Эстет

— Наконец-то зашёл не под воздействием гормонов, — устало улыбается Эдельвейс, открывая омеге дверь в свой будуар. — Может, я не вовремя? — деликатно спрашивает Микки, заметив сонные глаза альфы, а про себя думает: «Ещё под какими гормонами!» — Для тебя я всегда свободен, — выдыхает красивый альфа. Чем-то он похож на Ральфа: такие же небесного цвета глаза, такие же золотистые волосы, такое же идеально слепленное тело атлета. Но нет в Эдельвейсе едва уловимого аристократизма, серебра во взгляде, нет столько солнца в волосах, и этот альфа не пахнет так одуряюще свежим лаймом. Микки улыбается: — Поможешь мне кое до чего допереть? Чуткий Эдельвейс кивает. Он всё понимает без лишних уточнений. Профессионал! За это омега испытывает к нему чувство уважения и даже нечто более тёплое. — Хочу посмотреть, понравится ли, если меня немного отшлёпать? — на всякий случай просит Микки. — И вообще хочу попробовать пожёстче. Эдельвейс снова кивает. Обычно нежный и ласковый альфа резко притягивает к себе парня. Заводит за спину омеги его крепкие руки и нагло впивается в губы. Не вылизывает их с чувством, как обычно, а безжалостно кусает, языком нагло трахает рот. Затем рывком стаскивает с Микки джинсы, подхватывает под голый зад и бросает на постель. — Эдель, да! Именно так! — восхищённо всхлипывает омега. Но почему-то видит перед собой Ральфа. Больше пугает то, что ему начинает нравиться такое грубое обращение с собой. — Профессиональная чуйка, — отвечает альфа, всё так же резко освобождая приятеля от остатков одежды. Омега довольно вздыхает. Эдельвейс жёстко проводит кулаком по гладко выбритой промежности Микки. Но не касается возбуждённого члена. Омега выгибается навстречу, требует приласкать его. Альфа бесстыже давит на горло Микки, два пальца другой руки погружает в промокший анус — сразу глубоко, резко. Омега вздрагивает, тихо постанывает, кусает губы. — Не сдерживайся, — говорит ему Эдельвейс, притормаживая свои ласки. — Отпусти себя! Даже Кай уже не стесняется кричать в голос. Услышав имя брата, Микки приподнимает голову, распахивает ореховые глаза. — Маленький братец до сих пор ходит к тебе? А как же его «Роза»? — Вы, омеги, не можете не устраивать себе проблем в жизни, — усмехается альфа и снова трахает омегу пальцами. — Сами разберутся. Не маленькие. Лучше о себе подумай! — проводит рукой по дрожащим бёдрам омеги. — Давай, мальчик, вот так! — Альфа резко вторгается в дырку омеги уже четырьмя пальцами. Микки, запрокинув голову, стонет. Старается расслабиться. Но никак не может полностью отдаться ощущениям. Не хватает того самого запаха… Эдельвейс шлёпает его по ягодицам. Омега вспыхивает, но не возмущается. Ему понравилось, как жар от большой ладони альфы, опаливший его задницу, разливается по всему телу, усиливая желание. В паху горит, нетронутый член сочится смазкой и пляшет над животом омеги, стенки ануса жадно глотают пальцы альфы, коленки дрожат, штанги холодят пылающие соски, перед глазами стоит Хольмберг… — Ра-а-альф… — тихонько выскуливает Микки, сам насаживается на пальцы альфы. И тут же вздрагивает оттого, что слишком расслабился. — Хорошо, мальчик, — улыбается Эдельвейс. — Но я назвал тебя… другим именем! — омега на миг приходит в себя и чуть не краснеет от стыда, от злости на себя, что потерял контроль. — Неважно. Я привык, — альфа сбрасывает с себя брюки. Встаёт перед лицом Микки на колени. — Пососи, — водит возбуждённым крупным членом по полным губам. — Давай, будь послушным, хорошим мальчиком. Омега дрожит от возбуждения, но покорно захватывает губами горячую головку. Проходит ртом по всей длине, облизывает ствол, посасывает мягкую кожицу на яйцах. Эдельвейс придерживает его за затылок, направляет и хвалит невесомым похлопыванием по щеке. Микки чуть задыхается, сжимая член альфы горлом. — Вот умница, — рвано говорит Эдельвейс, покидая рот Микки. Расталкивает в стороны стройные ноги парня и, крепко держа его за лодыжки, вторгается членом в растянутую дырку. Омега выгибается и стонет. — Тебе нравится, как твой Ральф трахает тебя, мальчик? — включает профессионала Эдельвейс. — Любишь, когда я тебя так беру? — Забрасывает ноги парня себе на плечи, сам нависает над вспотевшим омегой, сжимает его руки высоко над головой. Микки бросает недоумённый взгляд на альфу и проваливается в наслаждение. Громко стонет при каждом сильном толчке Эдельвейса внутри себя. Начинает чувствовать приливы накрывающего его удовольствия. И понимает, что больше не от крупного члена альфы в своей дырке, а оттого, что этот альфа полностью взял на себя доставку наслаждения Микки: омега лежит с закинутыми на золотистые плечи ногами, его запястья Эдельвейс прижимает в простыням. И нагло, почти собственнически трахает так, как, наверное, трахал бы Ральф: жёстко, резко, до боли. Рукой альфа так же жёстко и резко надрачивает член Микки. Омегу накрывает болезненное наслаждение. На самом краю омежьего оргазма Эдельвейс резко останавливается. Плоть омеги пошло шлёпает парня по животу. Швайгер выдает стон разочарования. — Раль… Эдель! — капризно хнычет он. — Попробуй не кончать, пока я не залью тебе, — распоряжается Эдельвейс. — Продолжай быть послушным мальчиком! Мутным взглядом Микки смотрит на альфу. — Да, Ральф, — тихонько скулит парень. Как тут не кончить, когда такой альфа трахает? Но приказ есть приказ. Микки скулит от желания разрядиться, но нарушить приказ не может. Эдельвейс решает не мучить омегу долго. Поэтому очень скоро изливается в трепещущий анус. И слегка двигает бёдрами, то вынимая раздувшийся узел, то погружая со сладкой болью внутрь Микки. Швайгер громко всхлипывает, извивается. Его мотает из стороны в сторону, член дымит, яички стали каменными. Но прикасаться к себе не получается — Эдельвейс прижал запястья к простыням, а сам он не трогает подрагивающую плоть, где уже распирает от желания разрядиться. Микки не выдерживает, складывается пополам и с плачем выстреливает упругими струйками себе на живот. — Воу, мальчик, как ты умеешь кончать, оказывается! — восхищённо говорит Эдельвейс. Микки пьяно улыбается. Его трясёт после такого бурного оргазма, но от ощущений узла в заду облегчение быстро превращается в новое желание. Альфа обнимает пальцами обмягший член, и плоть снова оживает в умелых руках. Эдельвейс ещё раз с тихим рычанием заливает дырку Микки спермой, быстро выходит из него и начинает отсасывать парню. — Да, Ральф! Вот так! Хорошо-о-о-о! — стонет ополоумевший омега, поглаживая золотистые волосы Эдельвейса. Тот умело облизывает головку, ласкает омежий член, мнёт пальцами яички. Микки снова задыхается, выгибается дугой и с криком спускает в рот альфы. — Ты невероятно страстный омега, — говорит Эдельвейс, стирая пальцами сок омеги со своих чувственных губ. — Когда не сдерживаешь себя, ты просто огонь! Микки пытается сфокусировать взгляд, старается всеми силами взять себя под контроль. — И почему ты не пользуешься своей омежностью в деле? — удивляется Эдельвейс, когда они, приняв душ, сидят за небольшим столиком в будуаре альфы и пьют кофе с печеньем. — Вот именно потому и не пользуюсь, — отвечает Микки. — Я должен держать всё под контролем. А в постели могу совсем улететь, если хоть немного расслаблюсь. Ты же сам только что видел, как меня уносит. Поэтому не пользуюсь принципиально. Боюсь, что когда-нибудь не выдержу и сорвусь… — шмыгает носом и чуть улыбается. — Маленький отчаянный омежка, — говорит Эдельвейс, по-дружески обнимая парня. — И зачем ты только сбежал с Салоарна? — Ну ты ведь тоже сбежал с Тюленьих островов! — вскинув голову, с вызовом отвечает Микки. — А что там делать? — Вот именно! Если уж ты, альфа, удрал, то мне, омеге, там вообще ничего не светило, — горько усмехается Микки. — Сидеть, как дядя Юстас, в вековухах? Нахер! — Угу, а в армии омеге самое место, — чуть насмешливо смотрит на него Эдельвейс. — По крайней мере, я видел больше, чем многие салоарнские омеги! — Микки напряжён, как готовая выстрелить сжатая пружина. — Вы с Каем вообще удивительные. — Эдельвейс снова обнимает омегу, тепло касается губами темноволосой макушки. — Смелые, отчаянные, сильные. Но такие прелестные и горячие омеги. — И такие неправильные, — улыбчиво смотрит на него Микки. — Один — бывший «Морской Леопард», другого потянуло в Королевскую лётную академию. Не удивлюсь, увидев его в «Летающем Розарии». Альфа кивает, по-братски гладит парня по голове, ласково перебирает короткие тёмные волосы. — Ну мне пора, — вдруг сообщает Микки, по-дружески целует альфу в щёку. — Работа… Эдельвейс понимающе кивает. Теперь, когда жаркие фантазии о Ральфе профессионально обузданы, Микки кажется, что у него проясняется в голове. Теперь он начинает понимать и себя самого с новой стороны. И потому с новыми силами берётся выяснять, что же за беточка приходил к Хольмбергу. Микки проводит несколько суток, как сумасшедший детектив, идентифицируя хорошенькое личико парня. Чуть не пропускает новое открытие относительно Ральфа. После очередного светского приёма Хольмберг приводит домой симпатичного темноволосого омегу из своего круга. На этот раз альфа внимателен и нежен к любовнику. С какой осторожностью он целует юношу! Пара немного задерживается в гостиной, осматривая картины на стенах. Затем отправляются в ванную. Это Микки сознательно пропускает, переключившись сразу на камеру в спальне. Внутри него что-то проворачивается ржавым прутом, обжигает живот и отдаётся стуком крови в висках. Швайгер закуривает. Когда Микки видит, с каким удовольствием Ральф ласкает омегу в постели, он стискивает зубы, чтобы горько не застонать. И ловит себя на малодушной мысли, что сам хочет оказаться на месте того омеги. Чтобы сильные красивые руки Ральфа оглаживали его тело, чтобы чувственные губы альфы касались его шеи, груди, живота. Чтобы он сходил с ума от цитрусового аромата и стонал от наслаждения медленными, томными ласками великолепного герцога Аргентского. — Вот именно! — говорит сам себе Микки. — Он герцог, претендент на трон. А ты сын простых салоарнских рыбаков. Его посещает мысль, что хватит себя так терзать. Пора уже убрать Хольмберга, получить гонорар и забыть об этом альфе с искристым серебром в голубых глазах. В то же время надо всё сделать наверняка. Микки Швайгер не допустит, чтобы газеты насмехались над неумелым киллером, в очередной раз сообщая о неудачном покушении на Хольмберга. Для Эстета как профессионала это будет огромный удар по самолюбию и репутации. — Ты не омежка, который потёк от альфы, — сквозь ком слёз в горле твердит себе Микки. — Ты — Эстет, профессионал, мастер своего дела! — убеждает он сам себя. Как учили в тренировочном лагере, на случай если надо поднять боевой дух в плену. Тут Микки понимает, что он в плену обаяния Ральфа. И зачем он вообще согласился на это дело? Омега бросает взгляд на монитор, где властелин его души с нежной настойчивостью овладевает другим омегой. Микки сглатывает по горящему от обиды и несправедливости горлу. Снова закуривает. К его радости, одно из оцифрованных изображений шаловливого беты даёт совпадение. — А вот и улов! — уже радостно улыбается Микки и, потушив сигарету, прыгает за монитор. Перелопатив, к счастью, не очень много файлов, Микки имеет на руках всё, что ему нужно знать о том бете. Эллинг Острём двадцати двух лет, нигде не работает. Живёт в небольшом доме на тихой улочке, ездит на дорогой машине и пропадает в салонах красоты и бутиках. Микки пожимает плечами. Эллинг явно не похож на богатого наследника, наслаждающегося жизнью на дивиденды от различных инвестиций. Остаётся один вариант. Парень находится на содержании Ральфа. Ну что ж? Каждый, как умеет, зарабатывает себе на жизнь. Швайгер для себя выбрал стезю наёмного убийцы. И ведёт более чем скромный образ жизни. Когда-нибудь он завяжет с этим делом. Смотается на юг, к тёплому морю, купит себе маленький домик и будет разводить цветы. Если, конечно, раньше его не поймает полиция или не уберут конкуренты, а то и сами заказчики. Но просаживать все деньги, заработанные лишь своим хорошеньким личиком и упругой попкой, Микки считает глупостью. Неужели этот Эллинг не понимает, что долго он не продержится в любовниках Ральфа Хольмберга? Свежесть юности завянет, и тогда герцог Аргентский просто выкинет бету из своей жизни, заменив его на более юного и свежего парнишку. Но Эллинг зачем-то нужен Ральфу. Расчётливый бизнесмен не стал бы просто так оплачивать все счета любовника, его спонтанные покупки, многочисленные походы в салоны красоты и посиделки в самых дорогих барах. — Придётся и за тобой последить, сладкий, — хищно улыбается Микки. Понимает, что по сравнению со слежкой за великолепным альфой его наблюдение за легкомысленным бетой будет похоже на приятную, необременительную прогулку. Микки готов к этому приключению. Вот только прикид надо бы сменить. Наверняка бета не станет даже смотреть в сторону татуированного, альфоватого пусть и омеги в простых штанах и косухе. А потому скромные узкие джинсы и агрессивная мотоциклетная куртка летят в угол. Вместо них маленькую задницу крепко обнимают джинсовые шорты, на плечах повисает супермодная, как у Эллинга, короткая жемчужного цвета майка. В мочки аккуратных ушей вставляются сверкающие серьги-кольца. Запястья и лодыжки оплетаются цепочками-браслетами. На шею Микки вешает усыпанное цветными стекляшками колье. Пара взмахов тушью делают ланьи ресницы ещё более длинными, взгляд соблазнительным, а немного яркого розового блеска на полных губах притягивает фантазии, как эти губы можно целовать и что этими губами вообще умеет делать парнишка. Несколько штрихов оттеночной тушью на взъерошенные тёмные волосы, и Микки готов! Омега натягивает на стройные ноги гетры чуть выше колен, ныряет в белоснежные туфельки и, подхватив разноцветный рюкзачок с кучей блестящих побрякушек, отправляется на охоту. По тому, как сворачивают шеи проходящие мимо альфы и беты на стройного раскрепощённого омежку в легкомысленном наряде, Микки понимает, что у него все шансы, чтобы охота на Эллинга Острёма была удачной.