Nomad doctor’s notes

Быть опасным — более обширное понятие, чем умение бить людей. Это то, что ответственно за невероятные достижения в мире, и то, что мы высоко ценим. Опасен музыкант, что вызывает мурашки, когда ты слушаешь его игру, опасен художник, умеющий выразить боль поколения, и писатель, что высказывает идеи, зажигающие внутри огонь. Опасные люди — те, кто балансирует на границе порядка и хаоса, и готовы шагнуть чуть дальше, чтобы увидеть, что находится за ней. — Ерунда и сказка, — фыркнула Пайпер, подпинывая к дивану тяжелый рюкзак. — Как знаешь, — ответила доктор без сопротивления. — Очевидно, ты можешь сделать эту сказку интереснее.. — Получается, где-то на севере есть целый город? — Но, пожалуйста, воздержись, — Элли улыбнулась, довольная успешной провокацией. — Идет, — девушка привычным движением кинула кепку на стол и потерла вспотевший лоб. — Но хочу напомнить, что такими интригами ты страшно меня бесишь, — Пайпер вытянула зубами сигарету и закурила. — Север-север.. Лексингтон? Или твой любимый Конкорд? А может.. — Нет-нет, обычный поселок, как Банкер Хилл, — доктор ухмыльнулась и пустила облако дыма. — Банкер Хилл?! Это уже не поселок, знаешь ли — Может, когда-то он был хорош, но сейчас в упадке — сортир один на всю деревню, дверей в комнатах нет, — скептически рассуждая, Элли томила в ожидании пытливого слушателя. — В Рэксфорде гораздо лучше — Ну, сравнила ты хер с пальцем, мать — А теперь серьезно, — ответила доктор, чуть подавшись навстречу собеседнице. Жаркий ветерок сквозил в щель закрытой створки окна, вторя шепелявому цифровому ведущему радиостанции. Во дворе, пьяные и измаянные уже к полудню, кантовались местные. У ворот, притаившись в кусочке тени, охранник звонко и с аппетитом хлебал лапшу. Скоро к пыльной площади Капитолия начнут стягиваться торговцы. — Остальное лучше позже напишу, — Элли прикурила вторую сигарету. — Мда, — вздохнула Пайпер, вытряхивая вещи на матрас, — вот это ты мне подкинула работки.. — Ну, ты погоди пока работать, — доктор протянула затекшие ноги и встала. — Жопу твою так и тянет на деяния, — по-доброму вспылила Пайпер, откладывая в сторону пустой подсумок. — А тебе и радостно, — подтрунивала Элли, пытаясь открыть неподатливую створку. — Просто теперь я спокойна, - Пайпер недвусмысленно взглянула на ее из-за плеча. — Говоришь так, будто сожалеешь об этом «опыте», товарищ копирайтер, — поборов окно, доктор присела рядом. — Я известный журналист, прошу не путать! — тыча Элли в бок, воскликнула Пайпер. — Разумеется, дурная слава — тоже слава! — смеялась доктор, перехватывая ловкие журналистские руки. — У меня дурная слава, а у тебя — характер Несмотря на значительный климатический сдвиг, сейчас, в 14 марта 2289 года*, стоял обыкновенный весенний день. Разве что к его середине было жарко, как на испанских пляжах в июле; ночью же температура воздуха заметно падала. Разность давлений была причиной сильных ветров, особенно по утрам. Доктор не была метеорологом, астрофизиком, или еще каким деятелем, связанным с климатической аналитикой, но часто размышляла о том, почему в Содружестве все именно так, как есть. Когда-то, еще в ее университетские годы, профессора смежных кафедр — CAS* и кафедра Технологического колледжа, если не соврать, — спорили о «теории ядерной зимы», прогремевшей в научном сообществе в первой четверти прошлого века*. Согласно ей, ядерная война гипотетически привела бы к «глобальной ночи» из-за сажи, что поднялась в атмосферу, образовав купол. Далее следовали различные сценарии — мол, купол рассеется через год-два, а климат нормализуется, или, к примеру, «Ядерная весна», когда температура будет медленно падать в течение нескольких лет, сопровождаясь смерчами и неурожаями. А может — «Малый ледниковый период» или так называемое «Необратимое глобальное похолодание». Все это моделировалось, многократно опровергалось или подтверждалось.. К счастью или к сожалению, никто из сторонников и противников теории не дожил до текущего момента, чтобы отметить свой триумф. Доктор же невольно стала свидетелем последствий «симуляции», хотя никогда не думала, что эта информация как-то ей пригодится. Сейчас обсудить обстоятельства, впрочем, не с кем, но точка в предложении не ставилась. — Ну все, пожалуй, — вдохнула Пайпер, вырвав Элли из клетки размышлений, — где там твой мальчик на побегушках? — Без пятнадцати четыре, — ответила доктор, взглянув на запястье. — В ровно договорились — Пойду тогда, — девушка лениво поднялась с дивана и отряхнула пыльные джинсы. — Все собрала? Проверь еще раз, — ответила Элли, маршируя по комнате. — Да-да, твои посылки точно на месте, не переживай, — Пайпер поймала доктора за плечи и больно надавила на дельты. — Пойдем лучше выпьем холодного, а то у тебя физиономия сложная, как у мутанта с кубиком Рубика — А ты ведьма, надо думать, — согласно вздохнула Элли. Эдди, «мальчик на побегушках», прибыл с караваном на 20 минут позже положенного времени, оправдываясь тем, что стандартный маршрут патрулировался рейдерами, которых пришлось обходить. Торговец совсем не выглядел мальчиком, и тем более на побегушках, но Пайпер имела обыкновение называть так все доверенные лица, с кем они успели наладить поставки лекарств, оружия, одежды и прочих ресурсов. В том числе и информационных. Может, это и к лучшему.. К тому времени, как караван завершил все сделки и отдохнул, уже наступил вечер. Ночью идти в город мало кому хотелось. Кто-то из спутников даже успел пристроиться в по-своему уютном подвале бара, но твердая красноречивость журналистки восторжествовала. — Напиши, как доберешься, — Элли крепко обняла подругу и сунула в карман кассету с крышками, — на дорожку — Маякну, конечно, — Пайпер прохлопала доктора по плечу, улыбнулась и тихо добавила: — Буду ждать инструкции — Спокойной дороги! Несмотря на то, что у доктора были некоторые задачи на грядущую перспективу, все они были не к спеху. Для спокойствия подруги-наседки Элли в общих чертах рассказала ей о планах с жирной ремаркой о том, что сам черт не ведает, когда их подпольные товарищи хотя бы как-нибудь организуются на новом месте и, следовательно, будут готовы к приему гостей. Впрочем, Пайпер всегда была в эпицентре деятельности и с легкостью могла проверить обстановку, даже если потеряется контакт с Элли. Доктор, однако, не пренебрегала шаткими нервами немногочисленных коллег и старалась время от времени отправлять краткие весточки. В любом случае, этим вечером она была одна. И возникшим одиночеством необходимо было пользоваться. Элли курила, неспешно обходя площадь. Поболтала с Дейзи, стрельнула пару сигарет бомжам, послушала веселый гул «Третьего рельса». Затем присела на ободранную скамейку, уперлась взглядом в унылую дверь отеля и поняла, что в номер ей не очень хочется.. — Вечер, доктор, — обратился вышибала, вежливо кивнув. — Ищете, чем заняться? — Здравствуй, Хэм, — доктор приятно улыбнулась. — Заметно? — А как же, — усмехнулся гуль и щелкнул зажигалкой, — вы ведь каждый угол тут обошли — Верно, — Элли глубоко затянулась и затушила бычок об урну. — Вы в карты умеете играть? — немного помолчав, смущенно спросил он. — Тысячу лет не играла, без преувеличений, — ностальгически вздохнула доктор и откинулась на спинку скамейки. — Думаю, босс не будет против, если.. — гуль снова помедлил и почесал подбородок. — А лучше спросите его! Он уже внизу, — Хэм затушил сигарету, приглашая Элли войти. — Погоди, а.. — Вы разве не знаете? — перебил он. — Сегодня большая игра! — Какая еще игра..? — Элли поднялась и неуверенно шагнула к двери. — Сегодня, — Хэм понизил голос, — играют какие-то шишки из Даймонд-Сити, а еще некий гуль в странном парике, — вышибала обернулся и продолжил: — Говорят, он банкрот, но вот почему приперся — только босс знает. Вы у него спросите, не стесняйтесь! — Я прийду, — шепнула доктор. — Переоденусь только Элли поднялась в номер и вынула из шкафа все вещи, которые хотя бы немного походили на категорию «вечернее». Одежды было не много — только черный служебный комбинезон, а для стоянки — пара футболок и одни джинсы с рваными коленками. Было еще чёрное пальто, которое висело в шкафу с тех еще времен, когда она впервые арендовала эту комнату, и старый серый шарф. — Негусто, — вздохнула доктор. Она уже давно не думала о своем гардеробе, но иногда собирала вещи «для коллекции». Сейчас Элли вспомнила о нескольких чудесных брендовых платьях довоенных времен, что ей удалось найти. — За них бы кучу денег отвалили, как тогда, так и сейчас, — бурчала доктор, стягивая штаны. Она попробовала намотать на плечи шарф, стараясь создать подобие топа или блузки, но быстро поняла, что получается кринж. — Если бы это увидела Пайпер, ржание стерло бы границы Светящегося моря, — пошутила Элли сама для себя. Спонтанное кутюр-ателье закончилось столь же быстро, как и началось, а Элли сделала разумный оптимальный выбор в пользу обычной чёрной футболки-оверсайз. Ее она небрежно заправила в джинсы с дырками, а сами джинсы закрепила широким аскетичным ремнем на талии. Из обуви были только ее любимые армейские сапоги и старые отельные тапки, которые выдавали всем постояльцам «из соображений этикета». Доктор шустро почистила ботинки настолько, насколько могла, причесалась и оценила себя в зеркале: годится. — Но на парадно-выходное все равно не тянет, — призналась доктор, оправив выбившийся локон. Взгляд пал на пальто, потревоженное от векового сна в гламурном отчаянии и спешке. Элли накинула его на плечи, прицепила к петле на джинсах цепочку часов, а к правой ноге — небольшую сумку, где хранила самые необходимые препараты, чтобы они всегда были под рукой. — Пойдет, — констатировала она, повертев на пальце ключи от комнаты. Увидев Элли, Хэм одобрительно кивнул и приоткрыл дверь в шумное прокуренное помещение. — О, подождите! — гуль перегнулся через стул, подпирая дверь ногой, и достал с крючка темно-серый трилби с черной глянцевой лентой. — Вот, наденьте — Спасибо, — Элли все так же приятно улыбнулась и приняла шляпу. — Я верну — Оставьте себе, пусть будет подарок, — вышибала кивнул, улыбнулся и жестом пригласил наконец пройти.