***
В тот момент, когда он подумал, что все кончено, это произошло. Оглушительный шум, голоса, сирены, осколки стекла. На какое-то мгновение Дженкинс отвлекся, и Шерлок, воспользовавшись замешательством, бросился на него. Он не думал о возможных последствиях, просто пытался взять ситуацию под контроль. А потом все произошло стремительно. Он услышал выстрел, больше не имевший значения, по крайней мере в этот момент, не для него. Последовали новые выстрелы и штурм склада. Он никогда еще не был так рад видеть Лестрейда. Дженкинс был поражен, просто уставившись на него большими пустыми глазами. Он выстрелил преступнику в голову, прежде чем осесть на пол, прямо рядом с Джоном, едва чувствуя собственную рану. И с этого момента ничто другое не имело значения, он притянул его к себе, положил голову старшего себе на колени. Почти осторожно он откинул волосы назад и был потрясен, обнаружив, что в Джона снова стреляли. Он почувствовал, как сжалось горло, страх овладел им. Его взгляд беспокойно блуждал по помещению в поисках признаков помощи. Казалось, момент длился вечно. Долгие минуты, пока врачи не добрались до них обоих, бесчисленные минуты, пока они не позаботились о Джоне, и слишком долгие, пока они не увезли его на машине скорой помощи. Это обстоятельство занимало ум Шерлока, но его сердце не принимало его. Он должен быть с Джоном, держать его за руку и убедиться, что с ним все в порядке. Но вместо этого он должен был ждать, снова долгие минуты, пока его не заберет вторая бригада медиков. Что-то такое, о чем не могло быть и речи, что он с самого начала упустил из виду. Слишком много времени уже было потрачено впустую. Едва не вызвав такси, Шерлок, прихрамывая, вышел на улицу в сопровождении Лестрейда, который был совершенно не в себе. Он попытался навести порядок во всей этой ситуации, чтобы исправить ошибку. Но легче сказать, чем сделать. Холмс не позволил остановить себя, добравшись до дороги на удивление шустро для раненого. Инспектору с трудом удалось остановить Холмса, уговорить его дать себя вести. Лестрейд лично доставил его в отделение неотложной помощи, убедившись, что у детектива-консультанта есть врач. Неохотно Шерлок согласился, всегда готовый к тому, чтобы находиться рядом с Джоном. Он хотел узнать, как там его друг, наконец-то вернуться к нему, убедиться, что с ним все будет в порядке. Когда доктор наконец закончил свою работу, Шерлоку все еще оставалось ждать. Медсестра отвезет его к Джону через несколько минут. Минуты тянулись, заставляя его нервничать все больше и больше. Спустя целую вечность, как ему показалось, в палату вошла молодая женщина, толкая перед собой инвалидное кресло. Она с улыбкой указала на это средство передвижения, но дала понять, что он покинет комнату, только сидя в нем. Шерлок скептически осмотрел инвалидное кресло, переводя взгляд с сестры на устройство. Он надеялся, что его обаяние сработает, но та лишь слегка улыбнулась и помогла ему принять вертикальное положение. Он сдался, ему все равно не было смысла это обсуждать, да и вообще он этого не хотел. Какая разница, как он покинет палату? Единственное, что имело значение, — это то, что он мог подойти к Джону. Наконец-то он будет рядом. Лестрейд уже ждал его в коридоре, сообщая о текущих событиях. Он узнал от него, что Джон все еще в операционной, и шансы более чем плохи. Он не хотел этого слышать, его сердце болело от всех теоретических фактов, но разум заставлял его слушать. Он молча вслушивался в голос инспектора, находя в нем тревогу и страх. Он не хотел верить в это, только не сейчас. Шерлок знал, что Лестрейд любит Джона, и это иногда его злило. Но сейчас ему было все равно. Он все еще слышал, как Грег рассказывал что-то о сердце, внутренних органах и чуть более — почти смертельном, втором выстреле, висках, смерти. Когда он уже сделал собственные выводы. Выстрел едва не задел сердце Джона, но, похоже, повредил внутренние органы, возможно, даже угрожая жизни. Второй выстрел, похоже, всего лишь задел ткани и попал доктору в висок. Слава Богу, или кто бы там ни присматривал за Джоном в этот момент, иначе их бы сейчас здесь не было. Молодой человек ненавидел это, он должен был что-то сделать. Просто сидеть или, вернее, кататься по земле было просто не в его характере. Он беспокойно перекатывался с боку на бок, снова и снова ожидая, пока стена не остановит его. Ему было все равно, что Лестрейд повторял что-то снова и снова, умоляя его остановиться. Но он не реагировал, продолжал невозмутимо, падать вперед, прямо на стену, пока что-то не остановило его. Лестрейд грубо схватил его за плечо, заставляя держаться. С мрачным видом он рассматривал инспектора, как смотрят друг на друга противники во время дуэли. Дуэли, которую он обычно выигрывал. Никто не мог говорить ему, что делать или чего не делать. И никакого инспектора Лестрейда. Но не сегодня, не в этот момент. Тогда инспектор выиграл молчаливую дуэль и все еще не отпускал его. Этим легким прикосновением он дал Шерлоку необходимую поддержку, которая ему понадобится в ближайшие несколько часов. Только несколько часов спустя они узнали, что Джон выживет.***
И вот теперь он сидел здесь. Держал в руках своего лучшего друга, вероятно, своего единственного. Пытался успокоить его и заверить, что все в порядке. Не только физически, физически Джон скоро поправился, но и морально до полного выздоровления было еще далеко. Выстрел в голову возымел свои последствия, сначала появились провалы в памяти, а теперь еще и панические атаки.***
Когда Джон очнулся в больнице, ему показалось, что он снова в Афганистане. Не мог вспомнить ни Лестрейда, ни Шерлока. Как будто всего, через что они прошли вместе, никогда не было. И это причиняло ему боль, хотя его рациональный ум знал, что Джон не может повлиять на это, он чувствовал укол в сердце. Медленно возвращались воспоминания, а вместе с ними и сны. Это было похоже на начало их партнерства, и все же намного хуже. Шерлоку удавалось понемногу завоевывать доверие друга, так как он чувствовал за него ответственность. Эти чувства, которые он постоянно отталкивал, теперь помогли ему. В конце концов, любой на его месте сделал бы то же самое.***
Джон был дома уже две недели. И все же квартира никогда не казалась им такой пустой. Не было никаких взаимных подколов, которыми они поднимали настроение друг другу. Лишь благодарные взгляды Джона. И по мере того, как у Шерлока появлялось больше времени на размышления, ему становилось все яснее, что он испытывает к своему соседу по комнате нечто большее, чем просто дружеские чувства. Он нежно погладил его по спине, ничего не сказав, просто хотел дать ему ощущение безопасности. И это, казалось, сработало, Джон медленно успокоился, отпустил руку, незаметно сжавшуюся на рубашке Шерлока, и погрузился в легкий сон. У Холмса не хватило духу оторваться от старшего. Он нерешительно прижал Джона к себе и приподнял с кресла. Его взгляд упал на старую трость, и он подумал о том, как ему это сделать. Но потом решил оставить ее и попробовать. Наполненные чаем чашки уже были забыты. Он медленно заковылял в спальню, размышляя, действительно ли это хорошая идея, но в следующий момент отбросил свои мысли. Джон нуждался в нем сейчас, нуждался в поддержке, и, если он мог помочь ему таким образом, почему бы не сделать этого.