***
Чонгук никогда бы не подумал, что пятнадцатиминутная поездка домой может быть настолько долгой. Больше всего на свете он хотел как можно скорее оказаться дома, проверить общее состояние Чимина, уложить его спать и наконец-то принять душ. Сидя на заднем сиденье пикапа Сокджина, Чонгук мягко поглаживал плечо полукровки, что дремал у него на коленях, уткнувшись носом в живот человека. Он не был многословен с тех пор, как Чон вытащил его из воды, лишь иногда постанывая и жалуясь на боль в горле. Стресс, кажется, подкосил его, так же как и самого Чонгука, который готов был отключиться в любой момент, несмотря на то что его мозг полыхал. — Ты в порядке? — услышал он тихий голос Джина и поднял голову, медленно моргнув. — Чертовски нет, — прохрипел Чонгук, запутываясь пальцами левой руки в волосах полукровки. — Хочешь, чтобы я остался? — предложил хён, съезжая с асфальтированной дороги на гравий, ведущий к дому Чонгука. — Нет, — качнул головой младший. — Я бы хотел побыть один. — Ты всегда такой, — слабо фыркнул Ким, заглядывая в зеркало заднего вида. — Но я беспокоюсь. — Я… Нужно просто немного отдохнуть и отойти от шока, — левая рука сместилась с волос на челюсть полукровки, большим пальцем мягко поглаживая скулу. — Я понял, — кивнул Сокджин, останавливая машину и отстегивая ремень безопасности. Хён медленно обернулся в кресле, взглянув на Чимина, а затем на Чонгука. Он никак не прокомментировал то, как нежно младший ласкал кожу Титановца. — Отнести твои вещи в дом? — Да, пожалуйста, — слабо кивнул черноволосый, протянув правую руку к двери, чтобы открыть её. Взяв Чимина на руки, парень на дрожащих ногах вышел из машины, направляясь в дом, дверь в котором уже была открыта Сокджином. Скинув мокрые кроссовки и шлёпая ногами по деревянному полу, Чонгук миновал гостиную, останавливаясь возле кровати в спальне. Он опустил Титановца на кровать, укладывая голову того на подушки, позже поправляя простыни и стягивая ботинки с полукровки. Тонкими пальцами парень зацепился за пуговицу на брюках, а затем расстегнул ширинку. Как бы не хотел Чонгук не делать этого, ему придется, так как вещи на Чимине были всё ещё влажными. Плотно зажмурив глаза, черноволосый медленно начал стягивать мокрую ткань, сбрасывая брюки на пол. Нащупав одеяло, Чонгук тут же укрыл им Пака и распахнул веки, с облегчением выдыхая. Льняная рубашка на полукровке высохла довольно быстро, поэтому он не стал её трогать, лишь поплотнее укутал чужое тело в пушистое одеяло. Схватив с пола брюки, Чон направился в ванную комнату, закидывая их в стиральную машину. Потратив около двух минут на то, чтобы избавиться от своей собственной одежды и включить быструю стирку, черноволосый ступил под душ, с облегчением вздыхая и проводя ладонями по лицу. Он не хотел вспоминать о том, что произошло больше часа назад. Но его все ещё преследовала картина того, как Чимин тонул прямо у него на глазах. Встряхнув головой, пытаясь отогнать воспоминания куда подальше, Чонгук еще около десяти минут проторчал в душе, а затем вышел, вытерев голову полотенцем и одев чистую домашнюю одежду. Его желудок был чертовски пуст, однако он прекрасно понимал, что из-за пережитого стресса еда не полезет ему в горло. Поэтому парень открыл холодильник, наполнил кружку молоком и направился в гостиную, упав на диван. Чонгук включил первый попавшийся канал на телевизоре и, отпив немного молока, откинул голову назад, прикрыв глаза. Его тело было истощено, но мозг продолжал полыхать огнём после случившегося. В какой-то момент ему даже показалось, что он проваливается в сон, однако внезапный шорох с левой стороны тут же выдернул его из грёз, и Чон распахнул глаза. Чимин стоял рядом с диваном без штанов, в одной рубашке, которая сползла на одно плечо. Чонгук чуть не подавился слюной. — Ч-Чимин, — тут же спохватился парень, отворачиваясь, чтобы поставить наполовину полную кружку с молоком на журнальный столик и заодно захватить плед со спинки дивана. — Почему ты не спишь? — поднял он глаза, расправляя плед и прикрывая им нижнюю часть туловища полукровки. Пак в это время без какого либо предупреждения сделал несколько шагов вперед и оседлал бедра человека, обнимая Чонгука за шею. — Эй? — со стучащим сердцем в горле позвал Чонгук. Он тут же накрыл голые ноги Титановца пледом, стараясь как можно скорее выбросить из головы то, что успел увидеть. — Ты в порядке? — тихо спросил он, тяжело дыша. Чимин, как обычно, устроился у него на коленях и прижался ухом к шее человека. — Чимин-а, — укоризненно начал Чонгук, так как не получил ответа. — Пожалуйста, поговори со мной. — Я хочу пить, — прохрипел Пак, ёрзая на Чонгуке. — У меня есть молоко, — младший потянулся правой рукой к столику за кружкой, в то время как полукровка наконец-то оторвался от его шеи. — Держи. Дрожащими руками Титановец схватился за кружку и поднес ко рту, отпивая. Через пару глотков Чимин закашлялся, хмурясь. — Эй, не спеши, — мягко посоветовал Чонгук, протягивая правую руку, чтобы вытереть капельку молока на подбородке Пака. — Тебе нужна трубочка? Отрицательно мотнув головой, полукровка вновь поднес кружку к губам, только на этот раз Чон обхватил дно пальцами, опуская сосуд ниже, потому как молоко вновь потекло по подбородку Титановца. Левая рука, что покоилась на талии Чимина, поднялась к его затылку, медленно массируя грубоватую кожу. Пару движений, тихое сопение, и человек со спутника Сатурна расслабился, допивая остатки молока. — Вкусно? — тихо спросил Чонгук, забирая кружку из чужих рук, чтобы поставить её на столик. Он не переставал массировать затылок полукровки, почувствовав, как тот расслабляется в его руках. — Мг, — промычал Пак, прикрыв глаза. Младший вернулся в прежнее положение, правой рукой накрыв талию Чимина, притягивая полукровку к себе поближе, пока тот снова не уткнулся лицом в Чонову шею. Услышав довольное сопение у уха, Чон продолжил массировать затылок того, нежно обводя подушечками пальцев шрам, оставшийся после извлечения чипа. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил черноволосый, накрыв ладонью спину полукровки, поглаживая круговыми движениями. Чонгук повернул голову влево, когда не получил ответа, и прижался губами ко лбу Пака, ощущая прохладу чужой кожи. — Чимин-а? — Хорошо, — прохрипел тот, прижимаясь еще ближе. — Хорошо? — удивился Чонгук, отстраняясь, на что получил в ответ недовольный скулеж и нахмуренные брови. — В чем дело? — Вернись! — потребовал Пак, распахнув голубые глаза. — А? Я здесь, — тупо ответил Чон. — Нет, вернись сюда! — подняв левую руку, Титановец ткнул указательным пальцем себе в лоб, выглядя измученным. — А, о, — издал звуки человек, ерзая на диване. Для него подобные вещи с хёнами были настолько привычными, что он не заметил, как проделал тоже самое с Чимином, и тому, кажется, это понравилось. — Ладно, маленький командир, — устало хихикнул черноволосый, с сердцем, стучащим в ушах. — Я не маленький, — фыркнул Пак, но быстро стих, когда губы человека коснулись его кожи. Невероятное чувство вновь окутало его тело. Чимин был на седьмом небе от счастья, ощущая тепло человека и его спокойное состояние, на котором Пак с удовольствием дрейфовал. — Сказал тот, кто находится сейчас в роли маленькой ложки, — прошептал Чонгук, и Чимин тут же зашевелился, тычась носом в подбородок младшего. — Что такое маленькая ложка? — Это когда во сне именно я обнимаю тебя. Если бы ты обнимал меня… — Ты был бы маленькой ложкой? — слабо хихикнул Пак, а затем закашлялся, и глаза его потемнели. — Еще молока? — озабоченно поинтересовался Чонгук, правой рукой смахивая челку со лба полукровки. Отрицательно замотав головой, Чимин вновь положил голову на плечо черноволосого, тихо вздыхая, когда пальцы на его затылке зашевелились. — После… после того, что случилось, — начал Чонгук, снова наклоняясь, чтобы коснуться губами лба Титановца, — ты готов завтра отправиться на маяк? Его губы скользнули чуть ниже к виску, прижимаясь к прохладной коже. Чимин в это время внезапно сжал пальцы на затылке черноволосого, и по телу человека пробежалась волна чего-то приятного. — Мг, — промычал Пак, словно растворяясь в чужих руках. — Я в порядке. — Так и есть? — шепнул Чон, одурманенный чувством, которое нахлынуло на него от ощущения пальцев в его волосах, податливого тела в руках и мягкой кожи на губах. — Д-да, — заикнулся Чимин, когда теплые губы человека коснулись его скулы и щеки. Чимин хоть и не подал виду, но был ошеломлен чувством, зарождающимся в его груди и животе. Это было странно приятно и, в то же время, пугающе. Ему хотелось больше. — Хорошо, — согласился Чон, надеясь, что не зашел слишком далеко, оставляя последний крошечный поцелуй на мочке уха. Пак вздрогнул, со свистом выпустив воздух сквозь зубы. Чонгук поправил хватку на талии полукровки, а затем потянулся правой рукой за пультом, выключив телевизор. — Пойдем спать? — Мг, — всё что выдавил Титановец, казалось, находясь на грани между сном и бодрствованием. — Хорошо, сейчас мы… — Чонгук левой рукой обнял Пака за талию, прижимая к себе, и медленно начал вставать с дивана. На полпути он правой рукой схватился за Чиминово бедро, поправляя хватку так, что полукровка подскочил, удивленно вскрикнув. — Извини, я не могу тебя уронить, — запыхтел человек, ощущая теплую кожу чужих голых бедер, потому как, стоило ему встать, плед тут же упал на пол. Старший обхватил ладонями бицепсы Чонгука и заметно сглотнул, пока тот нёс его в кровать. Чон старался не обращать внимания на то, как худые пальцы сжимались на его коже, однако не мог игнорировать пузырящуюся гордость из-за того, как хорошо он поработал над своим телом, если даже полукровка не мог оторваться от него рук. — Хорошо, опускаемся, — предупредил он, как только коснулся коленями края кровати. Чимин оглянулся назад, на белые простыни, а затем обернулся, как только его голова коснулась подушки, в то время как серебристые волосы рассыпались по белым простыням. Чонгук сглотнул. Чимин был прекрасен. Голубые глаза, идеальные брови, пухлые влажные губы. Льняная рубашка сползла с одного плеча, открывая вид на гладкую, бледную кожу. Симпатичные маленькие родинки на ключице и шее. И эти великолепные длинные ноги, которые всё еще удерживали Чонгука на одном месте. Зачарованный Чон склонился над полукровкой, левой рукой удерживая своё тело на весу, в то время как правой нежно заправил прядь отросших серебристых волос за ухо. — Спи спокойно, Чимин-а, — прошептал он, наклоняясь, чтобы оставить поцелуй на кончике симпатичного носика-пуговки. Горячее дыхание коснулось его подбородка, и он тут же отстранился, взглянув на приоткрытые губы, а затем в искрящиеся аквамариновые глаза. Ему нравится. Но Чонгуку еще больше, потому что, кажется, он был чертовски влюблён. Полностью выпрямившись, с сердцем, стучащим в ушах, младший аккуратно разомкнул чужие бедра, что сжимали его собственные, и уложил их на кровать, укрывая тёплым одеялом стройное тело полукровки. — Чонгук-а… — захныкал тут же Пак, ощущая пустоту в груди, как только человек отстранился от него. — Я скоро вернусь, — пообещал младший, оглядываясь назад, где в гостиной всё ещё горела настольная лампа, а на кухне был включен свет. — Засыпай. Он скоро вернётся. С этими словами Чимин послушно закрыл глаза, погружаясь в царство сна.***
Как бы Чонгук не хотел этого признавать, но с осознанием чувства влюблённости, которое было у него к Титановцу, теперь всё было по-другому. Теперь ему хотелось касаться больше, смотреть чаще и находиться рядом как можно дольше. Первым делом, проснувшись с утра раньше полукровки, Чонгук приготовил для Чимина коктейль на завтрак, оставив его в холодильнике, и только потом позаботился о себе, быстренько сделав яичницу в прикуску со свежей зеленью. Оставив записку на прикроватной тумбочке:«Твой завтрак в холодильнике — Чонгук»
Младший отправился в амбар, позаботившись о том, чтобы согнать овец на луг, а затем покормить Гуреума, Ариель и Ривера, что сидел в своей собственной ванне, умываясь под прямыми лучами солнца, что согревали его белые перья. Чонгук чувствовал себя окрылённым и полным сил, несмотря на то, с чем ему пришлось столкнуться несколько часов назад. Его аккуратные губы трогала улыбка каждый раз, когда перед глазами появлялось это милое, с припухшими ото сна щеками и глазами лицо. Он бы хотел оставить утренний поцелуй на шелковистых волосах, когда проснется Чимин, но работа не могла ждать. Ему нужно было как можно скорее всё закончить, чтобы освободить время для поездки на маяк. К одиннадцати часам утра, когда он закончил с прополкой в саду и через час готов был встречать двух своих хёнов, Чонгук вернулся в дом, чтобы немного передохнуть. Вымыв руки и лицо в кухонной раковине, младший закрыл кран и услышал шум, исходящий из гостиной. Вытерев мокрые руки о брюки, Чонгук обошёл стол и остановился в проходе, найдя полукровку, сидящим на диване, смотрящим телевизор и попивающим коктейль. Волосы его были абсолютно мокрыми, вода с которых стекала по золотистой коже шеи, что успела загореть под палящим майским солнцем. На Чимине была свежая белая футболка и домашние штаны, которые принадлежали Чону. Увлеченный программой о животных, он, кажется, даже не заметил, как в гостиной появился младший. Черноволосый не стал терять времени зря и направился в ванную комнату, вытаскивая из комода сухое полотенце. Вернувшись в гостиную, младший подошел к полукровке сзади и накинул полотенце на голову. Реакция была незамедлительной: Пак тут же дернулся, подхватываясь с дивана и скидывая полотенце с головы. Ошеломлённый Чонгук так и остался стоять с поднятыми руками, готовый вытереть влагу с чужих волос. — Святое кимчи, — выдохнул Чон, приложив ладонь к груди. — Ты меня напугал. — Ты меня тоже, — надул губы Пак. — Ладно, а теперь верни полотенце на место, я должен собрать всю воду с твоей головы. Нахмурившись, полукровка наклонился, чтобы поднять полотенце с пола, а затем сделал два шага вперед, протягивая хлопковую ткань. — Садись, — приказал Чон, однако тон его был мягким. Чимин послушно присел на диван, нетерпеливо мотая головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что человек пытается сделать. Он даже откинул голову назад, любопытствуя, почему ничего не происходит, за что тут же был награждён строгим взглядом черноволосого. — Чимин-а, — и несмотря на то, что Чонгук звучал довольно раздраженно, Пак не мог не задержаться в таком положении еще несколько лишних секунд, сосредоточив свой взгляд на симпатичной родинке под нижней губой человека. — Мне нужно высушить твои волосы. — Почему? — наконец-то опустив голову и сев ровно, спросил Титановец. — Потому что, если ты будешь ходить с мокрой головой, то кожа быстро начнет страдать. — Но на Титане… — Так что после того, — продолжал младший, накинув полотенце на голову полукровки, мягкими движениями массируя голову, — как полотенце соберет всю лишнюю влагу, мы пойдём в ванную, где я окончательно высушу твои волосы феном. Понял? На последнем слове Чонгук стянул полотенце с лица полукровки и наклонил голову того назад, встречая два голубых глаза. Он прекрасен. С бабочками, порхающими в его животе, младший наклонился чуть ниже, не прерывая зрительного контакта, и коснулся губами чужого прохладного лба. Он успел уловить момент, когда дыхание Чимина дрогнуло и стало частым, даже не подозревая о том, что тело полукровки плавилось от каждого прикосновения человека. Ведь эмоции, которые он впитывал и отражал, были настолько интенсивными, что голова его шла кругом. — Ты меня понял? — услышал Пак и тут же открыл глаза, встречая темно-карие, почти черные, напротив. — Да, — послушно и коротко кивнул Титановец, только сейчас ощутив теплые пальцы, что мягко касались его скул. — Хорошо, — прошептал Чонгук, и тело Чимина вновь накрыла волна тепла. — Вставай. Полукровка и моргнуть не успел, как младший исчез из его поля зрения, а теплые пальцы покинули его лицо. Разочарованный Чимин скинул с головы полотенце и обернулся назад, наблюдая за тем, как черноволосый скрылся в ванной комнате. На ватных ногах, всё ещё полностью пропитанный неизвестным ему чувством, Титановец обошел диван и направился вслед за человеком, переступая порог ванной комнаты. — Тебе придётся присесть на комод, — пробормотал Чонгук, вставляя вилку в розетку. — А, — только и успел вымолвить Пак, прежде чем оказался поднятым над полом и усаженным задницей на комод, между ног которого устроился человек. — Ты готов? — мягко поинтересовался Чон, в левой руке держа расчёску, а в правой тот самый фен, о котором он говорил пару минут назад. Чимин не слабак, он всегда готов! Да и что это за фен такой, чтобы его бояться? Уверенно кивнув, он сам от себя не ожидал, что как только этот крошечный зверь будет включен — Пак дёрнется. Сквозь шум он не услышал, как засмеялся человек, но мог прекрасно видеть его широкую улыбку, что украшала это красивое лицо. Опершись обеими руками о комод позади себя, Титановец закусил губу, исследуя глазами тело напротив. Мощную загорелую шею, острую линию подбородка, симпатичную родинку, искусанные губы, от которых он моментами не мог отвести взгляд. Его никогда не привлекали чужие губы, но в случае с Чонгуком он готов был смотреть на них сутками, даже не подозревая о том, почему его взгляд постоянно был прикован именно к этой части тела Чонгука. Конечно, он мог заглядываться на крепкие бедра, жилистые руки или плечи. Он даже не раз заглядывался на задницу Чона, отмечая, что она была такой же симпатичной, как и сам человек. Но губы. — Поверни голову вправо, — прозвучал голос во внезапной тишине, и Чимин тут же оторвал взгляд от родинки на шее человека, моргнув. — Хорошо, — прохрипел Пак, сглотнув. Однако, когда он повернул голову вправо и расческа коснулась его волос вслед за шумом и теплым воздухом, полукровка не оторвал взгляда от лица младшего. Возможно, со стороны это могло показаться странным, но Чимин не мог сдерживать себя. Любопытствуя, Пак медленно сжал бедра, между которых стоял Чонгук, и тут же ощутил волну удовольствия, окатившую его грудь и живот. Ошеломленный и всё ещё сжимающий своими бёдрами чужие, Титановец поднял взгляд и был пойман в ловушку темно-карих. Он готов был поднять ноги чуть выше, чтобы понять, связаны ли эмоции Чонгука с его прикосновениями, но был прерван криком, исходившим откуда-то позади младшего. Закатив глаза, черноволосый выключил фен и обернулся назад, открывая для полукровки вид на стоявшего в дверном проёме Сокджина — самого старшего человека из троих людей, как помнил Пак. — У нас есть еще полчаса, хён, — раздражался Чонгук, и Чимин готов был наброситься на старшего человека. — Раньше начнём — раньше закончим, — деловито заявил Ким. — Я надеюсь, что это не твой девиз в постели, — фыркнул Чон, оборачиваясь к Титановцу, явно намереваясь закончить сушку волос. — Этот сопляк, — отмахнулся Сокджин, возвращаясь туда, откуда он пришел. Чимин поёрзал на комоде и вернулся в прежнее положение, тут же поймав на себе взгляд младшего. — Ты в порядке? — поинтересовался Чон, всматриваясь в его лицо. — Да. Почему ты спрашиваешь? — Ты выглядел так, будто готов был убить хёна. — Нет, я… А может быть и да. Находясь рядом с Чонгуком, Пак заметил, что становится довольно территориальным, так что если он не мог контролировать выражение своего лица, это было вовсе не его виной. Он просто хотел защитить своё. — Ладно, давай закончим, — пробормотал младший, — поверни голову влево. Остальные пять минут прошли без происшествий. Чонгук спокойно высушил оставшиеся волосы полукровки, укладывая их симпатичными волнами, что обрамляли фарфоровое лицо Титановца. Конечно, он был немного расстроен тем, что бедра старшего больше не сжимали его собственные, однако в этом был плюс того, что он смог сосредоточиться и спокойно закончить то, что начал. — Я сгоняю овец в амбар, — услышал он голос Хоби, выключив фен. — Будь осторожен, — крикнул ему в ответ младший, скручивая провод от фена. Как только все приборы для укладки были спрятаны в одну из полок комода, черноволосый услышал вопрос Чимина: — Что происходит? — О чём ты? — обернулся Чонгук, вновь устраиваясь между ног Титановца, пальцами поправляя серебристые волосы. — Почему здесь два других человека? — склонил он голову на бок, выглядя чертовски очаровательно, из-за чего сердце младшего вновь затрепетало. — Сегодня мы стрижём овец. Мы должны были сделать это вчера, но перенесли из-за… — Я понял, — Пак поджал пухлые губы и опустил глаза, сосредоточив свой взгляд на маленьком пятнышке, оставленном на футболке человека после того, как Чонгук неуклюже пытался съесть свой завтрак. — Эй, — приподняв правую руку, младший коснулся пальцами подбородка Чимина. — Это не твоя вина. Так получилось. Чимин не выглядел убеждённым, надув и без того пухлые губы, поэтому младший сделал то, что сделал бы сам Пак, пытаясь стереть печаль человека. Он подался вперед и прижался щекой к чужой прохладной, мягко потираясь, в надежде, что это поможет. Реакция не заставила себя ждать. Полукровка тихо выдохнул, заметно опуская плечи и цепляясь холодными пальцами за шею черноволосого, посылая по спине того мурашки. Долго находиться в таком положении он не мог, так как хёны нетерпеливо ждали, когда он присоединится к работе, поэтому Чон медленно повернул голову влево, касаясь губами мягкой щеки полукровки. Руки его сами нашли дорогу к бедрам Титановца, мягко сжимая упругую плоть. Чимин тихо заскулил у его уха, и если бы прямо сейчас они находились одни в доме, то он мог только предполагать, как далеко все это могло зайти. — Идём, — нехотя прошептал Чонгук, перемещая ладони, чтобы обхватить ими талию полукровки. — Нас ждёт много работы, — еще один поцелуй в мочку уха, а затем сомкнувшиеся руки на чужой талии спустили Титановца на пол, поправляя футболку. Одурманенный прикосновениями и ощущениями, Пак безмолвно кивнул, направляясь следом за человеком, цепляясь худыми пальцами за футболку младшего. Так что Чимина не подпустили к овцам. Его в принципе не впустили в амбар, из-за чего Пак был неимоверно раздосадован тем, что не мог наблюдать за Чонгуком. Радовал лишь тот факт, что он мог отличить эмоции младшего от других двоих, наслаждаясь спокойствием человека и крупицей его счастья. Чимин просидел в саду в компании Ариель около двух земных часов, постоянно поглаживая её гладкую шерсть. Ривер тоже далеко не отходил, частенько покрякивая и напрашиваясь на ласку, несмотря на то, что в самом начале их крошечной дружбы казался непреступным. — Стоит ли мне попробовать снова? — пробормотал Пак, сорвав несколько травинок с земли. Он поднял голову, взглянув в сторону амбара и, сам от себя не ожидая, растянул губы в нежной улыбке, как только в проёме двери показался Чонгук. Вот только человек его не заметил, полностью сосредоточенный на работе, держа в обеих руках овечий мех. Опустив голову вниз, Титановец надул губы, нахмурившись, как только младший вернулся обратно в амбар. Должен ли он попробовать снова проникнуть в амбар? Поднявшись на ноги, Титановец вернул Ариель в её жилище и под шум крыльев Ривера направился к высокому зданию, кратко взглянув в сторону синего моря, удивительно тихого в сегодняшний день. Звук овец не стихал с того самого момента, как началась стрижка, поэтому даже Паку, относящемуся ко всему нейтрально, надоел этот звук, что уж говорить о старшем человеке — Сокджине, чьё раздражение он чувствовал за версту. Останавливаясь возле дверного проёма, Чимин нырнул головой в амбар, натыкаясь на три мужских спины. Ему казалось, что находясь в толпе неизвестных ему мужчин, он мог найти Чонгука, даже если бы не был эмпатом. Его плечи не были широкими, но наличие мышц придавало ему мощи. Руки выглядели сильными, так же как и ощущались. И эти прекрасные бедра… — Чимин-а, — услышал он укоризненное и поднял взгляд, натыкаясь на симпатичные губы человека. — Мне скучно, — пожаловался Пак, полностью входя в амбар, как только Чонгук повернулся к нему, правой рукой откидывая волосы со лба. Он выглядел вспотевшим и запыхавшимся. — Ты можешь посмотреть телевизор, — напомнил ему Чон, поднимая с земли мех, чтобы перенести его ближе к двери. Шерсть летала повсюду, поэтому, не раздумывая, Титановец сделал два шага вперед и вытянул руку, смахивая с волос человека белые шерстинки. — Спасибо, — мягко поблагодарил черноволосый, часто моргая и хмурясь. — Постой, тут еще… Нежно обхватив пальцами левой руки подбородок человека, Чимин наклонил голову Чона вниз и несильно подул тому на закрытый глаз, который черноволосый попытался почесать. Шерсть, запутавшаяся в ресницах человека, никуда не делась, поэтому Пак постарался аккуратно вытянуть ее пальцами, ощущая, как грудь его наполняется теплом, а по спине бегут приятные мурашки. — Так лучше? — поинтересовался он, склонив голову на бок. Чон открыл глаза, хлопая ресницами, а затем улыбнулся, кивнув. — Ты всё равно не останешься здесь. — Чонгук-а, — заныл Титановец, поймав на себе удивлённый взгляд человека. — Кто тебя этому научил? — спросил младший, а затем быстро обернулся назад, поймав Сокджина с круглыми глазами, уставившегося на них двоих, словно олень, пойманный в свете фар. — Это не я! — тут же запротестовал хен. — Чимин? — черноволосый вернул всё внимание Титановцу, приподняв бровь. Позади Чонгука послышалось фырканье, не успел Пак открыть рот, чтобы ответить. — Я подписал его на сериалы, — признался Ким, вытирая ладони о джинсы. Скрестив руки на груди, младший сосредоточил свой взгляд на Титановце, заметив, как тот хитро заулыбался, стоило секретной информации обнародоваться. — О, тебе это нравится, неправда ли? — пожурил его младший, а затем сорвался с места так быстро, что Пак и понять не успел, как оказался вверх ногами, повиснув на чужой спине, видя перед собой симпатичную задницу человека и ноги, которые несли его из амбара. Под звук звонкого смеха старшего человека, черноволосый вынес полукровку из амбара, направляясь в дом, даже не подозревая о том, что тот дуется, скрестив руки на груди. Когда перед глазами мелькнула лестница ко входной двери, а затем и пол на кухне, всё вокруг закружилось. Мягко ударившись спиной об обивку дивана, Пак в отместку обхватил ногами бёдра человека, что не успел отойти от дивана, потянув на себя. Не ожидавший нападения Чонгук рухнул сверху, упираясь руками и кряхтя, когда сильные бедра полукровки сомкнулись на его талии, заставив уткнуться лицом в обивку дивана, куда-то выше плеча Титановца. — О боже, Ч-Чимин, — прохрипел он, в капитуляции постукивая ладонью по дивану. — Верни меня обратно! — выдвинул условие Пак, еще крепче прижимая к себе младшего. Чонгуку ничего не оставалось, как прижаться к телу полукровки, чтобы нормально дышать. Вот только спустя секунду он засомневался в правильности своего решения, когда что-то (все мы знаем что), прижалось к низу его живота. Черт! Схватившись правой рукой за бедро Титановца, сжимая мясистую плоть, Чонгук повернул голову влево, губами уткнувшись в шею полукровки. — Отпусти меня, маленькое отродье, — прохрипел он, заметив, как понизился тон его голоса, вея возбуждением. У Чонгука были проблемы. — Нет, сейчас верни… Чимин внезапно затих, когда почувствовал новую волну удовольствия, стоило человеку снова пошевелиться. Как самый настоящий наркоман, не насытившийся чужими эмоциями, которые сводили его с ума, полукровка не мог отпустить Чонгука не по причине того, что хотел вернуться в амбар, а по причине того, что не хотел терять это великолепное ощущение, окутавшее его тело. — Этот проклятый диван, — в какой-то момент захныкал Чон, задыхаясь. Он бы продолжил дальше бороться, если бы не ощутил что-то влажное на своем животе. Опешив то ли от шока, то ли от вновь окатившего его возбуждения, Чонгук втянул воздух носом и резко толкнулся бедрами вперед, получив в ответ мягкий стон. Он бы соврал, если бы не признался, что это был самый очаровательный и в то же время сексуальный стон, который он слышал за все свои 26 лет. Не теряя ни секунды, ловя момент, пока сам Чимин казался удивлённым и потерявшим бдительность, черноволосый обеими руками разомкнул крепкие бедра, откидываясь назад в сидячее положение. Блять. Если вчерашний Чимин был очарователен, лёжа на белых простынях, то сегодняшний Чимин - настоящий грех с раскрасневшимися щеками, аквамариновыми глазами и раздвинутыми ногами, которые все ещё крепко держал Чонгук. Не смотри вниз. Не смотри вниз! — Ты будешь наказан, — выпалил Чон, пытаясь разрядить обстановку. — Никакого телевизора! И что он получил в ответ? Фырканье! Полукровка действительно фыркнул и закатил глаза, несмотря на то, что всё еще находился в таком компрометирующем положении. — Ты сейчас закатил глаза? — недоверчиво, с толикой игривости поинтересовался Чон. Не смотри вниз! — М-м, — промычал Пак, отбрасывая свободной рукой челку со лба. Ладно, у Чонгука это было естественной реакцией. Он всегда проделывал подобное с хёнами, поэтому не сразу сообразил, что если шлёпнет полукровку в наказание за закатывание глаз по бедру, то получит не смех или раздражение, а удивлённый и тихий вздох. — У тебя есть час, чтобы выбрать себе одежду из гардероба, — скомандовал черноволосый, поднимаясь на дрожащие ноги. — Потом мы перекусим и отправимся на маяк. Всё ещё немного смущённый Чимин только кивнул, наблюдая за тем, как человек покидает гостиную. Когда входная дверь щёлкнула, полукровка тяжело выдохнул, накрыв лоб ладонью и пытаясь привести себя в чувства. Чимину было не пять и даже не пятнадцать. Он знал, что такое сексуальное влечение, и прекрасно понимал, что так его тело отреагировало на близость с Чонгуком. Чувствовал ли он неловкость? Нет. Он мог бы почувствовать неловкость младшего, но эмоции, которые исходили от человека, были совсем иными. На Титане Чимин занимался сексом, о названии которого ему поведал Сокджин. Он занимался этим не так часто, но, по всей видимости, его человеческая сторона стала нуждаться в некоторой разрядке после довольно продолжительного перерыва. И вот во что это вылилось. Раздраженно выдохнув, полукровка взглянул вниз, замечая мокрое пятно в паховой области, а затем тихо засопел, вспомнив, как бедра черноволосого толкнулись в его собственные. Будь он на Титане, то без проблем мог попросить одного из своих знакомых заняться сексом без какого-либо стыда. Но… даже испытывая то, что он испытывал (а может именно это и затрудняло положение), он не мог предложить или попросить Чонгука постигнуть удовольствие. Это… Просто Чонгук особенный. Он человек, которого Чимин не всегда мог понять, но определенно наблюдал и слушал его с крупицей восхищения. Он человек, у которого есть чувства и эмоции. Он — человек, о котором Чимин заботится. И это впервые. Впервые он чувствует себя именно так. Территориально, голодно, моментами возбужденно рядом с ним. Он — его человек, с которым Чимин никогда не поступит так, как с остальными. Убедившись в том, что напряжение внизу живота спало, Пак встал с дивана и отправился в ванную комнату, собираясь принять быстрый душ, к которому он уже приловчился. Позже из комода он выудил футболку, джинсы и светло-зеленый кардиган. Вещи, которые несколько дней назад привёз ему Хосок, человек с широкой улыбкой. К тому моменту, когда он оделся и перекусил, наливая себе яблочный сок — в дом вошел Чонгук, стягивая на ходу футболку. Излишне говорить, что Чимин не мог оторвать глаз, наблюдая за оголённой загорелой спиной, исчезающей в проёме двери? — Ого, вытри слюни, — услышал он голос рядом и тут же перевёл взгляд на вошедшего следом Хосока. Нахмурившись, Чимин левой рукой коснулся подбородка, ощущая только мягкость кожи без каких-либо следов слюней. — Я шучу, — фыркнул человек, подходя ближе, чтобы включить воду в раковине. — Расслабься. — Я в порядке. — Я тоже в порядке с тем, чтобы пялиться на тело этой мускулистой свиньи, — хмыкнул Хосок, отряхивая чистые руки от воды. — Но я не «пускаю слюни», — закончил он, показав пальцами воображаемые кавычки на двух последних словах. — Я тоже не пускаю слюни, — настаивал Чимин, допив сок из кружки. — Ты действительно не понимаешь? — вскинул брови человек. — Что я должен понять? — Пак заинтересованно склонил голову на бок и почувствовал легкий трепет, исходящий от человека напротив. — Хм, — задумался тот, словно собираясь с мыслями. — У людей, тех, которые живут на Земле, есть… Черт, как я должен это объяснить? Если тебе нравится чужое тело, как оно выглядит, и ты долго смотришь на него, то многие могут тебе сказать «вытри слюни». Мол, перестань смотреть на чужое тело голодными глазами. Чимин моргнул. — Боже мой, скажи, что ты понял? — взмолился человек, и чувства его были смешанными. Больше похожими на стыд и сожаление. — Я так и сделал, — решил пожалеть Хосока Чимин, хихикнув. Он просто любил выводить Чона-старшего на эмоции. — Ты, — прищурился Хосок, сообразив, что над ним только что посмеялись, однако всё равно не испытывал раздражения, а наоборот, толику восхищения. — Я чертовски мёртв, — вошел в дом самый старший человек, уперев руки в бока. — Кажется, у меня повысилось давление. — Что значит повысилось давление? — поинтересовался полукровка. — Узнаешь, когда постареешь, — хмыкнул Хосок, наполняя стакан ледяной водой. — Я не старый! — возмутился Сокджин, и лицо его раскраснелось еще больше. — Тебе тридцать один, дедуля, — захихикал Хосок, уворачиваясь от шлепка по плечу. Чимин моментально выпал из их маленькой ссоры, как только на кухню вошёл Чонгук, абсолютно не обращая внимания на перебранку этих двоих. Уже переодетый и принявший душ (судя по сильному запаху цитруса) младший выудил из холодильника пачку молока и со скучающим видом повернулся к хёнам, отпивая. — Мы едем на маяк, — сообщил черноволосый, причмокнув губами. — Ты ждёшь моего разрешения? — вскинул бровь Джин, только что выпутавшийся из рук Хоби, запыхавшийся и раскрасневшийся. — Да, пап, — фыркнул Чонгук, а затем взглянул на Чимина, что стоял, прижавшись поясницей к столешнице. — Ты поел? Пак молча кивнул, и Чонгуку показалось, что тот осторожничает с ним после случившегося, поэтому поспешил разрядить обстановку, мягко улыбнувшись, на что губы полукровки тут же дернулись, а затем надулись, как будто их хозяина поймали за проигрышем. — Тогда идём, — младший поставил пустую упаковку из-под молока на столешницу, похлопал по карманам штанов и схватил Титановца за руку, выводя того из кухни, пока оба его хёна кидали друг на друга раздраженные взгляды, явно голодные и вымотанные сегодняшним днём. Открыв переднюю дверь темно-зеленого пикапа, который принадлежал Хосоку, Чонгук усадил Чимина, пристегнув ремень безопасности, а затем сам устроился на водительском сиденье, вводя в навигатор место, до которого они должны были добраться за час. — Можешь вздремнуть, пока мы будем ехать, — посоветовал Чон, выезжая на дорогу усыпанную гравием. — Дорога до Листы ничем не примечательна. — Тогда я могу смотреть на тебя? — услышал младший, тут же взглянув на полукровку. — Сериалы делают свое дело, а? — решил отшутиться Чон, чувствуя, как горят его уши. Прошло больше часа с инцидента в гостиной, но он всё ещё абсолютно четко понимал: Чимин был возбужден благодаря ему. И теперь этот бесстыдный флирт не делал ситуацию лучше. — Послушай, — начал черноволосый, выезжая на проезжую часть, даже не позволив Титановцу ответить. — Это только второй маяк из четырёх, поэтому я хочу, чтобы ты понимал, что… наша поездка может не увенчаться успехом, — вздохнул Чонгук, взглянув на расслабленного Пака. — Я понимаю, — кивнул полукровка. — Хорошо, — прошептал Чон, возвращая внимание на дорогу. — Но это расстраивает тебя, верно? — тон Чимина был мягким, бархатистым, и человек почувствовал, как по его телу побежали мурашки. Не забывай, Чонгук, что он может читать тебя как открытую книгу. — Я просто хочу тебе помочь, — искренне прошептал младший. — Я знаю, — кивнул Пак, устраиваясь на сиденье так, чтобы лежать на боку, лицом к Чонгуку. — И меня это беспокоит. — Что? — тут же нахмурился человек, взглянув на полукровку. — Почему? — Я ведь всё чувствую, — пожал плечами Титановец, как будто это была самая очевидная вещь. — Ты хочешь мне помочь, и когда это не выходит, ты… Я-я помню те эмоции вчера, — Пак сглотнул, отводя взгляд в сторону, и Чонгук всё понял. — Мне казалось, ты был без сознания, — поджал губы черноволосый, раздосадованный тем, что полукровке пришлось почувствовать то, что чувствовал он, держа на руках холодное, побледневшее тело Титановца. — Ты снова это делаешь, — Чимин обеспокоенно нахмурил брови, подтягиваясь на сиденье. Он был пристегнут ремнем безопасности и прекрасно понимал, что не может сесть на колени к человеку, чтобы успокоить его. Поэтому единственным решением было протянуть левую руку навстречу Чонгуковой, что крепко сжимала руль. Когда его прохладные пальцы коснулись Чоновых, полукровка почувствовал, как тот расслабился на своём месте, прочищая горло. К его удивлению, младший отпустил руль, правой рукой обхватывая ладонь Чимина, чтобы переплести их пальцы, нежно сжав. Вслух Чонгук не признается, что держать Чимина за руку вот так было самой приятной вещью за последнее время. Он не знал, магия ли это, но каждый раз, когда полукровка касался его, грудь Чона наполнялась теплом и успокоением, поэтому он ни в коем случае не хотел отпускать Пака. Повернув на дороге, управляя рулём левой рукой, черноволосый расположил их сцепленные руки у себя на бедре, медленно поглаживая большим пальцем мягкую кожу Титановца. Сдерживая улыбку и глядя на дорогу, младший не мог поверить сам себе. Ему было 26, и за всю свою жизнь он еще никогда и никого не держал за руку подобным образом. Ему казалось, что такие моменты могут быть только в сопливых фильмах, но глядя на засыпающего Чимина, он готов был подарить ему самый ванильный момент из любой мелодрамы. Расцеловать его щёки, вручить букет полевых цветов и устроить пикник на природе. Неужели именно так ощущается влюблённость? Остальную часть пути Чонгук был сосредоточен на дороге, постукивая пальцами левой руки по рулю в такт тихо играющей мелодии из его плейлиста. Чимин всё это время дремал, прижавшись щекой к сиденью, полностью повернутый к Чону. Только когда до маяка оставалось около десяти минут, Чонгук остановил машину на обочине. — Чимин-а, — позвал он мягко, преподнеся их сцепленные руки к губам, коснувшись мягкой кожи. — Мы почти на месте. Нехотя разлепив глаза, Пак причмокнул губами и взглянул в сторону лобового стекла, словно фокусируя свой взгляд. Он моментально выпрямился, казалось, наконец-то поняв, где он находится. — Стой-стой! Мы подъедем! — спохватился Чонгук, когда полукровка взялся за ручку двери, пытаясь открыть её и выскочить из машины. — Боже, ты напугал меня до чёртиков, — выдохнул парень, наблюдая за тем, как Титановец осел на своём месте. — Прости, — прохрипел Пак, выглядя на удивление виноватым, по всей видимости, окончательно проснувшись. — Надевай респиратор, — Чон завёл машину, выруливая на асфальтированную дорогу, на этот раз уже обеими руками взявшись за руль. — Ой, — услышал черноволосый рядом и тут же обернулся на звук, встретив пухлые, приоткрытые губы в форме буквы «О» — Только не говори мне… — Я забыл, — Пак надул губы, отведя взгляд в сторону, замечая, что верхушка маяка становится все ближе, а предвкушение в его теле бурлит всё сильнее. — Чёрт, — пораженно выдохнул младший, подъезжая к парковке, которая находилась напротив сувенирного магазинчика, что был всё еще открыт, к его большому удивлению, ведь на часах был шестой час вечера в воскресный день. — Ты… Ты будешь в порядке? — Я буду в порядке, — кивнул уверенно Чимин, выпячивая грудь. — Не беспокойся. — Тогда нам нужно спрятать твои волосы, — заключил Чон, заглушив двигатель автомобиля и потянувшись куда-то к задним сиденьям. Отстегнув ремень безопасности, полукровка почувствовал, как что-то упало ему на голову, а затем было натянуто так, что закрывало ему глаза. — Это рыбацкая панамка Джин-хёна, — объяснил человек, хихикнув. — Она воняет, — сморщился Пак, задрав голову так, чтобы видеть Чонгука. — Неправда, — закатил глаза черноволосый, отстегнув свой собственный ремень безопасности. — Сделай свою неприязнь к хёну менее очевидной. На такое замечание Пак лишь высунул язык, а затем открыл переднюю дверь. Не отставая от человека, полукровка сразу же нагнал Чонгука, схватив того обеими руками за бицепс и оглядываясь по сторонам. Маяк Lista отличался от прошлого зелёными лугами, в то время как Lindesnes по большей части находился на каменистой местности. Вода от него находилась чуть дальше, внушая сомнения в том, что это был тот самый маяк. Как только они подошли достаточно близко, где вид перед ними открывался на два белых домика с красной крышей, между которыми и был сам маяк, Чонгук посмотрел влево. — Я думаю, что ты можешь ознакомиться с историей сам, — так сказать, дал он напутствие Титановцу, наблюдая за тем, как тот нерешительно отпускает его руку. Слева от них на зеленом лугу стоял продолговатый камень, на котором была высечена вся история маяка, как новой Земли, так и старой. Стоя на месте, не желая разочаровываться, младший следил за тем, как Чимин внимательно вчитывается в слова на земном языке. Когда спустя две минуты полукровка поднял голову, взглянув на человека — тот всё понял. — Мне жаль, — искренне прошептал он, зная, что Чимин его услышит. — Мы сходим к воде? — поинтересовался Пак, возвращаясь к Чонгуку. Он уже машинально обхватил бицепс младшего, мягко сжимая как собственный антистресс, глядя на человека голубыми глазами. Нерешительность после произошедшего вчера явно была написана на лице Чона. — Ты не будешь убегать? — Не-а, — мотнул головой Титановец, и тут же был вознагражден улыбкой. Остальные двадцать минут они провели на каменистом пляже, наслаждаясь видом и теплым ветерком, что ласкал их лица. И если Чонгук чувствовал себя прекрасно, держа Чимина за руку, пока тот стоял на самом высоком камне, который они смогли найти, то Титановец испытывал смешанные чувства. Пройдя через ситуацию, в которой он чуть не погиб, захлёбываясь морской водой — Чимин не чувствовал страха. Наоборот, море звало его. Или это было вовсе не море? Неужели капсула всё ещё была исправна, зазывая своего хозяина вернуться домой? — Хочешь перекусить? — услышал Пак, тут же оторвав взгляд от синих волн, что облизывали острые камни. — Ты взял с собой еду? — удивился полукровка, ведь не заметил ничего лишнего в машине. — Нет, — качнул головой человек, и волосы его всколыхнулись. — Мы можем заехать в один придорожный бар. Там великолепные бургеры и пиво. — Что такое пиво? — склонил голову на бок Чимин, тихо взвизгнув, как только его бедра обхватили двумя руками и спустили полукровку на землю. — Алкогольный напиток. Правда, я не знаю, можно ли тебе… — Я могу попробовать, — с готовностью кивнул Титановец, протягивая руку, чтобы переплести собственные пальцы с чужими. — Ладно. Немножко, — хихикнул Чонгук, чувствуя усталость во всем теле после сегодняшнего дня. Вернувшись в машину и пристегнувшись ремнями, они потратили около сорока минут на то, чтобы добраться до бара, в котором работал знакомый Чона. Чонгук попросил старшего остаться в машине, так как в этом месте обычно бывало много людей по вечерам, что уже говорить о выходном дне. И что вы думаете? Согласился ли Чимин? Конечно, нет! Эта территориальная задница молча вышла из машины, натягивая панаму как можно ниже, чтобы спрятать волосы. Он просто не поддавался никаким уговорам, когда дело касалось Чонгука, находящегося среди других людей. А вдруг на него нападут? Причинят боль? Чимин должен быть рядом, чтобы предотвратить даже попытки провернуть что-то подобное! Так что, вцепившись в руку младшего и протискиваясь между столиков, забитыми едой и алкоголем, Чимин оказался усаженным на один из высоких стулов у барной стойки, поймав на себе строгий взгляд его человека. — Юнги-хён! — крикнул Чонгук, подняв руку. Чимин заметил, как аккуратные губы парня тронула улыбка. — Чонгук-а, — человек ростом с Паком подошел к стойке, в правой руке держа два бокала, полных желтой жидкости с пеной. — Какими судьбами? — Проезжал мимо, — неопределенно махнул младший в сторону входной двери. — Как поживаешь? — В порядке, — кивнут тот самый Юнги-хён, протягивая два бокала кому-то позади Чона. — Что будешь брать? — Две бутылки пива и четыре бургера. — С хорошим аппетитом, как всегда, — похвалил младшего другой человек, и Пак почувствовал странное тепло, наполнившее его грудь. Это была эмоция Чонгука. Полукровка озадаченно перевел взгляд со спины Юнги на Чона, что присел напротив него на барный стул, открыв бумажник в поисках банковской карты. Он уже собирался задать вопрос, как заметил периферийным зрением то, что вызвало у него куда больше вопросов. — Что они делают? — услышал Чонгук вопрос Титановца и тут же поднял голову, проследив за его взглядом. — Целуются? — то ли вопрос, то ли ответ последовал от младшего, когда он заметил двух мужчин, один из которых сидел на коленях у второго, пожирая его рот. Он оглянулся на Чимина, поймав того с приоткрытым ртом, с которого чуть позже сорвался еще один вопрос. — Це… зачем? — Эм, а ты… ты не целуешься? То есть, не целовался? — странным было то, что Чон чувствовал смущение, задавая подобный вопрос, ведь это было обычным делом для двадцатилетних парней. — Нет, — задрав голову, нахмурился полукровка. — Зачем? — Ну, некоторые делают это просто так… перед сексом, а некоторые, ну, знаешь, по любви, — в конце концов пробормотал черноволосый, ёрзая на стуле. — Они собираются заняться сексом? — и лицо у Чимина скривилось так, будто его сейчас стошнит. — Н-нет, я не думаю… Хотя, они могут, — почесал младший затылок, чувствуя, как нагреваются его уши. — А как делаешь это ты? Целуешься. — Я? — удивился Чон, сглотнув. Проблема в том, что за свои 26 лет Чонгук ни разу не влюблялся, и каждая половая связь сопровождалась отсутствием чувств, лишь удовлетворением своих потребностей на пьяную голову. — М-м, — промычал Чон, понимая, что не сможет соврать, да и не хотел он. — Я еще никогда не любил, поэтому… — Ты никогда не целовался? — склонил на бок голову Пак. Очаровательно. — Я целовался, но не по любви, — признался он, и стыд пополз по его спине. Чимин нахмурился, принюхиваясь. — В чём дело? — искренне поинтересовался полукровка. — Я чувствую твой дискомфорт. — Это просто звучит так… не знаю. Теперь это звучит так грязно. — Теперь? Теперь, когда я влюблён в тебя. — Да… Знаешь что? Я действительно удивлён, что на Титане вы не знаете ничего о любви. О поцелуях. — Нам это не нужно, — пожал плечами Пак, вновь взглянув в сторону целующихся парней. Тот, что сидел на другом, теперь полностью оседлал его, и Чонгук забеспокоился, не начнут ли они совокупляться прямо на людях. — Тебе тоже? — застенчиво поинтересовался человек, закусив губу. Предвкушение бурлило в его теле, и, может быть, вся его дурацкая влюблённость держалась на ответе Чимина. — Я… Я не знаю, — склонив голову на бок, пробормотал полукровка, и ответ его был почти неслышен в шумном баре. — Чон! — нехотя черноволосый оторвал взгляд от Титановца, принимая две бутылки пива и два бумажных пакета с бургерами. — Карта? — Да, хен, — улыбнулся младший, протягивая Юнги карту. Он поставил локоть на барную стойку и уронил голову на ладонь, хитро улыбаясь. — Как дела? — Ты уже спрашивал, сопляк, — фыркнул Мин, но щёки его порозовели, что заставило черноволосого захихикать. Жаль только, Чимин всё неправильно понял, испепеляя взглядом человека за барной стойкой. — Но всё же, — настаивал Чонгук, забирая карту и возвращая её в кошелек. — Всё идет хорошо? Я имею в виду… Свидание… Юнги поднял голову, выглядя немного раздраженным допросом младшего. Прищелкнув языком, хён взглянул в сторону Чимина и нахмурился. Чонгук поспешил объясниться. — О, это мой друг. Чимин. — Зачем ты его сюда привел? — вдруг строго спросил Мин, и младший тут же подобрался на стуле, взглянув на полукровку, чьи глаза искрились яростью. Прямо как в тот вечер, когда у него была словесная перепалка с Джином. — А, я… Хён? — обеспокоенный Чонгук спрыгнул со стула. — Уводи его отсюда, пока никто не увидел, — скомандовал Юнги, и глаза его обшаривали бар. — И забегая вперед, — он склонился над барной стойкой, подталкивая пакеты с бургерами, — я знаю, что он с Титана. — Ч-что? Нет, он… — Уходи, — уже более грубо потребовал Мин. — И успокой это маленькое дерьмо. Краем глаза Чонгук заметил, что Чимин собирается ответить, однако человек не позволил ему, резко натянув панаму ниже, прикрыв искрящиеся глаза. Схватив два пакета со стойки и две бутылки пива, умещая все это в левой руке, черноволосый выдавил тихое «Спасибо», получив короткий кивок в ответ. Направляя свободной рукой полукровку к выходу, Чон толкнул дверь ногой, срываясь на бег. — Садись, — скомандовал он застывшему у машины Титановцу. Пак послушно нырнул на переднее сиденье и пристегнул ремень безопасности, наблюдая за тем, как младший укладывает бутылки и пакеты на заднее сиденье, сидя на переднем. Повернув ключ и схватившись за руль, человек выехал на дорогу, поглядывая в зеркало заднего вида, как будто за ним велась погоня. Спустя пару минут он наконец-то заговорил. — Что случилось? Чем ты был так разозлен? — в недоумении поинтересовался парень, останавливаясь на красный. — Я чувствовал его интерес. — Его интерес?! Боже, Чимин, весь его интерес крутится вокруг Хоби-хёна, — заныл Чон, трогаясь с места. — Тебе следовало остаться в машине. — Человек заинтересован твоим человеком? — О, теперь ты понял? — фыркнул Чонгук, вновь взглянув в зеркало заднего вида. — В следующий раз, прежде чем злиться и устраивать огненное шоу в своих глазах — спроси у меня! — Ты злишься? — стянув с головы панаму, спросил Пак. — А ты как думаешь? — зыркнул на него Чонгук. — Я… Я не знаю, откуда он знает, что ты с Титана. С этим дерьмом мне придётся разобраться самостоятельно. Но твои глаза… О чем ты думал?! — О тебе, — прямо ответил Пак, не понимая, за что его ругают. Он просто хотел защитить Чонгука от человека, который испытывал к нему интерес. И неизвестно, добрые ли были у него намерения. — Это не… Это не то, о чем я спрашивал, — пробормотал черноволосый, потому что сказанное возымело эффект. Он думал о тебе. — Тогда я не понимаю. — Ты не можешь злиться на людях. Не тогда, когда твои глаза творят магию, — более спокойно объяснил он. — Твои волосы — это одна проблема, которую можно спихнуть на покраску. Но твои глаза, Чимин. Они меняют цвет от аквамарина до темно-синего с красными искрами. Как думаешь, у людей не будет вопросов? — Мг, — промычал полукровка, опустив голову. — Дерьмо, — прошептал человек, сворачивая направо. — Надеюсь, что больше никто этого не видел. Спустя пару секунд полной тишины и ёрзанья Титановца на сиденье, Чонгук услышал тихое: — Прости. Может быть, его слова положительно подействовали на младшего потому, что они подъезжали к дому, а может потому, что он просто чертовски устал за сегодняшний день. — Больше так не делай, — проезжая мимо амбара, попросил парень. — Я постараюсь, — мягко кивнул головой Пак, отстегивая ремень безопасности. Последние десять минут он только и думал о том, чтобы успокоить человека, поэтому полукровка незамедлительно переполз через водительскую панель, втискиваясь между рулём и Чонгуком, обнимая ошарашенного Чона за шею, уткнувшись тому носом в щеку. Секунда, две, три. Человек расслабился, накрывая лопатки Титановца теплыми ладонями. Младший уже привык к тому успокаивающему теплу, которое вспыхивало в его груди, поэтому лишь послушно прижимал чужое тело к собственному, позволяя Чимину тереться носом и щекой о его щёку, прикрыв глаза. Еще немного, и он мог бы уснуть. Конечно, если бы не лай Гуреума. — Давай, нам нужно войти в дом, — мягко потерев бок Чимина, прошептал Чонгук. Тот нехотя отстранился, нахмурившись, когда руль надавил на его поясницу, а затем протянул руку к двери, открыв её. Младший последовал сразу за Паком, захватив с заднего сиденья пиво и бургеры, которые позже оставил на кухонном столе, вернувшись на улицу, чтобы покормить любимого пса. Чимин в это время, скинув зеленый кардиган с плеч, плюхнулся на кровать, уставившись в потолок. Его слух хоть и стал не таким острым на Земле, все же отчетливо мог найти человека, находящегося на улице, мило ворковавшего с Гуреумом, желающего ему добрых снов. Его человек был прекрасен. Хмыкнув собственным мыслям, гордясь своим правильным выбором, Пак перекатился на бок лицом к двери, как только услышал, что младший возвращается. За топотом ног послышалось два щелчка и шипение. Чимин заинтересованно приподнялся на локтях, встречая вошедшего в спальню Чонгука. Отпивая на ходу то самое пиво из бутылки, черноволосый протянул вторую Паку, присаживаясь на край кровати и устало вздыхая. — Пей медленно, — посоветовал он, как только полукровка поднёс горлышко к губам. — Неизвестно, как оно на тебя подействует. Титановец послушно сделал два глотка, хмурясь от горькости напитка, но останавливаться не стал. И пока он заканчивал с восьмым заходом, Чон опустошил бутылку в несколько глотков сразу, довольно мыча. — Я в душ, — младший поднялся на ноги, оставив пустую бутылку на прикроватной тумбочке. — Чувствую себя чертовски мертвым. ЭТО ШУТКА! — тут же выставил он указательный палец, останавливая Чимина на полпути, готового наброситься на него. С губ его сорвался хриплый смешок, когда полукровка прищурился, не сводя с него взгляда, крепко вцепившись в наполовину пустую бутылку с пивом. Парень чувствовал его взгляд на себе до тех пор, пока не оказался в ванной комнате, закрыв за собой дверь. Но это не значит, что Пак не оставался настороже. Через несколько минут, покончив с бутылкой пива, чувствуя лёгкость в своих конечностях, полукровка откинулся на подушки, прикрыв глаза. Шум воды и равномерное дыхание человека успокаивали его, заставляя дрейфовать между сном и бодрствованием до тех пор, пока дверь ванной комнаты не открылась, явив взору Чонгука с влажными волосами и порозовевшими щеками, в чистой домашней одежде, пахнущей, как полевые цветы. Проведя несколько раз полотенцем по волосам, младший вернулся в ванную комнату, чтобы оставить влажную ткань на сушилке, а затем открыл окно. — Подожди пару минут, пусть проветрится, — прохрипел устало человек, присаживаясь на кровать, ловя взгляд полукровки своим. Красивый. Большие, круглые глаза, милые губы бантиком и симпатичная родинка. Очень красивый. Невольно Пак снова взглянул на губы Чонгука, задумавшись. А может быть причина, что он так часто смотрел на губы Чона, была в том, что он хотел его поцеловать? Может быть, этого хотела его человеческая сторона? Думая о его губах подобным образом, Чимин действительно был заинтересован в том, чтобы попробовать их на вкус, как бы странно это не звучало. — Я хочу попробовать, — пробормотал Пак, медленно поднимаясь из своего лежачего положения. — Попробовать что? — вскинул брови Чон, наблюдая за каждым движением полукровки. Он выглядел немного охмелевшим, и это забавляло младшего. Чимин сглотнул, как только полностью сел. — Поцелуй. — А? — и без того круглые глаза человека стали еще больше. — Хочу попробовать поцелуй. Хочу целоваться, — встав на четвереньки, полукровка еще ближе подполз к застывшему на месте человеку. — Ч-Чимин, я… — заикнулся Чон, а затем нахмурился. — Я не тот, кто… Если это твой первый поцелуй, то он должен быть особенным. С особенным человеком. Ты особенный. — Поцелуй меня, — не унимался Титановец, накрыв ладонями бедра Чонгука, однако всё еще не врывался в его личное пространство. — Ты что, пьян? — решил отшутиться человек, приподняв правую руку, чтобы заправить выбившуюся прядь отросших волос за ухо полукровке. Но кто бы знал, что Чимин раздраженно заноет, как только его большой палец коснётся скулы полукровки. — Чонгук-а, поцелуй меня. Ты не хочешь меня целовать? — надул он и без того пухлые губы. Щеки его порозовели, как и уши. — Я-я… Не лги. — … Я хочу. Но я… Этого было достаточно для того, чтобы дать Чимину зеленый свет. Полукровка тут же заполз к нему на колени, повторяя позу тех двух мужчин в баре, надеясь, что все делал правильно. — Святое кимчи, ты собираешься меня убить, — пораженно выдохнул Чонгук, пытаясь дышать ровно, несмотря на то что сердце его выпрыгивало из груди. Он сходил с ума от близости. — Пожалуйста. — О, теперь ты ведешь себя мило? — ухмыльнулся нервно Чон, всматриваясь в голубые глаза, что становились всё светлее с каждой минутой. Больше всего на свете младший хотел поцеловать Чимина, но он не хотел забирать его первый поцелуй, если тот ничего не чувствовал. Если влюблённость была невзаимной. Это разобьёт ему сердце. — Чимин? — позвал он, поднимая руки, чтобы обхватить лицо Пака ладонями. Реакция на прикосновение была великолепной. Титановец тихо заскулил, прикрыв глаза, словно ждал этого неделями. — Чимин-а? Нехотя открыв глаза, Пак взглянул на черноволосого. — Почему ты так сильно хочешь этого? — с тихой надеждой спросил Чон, мягко поглаживая скулы большими пальцами. — Я не знаю, — заныл Титановец, — Я п-просто хочу… Хочу поцелуй. Хочу твои губы. Хочу тебя, Чонгук-а. Хочу тебя. Этого было достаточно, чтобы жар всполыхнул в груди младшего, распространяясь по всему его телу. Он хотел наброситься на Пака и расцеловать каждый участок его кожи, пуская слюни как собака Павлова. Но он сдерживал себя. — Хорошо, — шепотом. — Иди сюда. Облегченно выдохнув, полностью поглощенный эмоциями человека, Чимин наклонился вперед, стукнувшись своим носом о чужой. — Приоткрой губы, детка, — попросил Чонгук, наблюдая как тот исполняет сказанное. Влажные, красные и пухлые. Чонгук собирается умереть, как только поцелует их. — Хороший мальчик. Склонив голову Пака чуть на бок дрожащими руками, младший медленно наклонился вперед, смыкая их губы. Не было фейерверков или музыки из очередного сопливого фильма, которые мог бы ожидать Чонгук. Было пламя и желание, потому что, как только его губы накрыли чужие, он уже не мог остановиться. Чимин тихо застонал в его руках, когда младший высунул язык, пытаясь ворваться в чужой горячий рот. Ошарашенный Пак закатил глаза, цепляясь зубами за нижнюю губу человека и с каким-то особенным голодом посасывая её, пытаясь ощутить вкус, в то время как Чонгук облизывал его верхнюю, скользнув правой рукой к затылку, чтобы прижать лицо полукровки еще плотнее к его собственному. Иногда сталкиваясь зубами и промахиваясь на уголок рта, полностью потерявшийся в ощущениях полукровка пытался найти опору, зацепившись пальцами правой руки за футболку младшего, накрыв ладонью грудь того. Мало. Мало. Мало. Ерзая на чужих коленях, полностью сосредоточившись на том, что теперь его язык посасывали, Чимин опустил руку и нырнул под футболку человека, скользнул ладонью к голой груди, останавливая движение ладони на месте, где лучше всего ощущались быстрые удары сердца. — Чонгук-а, — заныл он, чувствуя, как слюна стекает по его подбородку. — Да, детка? — оставляя поцелуи на челюсти полукровки, отозвался Чон. — П-пожалуйста, хочу чувствовать… Немного отстранившись, черноволосый не сразу понял, о чем его просит Титановец. В любой другой ситуации он мог бы подумать, что Чимин хочет чувствовать его на своём члене, но тот продолжал похлопывать по груди человека, на этот раз сам накрывая рот младшего. Он быстро учился. Пытаясь поймать язык Чона, облизывая зубы и нёба, Чимин облегченно выдохнул, а затем и вовсе долго застонал, как только горячая ладонь коснулась его груди там, где билось сердце. — Здесь? — шепот. — Да, — кивнул одурманенный Пак. Все его конечности вдруг отяжелели. Тело расслабилось в чужих руках, и он пораженно уткнулся губами в щеку человека, удовлетворенно вдыхая, ощущая под собственными пальцами равномерный стук сердца, который синхронизировался с его собственным, как одно целое. Мой человек. Мой.