такао направил её к дому. Прикосновение отозвалось в девушки болью. Это её небо он озарил сиянием. Описание в стихотворении было таким точным, что именно это задело. Не на что злиться на него. Поэтому злится на себя. Думала, её чувства уникальны, а на деле этот мужчина действует одинаково на разных женщин. Зачем он сохранил книгу? Еще одно переживание в коллекцию и без того малоприятной жизни. – Мэй, у тебя кровь, – подтянув девушку к себе, он бинтами своей руки прикоснулся к носу девушки, – тебе ещё рано расстреливать небо огнём. – Прости. – Перестань извиняться. Кицунэ посмотрела, как бинты пропитывались её кровью. Туман затянул глаза, мысли спутались, ноги перестали слушаться. Девушка упала на руки дзёнина без сознания. Так подумал он. Но спутанные мысли продолжали крутиться в голове Мэй. Она чувствовала: он несёт её в дом, укладывает на кровать, вытирает кровь под носом. Вышел. Парализованная усталостью, девушка начала распутывать клубок мыслей. Медленно, вытаскивая по одной ниточке из клубка. Какая незначительная мелочь смогла вывести её из равновесия! Стыдно, её наставница не была бы довольна таким поведением. Сегодня важный день, впереди разговор с недзуми, запланированное убийство, а она здесь решила погибать от любви. Возмутительная глупость. Вспомнила, как он ревновал её к Масамунэ, сказал, что тоже вёл себя недостойно. Слишком неудачное время выбрала лисица для чувств. Обстоятельства не располагают. Вспомнила лотос на руке. Кадзу говорил, что уже видел такой. Наверняка у обладательницы красной помады. Немедленно отругала себя за снова появившиеся мысли. Нужен план. Строгий и четкий план действий, расписать каждую минуту, чтобы у подобных мыслей не было времени появляться в голове. Девушка продолжала неподвижно лежать, но процессы в голове строили точное расписание, включая сны. Не забывать оглядываться там и искать место, как попасть туда. Душ, приёмы пищи, сны, книги, тренировки, девушка распланировала всю свою жизнь до встречи с драконом. В последний раз вспомнила свою истерику, отругала себя и открыла глаза. В гостиной были голоса. – Нужно идти уже, договаривались. – Мэй тренировалась утром, использовала слишком много магии, потеряла сознание, возможно стоит перенести. – Пугливая, боится убивать. Но кицунэ уже была готова, открыв дверь своей комнаты, она ответила Кадзу – Нет, тем более он просил убить без магии. Я справлюсь, можем идти. Такао смерил девушку хмурым и пристальным взглядом. Она утвердительно кивнула. Когда они вышли из дома, девушка удивилась, ей казалось, что она лежала буквально несколько минут, но солнце уже начинало опускаться за горизонт. Наполненная холодом и уверенностью, она шла к пещере с пленником, прокручивая в голове все те вопросы, что необходимо будет спросить. – Как мы узнаем, что он не врёт? Синоби переглянулись и ухмыльнулись, – Почувствуем, – оскалился Кадзу. У входа в пещеру слышались стоны. Волна отвращения накрыла девушку, но она смиренно продолжала движение и вошла первой. – Пришла, шавка! – мерзко огрызнулся старик, как вдруг синяя огненная петля обхватила его шею и прижала к стене, давя на горло, за спинами Мэй показались её спутники. – Разговор будет идти в другом ключе, – процедил дзёнин, сдавливая руку в кулаке, сжимая этими движениями удушающую ленту магии вокруг горла недзуми. – Хо…Хор..Хорошо…– откашливался пленник. – Почему истребление лис началось только сейчас? Рюдзин заточен уже много веков. – начала гейша, садясь напротив искалеченного. Она обернулась к Такао, демонстрируя, что он может дать ему дышать, и её сердце сжалось. Из глаз колдуна волнами сочилась синяя дымка магии. Испепеляющий взгляд был наполнен ненавистью и презрением. – Такао…–испуганно прошептала девушка. И в тот же момент, он принял обычный облик. – Отвечай, – вернулась к допросу Мэй. – Была бы внимательнее, сама бы поняла, ты же так любишь людей. Не замечаешь, что они не очень хорошо живут в последнее время? Они сдохнут все, останутся только те, что будут обслуживать высших существ, и те, которых будут разводить для еды, как куриц. Осталось недолго. – Кто такие высшие существа? Неужели крысы? Мужчины отошли к краю пещеры, не мешая разговору, разглядывая мимику и движения обреченного на смерть гостя. – Крысы ничем не хуже лис, дря…, девочка, – испуганно поглядывая на дзёнина отвечал он, – почему мы сейчас прячемся по лесам, нас сжигают на кострах жалкие и слабые люди, которые ничего не могут и давят лишь своим количеством, потому что только и могут, что плодиться. – Зачем убивать лис, если печать можно разрушить только пока её носитель живой? – Никто не знает, как выглядит печать, поэтому каждую лису пытают до смерти. Именно пытки разрушают все обереги и штампы, да, куколка, тебе уготовлена интересная судьба, – гнилым ртом улыбнулся старик. Кицунэ проглотила комок переживаний. – Кто вас возглавляет? – Я не знаю. Пещеру озарило синим светом. – Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ЗНАЮ, ХВАТИТ, – срываясь на визг, заорал пленник, слеза начала стекать по его щеке, прокладывая маршрут по морщинам. – Как ты получил свою татуировку? – В тюрьме. – Кто тебе её сделал, как ты узнал об охоте на лис? – Я был обречен на смертную казнь… – Давно пора, – не удержался Кадзу. – …за день до исполнения приговора, ко мне пришёл мужчина и сказал, что такие как я не должны быть в плену у людей. Он предложил мне свободу в обмен на сотрудничество. Он нанес на меня рисунок и откусил головы всей страже, – старик замолчал, наслаждаясь реакцией гейши, которая пошатнулась. – Какое сотрудничество? Что ты делал? – Одна лисья шкура в месяц, и подробный рассказ о её смерти. Говорят, что, когда будут пытать тебя, будет очень красочное шоу, малышка. – Кто он? Кому ты относил шкуры? – Он сам меня находил. Никак не представлялся. – В лесу ты гнал меня к клану разбойников, кто они? – Другие охотники. – Сколько вас всего? – Много, есть даже простые люди, которые вообще не понимают, зачем пытают таких как ты, а просто получают удовольствие, и вот таких ты и защищаешь, – снова обнажил гнилые зубы в улыбке старик. – Как присоединиться к разбойникам? – Как угодно, я со своими познакомился, когда одну лису гнали. Красивая была, хвостатая, – и ему удалось вывести Мэй. По щеке девушки потекла слеза, но недрогнувшим голосом она продолжила. – Что будет если не рассказать правду об убийстве лисы? Пленник напрягся. – С чего такой вопрос, деточка? – Я видела, как человек покончил с собой, лишь бы не врать. – Мудро. Если ты соврешь, или если убьешь лису недостаточно жестоко, то испытаешь на себе всё то, что должна была испытать она. Никто не знает, как смотрители выявляют ложь. Но выявляют всегда. – Смотрители? Их несколько? – Чуть меньше, чем охотников. – Как они выглядят? – сухо спросил дзёнин. – Все в черном, лица скрыты за черной тканью, на головах черные шляпы, видны только глаза, но они тоже черные. Все смотрители не люди, так что вас быстро поймают и убьют не менее нежно, чем лис. – У меня больше нет вопросов, – выдохнула Мэй. Вопросы были, но не было сил. Запах гниющего тела пленника, его оскалистая улыбка и постоянные разговоры о пытках над подобными ей давили девушку, угнетая и пугая до безумия. – Тогда плати. Кицунэ вопросительно повернулась к своим спутникам. Короткие кивки. Мэй достала из рукава нож. – Если боишься, куколка, этот может помочь тебе, главное быстро, - с першением и нетерпением в горле говорил старик, кивая на Кадзу. Девушка облегченно выдохнула и протянула руку синоби, но дзёнин перехватил протянутый нож и вернул его ей в руку. – Ты должна сама, Мэй. Она понимала, помнила о том, что это скорее всего даст ей хвост, который поможет остановить происходящее вокруг безумие. Но это безумие было эфимерно и размазано по времени, а убивать нужно было прямо сейчас. – Боги, да может уже хоть кто-нибудь из вас справится? И так вы планируете противостоять отряду закрытого дракона? Да вас всех уничтожат, жалких тварей, предателей, пытаетесь воевать за людей, но даже одного калеку прикончить не можете. – Ты боишься не его, – подняла широко открытые глаза гейша и улыбнулась, убирая нож в рукав. – Что? Убей меня! Я всё тебе рассказал. – Нет. – Мэй? – раздался вопросительный голос Такао за спиной. – Он найдёт тебя. И ты испытаешь то, что испытывали такие как я. Ты боишься своего смотрителя, а не колдуна. Потому что ты не убил лису, а попался ей, – лицо девушки приобрело хищный и ядовитый оскал, – Мне кажется, будет полезно поговорить со смотрителем, не находите? Синоби не переглядываясь одновременно кивнули. – Когда он придет? Из глаз монстра потекли ручьи слёз. – Прошу убей меня…пожалуйста, мы договаривались, убей. – Когда он придет? – Я ничего тебе не скажу, мерзкая дешёвая тварь! Ты нарушила договор! Синяя вспышка. – Нет! – раздался пронзительный голос девушки, – Я сама. Страх сделал из гейши загнанного в угол монстра. Все проблемы, которые она тщательно разбирала утром, вели к одному источнику. И его представитель сидел и смотрел прямо перед ней. Ярость ослепила Мэй. С горящими глазами девушка встала: – Мы будем сторожить тебя хоть целый месяц пока он не придёт. И чтобы ты не выдал нас, я лишу тебя возможности говорить. В один момент кицунэ сунула руку в рот пленника, и вытащила его язык, второй рукой опять достала из рукава нож. Взмах. Крик. Кровь. Мэй затряслась, глядя на язык, оставшийся в её ладони. В следующую секунду, она уже была лисой и мчалась прочь из пещеры. – Останься с ним, я пришлю смену, не дай ему умереть, – сказал дзёнин, выходя из пещеры. Ветви хлестали лицо напуганной лисы. Она боялась буквально всего и в первую очередь себя. Отчаяние сделало её дикой и озлобленной. Она ненавидела этого старика, и всех связанных с этим отрядом, это они сделали её такой. Страх сопровождал каждое её движение. Она могла встретить охотников, как только эта мысль посетила её, она, поджав хвосты побежала назад к дому. Что скажет Такао о её поведении? Может они тоже испугаются её, может разорвут контракт? Мэй поняла, чего она сейчас боялась больше всего. Остаться одна. Подошла к дому, дзёнина нигде не было. Тяжело дышащая лиса пошла туда, где её точно ждали. – Мэй, у тебя очень много хвостов, – приветственно улыбнулся ронин. Лиса пулей влетела в дом Масамунэ и забилась под кровать. Сердце стучало так, что она чувствовала свою пульсацию в каждой клетке тела. Ронин оглядел улицу, убеждаясь, что за лисой никто не гонится и закрыл дверь. – Что случилось? Но ответа не было. Лиса вжималась в стенку и просто пыталась дышать. Шло время. – Мэй, а Такао знает, что ты здесь? – опустился на пол Масамунэ, чтобы посмотреть в её глаза, – он, кажется, не очень доволен, когда ты тут бываешь. Ночью уже искал тебя. Кицунэ едва заметно качнула головой. Дыхание медленно восстанавливалось. Обернувшись, она посчитала хвосты. Их было пять. Она догадывалась, что её утренняя ревность не пройдёт бесследно, но не думала, что её мощности хватит на создание хвоста. Мысли стали формироваться вокруг хвостов. Все они были даны ей в качестве расплаты за ее грехи: похоть, ревность, умышленный вред, что ещё. Какие ещё эмоции ей нужно будет почувствовать, сколько ещё боли испытать? Размышляя об этом, она не заметила, как сама вылезла из-под кровати. – Мэй, я могу что-то сделать? – продолжал бессмыслено сотрясать воздух ронин, как будто лиса могла дать ему развернутый ответ. Лапой она поддела дверь шкафа и вытянула оттуда сложенное кимоно. Затем схватив его зубами пошла в ванную комнату и вернулась уже девушкой. – Мэй… – Прости, мне нужна была компания, чтобы пережить встречу с недзуми. Это оказалось чуть сложнее, чем я полагала. – Расскажешь? – Пойдем, в дороге расскажу, вечернее собрание, помнишь? Масамунэ коротко кивнул. Они направились к дому дзёнина и Мэй начала свой рассказ. Все эмоции были уже пережиты, ее история была на удивление холодной. Спутник то и дело ужасался, но когда кицунэ рассказала о том, как отрезала язык, он произнёс – Я помогу тебе, Мэй, сделаю всё возможное, чтобы остановить их. Ты можешь рассчитывать на меня. Девушка легко улыбнулась. – А где Сино-Одори? – Ушла ещё ночью, сказала не ждать, придёт, когда придёт, – печально вздохнул ронин. – Мне тоже не хватает её. Они подошли к дому дзёнина, Мэй открыла дверь, столкнувшись с обжигающим ледяным взглядом. Такао пробежал глазами по мужскому наряду надетому на кицунэ, взял сложенное на столе новое шелковое кимоно и убрал в шкаф. – Нужен человек, который будет сменять Кадзу, охраняющего пленника. Мэй всё тебе рассказала? - начал колдун. – Да, я готов. – Хорошо, тогда после встречи отправляйся к пещере. – Разумеется. – Если смотритель появится, не нападай сразу. В идеале, его нужно будет поймать, когда он уже закончит с недзуми. Так больше узнаем. – Понял. – Сино-Одори сегодня не будет? – Она сказала, что появится на собрании, когда узнает, что-либо интересное. – Хорошо. – Если у вас больше нет вопросов, то я готов на сегодня закончить. Тишина. – До встречи, – попрощался ронин и вышел из дома. Гнетущая тишина, захватила дом. Гейша чувствовала вину. Она видела, что дзёнин ревновал. В её поступках не было провокаций, но пускаться в объяснения не хотелось. Плюс, найдя глазами треклятый сборник стихов, она подумала, что всего лишь отплатила той же монетой. Чай должен был спасти ситуацию. Такао работал. В дверь постучали. Принесли ужин, Мэй уже выучила расписание. Забрал поднос, остановился возле сидящей девушки. Поставил рядом еду. Сел напротив неё. Тишина была настолько звенящей, что кицунэ слышала пар, поднимающийся с блюд. Она налила ему чай и столкнулась с ледяным взглядом. Его черед. Он должен нарушить молчание. Должен сказать «спасибо». Он продолжал смотреть. – Я не держу тебя здесь. Если ты не будешь со мной, я не откажусь от контракта, – опустил глаза на чашку, – спасибо. – Мне было страшно. Я прибежала сюда, но никого не было. Мне некуда было идти. Я не думала, я просидела часы, будучи лисой и вжимаясь в стену под кроватью. Не хотела тебя задеть. – Но задела, – начал есть дзёнин, – почему у тебя пять хвостов? Девушка покраснела, вот уж о чем, а о своем утреннем обыске и находке, она говорить точно не планировала. Делая глоток чая настолько медленно, насколько это в принципе возможно, Мэй придумывала в голове подходящий вариант. – Может быть из-за сна? – Он бы появился раньше. Скажи мне правду. – Я не знаю, возможно, произошедшее в пещере меня так шокировало. Я никогда не была такой. – Ты была восхитительна, – на секунду он прервал свой допрос и лёд в его глазах отблестнул уважением, – но это один хвост. Откуда ещё один? Почему ты краснеешь, Мэй? – Я не знаю. – Могу я предположить? – Конечно, – нахмурилась девушка, не понимая, в какую сторону клонит колдун. – Я не хочу быть грубым, но учитывая причину появления первых хвостов, твоё вчерашнее решение не ночевать здесь и вашу близкую дружбу с ронином, трудно не предположить, что… – Хватит. Слезы градом побежали по лицу девушки. Она подошла к книжному шкафу и достала сборник стихов, открыла его на злосчастном поцелуе и повернула к Такао. – Мой пятый хвост — это ревность. Ты бы никогда не узнал об этом, потому что гейши не так воспитаны. Но в твоих глазах, дзёнин, я, очевидно, далеко не гейша. В мужских глазах появился белый туман. Он вспоминал утро, гигантские шары огня, которые летели в небо, кровь, текущую из носа девушки, обморок. Мэй всхлипнув отправилась на улицу, но дверь не открывалась. Она дернула сильнее, но дверь не поддалась. – Я не открою, – раздался голос над ухом. Мужчина развернул девушку к себе. – Прости меня, – взял книгу из рук и кинул на пол, – прости меня, – вытирает слёзы девушки холодными пальцами, – прости меня, – накрывает её губы своим поцелуем. Холодные руки прижимают её к горячему телу. Кицунэ попробовала отстраниться. Не отпустил. – Пожалуйста, Мэй, останься. Она подняла на него красные глаза, и колдун сразу разомкнул свои руки и сделал шаг назад. Уставшие ноги понесли её к ванной комнате, закрыла дверь. Вода должна была смыть хотя бы часть всей той грязи, что произошла сегодня с ней. Душ был запланирован в ее расписании. Только его и удалось соблюсти. Остальные планы были разрушены реальными событиями. Девушка посмотрела на кусок мыла в руке, он походил на отрезанный язык. С испуганным вздохом Мэй выронила его и покачнулась. Силы были на исходе. Кое-как завершив мытье, она устремилась напрямую в спальню, игнорируя пронзительный взгляд оскорбившего её мужчины. – Могу ли я сделать что-нибудь, чтобы заслужить твоё прощение? Кицунэ грустно взглянула на мужчину и выдохнула. – За годы жизни среди синоби, я потерял определенные способности к эмпатии, стараясь следовать в основном логическим выводам. И привык готовиться к худшему. Твоё появление в жизни, пробудило во мне лучшие чувства, но, к сожалению, я не умею правильно их проявлять, пожалуйста, помоги мне. Мэй хотела ответить, но не знала как, что говорить, каким голосом. Затянувшуюся паузу она всё-таки решила прервать, потому что ещё и напряжения между ними пережить она не могла. – Я очень боюсь. Вся моя жизнь теперь пропитана страхом. Я не хочу терять сон, жизнь, любовь – украдкой взглянула на него, – но всё это исчезает из моих рук, проходит сквозь пальцы как вода. Ты видел меня в пещере? Я никогда не была такой, я не знала, что могу быть такой. – Ты была восхитительна. Сделала лучше, чем другие. Догадалась быстро, действовала решительно, настоящий воин. – Я хочу спать, но знаю, что ждёт меня там и веки отказываются смыкаться. – Почему ты не пользуешься моим оберегом во сне? – А это возможно? – Это твой сон, тебе решать. – Я попробую, – мягкая улыбка появилась на лице кицунэ. Бинтованная рука прикоснулась к предплечью девушки и, не встретив сопротивления, быстро притянула её к своему телу. Обнимая её одной рукой, гладил волосы другой и шептал – Я никогда и никому не позволю тебе навредить. Тонкие ручки обняли дзёнина в ответ, Мэй опустила голову на его плечо. – Ты говорила о любви, могу ли я рассчитывать… – Да, – буркнула в плечо кицунэ. – Посмотри на меня. Девушка подняла залитое румянцем лицо. – Обожаю, как ты краснеешь. Мужчина нежно коснулся губами скулы девушки, ожидая ответную реакцию. Не оттолкнула, губы опускают к кончику её улыбки. Улыбается шире. Обхватывает лицо руками и проникает с настойчивым и страстным поцелуем. Отвечает. Голодные руки, опускаются к поясу Мэй, не разрывая поцелуя. Немного улыбнувшись, делает отбрасывающее движение рукой, и одежда исчезает с их тел. Девушка удивленно отстраняется и оглядывается: «Мой черёд». Короткий взмах и все свечи в комнате загораются нежным огнём. Оба ухмыляются, наступающими шагами, он подталкивает её к кровати пока она не падает в мягкие простыни, протягивая к нему руки. – Иди ко мне, – растворяющийся в темноте женский шепот. Такао, немного прикусив протянутую к нему руку нависает сверху. Покрывает поцелуями шею, так удачно подставленную Мэй. Его руки медленно скользят по силуэту девушки, оглаживая каждый миллиметр тела. Поцелуи сползают ниже, ласкают грудь, покусывая соски. Сладкие стоны разливаются по комнате. Ещё ниже. Острый язык настойчиво касается самой горячей точки и начинает вырисовывать узоры вокруг неё. Руки подлезают под ноги придерживают извивающееся тело девушки. Сжатая простыня, горячее дыхание. Поцелуи мужчины плавно перешли на её ногу, постепенно выпрямляя ее, он выпрямился вместе с ней. Оказавшись прижатым своим членом к истекающей девушке. Нежно прикусив ее ступню, Такао вошёл в неё. Тихое рычание сливается со стоном кицунэ. Стараясь не сделать больно, он аккуратно движется в ней, но замечая, как Мэй сама начинает ускорять темп, насаживаясь на него, дзёнин резко опустился к ней, запустив одну руку под голову девушки, а второй сжимая ее шею. Резкие толчки на всю длину заставляют девушку кричать и выводить царапине на спине мужчины. – Ты моя, – горячий шепот со сбивающимся дыханием сводят с ума ушко, запуская очередь мурашек. Сильнее сдавливает горло, быстрее проникает внутрь и чувствует, как девушка сжимает его изнутри. Убирает руку и с глубоким вздохом с губ кицунэ срывается сладкий крик. Не выдерживая её давления, к крику присоединяется рычащий выдох. Сливаются в нежном поцелуе. Девушка уже привычно втирается спиной в обнимающего его мужчину, проваливаясь в сон. Тихие синие волны гасят свечи. Последнее, что слышит кицунэ это тихий шепот: «Всё более, чем взаимно, Мэй».