Сага о семерых

      - Подумай головой, друг мой, они здесь, чтобы освободить меня, им не приказывали перебить вас всех до одного, если сдашься сейчас, будешь жить. - уверенно заявил похищенный пустынниками торговец. Он вместе с двумя из наёмников прятался на окраине их лагеря, прислушиваясь к нарастающим и приближающимся звукам боя. - Закрой свою пасть, собака! - прикрикнул пустынник на пытавшегося его заболтать тучного купца, приставив тому нож к горлу, - Али, приведи сюда верблюдов, мы и вдвоём с ним управимся. - приказал он своему совсем юному и зелёному соратнику, остолбеневшему было от страха, и, когда тот убежал выполнять приказ, затаился вместе с заложником за одной из лагерных палаток. Лязг стали приближался, и напряжение пустынника росло. Когда им давали заказ на похищение жирного купца, никто из пустынников и предположить не мог, что отбивать его отправят свору «Дворняг Карла ла Марка» и, тем более они не ожидали, что элорцы сумеют преодолеть песчаную бурю и снова напасть на их след. - Ещё не поздно меня отпустить. - спокойно напомнил купец, несмотря на то, что острая сталь вплотную прилегала к его горлу. Пустынник стукнул его по затылку свободной рукой. - А это было не обязательно. - отметил торговец. - Рашид! Нашёл! - молодой спассец вернулся с двумя верблюдами, которых вёл за собой держа за поводья. Рашид повернул купца к себе лицом и ударил ему ножом по шее. Пленник не пострадал, но висевший на шнурке кошель со звоном упал на песок, и пустынник поспешил было поднять его, но тут пущенный кем-то арбалетный болт, пробив ткань палатки, впился ему в лицо. Рашид завалился на песок и оросил его содержимым своей черепной коробки. - Я сдаюсь! Сдаюсь! - закричал на ломаном элорском Али, отпустив поводья и рухнув на колени. - Умница. - похвалил пустынника купец, подошедший к телу Рашида. Он ногой оттолкнул труп в сторону и поднял свой кошель из набежавшей лужи крови. Вскоре к ним приблизились несколько элорцев, часть из них была облачена в непривычные для Спасса стальные доспехи и носила длинные прямые мечи, какие куют на их Родине, другая часть носила нечто схожее с тонкой кожаной бронёй самих пустынников, но при этом держала под ней лёгкие кольчуги, они в основном были вооружены арбалетами - редким оружием, малораспространённом как в здешних краях, так и в Элоре, из-за дешевизны луков и их простоты в использовании. Один из арбалетчиков с заряженным оружием подошёл к купцу, за ним на почтительном расстоянии плёлся испуганный паренёк, выходец из южной части Спасса, лохмотья которого не могли укрыть от Али его чёрную, как смолу, кожу. Элорец снял с головы куфию и обратился к купцу. - Вы Абдул де Эррефорд? - спросил арбалетчик на спасском с явно выраженным элорским акцентом. - Он самый. А вы кем будете, мой спаситель? - поинтересовался для приличия купец. - Я Адам Брандт, офицер в своре Карла ла Марка. - представился арбалетчик. Тут чернокожий оборванец выскочил из-за его спины и пал в ноги Абдулу. - Хозяин! Я так... Я так перепугался! - с волнением в голосе затараторил раб. Купец наклонился к нему и, отдав свой испачканный кровью кошель слуге, стал шёпотом хвалить его за то, что он сумел разыскать помощь, поглаживая по начисто выбритой голове. Тем временем Адам подошёл к телу Рашида и вытащил из его переносицы болт, пущенный его арбалетом. - Метко я, а? - обратился элорец к Али, который ему ничего не ответил, на спасском, - Наш хорошо понимаешь? - спросил уже снова на элорском Адам. Али кивнул. - Вот и отлично, а то от вашего язык заплетается. Кто вас нанял? - Я... Я не знаю... Деньги передали через раба, указав место, куда доставить купца. - Точно не знаешь? - спросил Адам, направив на пах Али свой арбалет. - Стой! Нам надо было доставить его на корабль в Ал-Аламере, который должен приплыть через несколько дней! Я знаю название! Может его заказал капитан корабля! - Ну и как же он называется? - спросил шёпотом подошедший вплотную к пленнику Адам. Али тихо назвал нужное элорцу судно, после чего арбалетный болт попал пустыннику в правый глаз и вошёл глубоко в черепушку, по самое оперение. - Он же сдался. - возмутился один из элорцев. - Ага, а ещё пытался с помощью лжи выторговать себе жизнь. Не люблю оставлять таких ребят в живых, а ещё вдруг потом мстить станет. К тому же, кто мы такие, чтобы следовать кодексу чести? Среди нас действующих рыцарей нет. - спокойно объяснил свой поступок перед новичком в своре Адам. Он попытался вытащить болт из черепа Али, но тот крепко застрял. - Ух! Какая крепкая башка для такого мелкого мозга. - усмехнулся Адам, доставший из-за пазухи нож и ставший ковырять им глазницу пустынника, пытаясь освободить снаряд, что в итоге ему всё же удалось осуществить, - Ну и неотвязчивый же ты. - обратился взмокший Адам к трупу Али, вложив болт в напоясный колчан, а затем вернулся к купцу, - Нам всем пора возвращаться домой. Ехать готовы? - спросил на спасском Адам. - Готов, как никогда. - ответил на элорском Абдул. - И вы на нашем говорите? - Да, купцу полезно иметь общий язык с покупателями, и вообще, так вышло, что я законный дворянин на вашей Родине. - И как же так получилось? - усмехнувшись, спросил Адам. - Позже может расскажу. Могу я вам, как своему спасителю предложить выпить за мой счёт, как прибудем в Ал-Аламер? Из благодарности. - весело предложил купец. - Задобрить меня хотите? Значит нужна моя помощь?.. Я не откажусь от угощения, но не сегодня, мне ещё надо доложиться сиру ла Марку. Как я понял, ваш слуга уже оплатил наши услуги? - Да, все мои сбережения отдал. Отыщите меня завтра в гостинице у порта, если надумаете выпить и поговорить. - У порта? - переспросил на всякий случай Адам, про себя подумав, - С деньгами значит действительно туго. - Ага. Приходится умерять аппетиты, большую часть товаров в прошлом году стащили пираты, обосновавшиеся тогда на Оушэнворсе. - Знаю этих ребят, не повезло вам... Ну что в путь?..       - Как всё прошло? - Спокойно, без потерь, есть пару раненных. Часть отряда оставил, чтобы собрали добро пустынников, скоро тоже должны вернуться. - ответил Карлу ла Марку Адам. Старый, бледный, исхудавший капитан наёмников, ветеран Ордена, служивший в своё время ещё Лансу Сильверу, был наедине с Адамом в своём шатре, откуда не выходил последние дни из-за болезни. Песчаные ветра Спасса сильно навредили лёгким старика. - Напомни, сколько нам заплатили? - попросил Адама Карл, ставший в последнее время чрезвычайно забывчимым. - Сто ал-аламерских золотых. - Хорошие деньги за одну толстую спасскую задницу. - кивнул Карл и дрожащей рукой занёс к себе в книгу информацию о полученной прибыли. - Знаешь, на эти деньги можно и раба в писари купить. - Воровать будет. - Думаете? - Знаю наверняка, я на Спассе дольше твоего и понимаю, что если дать рабу работать с деньгами, он долго сдерживаться не сможет. По-настоящему свободен тот, у кого на шее болтается туго набитый кошель золота, так на Спассе говорят, а какой раб не жаждет оказаться на воле?.. К тому же, я сейчас только на расчёты и гожусь, а сидеть чахнуть без дела, пока все трудятся, не хочу. - Очевидно, только мёртвый раб не захочет сбежать на свободу с чужими деньгами. - со вздохом уступил мнению командира Адам. Карл хрипло усмехнулся и тут же закашлялся. - Не узнал, кто заказал купца? Может он захочет отомстить нашими руками? - спросил Карл, отхаркавшись. - Не удалось, пленник был не разговорчивый. - Ладно... А вести с Элора не получал? - Нет, новых писем пока нету. - Денег на отправку хватает? - Хватает. - Точно? Или просто стыдно попросить? - Точно. - Это хорошо. Я рад, что у тебя остались друзья на Элоре, мне с этим не повезло, жену закрыли в храме сразу после того, как мы с Лансом уплыли на Спасс, а куда дели сына, я так и не смог узнать, даже имя ему дать не успел. - в очередной раз напомнил Карл. - Думаешь, он ещё жив? - Не знаю... Надеюсь ещё успею вернуться домой и найти его, пока не сдохну. - Не помню, чтобы Гилберт хоть кого-то прощал из участников восстания Ланса Сильвера. - Но Гилберт ведь не вечен? - усмехнулся Карл. - Я бы тоже хотел вернуться когда-нибудь... - Ладно уж, если новости с Элора будут, мне передавай, пожалуйста... А теперь ты иди, отдыхай, раз всё уже готово... Дальше я сам. - вновь залившись волнами кашля, сказал Карл. Он не хотел, чтобы Брандт наблюдал его слабость. Адам кивком попрощался с командиром и покинул его шатёр. В вечернем лагере кипела жизнь. Свора дворняг, как назвал свою банду элорских отщепенцев Карл, располагалась в палаточном лагере около портового города Ал-Аламера. Держать вооружённые отряды в городе было запрещено указом купеческого магистрата, управляющего независимым поселением. Адам слышал, как в дальнем углу лагеря приехавшие с Элора барды запевали оды о Родине. Они уже несколько дней развлекали свору взамен за место на ночлег, гости Спасса всегда быстро понимали, что тут лучше держаться своих, меньше шанс получить нож в спину... Хотя вероятность всё равно остаётся, купить тут можно любого. Остаток вечера Адам грустил по родному Вифлеоту, сидя у большого общего костра и слушая бардов. И ведь уже почти никого там у него не осталось, все кто были ему дороги либо давно отреклись от него, либо сначала возненавидели, а потом отправились кормить червей или на кострище. Все кроме Гая - его брата...       Вытянутое, кривое и потрёпанное двухэтажное здание из ракушечника всегда, с первого же взгляда отталкивало Адама. Хоть что-то не поменялось с его первого дня на Спассе. Каких только услуг не предоставляло это безымянное заведение. Здесь тебе и кабак, и гостиница, и бордель, хочешь найти себе охрану? Слева от входа всегда пьют наёмники. Нужно устранить обидчика? Справа пьют убийцы. Хочешь чтобы и те и те тебе понадобились? Заплати взнос, и тебя пропустят в подвал, где клиенты побогаче играют в шахматы, кости и карты на деньги, рабов и купеческие товары. Адаму однажды там довелось побывать, тогда ему повезло, проигрался всухую и ушёл до того, как началась бойня, унёсшая с два десятка жизней, о которой Брандт узнал на следующий день. Спассцы не умеют проигрывать. Войдя внутрь, Адам, стараясь ни с кем не пересекаться взглядом, подошёл к знакомому загорелому косоглазому пустыннику-корчмарю. - Давно не заходил к нам, элорец. - поприветствовал Адама спассец, уставившийся на него единственным подвижным глазом. Он старался говорить на элорском, перемешивая его в своей речи со спасским, и улыбаться во все десять или девять уцелевших, почерневших жевал, чтобы располагать к себе посетителей, но всё это всегда имело скорее обратный эффект, хотя стоило отдать этому корчмарю должное, немногие рискнули бы устроиться в это заведение, он оказался наилучшим вариантом на это место, к тому же, он человек со связями и отменной памятью, отличный информатор. - Повода не было. - Появился? - спросил корчмарь с застывшей улыбкой. - Ага. Мне тут выпивку обещали. Есть у вас здесь жирный спассец Абдул с элорским родовым именем, который держит при себе чёрного раба? - Есть, коморка под лестницей. - Понял, спасибо. - За спасибо не работаю, денег не возьму, но первую бутылку возьмёте у меня. - Хорошо, договорились. - согласился Адам и направился к указанному помещению. Дверь открылась с громким, раздражительным скрипом. Сразу за ней на пороге прихожей комнаты сидел уже знакомый Брандту раб, тот самый что принёс им деньги на спасение Абдула и помогал с погоней за пустынниками-похитителями. Чернокожий, до этого дремавший, тут же пробудился и направил в сторону гостя нож. - Свои. - сказал рабу Адам на спасском, показав пустые руки. - Простите, хозяин теперь просит всегда быть готовым к новому нападению на него. - оправдался раб и спрятал нож в карман своих дырявых мешковатых штанов. - Твой хозяин дома? - Да, проходите. - подтвердил раб и открыл Адаму дверь в следующую комнату. Абдул сидел на дорогом ковре, сложив под себя ноги, и резал увесистый круглый арбуз коротким ножом, предназначенным для вскрытия конвертов. Купец ел ягоду жадно и нетерпеливо, обливая густую бороду и нижнее бельё соком. Абдул сначала напрягся, но, увидев кто к нему пожаловал, тут же расслабился, показал Адаму свою широкую радушную улыбку и продолжил трапезу. - Не помешал? - спросил на родном языке Брандт. - Нет, не помешал. - заявил купец. Он наскоро доел вырезанный из сердцевины арбуза кусок, даже проглотив косточки, воткнул нож в корку и подозвал своего раба, чтобы тот помог ему подняться, потому что лишний вес мешал Абдулу сделать это самостоятельно. - Можешь доесть, заслужил. - сказал купец, хлопнув слугу по плечу и указав на ягоду. - Благодарю за вашу щедрость, господин. - упал на колени перед Абдулом раб. Купец, не обратив на это внимание, достал из полупустого платяного шкафа широкий халат с длинными рукавами и, вытерев об него рот и бороду, бросил его слуге, который, быстро сориентировавшись, одел и подпоясал господина. - Идём, выпьем и поговорим. - сказал Абдул, положив Адаму на затылок свою большущую, тёплую ладонь с жирными, липкими пальцами и направив того обратно в помещение, предназначенное под кабак. - Да уж. Сразу видно из наших, из знатных. - подумал Адам...       Попойка шла благополучно. Абдул щедро угощал Адама, несмотря на то, что всем видом показывал из себя чуть ли не нищего. По словам купца, он переживает не лучшие времена, поэтому экономит, как может, но для тех кто делает ему добро, денег не жалеет никогда. Адам пил и ждал, перейдёт ли он к делу. - Ты хорошо обращаешься со своим рабом, в сравнении с другими спассцами, кого я знаю, это редкое явление, а ещё реже встречаются хозяева готовые отдать свой кошелёк слуге. - Говорю же, добро, сделанное тебе, должно щедро оплачиваться. - Я не слышал, чтобы ты называл его по имени, у него оно есть? - Нету, его ещё грудничком привезли на местный рынок пустынники-работорговцы, грабившие Южный Спасс, а рабам-детям имена не дают, имя - привилегия свободного человека, так он мне говорил, когда я предлагал ему выбрать себе имя. - И как ты его кличешь? - Если надо, зову его Чёрным, за цвет кожи. - И как долго тебе служит этот безымянный «Чёрный»? - Пару лет, верный парнишка, смышлёный, его хорошо обучили рабскому ремеслу, у него даже выработалась аллергия на свободу воли. - Мы с ним чем-то похожи, если задуматься. Оба не по своей воле попали в Ал-Аламер, оба вынуждены прислуживать, у обоих есть хозяева. Я тоже побывал в рабстве, знаешь ли. - Но теперь ты своего хозяина можешь выбирать, а Чёрный нет... Ты ведь из Брандтов? Корчмарь говорил про тебя. Я всё гадаю, как же сын элорского старшего лорда оказался в наших краях, чем же ты и кому так сильно там насолил? - Я глупый был... И молодой... Ты когда-нибудь любил женщину, так чтобы по-настоящему? - Не довелось, но баб на раз у меня было много по молодости. - добродушно усмехнулся Абдул. - А я однажды себя убедил, что люблю одну - Гвенду де Монфор. Ухаживал за ней, как мог, неуклюже, глупо, плёлся за ней хвостиком всюду... Даже вспоминать стыдно... И смешно и горько... Вообщем, я сделал со своей стороны всё, что мог, чтобы добиться её внимания и расположения, и когда она начала отвечать взаимностью, родители нашли ей жениха - Ламберта Калленна. Он мало того, что был младшим сыном мелкого графа - вассала моего отца, которому не светили ни земли, ни состояние его родителя, так ещё и являлся моим верным подпевалой, закадычным приятелем. Я, не разобравшись в ситуации, тут же вспылил на него, с треском рассорился с Ламбертом, настолько, что он без раздумий согласился биться со мной насмерть за руку Гвенды... Думаю, понятно кто победил... Ламберт просил у меня пощады, когда проиграл, а я был так зол, что не просто убил его, я расчленил его тело, а отрубленную голову бросил в реку, её так и не нашли потом. Отец Ламберта - Танкред, требовал моей казни, жаловался королю и грозился поднять восстание против своего сюзерена, если мне дадут избежать наказания. У отца не было выбора, король принял сторону Калленов, семье пришлось использовать все рычаги давления, дипломатические навыки и угрозы, чтобы выторговать мне жизнь, мой брат - Гай, в то время служил в Ордене... Слышал об элорской королевской гвардии? - прервался Адам. Абдул кивнул, и Брандт продолжил. - Гай активно способствовал моему поступлению на пожизненную службу в Орден, он был близким другом тогдашнего командующего - Ричарда Грея, любимца королевской семьи, способствовавшего моему облачению в позолоту, но лорд Танкред не согласился с таким наказанием и стянул своё ополчение к южной крепости Ордена - Сан-Ламону, чтобы надавить на Грея, и тот прогнулся. Король исключил возможность моей казни, предложив мне на выбор две альтернативы: изгнание на Спасс с лишением всех прав и родового имени, либо неснимаемые доспехи безродного рыцаря... Про безродных, думаю, рассказывать тебе не надо, про них даже на Спассе гуляют истории. - закончил рассказ Адам. - Я слышал о безродных рыцарях, помнится, у вас даже кто-то из королей успел им побывать... А что же по итогу с Гвендой? - Тебе это точно интересно? - раздражился Адам. - Друг мой, раз уж начал говорить, то говори до конца. - добродушно заявил Абдул, обезоружив собиравшегося вспылить Адама милейшей улыбкой. - Умерла она... Все умерли. Наши земли недавно потревожила чума и унесла с собой жизни Гвенды, моего отца, всех братьев, кроме Гая... Если задуматься, у меня на этом свете никого ближе него и не осталось. - вздохнул Адам. Абдул подлил ему в кружку выпивки. - Сочувствую. - сказал с участием купец, чокнувшись с собутыльником. Они выпили. - А знаешь что... О смерти Гвенды я жалею меньше, чем о смерти Ламберта? - Отчего же так? - После моего изгнания она почти сразу нашла себе нового жениха, я чувствовал себя преданным, любовь оказалась кратковременным наваждением и растворилась, вышло так, что я убил верного мне друга просто так, из-за того, что поддался эмоциям, при этом погубив ещё и себя. - Любовь затухает, если не подбрасывать в огонь дрова... Поступил бы иначе, если бы сейчас вернулся в то время? - Думаю, да. Убил бы Ламберта по-тихому, наверное, нанял бы кого-нибудь из приезжих наёмников, желательно слэйпнира, при наличии, его, если поймают, убьют на месте без вопросов, такая уж у них репутация, у жестоких, бездушных садистов. Они даже хуже нас, а я знаю, что нас, элорцев, вы недолюбливаете. - А ты из эгоистов, друг мой, не так ли? - усмехнулся Абдул. - Спасс меняет людей... Может сменим тему на какую-нибудь повеселее? Так как ты, говоришь, умудрился стать элорским лордом? - Успел выгодно вложить деньги. Про ярмарочные титулы слышал? - оживился Абдул, была затронута одна из его любимых тем для разговора. - Само собой, их создали при Илае Голде, чтобы пополнить казну Королевства, пережившего гражданскую войну и чуму. - Пару лет назад я смог пробиться на ежегодную стронгхарборскую ярмарку, представить себе не можешь, как пришлось потратиться, но это того стоило. На ярмарке всегда присутствуют несколько писарей, регистрирующих сделки по продаже домов, долгов, земель и титулов, и около них всегда караулят господа готовые уступить своё право именоваться лордом. Говорят за день титул может сменить с десяток хозяев, потому что ярмарочный титул не даёт тебе никаких земель, только даёт тебе возможность попасть в белую книгу герцогства - список знатных граждан... - И зачем тебе это? Детям такой титул перейдёт, только если будешь всю жизнь держать дворянскую грамоту при себе, место при дворе де Ладдов тоже не светит. - перебил купца Адам. - А затем, что с элорской знати не требуют пошлины при ввозе и продаже товаров по морю, друг мой! - с улыбкой пояснил Абдул и продолжил, - Выбирать родовое имя я не стал, взял то, что предложили, чтобы не задерживать очередь к писарю, и я в итоге на целых десять минут превратился в Абдула де Эррефорда - действующего младшего лорда Королевства и эрла Эррефордского, пока не перепродал грамоту за те же деньги какому-то элорскому рыцарю, оставшись просто Абдулом де Эррефордом. Сейчас с этим построже, потому что Корона издала указ с ограничениями перехода ярмарочных титулов, видимо, вашей знати не особо нравилось, что бедные рыцари и заморские купцы могут, заплатив пошлину писарю, стать им ровней, слишком много дворян наплодилось. - И слишком много хитрых купцов со Спасса. - улыбнулся Адам. Абдул рассмеялся. - Что дальше делать думаешь? Как будешь деньги добывать? Я знаю, что ты очень щедро заплатил за наши услуги, хотя, думаю, мог отыскать наёмников и подешевле, кто осилили бы зачистку маленького лагеря пустынников, почему именно мы? Зачем себя банкротить? - поинтересовался элорец, когда смех утих. - Выкручусь как-нибудь, я и так должен почти всем в этом городе и многим приезжим купцам, но до сих пор жив и здоров, потому что умею договариваться и убегать от ответственности. По-хорошему, меня уже давно должны были снова закабалить, как моего Чёрного... Только деньги дают человеку истинную свободу, и когда приходит время, деньги нужно правильно вложить, чтобы эту свободу сохранить, я выбрал вашу братию, потому что вы - чужеземцы-изгнанники, а значит, у вас вряд ли есть какие-либо связи с местными купцами и политиками, и вы будете работать на того, кто больше предложит, я предложил такую сумму, которую никто за мою шкуру не решится предложить. - Вот и я и ты, по сути, рабы, как твой Чёрный. Знаешь, сколько я задолжал Карлу ла Марку? Он мою жизнь у пиратов выкупил. - Когда это ты к пиратам попасть успел? - В первый год на Спассе. Хотел попробовать заделаться торговцем, мне семья с собой дала денег на первое время, вот и купил я себе корабль поскромнее, думал отправиться на Юг континента и набрать у местных аборигенов драгоценных камней, которыми славятся те земли, купить или взять силой, уж как придётся. Собрал себе команду из ребят покрепче, взял местного капитана, потому что уж местный точно сможет прибрежные рифы обойти, об которые регулярно разбиваются приезжие. Мы выбрали день, когда погода была помягче и тронулись в путь, полдня шли вблизи побережья, огибая рифы, а потом капитан самовольно завёл нас в бухту, где ждали добычу пираты Барроса Морского льва - пиратского вождя, оказалось, что почти все матросы, кого я взял на борт, были его засланными ребятами, остальных вместе со мной заковали в железо... Короче продешевил я с командой. - Баррос - грязный ублюдок! Он и мне насолить успел, это его шайка мои корабли пограбила! - Я слышал он сейчас здесь, в городе, его недавно выбили с Оушэнворса силами сына элорского короля - Маркуса Голда, и моего брата - Гая. Видимо, сильно его потрепали, раз до сих пор раны зализывает. - Я тоже слышал, но его давно никто не видел в Ал-Аламере. Говорят, это он сейчас рулит бойцовыми ямами под городом, проводит там всё время безвылазно. - Это наш отряд ему пару лет назад помог выкупить ямы у прежнего хозяина, заплатил, чтобы мы устроили там бойню, и он мог надавить на продавца, при этом не заморавшись сам в глазах городского магистрата, иначе они бы не зарегистрировали сделку. Баррос тогда там свою марионетку поставил, а сейчас, похоже, что ямы стали его основным источником заработка. - Ещё бы! Желающих поглазеть на кровопролитие всегда много, а желающих сделать ставку на исход боя ещё больше. - Я успел там посражаться, ещё когда рабом у Барроса был. Там меня и нашёл Карл, место одного хозяина занял другой, который не держит меня на поводке, но от которого мне некуда уйти, из-за долга, который мне нечем оплатить. - Так давай будем торговыми партнёрами, я сейчас не смогу тебе много платить, но деньги скоро появятся, будь уверен, к тому же, ты сможешь освободиться от своих долгов. - Я подумаю. - хмыкнул Адам, купец наконец-то перешёл к сути дела, видимо, ему нужен лично заинтересованный в работе телохранитель. - Знаешь что? Приходи завтра, сходим к бойцовым ямам, с меня золото на ставки, с тебя советы, раз уж успел там посражаться, значит больше знаешь о подноготной боёв, четверть выигрыша тебе на руки. - предложил Абдул. - Договорились...       - Видишь того лысого с синим гримом!? - Адам пытался перекричать галдящую толпу зрителей, указывая стоящему рядом Абдулу пальцем на одного из двоих бойцов, вышедших на песок глубокой ямы, которую накрывала ржавая железная решётка. Вид с площади был не ахти, несмотря на то, что Чёрный и Адам смогли добыть места поближе, растолкав зевак, разобрать происходящее под их ногами действо было тяжело. - Вижу! - Ставь на него, я его помню, он тут ещё с тех пор, когда я бойцом был, значит биться умеет, раз так долго продержался! - пояснил Адам. Абдул, отыскав взглядом спассца, менявшего золото на железные монеты синих и красных цветов, выкупил несколько потёрных синих. Лысый боец-пустынник бился с ятаганом, а его чернокожий соперник в красном гриме получил в руки копьё. По пояс обнажённые бойцы поприветствовали зрителей, наблюдавших за ними сверху, и, пожав друг другу руки, начали бой, который продлился недолго. Копейщик пользовался своим оружием неумело и делал длительные паузы между выпадами, выдавая недостаток практики и растерянность, синий боец сначала уворачивался от ударов оппонента, изучая соперника, а затем резко сократил дистанцию и одним ударом раскроил чернокожего бойца от плеча до паха, когда тот вновь промахнулся и замешкался. Абдул рассмеялся. - А ты молодец, друг мой! - похвалил Адама купец. Лысый боец дождался последнего издыхания оппонента и, нанеся несколько ударов ятаганом по его нижней челюсти, вытащил из образовавшейся кровавой каши зуб противника и показал зрителям, которые разразились ликованием. Один зуб по традиции вырывался за каждый триумф на арене и хранился у победителя, у лысого было целое ожерелье из них на шее, состоящее сразу из нескольких рядов трофейных жевал. У Адама тоже где-то остался шнурок с парой штук на память. - Идёмте, попробуем спуститься в ямы, может меня там кто ещё помнит и по старой дружбе пропустит, там и на бои удобнее смотреть и ставки выше. - предложил Брандт. - Попытка не пытка, главное с Барросом не пересечься. - согласился Абдул, и они с Чёрным, обменяв синие монеты на свой выигрыш, последовали за Адамом. На что только человек не пойдёт, чтобы удовлетворить свои низменнейшие желания. По рассказам местных Адам знал, что раньше бои проводились на городских площадях, на виду у всех желающих и у случайных прохожих, но потом магистратов Ал-Аламера кто-то ужалил в зад, они запретили проливать кровь на территории мирного торгового поселения и стали жестоко карать нарушителей указа, но в любом правиле найдётся при желании лазейка для находчигого спассца-авантюриста. Если на территории города проливать кровь нельзя, что насчёт боёв под городом? Так и возникли бойцовые ямы, а магистрат не смог или не захотел придраться к ним, так как они сами не продумали такой сценарий и вовремя не дополнили указ, поэтому до сих пор закрывают глаза на существование под Ал-Аламером арены для боёв насмерть, новый запрет которых может спровоцировать волну недовольства у народа, по-прежнему желающего лицезреть кровопролитие в шаговой доступности от своего жилища. Спуск охранялся двумя вооружёнными алебардами спассцами в дорогих импортных элорских латах. - Бесплатно пройти дадите, мужики? - спросил у стражей на спасском Адам. Он не видел их лиц под шлемами, но надеялся, что они его знают. - Бесплатно пускаем только бойцов и друзей Барроса. - раздражённо процедил один из бойцов. Адам оголил перед ними своё плечо, показав потёртое, покрытое следами работы ножа рабское клеймо в виде тигра, стоящего боком. - Духа не хватило срезать полностью. Как видите, я друг Барроса, по крайней мере бывший. - заявил Адам, - Если этого не хватает, то вот. - сказал Брандт и, засучив левый рукав, открыл взорам спассцев потрёпанный священный наруч из облезшей телячьей кожи, а затем вытащил из дыры в нём связку из окрашенных в красный цвет зубов. - Подлинные? - с интересом спросил один из стражей. - Да, это всё что осталось от тех кого я убил в ваших ямах. - Чем докажешь? - засомневался второй спассец. - Можешь позвать своего господина, он отправлял меня биться, скажи, что к нему в гости пришёл Адам Купец. - предложил Брандт. Стражи переглянулись, спассец-скептик пожал плечами. - Хорошо, ждите здесь. - сказал страж, интересовавшийся трофеями Адама и, отперев решётку, ведущую к широкой винтовой лестнице, спускающейся в ямы, удалился. - Ох и не нравится мне всё это. Стоит ли связываться с Барросом? И вообще, думаешь он нас пустит? - спросил у Брандта напрягшийся Абдул. - Впустит, я ему нравлюсь, к тому же, Баррос очень приветлив к тем, кто оказывал ему услуги в прошлом. Ты ведь помнишь, кто помог ему завладеть ямами? - заявил Адам. Через несколько минут к Брандту и его спутникам вышел сам Морской лев, укрывшийся за приведёнными им с собой дополнительными стражниками. Баррос с последней его встречи с Адамом располнел и побледнел, видимо, сказался сидячий под землёй образ жизни. - А вот и мой старый друг. - усмехнулся Адаму пират, - Решил вернуться к своему хозяину? Или биться хочешь? - Нет уж. Я тут чтобы показать моему другу чемпиона арены. - через силу улыбнулся старому знакомому Адам. - А что так? Я тебя вроде не обижал, когда ты был моим бойцом, даже выпивкой и девочками баловал... У меня сейчас нехватка опытных кадров, твой брат нам славно помял бока, не думал податься в пираты? Может даже Родину снова увидишь, раз просто так тебе путь домой заказан. - У меня плохие воспоминания об общении с твоими пиратами... И с тобой тоже. - отказался Адам. Баррос засмеялся. - Понимаю, но ты подумай, должностью и платой не обижу, можешь даже кого из своих, из элорцев с собой прихватить. Впустите их. - милостиво приказал Баррос и поспешил скрыться. - Идите за мной. - сказал Абдулу и Чёрному Адам. После спуска и недолгих блужданий в тёмных коридорах со стенами из песчаника набитых зеваками Брандт привёл своих спутников к небольшому подземному амфитеатру. Все сидячие места были заняты, и им пришлось встать у стен вместе с другими зрителями, не отличавшимися гордостью. - Здесь бьются лучшие воины ям. - заявил Абдулу Адам, - За возможность увидеть сражения между ними, многие готовы платить огромные деньги, поэтому за вход в ямы обычно и берут плату, нам повезло, что у Барроса сейчас было хорошее настроение. - Ты тут бывал в качестве бойца? - спросил Абдул. - Да, один раз тут победил, с противником повезло, тогда меня и выкупил Карл ла Марк. - Повезло с противником? - Соперник поссорился с тогдашним хозяином ям и его выпустили на бой без доспехов, он всё равно умело бился, но с первой секунды боя у меня было преимущество. - Ясно. Ты упоминал в разговоре с Барросом какого-то чемпиона арены? - Да, на арене всегда выделяют самого умелого и прибыльного бойца, у него всегда самое лучшее вооружение, доспехи, покои и условия, им даже позволяют заводить гаремы, нынешний чемпион - Шах-ад-Ран, держит титул чемпиона уже около двадцати лет, он потомственный гладиатор, его отец бился в ямах, его дед бился в ямах, прадед был чемпионом тоже, Шах так долго бьётся, что уже успел убить тут своего старшего сына, который добился на арене права претендовать на титул отца. - Наверное тяжело было лишить жизни собственное дитя. - Он даже бровью не повёл, я видел тот бой вживую. Шах бьётся кунаем на цепи, и в тот день он сначала расколол кунаем череп сына, а затем своими собственными руками вырезал для себя трофейный зуб. Он суров, молчалив, неумолим и смертоносен, и детей своих растит такими же, у Шаха есть ещё, как минимум, четыре сына, которых он тогда лично обучал. - А дочери у него есть? Что делают с его дочерьми, не могут же у него рождаться только парни? - Дочерей, обычно, почти сразу после рождения выкупают пустынники, они верят в кровное преемство силы и высоко ценят женщин чьи отцы отличались удалью, ростом, крепостью тела и духа. Странный народец. - Ничего странного в них нет, просто они исторически живут войной и разбоем, мы спассцы, когда-то были единым народом, но затем разбились на три группы: северных и южных спассцев, и пустынников, занявших пустоты срединного Спасса. Жить в пустыне само собой тяжело, с нестерпимой жарой днём и пронизывающим до костей холодом по ночам, отсутствием питьевой воды в достатке, ядовитыми тварями там ошивающимися, нужна сила, стойкость и беспринципность, чтобы там выжить. - Я всё равно считаю, что жесточайшими спассцами являетесь вы, купцы. - заявил Адам, рассмешив Абдула. Самому элорцу было не до смеха, на него было направлено слишком много глаз, он знал, что в ямах его не тронут из уважения к воле Барроса, и из боязни его разгневать, убийство почётного гостя - позор для хозяина заведения, позор который смывается только ответным кровопролитием. Вдруг зрители разразились ликованием, на арену вышел лохматый загорелый спассец, покрытый татуировками серебряного цвета и с головы до пят обмазанный маслом. Адам сразу понял, что бой будет увеселительный, потому что в отличии от серьёзных сражений, Шах в этот раз был одет в одни портки и держал в каждой руке по элорскому короткому мечу, а не цепь с кунаем на конце. В обычных сражениях боец с двумя клинками обречён, но на арене их специально учат так биться, потому что гораздо зрелищнее смотреть за воином, кромсающим врагов с двух рук. Против чемпиона бросили десять рабов, которым из приличия выдали палки и затупленные ножи. Зрители жаждали крови, и Шах обеспечил им желанное зрелище. Он выпускал рабам с трясущимися коленями внутренности, рубил их головы и конечности, вскрывал точными ударами артерии, делал всё, чтобы на арене пролилось как можно больше крови. Когда перед Шахом остался последний живой раб, бросивший своё оружие под ноги чемпиону, упавший на колени и взмоливший о пощаде, Ад-Ран нанизал его на мечи и поднял над своей головой. Кровь из брюха жертвы омыла волосы и лицо Шаха, который после этого задрал голову и поймал языком несколько струек жидкой жизни. Все были в восторге от бойни, кроме Адама, надеявшегося увидеть чемпиона, орудующего его фирменным оружием, для него настоящей магии в этой мясорубке не было. - Завораживающее зрелище! Сразу видно, работа профессионала! - поделился своими впечатлениями Абдул. - Вам лучше сейчас уйти отдельно от меня. - Отчего же? - Похоже на меня кто-то здесь точит нож, сам посмотри на ребят у выхода. - пояснил Адам. Абдул взглянул в указанную точку. Там стояли трое спассцев, подпоясанных мечами, неотрывно смотревших в их сторону и закрывавших проход. - Может это снова за мной? - Вряд ли, в бойцовых ямах обычно сразу убивают, а тебя до этого только похищали. - попытался успокоить Абдула Адам, но тот в итоге так и не сдвинулся с места, - Ладно, ждите тут, я пойду первым. - смирился Брандт и двинулся к наблюдателям. - Адам Брандт? - спросил один из спассцев с перевязанной правой рукой на элорском языке. - Нет. - За дурака меня держишь, элорец? - усмехнулся спассец. - Пытаюсь разрядить обстановку. - Я Салах Видад, не слыхал обо мне или других Видадах? - Не доводилось. - Ясно. - закивал Салах, - Твой брат убил моего брата и искалечил мне руку на Оушэнворсе, Адам. К тебе я зла не питаю, и в ямах тебя не тронут, но когда-нибудь, когда у меня заживёт рука, я отсеку тебе голову и отправлю в мешке на Элор к твоему братцу ради мести... Раз уж ты сам зашёл к нам, я решил лично сообщить тебе о моих намерениях, а теперь иди, живи пока, но будь готов умереть в любой момент... Я всё сказал. - пояснил Видад и освободил путь. Удивительно, как обычное кровопролитие может обернуться чуть ли не религиозным обрядом, когда дело доходит до кровной мести. Адам жестом руки подозвал Абдула и Чёрного, и они вместе спешно покинули ямы...       Следующие несколько дней Адам кутил с Абдулом, пока не наступил период прибытия торговых судов, морское течение вновь стало благоприятным для обхода прибрежных рифов и прохода в порты. Брандт стал каждый день посещать ал-аламерскую пристань в поисках одного знакомого корабля, но первое время безрезультатно. В тот день Адам пришёл в порт вместе с Абдулом и Чёрным, пока они изучали товары, элорец вновь прошёлся взглядом по прибывшим суднам и, обнаружив спасскую шхуну с золотым морским коньком на парусах, поспешил ступить на борт, чтобы переговорить с капитаном. - Кто у вас сейчас за главного? - спросил Брандт у знакомого ему матроса. - Капитан всё тот же - Эдгар, милорд. - ответил моряк. - Он у себя? - Да, вас проводить к нему? - Нет, я знаю дорогу. - отмахнулся от предложенной помощи Адам и быстрым уверенным шагом прошёл в капитанскую каюту. - Здравствуй, Адам, так и знал, что ты сегодня зайдёшь, для тебя новое послание. - заявил Эдгар, завидев у себя на пороге Брандта. - И тебе привет, не сомневался, что ты его доставишь первым, как всегда, земляк всё-таки. - Угу. - отстранённо подтвердил слова Адама капитан, активно рыскавший у себя в сундуке прибитом к полу в углу каюты, - А вот и оно. - сказал Эдгар, достав оттуда покрытый чернильными отпечатками пальцев конверт и передав его Брандту. - Спасибо. - Лорд Гай всё оплатил, но ответное письмо я везти отказался, уж прости. - Почему? - Истратился сильно в последнее время, собираюсь тут задержаться, потрясти долги с местных и других наших торгашей, кто сюда ходит. - Ещё не начал? - А тебе это знать не к чему, если только помочь не хочешь, Адам. - А если я выплачу долги твоих друзей, отвезёшь? - У тебя нет столько денег, даже у Карла золотом столько вряд ли наберётся. - Ладно. Тогда как я могу помочь тебе с выбиванием долгов? Могу дворняг подключить в помощь за долю в прибыли. - Ла Марк и твои коллеги мне сейчас пока не нужны, но вот ты, наверное, можешь помочь, тут в Ал-Аламере прячутся многие должники, которые не хотят платить по долгам, один уже почти год убегает, попил моей крови изрядно, можем начать с него. - У меня есть приятель среди местных торговцев, раз у твоего должника крутятся деньги, то может удастся его отыскать засчёт имеющихся у нас связей. - Насколько я знаю, никаких денег у этого парня не осталось, сможешь его убить, чтобы другие, кто посостоятельнее, задумались о возврате долгов? - Попробую, если дашь мне имя. - Приходи завтра, дам и имя и всю полезную информацию, какую получится раздобыть. - Хорошо, договорились. - сказал Адам и пожал Эдгару руку...       В этот же день Адам, Абдул и Чёрный прогуливались по городскому рынку в поисках развлечений. Брандт шёл чуть спереди своих спутников, он был в приподнятом настроении, давно до него не доходили письма от брата с Родины, руки зудели от желания, тут же разорвать конверт и ознакомиться с его содержимым, он вертел его в ладонях и пристально всматривался в печать из красного воска с шахматной доской Брандтов и львом Гая, но пока держался, Адам хотел заняться им, когда останется один. - Ты ещё не потратил свои деньги? - обратился вдруг Абдул к Чёрному. - Какие мои деньги? - Те что я отдал тебе после моего спасения. - Так это же ваши деньги, я их к вам в сундук положил. - заявил Чёрный. Абдул усмехнулся и покачал головой. В этот момент троица проходила мимо аукциона рабов, которых продавали нагими. Чёрный загляделся на обнажённых женщин, и купец это заметил. - А давай тебе бабу купим, а? - то ли в шутку, то ли серьёзно предложил Чёрному Абдул, тот засмущался, чем ещё больше насмешил спассца, - А ты, Адам? Не думал завести себе рабыню? - И где я её держать буду? Не в лагере же нашем, где одни мужики вокруг. - Всё с вами ясно. - рассмеялся Абдул, - Что это у тебя там? - спросил купец, наконец заметив конверт в руках Адама. - Письмо от брата. - нехотя ответил Брандт. - И почему ты его ещё не открыл и не прочёл? Семья это важно, если при нас читать стесняешься, то так и скажи, мы с пониманием дадим тебе побыть одному, друг мой. - добродушно заявил купец, по сути не оставив Адаму выбора. - Не в этом дело, просто всегда какое-то волнение возникает при получении этих посланий, давайте остановимся где-нибудь, и я прочту его и для вас. - Брандту пришлось соврать и пойти на уступки, чтобы не обидеть попутчиков. - Хорошо, тут рядом есть кабак, я угощаю...       Когда троица расположилась за небольшим круглым столом и получила в распоряжение выпивку, Адам с помощью ножа для фруктов аккуратно разрезал конверт в верхней его части, не решившись ломать печать с родным гербом, перед которой испытывал некий необъяснимый трепет. Само письмо было нанесено на желтоватый лист пергамента широким неаккуратным почерком с помарками и подтёками чернил, сразу было понятно, что его писал собственноручно Гай, которого учили держать меч, а не перо. - Возлюбленный мой брат, пишу тебе из Ченворда в спешке, пришлось посетить столицу по случаю свадьбы королевской дочери - Розалинды, со старшим сыном Олдрика Грея - Шоном, не хотел обидеть ни короля, ни жениха, с которым вожу дружбу ещё со времён восстания счетоводов, поэтому пару деньков провёл в городе и посетил официальную помолвку молодых, которые уже успели поссориться, ты уж прости меня, но я в таких делах теперь всегда стараюсь сдвинуть политику в сторону и, помимо упомянутой политической выгоды, в основном для Греев, я не вижу ничего хорошего в этом браке, мало того, что, если вражда Розы и Шона получит развитие, это может привести к кровопролитию и расколу в Королевстве, потому что принц Маркус не только слишком безбашен и не в меру храбр, что проявил недавно недавно передо мной на Оушэнворсе, он ещё и очень рискует со своим этим походом на слэйпниров за праведной местью, если он умрёт, трон вполне может перейти Греям, и недовольные этим найдутся само собой, и Роза может их возглавить, если не произойдёт примирение, а ещё меня пугает слишком близкое родство жениха и невесты, они ведь кузен и кузина, в таких кровосмесительных браках часто рождаются нездоровые дети, знаешь какой последний правитель, родившийся от брака кузена и кузины, занимал трон? Илай Безумец. Мало нам проблем в королевской семье, так ещё и крестьянский бунт на Востоке перерос в полноценное восстание, отголоски которого уже начинают достигать и наших земель. Вообщем, похоже что относительно спокойные деньки для Королевства заканчиваются. На празднике в честь помолвки пересёкся со старым другом - Сайлусом Этелингом, если помнишь, он сейчас занимает моё место в Ордене, так вот, я почти час пытался доказать ему и гостям, что этот поход лишь глупая трата ресурсов, я по глазам видел, что Сайлус со мной согласен, но вслух ему приходилось защищать сторону принца, на удивление, многие из гостей поддержали мою сторону, видимо они боятся бешеных крестьян больше чем слэйпниров, я чуть ли не стал центральной фигурой всего вечера, пришлось прятаться от внимания среди молодёжи и по кладовкам, завтра поеду домой, стресса мне на год вперёд хватит, хоть на турнире развеюсь, у короля и Шона я отпросился, но всё равно как-то стыдно что ли, сбегать до свадьбы, но я точно не протянул бы ещё неделю в столице, я тут, как дикий зверь в клетке, к тому же, мне дома надо готовить всё для турнирных боёв и гостей, боюсь только, что там мне продыху тоже не дадут, помимо моей супруги скоро приедет жена Маркуса, по настоянию королевского лекаря. Говорят у неё что-то со здоровьем сделалось и надо больше времени проводить в тепле и на солнце, вот её к нам на юга и сослали мне на голову под предлогом покровительства Короны рыцарскому турниру, ну ничего, потерплю... - зачитал отрывок письма Адам. Дальше в тексте послания находилось большое расплывшееся пятно от чернил, само послание продолжалось уже чуть ниже. - Прости, пытался просить за тебя перед его величеством, непреклонен, но ты не отчаивайся, никто не живёт вечно, а с Маркусом и Шоном у меня уже налажены хорошие, дружеские отношения, и да, я не ради интриг их наладил, а то знаю тебя, ещё интерпритируешь мои слова по-своему и стыдить меня будешь, короче, держись там, работать над твоим возвращением домой не прекращаю, с нетерпением жду ответного письма, последнее твоё послание получил с задержкой в несколько месяцев ещё полгода назад, ты уж черкани что-нибудь в ответ, если есть деньги и возможность, будь здоров и береги себя, твой брат - Гай. - закончил прочтение Адам. - Ответ то писать будешь? Может помощь с этим нужна? - спросил Абдул. - Нет, спасибо, сам справлюсь. - ответил Адам и, вложив письмо обратно в конверт, спрятал его во внутреннем кармане своей кожаной куртки, - У меня из семьи только брат остался, брат, что в отличии от остальных, за меня горой, а я горой за него. - гордо заявил Брандт и, отпив из своей кружки обратился ко своим спутникам, - А у вас что с семьями? Может получше, чем у меня. - вопрос Адама смутил Чёрного, и он вопросительно взглянул на Абдула. - Ответь нашему другу. - мягко приказал купец. - Я и не помню свою семью, меня же младенцем похитили и отдали в рабы. - сообщил Чёрный. - Что-то же должно было в голове отложиться? - снисходительно предположил купец. Чёрный напрягся. - Моё первое воспоминание это кровь и огонь. Они мне иногда в кошмарах снятся. - А вот у меня первое воспоминание, это мёртвое тело отца. Он тоже купцом был, только из честных, принципиальных, поэтому и прожил недолго. Мне было лет шесть, когда ему воткнули нож промеж лопаток, на меня оставили мать и сестёр, а я что мог сделать в шесть лет, чтобы их всех прокормить? Вообщем, в один день матушка продала меня с сёстрами в рабство и исчезла без следа, сбросив с себя балласт. Нас разделили, распродали разным хозяевам. Чем я только не занимался: мостил площади, разделывал туши мёртвых животных и людей, красил шерсть, пока однажды хозяин не заметил, что я хорошо лажу с цифрами, отец обучал какое-то время, он стал учить меня грамоте и торговле, потому что образованные рабы-ассистенты очень высоко ценятся на рынке, однако вскоре он понял, что я могу быть и для него самого полезен. Я несколько лет работал с его бумагами и мелкими сделками, был его скриптором, начал колотить первые деньги, часть получал от хозяина за верную службу, другую подворовывал, копил на самовыкуп из рабства, однажды даже спросил у хозяина, за сколько тот готов продать мою жизнь, а он от балды сказал, мол за десять золотых. Часть суммы уже была на руках, другую выпросил у ростовщиков, можно сказать, что я с тех самых пор постоянно живу в долг. Через несколько дней я принёс господину названную сумму, тот был очень удивлён, но, к его чести, слово сдержал и отпустил меня на все четыре стороны, мы даже успели какое-то время побыть полноценными торговыми партнёрами, пока его не зарезали пираты. - рассказал Абдул, а затем вытянул из-под стола свою жирную, короткую ногу и попросил Чёрного задрать на ней штанину до бедра. Там Адам увидел большой след от ожога. - Там было клеймо? - спросил Брандт. - Да, я выжег его. - Ты сильнее чем кажешься, по крайней мере духом. - Спасибо. - сказал Абдул, когда Чёрный вернул его штанину в исходное положение, - Вот теперь я Чёрного, упрямца нашего, пытаюсь по своему пути вести, будет мне помогать, уже даже выучил его вашему языку, как видишь. - Ясно. А что стало с матерью и сёстрами? - Самому интересно. Я много лет искал по всему северному Спассу, но так и не вышел на их след, поэтому со временем просто отпустил их и стал жить для себя, а не гоняться за призраками. - взгрустнул Абдул. - Будем верить в лучшее и жить дальше. - сказал Адам и, чокнувшись с купцом и с Чёрным, выпил. - Что-то мы грусти много нагнали. Хотите анекдот? А ребята? - предложил Абдул. - Ну давай. - согласился Адам. - Так вот. Была, значит, у одного купца дочка молодая, вот уж и возраст у неё к свадебному приблизился, начала женихов домой водить на родительский суд, а родители одного за другим выгоняют и выгоняют, уж смирились, что девчушка у них дурная выросла, раз никого достойного себе в партию найти не может, и так до старости лет незамужней и останется, и вот приводит она последнего своего избранника, других не осталось. Вроде и любят друг друга, и возраста одного и парень не из бедных, но волнуются не в меру, что его как и остальных отвергнут, и вот стоит он перед отцом невесты, тот смотрит на него так угрюмо, что у паренька аж поджилки задрожали, но он как собрал все силы свои, кулаки сжал и заявил: Батюшка прошу у вас руки вашей дочери. Отец молчит. У паренька испарина на лбу образовалась, начал он лепетать: Я... Я... Я... Клянусь... Любить... Дарю ей своё сердце... Свою руку. На лице отца ни одного мускула не дрогнуло, а вот дочка его стала вдруг себе по шее ладошкой стучать. Женишок ни черта не понял, стал тоже по шее себе стукать, как припадочный, покраснел до ушей и вдруг его осенило: И дарю вам свои деньги, как свадебный подарок, заявил он, сняв мошну с шеи забитую золотом. Вот тут отец уж заулыбался: Ну наконец-то нормального мужика в дом привела, слава богу!.. Ахаха! Поняли!? - залился смехом Абдул, насмешив собеседников скорее не самим анекдотом, а своей реакцией на него...       - Если тебе понравилась та бойня, которую мы видели в прошлый раз, то сегодня ты будешь просто в восторге. - заявил Адам. На второй день после получения им письма от брата было назначено новое сражение Шаха-ад-Рана, и в этот раз бой должен был быть серьёзный, потому что противник бросил Шаху вызов и следовательно метил сам в чемпионы. В этот раз Адам оплатил право на вход в бойцовые ямы и даже не поскупился на лучшие места. В подземном амфитеатре трибуны находились на возвышении в два человеческих роста над песком арены, зрители в обычных условиях смотрели на бой сверху вниз, но за отдельную плату могли оказаться в специально подготовленных под трибунами покоях с большими панорамными видами прямо на арену через закрытые прутьями решёток окна. Именно в одной из таких комнат с удобством расположилась неразлучная троица. Шах появился на песке первым, в этот раз при нём было и его коронное оружие - кунай на тонкозвенной цепи. Против чемпиона вышел элорец с круглым щитом размером с небольшое колесо от телеги и боевым топором. Оба бойца бились без брони. Шах начал бой с широких размашистых ударов, он держал противника на расстоянии, изучая его повадки. Элорец принимал удары на щит и медленно старался сократить дистанцию, через несколько минут Шах внезапно позволил ему это сделать. Элорец самонадеянно пошёл в атаку, выставив перед собой щит, и тогда Ад-Ран, широко размахнувшись цепью повёл кунай по низкой траектории, элорец опустил щит, чтобы заблокировать готовящийся удар, но Шах вдруг отклонил и завернул цепь себе за спину и, подскочив к противнику, выбросил клинок из-за плеча. Элорец не успел сориентироваться, и кунай впился ему в лицо, он на несколько мгновений потерял ориентацию в пространстве, и Шах, пробежав мимо него, пнул оппонента по ноге, опустив его на колени, рывком вырвал клинок и, раскручивая цепь, стал ожидать новый шаг противника. Элорец с трудом, но смог подняться, он повернулся в сторону Ад-Рана и задрал щит, чтобы защитить голову и уцелевший глаз, чем и воспользовался Шах, он сначала выставил правую ногу вперёд и, встав к противнику полубоком, обмотал цепью свой живот, потом обмотал левую ногу и, наконец, выкинул кунай из-под задранной правой стопы, направив удар снизу вверх в живот противника. Ещё не вернувший полную ориентацию в пространстве после удара в голову элорец не успел укрыться щитом, и кунай впился ему в нижнюю часть брюха. Шах поспешил вырвать клинок из раны, и его оппонент, бросив на песок топор со щитом, обеими руками попытался закрыть образовавшуюся рану из которой ручьём пошла кровь и стали вываливаться внутренности. Элорец вновь оказался на коленях. Ад-Ран, широко размахнувшись перед боковым ударом, снёс нижнюю челюсть противнику, тело которого распласталось на песке и стало изредка подрагиваться, создавая видимость того, что самоуверенный элорец ещё жив. Шах подошёл к отлетевшему на несколько шагов в сторону от прежнего обладателя ошмётку челюсти и, вырвав из него зуб своей жертвы, поднял его над собой. Зрители разразились овациями. - Ты это видел!? Боги, как он управляется со своим оружием! - восхитился выступлением Шаха Абдул, вплотную приблизившись к окну, когда к нему вернулся дар речи. Вопли довольной толпы, перед которой стал красоваться чемпион, не умолкали, и Адам воспользовался поднявшимся шумом. Он незаметно для сидевшего рядом Чёрного вытащил из-за пазухи нож и, подойдя к купцу со спины, опытной рукой перерезал спассцу его толстое горло. Абдул схватился за шею и, потеряв равновесие, неуклюже рухнул на ковёр, а Адам перевёл внимание на остолбеневшего Чёрного, в исступлении уставившегося на умирающего хозяина. - Не подходи. Тебя это не касается, уходи молча, и я тебя не трону. - приказал Брандт, но Чёрный ему не подчинялся. - Спасите! Господина убивают! - заорал пришедший в себя раб, попятившись к выходу. Этот крик затерялся в шуме поднятом зрителями амфитеатра. Адам в два прыжка оказался перед Чёрным и воткнул свой нож тому в живот. Раб попытался схватить Брандта за горло, и тогда элорец сначала провернул кинжал в ране чернокожего спассца, а затем раскроил ему брюхо, выпустив на свет кишки противника. Чёрный упал на спину и со слезами на глазах стал судорожно пытаться затащить руками все внутренности на место, всхлипывая и бессознательно тихо приговаривая что-то на родном диалекте. Адам вернулся к телу Абдула. Купец был на последнем издыхании и до сих пор дотекал кровью. Брандт, не глядя в глаза купцу, снял с его шеи и повесил на свою полный монет кошель, а затем стал медленно пилить ножом его жирную выю, пока не отделил наконец голову от тела и не спрятал её в заранее заготовленный плотный мешок...       На выходе из бойцовых ям Адама ожидал Баррос. - Ну как? - спросил пират. - Успешно. Спасибо за содействие... - Спасибо, и... - перебил Адама Баррос, вытянув свою руку. Брандт снял с шеи туго набитый кошель и протянул пирату. - За помощь и за мир между нами. Остальное потом принесу, если усмиришь этого своего Видада. - Я с ним переговорю, пока не перейдёшь нам дорогу, а это, я думаю, случится обязательно рано или поздно, будем считать тебя за друга семьи. - заявил Баррос, - Мои люди разберутся с телом, тут и мой интерес всё-таки тоже был, я обычно не люблю оставлять в живых тех, кого ограбил, и кто может отомстить. Без обид. - добавил пират. Адам кивнул и направился в сторону городской пристани...       Мешок приземлился Эдгару на стол. Мореход заглянул внутрь и, не скрывая удовольствия от увиденного, обратился к Адаму. - Приятно работать с профессионалами без принципов и кодексов чести, лучшие люди Спасса. - заявил Эдгар. Адам угрюмо молчал. - Вот, это тебе. Вира за смерть приятеля. - сказал капитан и протянул Брандту кошель. - Можешь оставить себе, главное доставь это. - отозвался Адам и передал Эдгару своё письмо для брата, вложенное в тот конверт, что Брандт ранее сохранил, не повредив печать. Место разреза закрывала тонкая полоса дешёвого белого воска. - Я настаиваю. Славная работа заслуживает славной оплаты. К тому же, мы - земляки, друг друга не обижаем, верно? - заявил Эдгар. Адам нехотя уступил и принял деньги. - Если смерть Абдула возымеет должный эффект, через месяц-другой двинусь в путь. - Вот и отлично. Будет ещё работа, зови. - сказал Адам и собрался уходить, но уже в дверях остановился и добавил, - Если в следующий раз нужна будет помощь наёмников, сразу иди к нашим ребятам, а не к пустынникам, сам же говоришь, мы своих не обижаем...