Между панельных домов

Серёжа вернулся домой после очередного вечера у Димы в прекрасном расположении духа. Он наконец-то смог расслабиться и отдохнуть после тяжёлой недели, на которой их завалили контрольными по случаю окончания четверти. На следующей неделе как раз начинались каникулы. — Серёжа, подойди-ка сюда, — услышал он с порога голос мамы с кухни, не предвещавший абсолютно ничего хорошего. — Чё опять я не так сделал? Оценки нормальные, дома до десяти, полы вымыл, — лучшая защита это нападение, так? Вот и Серёжа этой тактикой пользовался. Ему порядком надоело то, что его мать до сих пор контролирует все его действия и школьные оценки, не даёт ничего делать самостоятельно и только требует что-то. — Объясни мне, Серёженька, что это за мужчина, который подвозит тебя до дома, а? Мне тётя Света с соседнего двора сказала, что ты постоянно с ним приезжаешь. — Мам, ты же знаешь, что я у Саши всегда вечером, и ты сама это проверяешь, ну какой взрослый мужчина? У меня нет других друзей, — Горошко закатил глаза. — Мало ли что тётя Света сказала, ты ей больше веришь, или родному сыну? Хочешь, Сашиной маме позвони, она подтвердит, что я у него всегда. Не выдумывай, а? Он понимал, что ещё секунда, и его спалят со всеми потрохами, но гнул свою линию до конца. Серёжа примерно подозревал, как мать могла отреагировать на Диму, а самое страшное ждало его тогда, когда отец вернётся с работы. — Ты как с матерью разговариваешь, паршивец? А это у тебя на шее что, а? — она подошла ближе и оттянула вниз Серёжину водолазку, открывая прекрасный вид на свежие засосы, оставленные Димой буквально пару часов назад. — Он ещё и врёт, вы посмотрите! — А даже если так, то какое тебе дело вообще? Мне восемнадцать лет, — Серёжа старался отвечать спокойно, потому что знал, что если сейчас сорвётся на крик, то ему точно несдобровать. — И что-то я не припоминаю, чтобы после восемнадцати лет кто-то кроме меня, мог решать как мне жить. — Пока ты живёшь в моем доме, то вообще слова поперек вставить права не имеешь! Никаких отношений, ты меня понял? Сколько этому мужику вообще? Сорок? — Двадцать семь. — И что он в тебе нашел? Мне его даже жалко, — он всё-таки довел мать до того состояния, когда она разошлась. Серёжа просто встал в дверной проем между кухней и коридором, готовый бежать и запираться в комнату в любой момент. — Вот отец придет и узнает, что ты под взрослым мужиком стелишься, он тебе такую трепку задаст. Всю дурь выбьет. — Дима меня хотя бы любит, в отличие от вас. Уважает, не бьёт и не ограничивает. И с моим мнением считается, — это стало последней каплей в вечерней ссоре, поэтому Серёжа схватил рюкзак и быстрым шагом ушел в свою комнату под аккомпанемент из маминых визгов, состоящих в основном из «паршивец неблагодарный» и «кого мы вырастили». Горошко закрыл дверь и подвинул к ней шкаф, а потом для уверенности ещё и кресло. Замка у него на двери никогда не было, а от разъяренного отца просто подпереть стулом дверь не поможет. Он поздно понял, что телефон оставил в куртке, а значит мама сейчас его заберёт и будет всё время носить с собой, чтобы тот не забрал, а ещё тому светит домашний арест на все каникулы, и повезет, если не на весь учебный год. Серёжа достал из комода старый убитый телефон, который кое-как держал зарядку и в целом еле работал, но главное, что работал. Он прислушивался к звукам из кухни — мама по телефону жаловалась кому-то на него. Как же ему всё это надоело. Это было несправедливо, он уже был совершеннолетним и имел полное право распоряжаться сам своей жизнью, но, видимо, его мама так не считала. И от этого было так обидно. Почему у Саши мама не стала плеваться ядом, когда увидела их с Тихоном у подъезда, а спокойно с ним поговорила и познакомилась, а его мать сейчас устраивает театральное представление? Хотелось плакать от отчаяния, и Серёжа не стал себя сдерживать. Ему нужно было свалить из этого дома, как можно скорее, но он не знал, согласится ли Дима на то, чтобы он жил с ним. Всегда можно сбежать к Саше, но он не хотел напрягать его маму своим присутствием. Телефон наконец-то соизволил загрузиться, и он написал смс Сетейкину о сложившейся ситуации. Только сейчас он понял, что Диминого номера у него нет, а интернет на этом телефоне уже сто лет как не работал. Серёжа 20:56 меня родаки спалили с Димой, короче, я тут надолго заперся ты можешь ему рассказать о том, что случилось? слушай, мне надо отсюда сбежать, как можно скорее, я уже не вывожу щас минут двадцать ревел, пиздец, а не жизнь спроси у него, можно ли я к нему съеду, иначе я ебнусь тут ты понимаешь, я запер дверь ШКАФОМ, чтобы до меня не доебался отец, ну что это блять за семья? Саша 21:00 держись, ща я спрошу у него всё, и номер заодно я искренне сочувствую ты всегда можешь въехать ко мне, моя мама не против номер Димы 89969673426 он переживает, позвони ему и да, он не против, чтобы вы съехались хочешь, я приду к тебе под окно? Серёжа 21:03 завтра пригоняй, уже поздно спасибо тебе, ты настоящий друг, что бы я без тебя делал сдох бы уже Послышался звук открываемой входной двери — это пришел с работы отец. А через минут семь ему начали колотить в дверь. — А ну открывай, засранец! — отец стучал так сильно, что аж плакаты на дверце шкафа тряслись. — Ага, чтобы ты меня побил? Хрен вам. У меня друг в полиции есть, я ему скажу, он вам административку впаяет за домашнее насилие, — Серёжа запереживал, как бы шкаф выдержал этот натиск. — Отвалите от меня, а? Идите делами своими займитесь, обсудите, какой у вас плохой сын, только меня не трогайте, ладно? Отец поколотил ещё минуты три, покричал что-то и отошел. Серёжа выдохнул и лег обратно к себе на кровать, набрал номер Димы и начал успокаиваться, когда услышал в трубке знакомый голос. Они проговорили до самой ночи, Чеботарёв отвлекал его какими-то историями, а потом они придумывали план побега. Удачной идеей показалось то, что Серёжа скинет все свои вещи вниз с окна, Дима их увезет, а потом ночью Горошко выскользнет из дома и забудет все происходящее как страшный сон. План они решили привести в исполнение завтра же. Когда мать с отцом заснули, уже глубокой ночью, Серёжа вышмыгнул из комнаты, чтобы поесть и постараться найти свой телефон (как и ожидалось, в кармане его не оказалось), который обнаружился в спальне. Годы научили его ходить очень тихо, чтобы никто не проснулся. С радостным настроением он ложился спать, потому что его грела мысль о том, что скоро он свалит отсюда и больше никто не будет указывать ему, как жить. Утром под его окном собрались все друзья — Дима с Сашей, Тихон с машиной, в которую они постепенно сгружали вещи и Леха с Васьком, которые приехали для моральной поддержки. Он снял со стен и шкафов все плакаты, достал с полок все самые нужные книги, с которыми не был готов расстаться, большую часть одежды он тоже скинул вниз в одном большом пакете, а дальше оставалось по мелочи. Слава богу, его документы лежали у него в комнате, а не там, где лежали все документы родителей. Весь день мать пыталась достучаться в его комнату, но Серёжа делал вид, что его не существует, и находился в ожидании ночи: ходил по комнате туда-сюда, пытался занять себя игрой на телефоне, переписывался и много думал. Это был такой неожиданный шаг — съехаться с Димой. А не напрягает ли он его? Вдруг Чеботарёв не планировал так быстро переходить на такой уровень, как совместная жизнь? Что если они не подойдут друг другу в бытовом плане? А ведь бежать ему будет некуда в случае чего. В итоге к вечеру он слегка успокоил эти сомнения, списав их на обычное волнение. В животе неприятно урчало, потому что последний раз он ел прошлой ночью. Последние два часа перед побегом растянулись, по ощущениям, на пару дней, но вот наступил тот момент, когда пора было сваливать. Он отодвинул кресло, шкаф, бесшумно выскользнул из комнаты, оглядываясь на нее в последний раз — без плакатов и большей части книг на полках она выглядела голой. Серёжа оставил родителям записку на кровати о том, что ушел туда, где его любят, чтобы они не заявляли в полицию о его пропаже. Он оделся, захватил ещё две пары ботинок и свою вторую куртку, на лесничной клетке сунул это все в огромный пакет. Внизу его ждал Дима с мотоциклом. — Порядок? — спросил он. Вместо ответа Серёжа кинулся ему на шею. — Дим, я так тебя люблю, ты не представляешь. Поехали отсюда поскорее. Чеботарёв усмехнулся, протягивая ему мотоциклетный шлем. — Никогда не думал, что буду вызволять прекрасную принцессу из башни дракона. Они мчались по ночному городу, и Серёжа в этот раз сжимал его поперек груди руками чуть сильнее, чем обычно. Дима уже разложил все его вещи у себя в квартире: его шмотки теперь лежали рядом с Димиными, книги были расставлены на полках, учебники и тетрадки лежали аккуратной стопкой на столе, а плакаты приклеены на стенах. С кухни несло чем-то очень вкусным, поэтому после быстрого знакомства с месторасположением Серёжиных вещей они отправились в кухню на свой поздний ужин. — Дим, я точно тебе не помешаю? Я во всех планах, типа… у меня из своих денег тысяч пять накоплений только, я теперь полностью финансово на тебе… мне как-то неловко, — одно из своих сомнений Серёжа решил всё же озвучить. Он лежал сытый и чистый после душа в Диминых объятиях, а тот перебирал его влажные волосы рукой. — Всё хорошо, Серёж. Я же люблю тебя. Ты и так платишь мне своим существованием и ответной любовью, так что считай, мы в расчете. — Я очень-очень тебя люблю. Ты самый лучший, Дим, — Серёжа развернулся к Чеботарёву и поцеловал его сначала в нос, а потом в губы, передавая этим поцелуем все, что не мог сказать вслух. Именно в этот момент Горошко почувствовал, что он наконец-то дома.