Далёкий странник (перевод новеллы с анлейта)

Дуэт достаточно неожиданно превратился в трио. Несмотря на это, Чжоу Цзышу не стал возражать, ведь Дон Тин и так был в списке мест, которые он хотел успеть посетить. Некоторые люди в этом мире проживали настолько нормальную жизнь, что любое отклонение от стандартного хода мыслей было способно вызвать у них головные боли — Цао Вэйнин как раз к таким и относился. Другой же тип просто не мог себе отказать в удовольствии заглянуть глубже во всё и вся, перебрав все возможные варианты, прежде чем дойти до сути. Здесь хорошим примером был Чжоу Цзышу. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин быстро вернулись к своему рутинному обмену колкостями и оскорблениями, отдаваясь этому занятию с нескончаемым энтузиазмом, постоянно стараясь проникнуть поглубже в душу собеседника. Цао Вэйнин долго и смущённо слушал их, прежде чем вынести вердикт: — У вас двоих такие замечательные отношения. Чжоу Цзышу замолчал и уставился на юношу. Он прекрасно знал, что глава ордена Цинфэн был похож на старого хитрого лиса, тогда, чёрт возьми, как ему удалось взрастить такого невинного кролика? Вэнь Кэсин беззастенчиво воспользовался наивным выводом, чтобы обнять Чжоу Цзышу за плечи. — Спасибо, молодой господин Цао, — улыбнулся он. — На самом деле я уже решил, что в этой жизни не свяжу себя брачными узами ни с кем, кроме Чжоу-сюня. Цао Вэйнин распахнул рот так же широко, как глаза. — Боюсь, мне придётся огорчить тебя, Вэнь-сюн, — сострил Чжоу Цзышу в ответ, уже давно привыкнув к подобным выкрутасам. — С моей неизлечимой болезнью я долго не протяну, так хорошо ли тебе будет привязываться к этой медленно умирающей душе? — Если ты уйдёшь, то я буду одинок до конца дней, — серьёзно ответил Вэнь Кэсин. — Для великих умов страдать от одиночества — часть судьбы, так что кто я такой, чтобы вмешиваться? — парировал Чжоу Цзышу, и слова его звучали острее кинжалов. — Ну же, чего ты стесняешься, А-Сюй? — напролом продолжал Вэнь Кэсин. — Ты боишься показать истинные чувства? — Вовсе нет, чего мне бояться? — быстро отмахнулся Чжоу Цзышу. Цао Вэйнин смотрел то на одного, то на другого, а как только пришёл в себя, на одном дыхании спросил: — То есть, эта болезнь Чжоу-сюня мешает вашему счастью? Вэнь Кэсин расхохотался, перебивая ненадолго повисшее молчание. Он почувствовал, что в душе уже любит этого юнца. Чжоу Цзышу закашлялся и скинул руку Вэнь Кэсина со своей шеи. — Цао-сюню не стоит слишком много думать об этом, — серьёзно ответил он. — Самое близкое, чем я и Вэнь-сюн можем стать, — это пара чужих друг другу людей. Цао Вэйнин нахмурился, подумав, что мужчина пытается обмануть своё сердце. — Такой человек, как Чжоу-сюн, не должен страдать, — печально заключил он. Чжоу Цзышу горько усмехнулся в ответ: — Спасибо, Цао-сюн, но я не чувствую ни малейшего… — Мой учитель знает множество людей в цзянху, и, к счастью, некоторые из них принадлежат Долине Шаманов. Было бы замечательно, если бы Чжоу-сюн мог, после окончания дел в Дон Тине, пойти со мной к учителю. Он определённо найдёт способ Вам помочь! Чжоу Цзышу был «до слёз тронут», потому промолчал. Неожиданно выяснилось, что Цао Вэйнин — взаправду человек действия, ведь, только договорив, он прокричал: — Ждите здесь! Я пойду отправлю письмо своему шишу! С этими словами он тут же убежал прочь. — Какой энтузиазм! Этот юноша в будущем мог бы быть достойным партнёром! Вэнь Кэсин обернулся к Чжоу Цзышу, изучавшему его с некоторой задумчивостью. Он помолчал немного, а затем спросил: — В чём дело? Неужели мои страстные слова наконец-то достигли сердца А-Сюя? Планирует ли его тело ответить мне взаимностью? Чжоу Цзышу холодно улыбнулся: — Прости меня, но я действительно чувствую, что… мотивы, побудившие Вэнь-сюня отправиться в Дон Тин, весьма загадочны. — Щедрая помощь нуждающимся — это всего лишь малая добродетель, а знаешь ли ты, что такое великая добродетель? — неожиданно серьёзно ответил Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу прищурился, в упор уставившись на Вэнь Кэсина, но не проронил ни слова. — В день, когда Ад опустеет, в нём не останется грешников, ведь каждый дух — переродится, — медленно продолжил Вэнь Кэсин, стараясь ответить на свой же вопрос. — Добро и зло с древних времён не могут ужиться, не так ли? Его спокойный взгляд был направлен куда-то вдаль, он обернулся к Чжоу Цзышу красивым точёным профилем и выглядел сейчас, словно бесстрастная каменная статуя Будды. — Это мир смертных, — продолжил он, — а в мире смертных не должно существовать монстров. Тот… почтенный и добродетельный господин Гао Чун хочет уничтожить зло ради всего живого, и если я сейчас не протяну ему руку помощи, то все годы сбора заслуг и чтения священных писаний уйдут в пустоту. Говорят, что только после долгих долгих лет самосовершенствования человек способен найти своё место в этом огромном мире. И всё это будет напрасно, если он не сможет оставить след. Чжоу Цзышу по прежнему молчал. Вэнь Кэсин вышел из образа каменного божества и повернулся к нему. — А ты как думаешь, А-Сюй? Чжоу Цзышу отреагировал не сразу, но, придя в себя, тихо рассмеялся. — Вэнь-сюн, ты говоришь, словно настоящий джентльмен. Отвечать прямо и по существу Вэнь Кэсин, похоже, не собирался. — В этом мире есть три типа людей: те, кто хотят и могут есть мясо; те, кто не имеют ничего против, но и не стремятся; и те, кто мясо выносить не может. Такими они созданы, и разве не забавно, когда первые рождаются в бедности, а третьи — в роскоши? Чжоу Цзышу неторопливо и осторожно ответил: — Вэнь-сюн говорит такими загадками, которые я понять не в силах, однако я в силах понять кое-что другое. — И что же? — Человек не остаётся неизменным, попав в изменённые обстоятельства. Вэнь Кэсин на несколько секунд оказался выбитым из реальности этим ответом. А затем рассмеялся. Безудержно, до слёз. Чжоу Цзышу наблюдал за ним внимательно, но болезненное лицо не выдавало эмоций. Он тяжело опустил веки. Взгляд теперь выглядел так, словно пытается проникнуть в самую глубину души Вэнь Кэсина. Вскоре Вэнь Кэсин выпрямился, тяжело дыша и утирая рукавом слёзы, вступившие в уголках глаз. — А-Сюй, я тут понял, что ты первый в моей жизни человек, который настолько точно совпадает с моими вкусами… Знаешь, я тоже немного разбираюсь кое в чём близком тебе. В искусстве маскировки. Он смотрел на Чжоу Цзышу пристально, не моргая. Даже фальшивый слой кожи на лице, казалось, натянулся под напором этого взгляда. — Правда что ли? — ответил он, не подумав. — Да, потому, думаю, я смог бы перевоплотиться в Гу Сян, — абсолютно искренне ответил Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу замер в оцепенении, но когда увидел, как грубо Вэнь Кэсин буквально лапает его взглядом, немедленно взял себя в руки и, не говоря ни слова, развернулся и пошёл к гостинице. Вэнь Кэсин смотрел ему в спину, прилипнув взглядом к скрытым под одеждой лопаткам. Даже когда человек одевался в лохмотья и выглядел так, словно тонет в личных бедах, Вэнь Кэсин всегда чувствовал особенную ауру, излучаемую им. Сейчас она вернула его в тот жаркий солнечный день, когда Чжоу Цзышу сидел посреди главной улицы, закрыв глаза и прислонившись к стене. Его поведение выглядело самым расслабленным и раскрепощённым в мире. Но Вэнь Кэсин знал — этот человек просто загорает. Как мог такой мужчина не оказаться умопомрачительным красавцем? За почти тридцать лет жизни Вэнь Кэсин ни разу не ошибался в подобных вещах. Заметив, что Чжоу Цзышу ушёл достаточно далеко, Вэнь Кэсин поспешил за ним, бормоча: — Как ты можешь знать, изменится человек или нет? И, вне зависимости от того, испытывает он отвращение к мясу или нет, разве он сможет быть счастлив, брошенный в пустоте? Цао Вэйнин догнал их к ночи. Он почувствовал, изменение атмосферы между этими двумя и осторожно спросил: — Чжоу-сюн и Вэнь-сюн… поссорились? — Не думай об этом чрезмерно, Цао-сюн, — ответили они. Одновременно. Снова. Вэнь Кэсин сквозь прищур взглянул на Чжоу Цзышу. Взгляд его был острым и насмешливым. Чжоу Цзышу притворился, что ничего не заметил. Цао Вэйнин почесал затылок. — На самом деле я… Я не знаю, как сказать… да, я слышал про такое раньше, но никогда в жизни не видел, чтобы двое настоящих мужчин… Вэнь Кэсин перевёл на него взгляд, потому он поспешил продолжить: — Пожалуйста, не злитесь, Вэнь-сюн, я не имею ввиду ничего дурного, хотя мне и очень сложно это понять, вы оба — крайне благородные люди… Это немного странно, но… — он кашлянул, — пожалуйста, не принимайте мои слова всерьёз, мы всегда должны действовать и говорить правильно… Чжоу Цзышу неторопливо налил вино в чарку и сделал пару глотков. Глупый мальчик явно путал слова. Цао Вэйнин резко опустил голову и несколько секунд смотрел в пол, а затем поднял смущённый взгляд. Лицо его покраснело, голос стал тише: — В общем… вы хотите одну комнату, или две? Чжоу Цзышу поперхнулся вином. Даже Вэнь Кэсин неприкрыто уставился на Цао Вэйнина и подумал, что они нашли действительно золотого мальчика. Между тремя спутниками повисла странная атмосфера. Все молчали, и только Чжоу Цзышу время от времени кашлял. Тишину прервал внезапно донёсшийся с верхнего этажа пронзительный крик, заставивший многих гостей вскинуть головы. Официант выбежал, спотыкаясь, такой, будто только что увидел приведение. — У… Уб… Убийство! — дрожащим голосом вопил он. Лицо Цао Вэйнина вмиг стало серьёзным, он схватил меч и направился наверх. Сидящая за соседним столиком пара в одинаковых одеждах, выглядящие как брат и сестра, последовали его примеру. Что поделать, всегда найдутся люди, неравнодушные к чужим проблемам. Вэнь Кэсин пнул Чжоу Цзышу в голень. — А-Сюй, не пойдёшь посмотреть что там? Чжоу Цзышу встал, склонился над Вэнь Кэсином и ответил: — Ты первый. Вэнь Кэсин тут же бросился наверх. Проходя мимо Чжоу Цзышу он притормозил, подошёл ближе и произнёс низким голосом: — Если ты проведёшь эту ночь со мной, я, так уж и быть, превращусь в Гу Сян. — Это большая честь, но я предпочёл бы переночевать в конюшне. Вэнь Кэсин цыкнул, бросив в сторону спутника обиженный взгляд. — Ты не весёлый, — сказал он и ушёл. Чжоу Цзышу последовал за ним. Стоило ступить на второй этаж — запах крови бил в ноздри. Дверь комнаты была распахнута настежь. Цао Вэйнин стоял в проёме с серьёзным видом. Он отошёл, чтобы пропустить двоих спутников вперёд, и сказал: — Вы должны посмотреть на этого человека. Чжоу Цзышу вошёл и увидел мужчину, прислонившегося к столбику кроватной спинки. Его одежда была разорвана, на обнажённой груди зияла чёрная отметина в форме ладони. Его руки были отрезаны и брошены в угол. Повсюду красовались брызги крови. Голова трупа упала на плечо, глаза расфокусированно смотрели вперёд. Очевидно, что это человек уже давно мёртв. Вэнь Кэсин ахнул. — Он выглядит как… Как тот вор, что врезался в меня на днях! Цао Вэйнин ахнул следом и получше присмотрелся к мертвецу. Выражение его лица усложнилось. — Он… Да, он похож ещё и на того, кто врезался в меня! Двое, разделившие одну горькую бедную учесть и вынужденные полагаться на добросердечность Чжоу Цзышу, уставились друг на друга, преисполненные солидарности. А затем стоящая рядом девушка сказала: — Я знаю этого человека. Это Фэн Бучжи, Дух Лисы с Девятью Когтями!