Don't Feel the Fear

Прошло некоторое время, прежде чем Джон успокоился. Прежде чем присутствие Шерлока возымело свое действие. Как и много раз прежде, доктор цеплялся за младшего, ища поддержки, защиты и утешения. Шерлок не знал, как себя вести, что в данный момент было правильно. Все, что он мог сделать, — это удержать друга, дать ему то, в чем он так отчаянно нуждался. Детектив не знал почему Джон снова потерял сознание. Оставалось только строить предположения. Может быть, это был звук, движение. Или просто чувство одиночества. Но что бы это ни было, это больше не имело значения. Не сейчас, когда Джон казался таким беспомощным. Только почувствовав, что дрожь утихла, Джон постепенно расслабился, Шерлок осмелился немного отстраниться от блондина. С озабоченным видом он посмотрел в глаза своему визави. Шерлок быстро заморгал и отодвинул Джона от беспрестанно льющейся на него воды. — Все в порядке? — Его голос был тихим, слегка дрогнувшим. Он не хотел, чтобы Джон знал что-либо о его чувствах, тем более когда он сам в них сомневался. В качестве ответа достаточно легкого кивка. И еще одного. Неубедительно. Но что ему делать? Что еще ему оставалось, кроме как принять это? Немного отойдя от Джона, темноволосый мужчина выключил воду и выпрямился, не разрывая объятий полностью. Сейчас он не мог отпустить Джона, не хотел. Он слишком боялся, что он снова сломается. И снова мрачные воспоминания овладеют доктором. Мягко, но уверенно он вытолкал доктора из душа. Не сказав больше ни слова, в чем тоже не было необходимости. Джон понимал его и все равно не отвечал. Любой успех последних нескольких часов исчез вместе с пятном. Казалось, в спальне никогда не было никаких моментов. И Шерлок не мог не пожалеть об этом. Он знал, что это неправильно, что Джон не может реально изменить ситуацию, но также он знал, что в данный момент должны быть гораздо более важные вещи. Но для него они отодвинулось далеко-далеко. Нет ничего важнее его лучшего друга. Ни дело, ни Лестрейд. Ничто. Медленно, стараясь не делать резких движений, младший потянулся за большим полотенцем, завернул в него Джона и осторожно вытер его насухо. Он старался быть как можно осторожнее, не хотел больше смущать старшего, не хотел причинять ему боль. Снова и снова он нежно скользил руками по его телу, вытирая каждый сантиметр. А затем просто обернул вокруг него полотенце. Одежда теперь неприятно прилипала к телу, но это было не важно. Позже у него будет достаточно времени, чтобы позаботиться об этом. Сначала он должен позаботиться о Джоне, должен убедиться, что тот снова отдохнет. Шерлок осторожно взял Джона за руки и осторожно потащил за собой. Войдя в гостиную, он сразу же потянулся за халатом и порадовался, что снова оставил его лежать на диване. Не отпуская Джона, он накинул халат на плечи друга, чтобы мягко толкнуть его на диван. Бутерброды и чай все еще стояли на кофейном столике. И Шерлок надеялся, что у Джона все-таки найдутся силы что-нибудь поесть. Даже если эта надежда становилась все меньше и меньше. Джон казался еще более закрытым от него, чем вчера. Если это вообще было возможно. Только когда детектив-консультант убедился, что Джон сидит и больше не встанет, он вернулся в ванную. Он наскоро избавился от своей мокрой одежды и снова потянулся за полотенцем. Уже быстрее и куда менее аккуратно он насухо вытер влажную кожу, чтобы потом прикрыться свежими вещами. Он все еще чувствовал себя не совсем хорошо, но ему было все равно. Он беспокоился только о Джоне. Бросив последний взгляд в зеркало, приведя в порядок непослушные кудри и захватив аспирин, Шерлок вышел из ванной. На выходе принял две таблетки. Несмотря на то, что ему не нравились обезболивающие, затуманивающие его разум, он нуждался в них. Сегодня он слишком сильно напряг ногу. Первый взгляд был направлен на Джона, который все еще сидел на диване, как Шерлок и оставил его, и тот не смог подавить печального вздоха. Даже этот звук не вызвал у Джона никакой реакции. Осторожно, чтобы снова не напугать доктора, он устроился рядом. Шерлок ожидал всего, кроме реакции своего друга. Он тут же вцепился в него, ища поддержки. Это было странное чувство, и он снова и снова понимал, как много значит для него тот, другой. Все в нем боролось против этого, желая, чтобы разум снова взял верх. Но только один раз, только на этот раз, Шерлок нарочно позволил себе потеряться. Он снова обнял Джона, притянул его чуть крепче к своей груди и погладил. Тихо и нежно он шептал бессмысленные слова, обещая другу, что все будет хорошо. Что они смогут пережить это вместе. И, похоже, это сработало. Джон снова расслабился в его объятиях, дыша ровнее. Пока, наконец, не заснул. Он знал, что его друг должен поесть, но у младшего не хватило духу снова побеспокоить его. Кроме того, он должен был использовать время, должен был использовать момент, когда он знал, что у Джона все хорошо, для своей работы. Шерлок осторожно потянулся за своим пальто и вытащил из его карманов смартфон и взятую с места преступления газету. Он не хотел утруждать себя вторым сообщением, но был уверен, что на этот раз Грегори придумал решение в одиночку.

***

Как только мобильный телефон был отложен в сторону, он снова сосредоточился на выцветшей и промокшей газете. И снова его чувство подсказало ему, что она имеет большое значение, только почему, Шерлоку было не совсем ясно. Он снова и снова вертел ее в руках, переворачивал отдельные листочки и был полностью поглощен своими размышлениями. Где-то должна быть подсказка, где-то здесь. Но сколько бы раз он ни рассматривал ее, ответ не приходил. Ему придется отправиться в свою временную лабораторию для анализа бумаги. Но только не сейчас. Не сейчас, когда Джон мирно прильнул к нему и обрел необходимый покой. Почти бесшумно он положил газету рядом с телефоном и снова откинулся на спинку кресла. Только на мгновение отдался этому чувству тепла и счастья. Несмотря на то, что Джон чувствовал себя не очень хорошо, когда старший в данный момент проходил через сущий ад, Шерлок не мог не наслаждаться этим чувством.

***

Что-то, что должно было успокоить его, показать, что он эгоист, каким все его считали. Но этого не произошло. Признание самому себе в том, что он влюбился в своего единственного друга, никак не успокаивало его. Ему хотелось поговорить об этом с доктором, признаться ему в своих чувствах. Но его собственный страх все портил. Будет ли это правильно в данный момент? Мог ли он обременить Джона своими чувствами, своими сомнениями? Шерлок просто больше не знал, что правильно. Как он должен вести себя по отношению к своему другу. Внутренние противоречия не были тем чувством, которое он часто испытывал. Но и не любовь. Что люди находили в этом чувстве? Действительно ли стоило подвергать сомнению все его существо? Ради этого момента? Ради тех нескольких секунд совершенного счастья? Когда большую часть времени в любви находят только боль и страдания? Почему это должно быть тем, ради чего стоит жить? И снова, как часто бывало в последнее время, он задумался, действительно ли все так просто. Шерлок знал, что любит Джона. С тех пор как он признался себе в этом, он не мог не подавить это чувство. Он знал, что сделает все для своего друга, и независимо от того, насколько сильной будет его собственная боль, он будет терпеть ее. Он примет ее ради Джона. Он знает, что Джон сделает то же самое для него. Может быть, в жизни действительно есть нечто большее, чем просто работа. Чем наука и выводы. Может быть, он действительно что-то упустил за последние несколько лет. Но Шерлок сильно в этом сомневался. Сейчас ему трудно провести четкую линию. Решать за свою работу. Как он мог, когда его лучший друг так плохо справлялся? Но он должен был. В конце концов ему снова пришлось сосредоточиться на деле. Лестрейд ожидал результатов. Связаться с ним поскорее и сравнить факты. Дело было не в том, что Шерлок зависел от того, чтобы инспектор танцевал под его дудку. Напротив. Он работал не только на Лестрейда, но и на его честолюбие. Чтобы хоть чем-то наполнить свою жизнь. Он больше в этом не нуждался. Однако… инспектор будет ожидать, что это сработает, что он полностью сосредоточится на деле. Хотя… неужели Грег так и сделает? Он не знал, как обстоят дела на самом деле. По крайней мере, мог догадаться. Возможно, все эти годы он обижал инспектора. Может быть, он не так слеп, как Шерлок. Только он не доставит ему такого удовольствия. Ни за что. Никто не должен знать, каким он был на самом деле. Что Шерлок Холмс все-таки способен на чувства. Но даже если он отрицал это перед всеми остальными, он никогда не мог открыто признать, что он был нормальным человеком. С Джоном все было по-другому, с ним ему не нужно было быть сильным. Шерлок мог сбросить свою маску — что случалось нечасто. Он слишком привык к созданному им самим образу, но блондину это удалось всего за несколько мгновений. Мгновения, которые Шерлок пропустил. Которые он отчаянно хотел вернуть. Как они могли так сильно измениться за такое короткое время? Снова и снова Шерлок вспоминал, кто он на самом деле. Что составляло все его существо. По крайней мере, он пытался уговорить себя. Его разум был сильнее сердца. Его организм реагировал только на ферменты. Но в то же время он знал, что это еще не конец. Что его чувства были искренними. Что Джон изменил его.

***

Звук, изданный смартфоном, вырвал Шерлока из его мыслей. Поспешно, но осторожно, чтобы не разбудить Джона, он стащил его со стола и вышел. Узнав звонившего, он тихо фыркнул. — Инспектор Лестрейд, западный берег Темзы! — тут же начал он немного раздраженно и продолжил чуть спокойнее. — Почему ты не сказал, что это касается меня? — Почему? Очевидно, ты уже сам это выяснил? Или зачем ты звонишь, Грег? Возникла короткая пауза. Казалось, Лестрейд должен привести в порядок свои мысли, прежде чем продолжить. — Это обычная азбука Морзе. И она указывает на наше первое дело. Ты был прав, Шерлок. — Под конец фразы Грег становился все тише и тише. И Шерлок знал почему. Грегори все еще упрекал себя. Он винил себя за состояние Джона, и Шерлок не хотел переубеждать и успокаивать его. Не после того, что случилось. — Зачем ты звонишь? — вместо этого спросил Шерлок. Не хотелось спорить с инспектором по этому вопросу. — Я узнал, кто такой Уильям Бекет.