Между панельных домов

После того, как Саше стукнуло восемнадцать, он твердо решил, что пора послать свою неловкость куда подальше. В самом деле, как Серёжа сказал, ему уже не тринадцать лет, пора начать называть секс своим именем. Но в мыслях это оказалось очень просто, а на деле ничего так легко не давалось. Это как вечером перед сном решить, что ты начнёшь учить немецкий, а потом проснуться утром и понять, что никакой немецкий ты учить не хочешь, или начнёшь позже, не сегодня, и так по кругу. Вот и тут абсолютно аналогичная ситуация. Саша пытался представить себе свой первый раз с Тишей — и в итоге всё заканчивалось на том, что он умирал от смущения и утыкался лицом в подушку, словно прятался от своих собственных мыслей. И если он даже от представления этого в голове пытался спрятаться, то в реальности они очевидно не зайдут дальше поцелуев, и возможно, пары прикосновений. А ему очень хотелось, ужасно хотелось зайти дальше них, но он понимал, что не сможет, пока вся неловкость и стеснение из него не пропадут. И с этим надо было что-то решать. Поэтому Саша решил начать с подписки на секс-блогера. Девушка в своих постах (Сетейкин прочитал все) давала советы о том, как раскрепоститься, и основная мысль, которую он оттуда подчерпнул — надо изучить свое тело, свои ощущения, понять, что и как тебе самому нравится, чтобы не зажиматься, а ещё всегда спрашивать у партнёра о его ощущениях, но и не забывать о своих: не стесняться просить делать как-то по другому, чтобы вам обоим было комфортно. Саша вспомнил нетфликсовское «Половое воспитание», в котором продвигался подобный посыл на примере одной из героинь, кажется. Они с Серёжей летом посмотрели его одним махом, и из него действительно можно было подчерпнуть что-то полезное. Ещё Саша прочитал кучу сайтов в интернете на тему однополого секса, обо всех правилах и подготовке. А ещё чисто в научных целях смотрел порно, пока дома никого не было, отдавая себе отчёт в том, что там абсолютно всё — не так, как будет в жизни, но оно помогало в изучении себя и сигналов от своего тела. Он и раньше смотрел подобные ролики, но исключительно, чтобы сбросить напряжение, и как-то не задумывался о том, что можно как-то по-другому. А теперь постепенно знакомился со своим телом, подмечал, где нужно посильнее провести рукой, чтобы было приятно, когда можно замедлить или ускорить темп, как ему больше нравится. И это действительно помогало. У него ещё сбоку от кровати стоял шкаф-купе с зеркалом, в которое он иногда поглядывал и видел свое отражение — и оно ему действительно нравилось. До своих «занятий», Саша вообще не думал, что может привлекать Тихона в сексуальном плане — где его физическая подготовка, а где Тишина. Но после них, он стал подмечать в зеркало, что вообще-то, очень даже красивый, подтянутый, всё же спортом занимается, и наконец-то задумался о том, что, в целом, очень даже привлекательный. Саша понял, что всё это прошло не зря, когда лубрикант в аптеке попросил без доли смущения. Хоть фармацевт и посмотрела на него так, словно все же ему было не восемнадцать, а тринадцать, но вежливо промолчала. Да он бы сам, честно сказать, не поверил, что ему восемнадцать есть, но на свою внешность не жаловался. Он вычитал в интернете, что нужно подготовить себя, чтобы всё прошло без боли и напряжения. Саша прекрасно осознавал, что Тихон куда больше его не только по росту, поэтому подготовка требовалась такая же большая. Он растягивал себя в ванной, пробовал разные позиции, разные углы проникновения, подмечая, как ему больше нравится. Сначала было неприятно, странно, непривычно, и Саша не понял, а что собственно, все в таком виде секса нашли, но потом он подобрал нужный угол, да так, аж что ноги подкосились от удовольствия, и до него дошло. Особенно, когда он представлял, что это не его руки и пальцы, а Тишины. Тогда становилось совсем хорошо. Когда своих прикосновений стало мало, и отчаянно захотелось, чтобы это был другой (один конкретный) человек, он понял, что готов.

***

Они лежали у Тиши на квартире и смотрели какой-то фильм, который перестал интересовать их где-то под середину. Саша подозревал это, потому что рецензии на него были спорные, но он всё-таки решил убедиться и сложить свое мнение, и в итоге согласился с теми, кто писал, что эта киношка — наискучнейшая тягомотина с неоправданно огромными сборами. Тихон щёлкнул пультом и выключил, потому что их мнения совпадали, а вместо него поставил музыку на фон. — Чем займёмся? — он откинулся на кровать, головой прямо в мягкие подушки, и вытянул ноги, которые затекли от долгого положения в позе лотоса. Саша понял, что это его шанс, и без капли смущения уселся на бедра к Тихону, ехидно улыбаясь. Он наклонился ниже и утянул того в поцелуй, одной рукой зарываясь в мягкие кудрявые волосы. Жизневский удивлённо что-то пробурчал ему в губы и притянул его ближе, широкой ладонью проводя по спине. Саша прижался ближе к нему, почувствовал, как щёки всё же краснеют, но не от смущения, как раньше, а от зарождающегося возбуждения. — Я правильно тебя понимаю, — Тиша отстранился, чтобы это спросить, — что ты намекаешь мне на секс, м? — Ага. И не намекаю, — он провел рукой от волос к шее, слегка поглаживая пальцами. — А очень даже прямо говорю. — Что ты за демон, и куда ты дел моего смущенного и робкого Сашу? — Тихон усмехается, и притягивает его к себе ещё ближе, чтобы поцеловать, в этот раз куда более страстно, чем в первый. Он заметил перемены в Саше ещё на этом этапе. Раньше тот никогда так не целовался, и тем более, никогда не пытался перехватить у него инициативу, обычно уступая это всё Тихону, и жутко краснея в процессе, словно это был их первый поцелуй. Но не сейчас. — Ты ведь трезвый? — Саша за пару движений оказался под ним. — И надеюсь, не под чем-то, а то придется тебя обыскивать и арестовывать. — Если бы я накидался, ты бы заметил, — улыбается он. — И уж тем более, если бы я был под чем-то, чего никогда не будет. — Точно хочешь? Я должен понимать, что ты это внезапно тут не ради меня устроил, если надо, я подожду ещё, — Тихон внимательно на него смотрит. Саша под ним раскрасневшийся, улыбается и жмурится под этим взглядом. — Точно. Да. Очень хочу. Тебя особенно, — Сетейкин с силой вырубает в себе те остатки своей смущающейся и зажимающейся натуры, позволяя говорить в нем эмоциям и ощущениям. Под Тихоном он ощущает себя очень маленьким, и это неожиданно заводит ещё сильнее. На заднем фоне играет какой-то очень медленный и плавный трек, и он настраивает на определенную атмосферу. Тихон ещё раз внимательно смотрит на него, а потом целует, руками лезет под футболку. Проводит по разгоряченной коже своими вечно холодными ладонями. Саша тоже руки находит куда деть, сжимает в них волосы, притягивает Тишу ближе, отбрасывая последние сомнения. Становится жарко. Они как будто выпили чего-то горячительного, и теперь разделяют приятное опьянение на двоих. — Я сниму с тебя футболку? — спрашивает Тихон, осторожно проводя пальцами по выступающим ребрам. — Тебе не обязательно спрашивать по поводу каждой вещи, — улыбается Саша, выгибаясь навстречу прикосновениям. Ему было так приятно от того, что о нем настолько сильно заботятся. Это заводило, даже лучше поцелуев и касаний широких и сильных рук. Он кивает, и Тиша тянет лишний сейчас предмет одежды вверх, свою футболку тоже скидывает и вновь нагибается, чтобы поцеловать. Теперь они прикасались друг к другу кожа к коже. Тихон спускается от губ на шею, которая оказывается ещё чувствительнее, чем Саша предполагал. Каждое прикосновение влажных губ к ней ощущалось так остро, что он не смог сдержать шумных выдохов. Тиша довольно улыбается и слегка засасывает чувствительную кожу. Становится ещё лучше. Он спускается губами ниже, целует выступающие ключицы, живот, Саша выгибается под поцелуи и сжимает ткань покрывала под собой. Он не думает ни о каком стеснении сейчас. Просто хорошо. Растворяется в этих ощущениях, стонет, когда Тихон стягивает с него штаны, нарочно проводя ладонью по возбуждённому члену. Он ненадолго замирает, потому что просто любуется. Парень под ним очень красивый, особенно сейчас. Хоть бери кисть и рисуй. — Погоди, я сейчас, — он целует Сашу в живот, потом встает с кровати и идёт к комоду с бельем в противоположном краю комнаты, чтобы достать оттуда лубрикант и презервативы. Саша видел их один раз, когда доставал из верхнего ящика себе какую-то футболку. Сейчас он лежит, смотрит на красивую спину Тихона и пытается отдышаться. Только сейчас он замечает, как часто дышит. Саша вслушивается в трек на заднем фоне… там, что играет саундтрек из «Пятьдесят оттенков серого»? Он смеётся. Тиша тоже замечает это, хихикает, но не перематывает, а вместо этого возвращается к нему на кровать. Кладет на кровать тюбик лубриканта и презервативы и снова целует, глубоко, чувственно, мокро, спускается ниже, лижет шею, прикусыват кожу чуть ниже ключицы, и уже тянется стянуть с него белье, но Саша мягко останавливает его. — Что такое? — спрашивает Тихон и внимательно смотрит. У Саши появляется одна шальная мысль, которую он хочет осуществить. Заодно проверить в деле тот лайфхак из интернета. Не зря же он его вычитал. — Ляг, пожалуйста, — просит он. Тиша заинтересован. Он укладывается и Саша вновь садится сверху на его бедра. Он чувствует чужое возбуждение и слегка елозит, чем вызывает хриплый и низкий стон. Теперь уже Саша целует Тихона сначала в губы, а потом спускаясь всё ниже и ниже, вслушиваясь в сбитое дыхание и шумные выдохи. Не всё же ему одному получать удовольствие, верно? Языком и губами касается солоноватой кожи, руками проводит по сильной груди и прессу, не сдерживая восхищённого звука. Красивый, как и всегда. Снимает с него сначала спортивки, а затем уже к ним отправляется и белье. До Тиши наконец-то доходит, что Саша собирается делать, приподнимается, смотрит на него и взглядом спрашивает, уверен ли тот. Он кивает, и Тихон откидывается обратно на подушки, поглядывая вниз. Саша на пробу проводит рукой по возбуждённому члену несколько раз, и уже этого хватает, чтобы услышать стон наслаждения. Всё оказывается так, как он и предполагал — Тиша больше его не только по росту. Он сжимает в ладони большой палец, как писали в интернете, устраивается между разведенных ног удобнее и сначала языком проводит по всей длине, а затем аккуратно обхватывает губами головку. Саша никогда этого не делал, только читал и смотрел, и сейчас скорее поддавался каким-то внутренним ощущениям, и тому, как реагировал на него Тихон. А ему явно нравилось, он тяжело дышал, низко стонал, когда Саша пытался взять чуть глубже, а одной рукой поглаживал его по волосам, сжимая на особенно чувствительных моментах. Он не перехватывал его, позволял задавать собственный темп. А лайфхак из интернета то работал, без рвотного рефлекса было куда проще. Тиша наблюдал за этой картиной, а она была такой горячей, что он в особенно чувствительную секунду, в которую его прошибло от головы до кончиков пальцев, аккуратно отстранил Сашу от себя. Если у него выдержка уже была ни к черту, то как он держался, Тихон понятия не имел. про подростков это всё-таки был стереотип. Они вновь меняются местами, Саша выглядит довольным и стонет, когда Тиша наконец-то скидывает с него белье и тянется рукой за тюбиком. — Я должен тебя растянуть, — он отщелкивает крышечку и выливает прохладный гель без запаха себе на пальцы. — Будет немного неприятно, но… — его перебивают. — Я подготовлен, — смущение всё-таки пробивается сквозь пелену уверенности и возбуждения. — Я дома… сам. Тиша выглядит удивлённым. Воображение моментально рисует то, как Саша дома на своей кровати, краснея от смущения, растягивает себя и тихо стонет чтобы никто не услышал. — При всей моей любви к тебе, но никогда бы не подумал, что ты будешь чем-то подобным заниматься, — он проводит рукой по возбуждённому члену пару раз, и Саша выгибается с громким стоном. — Я просто… мы бы иначе… много времени на это потратили, — прерываясь на шумные вдохи объясняет он. Тело резко превращается в один сплошной оголенный провод, чувствительный к любому внешнему воздействию. Тиша замечает это и оставляет все шутки на потом, вводит сразу два пальца и всё же удивляется тому, как свободно они входят. Каким-то образом он умудряется сразу найти тот же угол, под каким Саша делал это дома, и парень под ним стонет и неосознанно поддается навстречу. — Всё хорошо, тебе не больно? — спрашивает Тихон, добавляя ещё геля и третий палец, тот тоже не встречает особого сопротивления. — Всё… просто отлично, — Саша прогибается под ним и чувствует, что возбужден до предела. Воздуха резко становится мало, всё вокруг сужается до пространства этой кровати, где Тиша ещё немного двигает в нем пальцами, а потом тянется за презервативом и раскатывает его по своему члену. Саша мельком замечает надпись «XXL» на коробке, из которой Тихон достает один квадратик и это почему-то очень забавляет. Да, всё так, как он и представлял, пока дома никого не было. Пока Тиша там возится, у него есть две секунды восстановить дыхание, чтобы потом оно снова сбилось, когда тот наклоняется, чтобы его поцеловать и одновременно с этим входит в него. Саша громко стонет и выгибается, прижимаясь к Тихону ближе. А вот это уже были совсем другие ощущения, не так, как от собственных пальцев, с каждым медленным толчком выбивающие из него стоны. Тиша не торопился, следил за каждым изменением на Сашином лице. — Все нормально? — он толкнулся чуть сильнее на пробу, и Саша интуитивно поддался навстречу этому движению. — Не останавливайся, пожалуйста, только двигайся не очень быстро, мне так не нравится, — прошептал он, а Тихона несколько раз просить не надо. Он устроился удобнее, Саша сцепил свои ноги у него на спине, а руками обнял за шею, притягивая к себе ближе. Вся эта долгая подготовка и прелюдия стоили этого момента. Весь мир сузился сейчас до этой кровати и Тихона, который плавно двигался, доводя его до хриплых стонов и сорванного голоса. Он отпускает себя, сбито дышит и полушепчет-полустонет Тишино имя, короткими ногтями царапает шею и плечи. Тиша в ответ целует его в шею и изгиб плеча, оставляет неосторожные засосы, тоже стонет своим низким красивым голосом. Их хватает на очень короткий промежуток времени, Сашу волной оргазма накрывает неожиданно, он даже не прикасается к себе, выгибается и громко стонет, балансируя где-то на грани реальности и отключения от неё. Тихон кончает следом, толкнувшись ещё пару раз, а его восхищённые стоны теряются в поцелуе. Первые пару минут они молча лежат рядом, переводя дыхание. Тиша держит Сашу за руку, поглаживает его аккуратно большим пальцем по ладони. Все оказалось в миллиард раз лучше, чем Сетейкин себе представлял, без стеснения и смущения. Он чувствовал себя максимально комфортно во время всего процесса, и был очень рад тому, что Тихону тоже понравилось. Саша лежал, пялился в потолок и очень надеялся, что всё произошедшее сейчас — реальность. — Я так тебя люблю, Саш, — Тихон переворачивается набок и целует его куда-то в висок. — Пойдем в ванную отмокать. В ванную отмокать он усаживает только Сашу, а сам садится рядом и выясняет все подробности того, как тот над собой работал, чтобы так выложиться. Тихон искренне улыбается, когда Сетейкин уже всё-таки чуть смущённо рассказывает про то, как читал всякие статьи, смотрел ролики и так далее. Готовился, в общем. После такого секса и ванной обоим дико захотелось есть, поэтому Тиша поставил на плиту кастрюлю, заливая в неё воду для пельменей. Саша тем временем сидел на стуле в его футболке, и пил свой любимый чай, который пока не заваришь, больше был похож на сено. Они обсуждали что-то отстраненное, вернулись к тому, что тот фильм, который они смотрели в начале вечера, та ещё тягомотина. После еды Сашу дико потянуло в сон, и Тихон на руках донес его до кровати, щёлкнул выключателем, оставляя только маленький свет, и тихо убирал весь беспорядок, пока Сетейкин уже засыпал, подложив руки под голову, как всегда делал. Жизневский осторожно лег рядом и обнял его поперек груди, шепотом желая ему спокойной ночи в ещё влажную после ванной макушку.