Эстет

Вернувшись к себе в маленькую квартирку, Микки наливает большую кружку кофе, закуривает и вполглаза просматривает, что произошло в особняке Ральфа Хольмберга за прошедшие сутки. Ожидаемо, что герцог Аргентский снова поразил омегу своей предсказуемостью. — Шесть ноль-ноль, — равнодушно смотрит в экран парень. — Подъём. Пробежка, — комментирует он увиденное и затягивается сигаретой. Потом будет одна из его любимых сцен. Великолепный альфа, разогретый бе́гом в утренней свежести, идёт в душ. Микки заворожённо смотрит, как светловолосый аристократ неспешно раздевается, исчезает за матовыми стенками душевой кабины. И вскоре выходит освежённый, с мокрыми чуть вьющимися волосами, с поблёскивающими на потрясающем теле каплями воды. Он похож на божество в мантии из лаймового аромата! Омега поскуливает от вожделения. И ненавидит себя за эту слабость. Ну почему его как магнитом тянет к Ральфу? Микки уже и Хольмберга начинает ненавидеть. За то, что тот так привлекателен, за то, что Эстет должен оборвать жизнь альфы, за то, что Швайгер никак не может решиться на это. — Соберись! — говорит сам себе омега. — У тебя есть приказ. Следующие несколько дней Микки проводит около «Дозаправки». Пафосный клуб, где коктейль сто́ит как чугунный мост. С улицы в клуб не попасть — нужно приглашение. Его тоже практически нереально достать. А вот через заднюю дверь при хорошем тактико-стратегическом плане проникновение внутрь более реально. Ближе к вечеру один из поварят вывозит баки с отходами. И пока парнишка доставляет их до подъехавшего мусоровоза, у Микки будет пара минут, чтобы незаметно прошмыгнуть в клуб. Омега наблюдает за «Дозаправкой» сутки напролёт. Теперь ему нужно угадать с днём, когда Хольмбергу захочется посетить заведение. Но роскошный альфа не очень часто бывает тут. Не просиживать же Микки здесь каждую ночь в ожидании Ральфа! Слишком подозрительно будет, если он станет торчать в клубе каждую ночь. Да и дорого это! А вот провести разведку нужно обязательно! Поэтому омега, дождавшись поварёнка с баками, совершает марш-бросок и оказывается в кухне. Кутаясь в припасённый заранее белый халат и поправляя на голове колпак, Микки с самым озабоченным видом изображает, что занят изучением содержимого первого попавшегося соусника. — У тебя работы мало? — рявкает на него выросший как из-под земли грозного вида грузный бета — наверняка шеф-повар или су-шеф. — Ой, извините, — делает глуповатое выражение лица омежка и исчезает в проходе между раскалёнными плитами. Меньше чем через час Микки оказывается на улице и седлает свой мотоцикл. В голове план здания. Он ухмыляется. Ну совсем как когда он был «Морским Леопардом» и так же проникал в здание, запоминая, что и где находится внутри. Омега отмечает весьма удобно расположенную около кухни подсобку, где он был вынужден оставить свой поварской наряд. Жаль, придётся приобретать новый. Но что не сделаешь ради основной цели? Зато в следующий свой визит он не будет метаться в поисках выхода в зал, где куролесят сильные мира сего. Очень повезло разговорить бармена, симпатичного бету, который сначала чуть не спалил Микки. — Не понимаю, как вас сюда пустили, — бросает кудрявый парнишка за стойкой. Но внимательно следит за реакцией омеги. — Простите? — не понимает Микки. — Вообще-то тут дресс-код, — он кивает на ещё полупустой зал. За столиками уже расположились состоятельные люди и собираются провести вечер за болтовнёй, танцами и выпивкой. А кого-то, может, и приключения ждут. Но все одеты так, словно пришли на светский раут в формате «кэжуал». Микки в его узких джинсах и косухе сильно выбивается из принятого тут дресс-кода. — Так лучше? — омега снимает куртку, оставшись в одной майке с ярким принтом. Бармен окидывает взглядом, полным нескрываемого любопытства, татуировки Микки и многозначительно приподнимает бровь: — Лучше наденьте и молитесь, чтобы охранники вами не заинтересовались. Как вам удалось проскочить мимо них? — парнишка уже с подозрением смотрит на омегу. — И где ваш браслет? — Оу, — Микки изображает смущение. И идёт ва-банк: — Послушай, мне нужна твоя помощь. Могу тебя попросить об этом как парень из рабочих кварталов другого парня из рабочих кварталов? Польщённый бармен мгновенно расплывается в улыбке и кивает. Микки надевает косуху, склоняется через стойку ближе к кудряшу, насколько это позволяет широкая лакированная столешница, и начинает врать напропалую: — Я из детективного агентства. — Следите за кем-то? — понимающе говорит бармен. Микки кивает. — Могу рассказать почти обо всех, — в предвкушении щедрых чаевых улыбается бета. — Покажите, с кого начать? — Позже, — мотает головой омега. — Оставьте телефон, а я потом позвоню вам, когда придёт клиент, — заговорщицки говорит бармен. — Чтобы вы всё выяснили. — Да уже всё выяснил, — Микки облегчённо вздыхает, думая, что он был на грани раскрытия. И как ему повезло найти у бармена струну, дёрнув за которую, удалось привлечь парня в помощники. — Ну если надумаете снова прийти сюда, то вот, — бета незаметно суёт в рукав куртки Микки флуоресцирующую полоску. — Сможете, как обычный посетитель, выходить и возвращаться в клуб в течение всей ночи. — Спасибо, — улыбается омега, оставляет несколько мелких купюр и спешит покинуть «Дозаправку», пока охрана занята неожиданно разбушевавшимся гостем. На улице Микки прячет браслет в карман косухи и закуривает. Он хорошо запомнил, как выглядят омеги в клубе. Это либо с безупречным вкусом одетые в брендовые вещи мужья и сыновья влиятельных людей, как тот омега, которого приводил к себе Ральф, либо смазливые охотники на состоятельных альф и бет, типа Эллинга. Так как Микки не является известным для посетителей клуба, то придётся ему надеть что-то вызывающе яркое и провокационно привлекательное. — А для начала надо бы в порядок тебя привести, — говорит сам себе Микки, глядя в зеркало. Он должен появиться в «Дозаправке» отполированный до такого блеска, чтобы все поверили, что уже не совсем юный омежка собрался запрыгнуть в последний вагон и все свои сбережения потратил на салон красоты и покупку дизайнерской шмотки. Микки уже проклинает тот день, когда согласился на этот заказ. Не рад, что взялся за такое сложное, как оказалось, дело. Как бы ни хотел быть беспристрастным профи, а получилось, что внутренний омега вылез наружу. Вроде бы должен спокойно относиться к такому. Опыт есть! Но впервые за долгие годы чувствует ноющую боль. Она гораздо сильнее той, когда их с Каем лупил дядя Юстас. Более невыносимая, чем когда получал ранения. И намного более обидная, чем когда уходил в отставку совсем молоденьким омегой. Микки понимает: сейчас ноет не тело. Сейчас рвётся на части сердце. И чем дальше он занимается слежкой за Ральфом Хольмбергом, тем ему становится тяжелее. Он словно отрицает свою омежность. Как отрицает то, что его красивая внешность — единственный союзник в этом деле. — Наверное, пришло время использовать свою мордашку… — невесело ухмыляется Микки своему отражению в зеркале, но принимает этот факт. Как наказание. Кучу времени и кучу денег омега тратит на салон красоты. — Очень хорошие волосы, — говорит стилист-альфа, проводя рукой по шелковистым волосам. — Такие красивые, здоровые, но очень жаль, что такие короткие… — Мне так удобнее, — отвечает Микки. — А сейчас в моде длинные, — вздыхает стилист. — Может, нарастить? Микки мотает головой. Стилист делает ещё пару кругов вокруг сидящего в кресле омеги. — А давай сделаем тебе орнамент в стиле твоих татух? — предлагает альфа, заметив рисунок на шее клиента. Микки кивает. Он готов на всё ради того, чтобы заполучить доступ к двери в подвал дома Ральфа. Хоть новую причёску, хоть тот безумный маникюр, который ему только что сделали за бешеные деньги. Омега готов даже поступиться принципами и вспомнить, что он — омега. И даже готов использовать свою омежность. Хоть и пожалеет потом. Уже начинает жалеть. Стилист что-то щебечет, ловко орудуя триммером и рисуя на висках Микки. — Смотри, какой лапочка, — омежистый альфа кивает на отражение в зеркале, где стильный, порочно-невинный и независимо-провокационный омега распахнул свои чудесные ореховые глаза и от восторга кусает чувственные губы. — Это я? — Микки с любопытством рассматривает себя. Оказывается, он может быть прелестным соблазнителем. — Детка, скажу честно, — говорит стилист. — Если тот альфа или бета, ради которого ты так преобразился, не заметит такую красоту, которая так восхительно пахнет ванилью и яблоком, он — …мудак! Ральф Хольмберг не из «мудаков». Он моментом отмечает крепкого стройного омегу в чёрных кожаных микрошортах, едва прикрывающих соблазнительный зад парнишки. Омега с тёмными глазами в опушке длиннющих, как и его ноги, обутые в провокационные ярко-красные туфельки на шпильке, ресниц, привлекает альфу. Флуоресцирующий браслет под кожаным сигнализирует, что омега — гость. Потому что завсегдатаев тут знают в лицо. Им браслеты не нужны. — У меня тушь потекла? — с невинной порочностью в глазах смотрит парнишка на Ральфа, не спеша подошедшего к стойке. — Боюсь, ты от другого потёк, малыш, — самодовольно заявляет тот, оценивающе окатывает парня серебристым льдом во взгляде. Микки проводит руками с модным маникюром по ярко-красной майке, обнимающей его сочный торс, поглаживает себя по заднице. — Вардгриф! Где моя зажигалка? — он посасывает сигарету во рту так, словно делает минет любимому. — Я такой растяпа! Наверняка посеял, — умоляюще смотрит на Ральфа. Альфа усмехается. Откуда-то добывает огонь. Прикуривает омеге сигарету. — Спасибо, красавчик, — Микки выпускает дым очень сексуально. — Так от чего или от кого я потёк? — Сам решай, — уже более заинтересованно смотрит на него альфа. — Я почём знаю? — фыркает парень и обращается к бармену: — Повтори, солнышко! И… — машет в сторону альфы, — этому парню тоже налей. Бармен ухмыляется, но наливает Микки виски. — Омега пьёт виски? — Хольмберг удивлённо растягивает в улыбке губы, которые хочется целовать. — У омеги херовый день был, — говорит Микки. — Омега был нехорошим мальчиком, — внимательно следит за реакцией альфы. — Омегу надо наказать! — он опрокидывает виски и протягивает изящную руку альфе: — Омегу зовут Микки Швайгер. — Ральф Хольмберг, — аристократ едва касается губами пальцев парня. Омега чуть не вскрикивает от жара. Это потрясающий альфа едва прикоснулся к Микки, а тот уже захлёбывается в облаке его аромата. — Ой, ну не смотри на меня так, — изображает гламурного котика Микки. — Так — это как, милый? — пригвождает Ральф омегу взглядом. — Ну… — Швайгер закатывает глаза. — Как будто плёткой отхлестал, — признаётся он. Ральф, не отрывая взгляда от Микки, кладёт на стойку купюру: — Повтори, пожалуйста, — говорит бармену. — А мальчику верни его деньги. Ему ещё домой на такси ехать. — Что? — изображает оскорблённую невинность Микки. — Малыш, думаю, тебе уже пора… — Хольмберг ласково поглаживает тонкие запястья в плену широких кожаных браслетов, больше похожих на наручники. — Я уже большой омега, сам знаю, когда мне пора, — стреляет глазами в Ральфа, очень соблазнительно стекает с высокого стула. — Схожу припудрю носик. Не уходи никуда, — и едва касается красиво очерченного крупного подбородка альфы наманикюренным пальчиком. Выдерживая образ отчаявшегося соблазнителя, Микки идёт в уборную, откровенно покачивая бёдрами. Внутри всё колошматит, но омега дальше играет свою роль. Чувствует, что сейчас серебристо-голубые ножи в глазах альфы разрежут его пополам, но находит в себе силы бросить через плечо многообещающий взгляд. Даёт понять, что знает, как Ральф любуется его прямой спиной, разворотом плеч, крошечной задницей в кожаных шортах и длинными стройными ногами в ярко-красных туфельках. В туалете омега прижимается спиной к стене. Его мелко трясёт. Он плещет себе в лицо холодной водой и чуть не плачет. Не понимает, что с ним. Его не трясло так на боевых заданиях в склизких болотах или адской пустынной жаре, не скручивало внутри, как в шаге от смерти, и не было так больно даже при получении ранений. — Швайгер, соберись! — говорит сам себе Микки. Ещё окатывает лицо ледяной водой, поправляет макияж. Цепляет на полные губы легкомысленно-соблазнительную улыбку, зажигает в тёмных глазах звёзды и томно вышагивает в полумрак зала. — А я думал, ты испугался наказания и сбежал, — насмешливо говорит ему Ральф, поприветствовав кивком кого-то из знакомых. — Ну от тебя разве сбежишь?.. — добавляет в голос немного сексуальной хрипотцы омега. — Хороший мальчик, — Ральф уже по-хозяйски треплет Микки по волосам. — Но вот это лишнее, — кивает он на широкий чокер на изящной шее парня и браслеты-наручники. — Не сто́ит так откровенно выставлять свои намерения. Твой чудесный запах и так всё за тебя сказал. — Он втягивает воздух. — Изысканная ваниль и свежее яблоко. Мне нравится! Микки сохраняет внешнее спокойствие, но внутри ликует: альфа заглотил наживку. Теперь надо Ральфа подвести к тому, чтобы он пригласил его к себе, отвёл в подвал… А там уже дело техники. Микки поставит пару жучков в этой тайной комнате, а потом под благовидным предлогом сбежит. Тем более что со дня на день организм напомнит парню, что он — омега. — Предлагаешь заменить на что-то более подходящее? — дерзко спрашивает Микки, показывая руки в плену кожаных лент. — Если хочешь, малыш, — шёпотом опаляет его ухо Ральф. Омега замирает в шлейфе цитрусового аромата, кайфует. — Даже не представляешь, как хочу, — выдыхает парень почти в губы альфы. — Ты уверен? — на полном серьёзе спрашивает Хольмберг. — Ведь как только ты окажешься в моей власти, назад пути не будет. Микки ухмыляется. Думает, что он и так во власти этого потрясающего альфы, весь, без остатка. — Я же сказал, что уже большой омега, всё понимаю, — немного капризно кривит полные губы. Ральф окидывает взглядом точёную фигурку в вызывающем наряде и чуть приподнимает уголки губ: — Идём, яблочная ванилька! — И уже тише добавляет: — Ты слишком плохо себя ведёшь. Тебя надо наказать. Микки чуть не подпрыгивает. Внутри всё переворачивается. Теперь он точно будет знать тайну подвала! Но одновременно с этой радостью тягучей и липкой паутиной ползёт что-то неотвратимое и непонятное. И от этого пугающее. Омега на несколько мгновений выпадает из реальности. — С тобой всё в порядке? — возвращает его назад лаймовый голос Ральфа. Микки поднимает на него свои ланьи глаза. Он очень удивлён, что этот жёсткий альфа так заботливо интересуется незнакомым омегой. — Ну конечно! — отвечает он, залезает в образ легкомысленного парнишки и нагло отирается бедром о бедро Ральфа. И чуть не кричит: даже через ткань модных брюк альфы Микки чувствует горячие волны взаимного влечения. Сильнее прижимается к Ральфу, обнажённая нога омеги начинает подрагивать. Его всего скручивает, что-то горячее бухается внутри, распирает и искрит, как оголённый провод. С ужасом Микки понимает, что его накрывает течкой. Он старается сохранить лицо, а сам думает, как бы скорее поставить жучки в подвале. И ещё больше ненавидит себя за то, что его безумно тянет к Ральфу. Только бы альфа не унюхал его запах, который в течку становится предательски сладким! Только бы не испортил всё сам! Только бы… — Ты вдруг стал пахнуть совсем сладко, — говорит Хольмберг, прижимая к себе омегу на заднем сидении такси и касаясь губами шеи парня. — С таким альфой, как ты, кто угодно заблагоухает, — старается изобразить кокетство Микки, а внутри борется с диким желанием отдаться Ральфу прямо сейчас. Вместо ответа Ральф поднимает за подбородок лицо омеги и едва касается губами губ парня. На грани потери сознания Микки понимает, что он пропал…