love issue

      Чуя Накахара был не в восторге от всего того дерьма, что прямо сейчас творилось в его жизни. Сперва перевод в новую школу посреди учебного семестра, переезд из родного города в чужую Йокогаму, а вишенкой на торте стал какой-то пришибленный парень, который отчего-то всегда крутился где-то рядом и выбешивал, выбешивал, выбешивал одним своим присутствием. Чуя волком готов был выть, лишь бы только Дазай Осаму — чертова мумия — отвязался от него. Лишь бы только не чувствовать на спине пронизывающий взгляд карих глаз, в которых будто бы бесята вытанцовывали, и, оборачиваясь, не видеть эту дурацкую нахальную ухмылку. Серьезно, рыжий не удивится, если скоро обнаружит Дазая в соседней кабинке туалета (если не в своей). Или если увидит того, преследующего рыжего по пути домой. Или если Осаму начнет сниться Чуе в кошмарах, например.       Если честно, Накахара до знакомства с шатеном даже не знал, что такие упертые и тупоголовые люди и правда существуют.       Сколько бы старшеклассник того ни бил, Дазай всегда возвращался и снова начинал нести свою ахинею про вечную любовь.       И Чуе правда казалось, что скоро у него поедет крыша. Ну, или он не выдержит и прибьет треклятую мумию нахрен.       В общем, Накахара злился. Злился на Дазая.       Особенно после того, как Осаму притащил в школу свое дурацкое рагу и уже привычно начал тыкать Чую носом в его низкий рост. Ну подумаешь, не высокий. Как считал Чуя, это куда лучше, чем быть такой шпалой, как сам Дазай, и наверняка постоянно головой то о перекладины в автобусах, то о дверные рамы ударяться.       Сунув руки в карманы и все еще рыча что-то тихо себе под нос, Чуя широко шагал по школьному коридору, намереваясь прогуляться и успокоить нервы. Широко и агрессивно — с первого же взгляда на рыжего можно было понять, что парня лучше сейчас не трогать, а то сорвется без причины и как минимум накричит. Как минимум. Потому что слухи по школе быстро расходятся, и вот уже чуть ли ни каждая собака знала, что Чуя Накахара отправил в лазарет Осаму Дазая с рассеченной бровью, какой кошмар, как только такого хулигана еще не отчислили?       Плюс еще одна причина ненавидеть треклятого бинтованного подонка.       Но спасибо хоть на том, что Дазай не пожаловался преподавателям, иначе Чуе и правда могли бы в тот же день вручить документы обратно, и пришлось бы хлопать ресницами перед Коё — матерью, — и оправдания искать.       — Он точно чертов мазохист, — заворчал Чуя, глядя куда-то под ноги.       Не заметил, поворачивая за угол, компанию третьекурсников, прохлаждающихся на лестничной площадке, и случайно задел одного из них плечом. Честно, особого внимания этому Накахара не придал, ну потому что ничего страшного, вроде, не случилось, а настроение у парня было необычайно паршивым: тут не то что извиняться, вообще видеть никого не хотелось.       Правда, старшеклассник, в которого рыжий врезался, мнения Чуи не разделял.       — Эй, коротышка, смотри куда прешь! Извиняйся давай, сволочь!       Чуя запросто мог бы пройти мимо, проигнорировав задир, но... о нет. Его и так вывел из себя Дазай, а теперь этот парень — кем бы он ни был — словно бы масла в огонь плеснул. Вот и нашелся счастливчик, благодаря которому пар можно выпустить.       — Чё? — хмуро скривился Накахара и обернулся назад, все еще не вынимая рук из карманов пиджака. — Может, это тебе стоит извиниться, ублюдок? Нехрен столбом стоять посреди коридора.       Две ученицы, стоящие неподалеку, быстро переглянулись между собой и поспешили прочь, пока не повезло ввязаться в конфликт. И ничем хорошим он закончится не мог, потому что уж слишком грубо Чуя ответил местным хулиганам, которые обычно такого не прощали.       — Ха-а? — с усмешкой протянул третьекурсник. Парочка его друзей было оторвали спины от стены, чтобы помочь разобраться с рыжим самоуверенным новичком, который, видимо, еще не был знаком с темной стороной школы, вот только парень остановил их, махнув рукой, мол, «не вмешивайтесь». — Тебя в детстве не учили старших уважать, да?       — Меня учили, что нужно уметь постоять за себя, — хмыкнул Чуя.       В прошлой школе Накахара привык постоянно отсиживать наказание после занятий за то, что в очередной раз ввязался в драку. Причем сам Чуя не сказал бы, что был задирой или кем-то вроде того. Если не брать в учет Дазая, то первым он с кулаками никогда не лез. Зато постоянно оказывался тем самым везунчиком, которому хулиганы разбивали нос за то, что встал на чью-то защиту. Или который не захотел отдавать свои карманные деньги. Ну а иногда Чуя разбивал нос им — тут уже как повезет.       Поэтому, когда старшеклассник занес руку для удара, рыжий ни капли не растерялся. Был не прочь принять вызов и готовился контратаковать. Вот только с какого-то черта вместо чужого кулака в него с криком «Осторожно!» врезался Осаму, обвивая плечи руками и закрывая своим телом.       И вот тут-то Накахара застопорился. Уж никак он не ожидал, что Дазай способен на нечто подобное.       Удар пришелся куда-то меж лопаток — Осаму выдохнул сдавленно, сильнее сжимая пиджак рыжего пальцами, а сам Чуя почувствовал не слабую отдачу. На ногах он устоял (и Дазая заодно удержал), а вот контратаковать оказалось той еще задачкой, потому что, во-первых, после появления шатена Накахара растерялся и перестал следить за противником: не так-то просто удачный момент подгадать. Во-вторых, движения рыжего сковывал Осаму, который чуть ли ни висел на парне, держась руками за плечи.       За первым ударом следовал второй, и если Дазаю снова прилетит... черт, Чуя не хотел тащить его потом в медпункт. А оставить посреди коридора, если уж Осаму все же прикрыл его, совесть не позволит.       Так что рыжий, недовольно цыкнув, вдруг резко притянул к себе Осаму за пояс еще ближе, быстро уводя на пару шагов в сторону и уклоняясь от чужого кулака.       — Какого хрена ты тут делаешь, кретин? — прорычал Чуя, не сводя взгляда с хулигана.       — Я побежал за тобой, когда ты вышел из кабинета, — все еще щурясь невольно от боли, ответил шатен. —Чуя-кун, я точно чувствовал, что ты попадешь в беду! Разве ты не видишь, какая между нами связь?       Накахара не сдержался, чтобы глаза закатить.       Может, все же не стоило уворачиваться? Может, нужно было позволить этим ребятам отделать Дазая до состояния полутрупа, чтобы он не появлялся в школе ближайшие пару недель и не мозолил рыжему глаза?       Эх, Чуя, нельзя же быть таким добрым.       — Что тут происходит? — раздался недовольный голос откуда-то из-за спины. Третьегодки вдруг все, как один, дружно отступили.       Перед тем, как скрыться по лестнице на другом этаже, один из них крикнул что-то вроде «Это Куникида! Сваливаем!».       Не то, чтобы Чуя испугался, но когда хулиганы исчезли с поля видимости, парень почувствовал облегчение. Хотя бы потому что, если за себя он смог бы как-то постоять, то защитить Дазая было задачей сложной. Особенно учитывая, что шатен сам кидался под удары.       Ей богу, точно мазохист.       — Вы в порядке?       Когда обернулся, Накахара увидел перед собой преподавателя математики. Сам предмет рыжий до жути не любил: ну не уродился технарем. Впрочем, особо не жаловал и Куникиду-сенсея, который не брезговал стучать блокнотом по голове, когда Чуя вдруг решал задремать на его уроке. А вот сейчас Доппо вдруг вырос в глазах старшеклассника, потому что, видимо, блокнотом мужчина стучать любил еще и местных хулиганов, которые задирали младшекурсников.       — Лучше не бывает! Спасибо, что выручили, — чуть ли не пропел Дазай, наверное, уже оклемавшись после удара. Ну и... лучше правда не бывает, потому что Осаму как пристал к своему предмету воздыхания, словно банный лист, так и не отставал. Все еще прижимался к Чуе и улыбался довольно оттого, что рука рыжего до сих покоилась у него на поясе. И надеялся, что Чуя еще не скоро осознает происходящее, после чего наверняка отпрянет быстро, снова зашипев в сторону Дазая угрожающе.       Доппо ушел, ворча что-то о невоспитанной молодежи и о том, как важно поддерживать в школьных коридорах порядок. А Чуя, к глубочайшему удивлению Осаму, вовсе не начал огрызаться и толкаться. С непривычным спокойствием убрал руку, отступив на шаг назад, и принялся сверлить взглядом шатена, будто бы хотел что-то сказать, но не решался. Дазай в ответ глупо улыбнулся, не смея отводить глаз от пылкого взгляда Накахары. Надо же, впервые Чуя смотрит на него так долго, не пытаясь при этом придушить.       — Спасибо, — наконец-то изрек рыжий.       На деле было похоже на угрожающий рык, но даже так Дазай буквально-таки засверкал от счастья. Чуя поблагодарил его — и это оказалось куда приятнее, чем представлял себе Осаму.       — Всегда пожалуйста, Чуя-кун! Разве я мог оставить в беде такого...       — Заткнись и пошли, — перед тем, как шатен успел снова наговорить глупостей, перебил его парень.       Дазай удивленно вскинул бровь.       — Куда?       — Поедим.       Пообедать рыжий из-за выходок Осаму так и не сумел. Впрочем, Дазай тоже чувствовал, как желудок неприятно от голода сводило, так что был только рад перекусить, так еще и вместе с Чуей.       В класс к Ацуши и Рюноске после такого представления Накахара напрочь отказывался возвращаться, так что через каких-то пару минут они вместе с Дазаем уже стояли в очереди во дворе школы возле ларька с булочками. Следуя совету Накаджимы, Осаму старался без повода не открывать рот, чтобы лишний раз рыжего не провоцировать, если уж и получилось каким-то чудесным образом провести время вместе с Чуей — не как обычно, а в довольно... дружественной обстановке. А Накахара молчал, даже не представляя, как начинать разговор с... знакомым?.. однокурсником?.. другом?.. Особенно учитывая, что обычно их беседы всегда заключались в обзывательствах взаимных и упреках.       Тишину нарушил Чуя только тогда, когда заметил, с каким замешательством Дазай смотрит на витрину и не может выбрать себе что-то на обед. Накахара посоветовал взять дынную булочку, мол, очень сладко и вкусно.       А еще через какое-то время, уже сидя на лавочке на заднем дворе, Осаму с восхищением расхваливал здешнюю выпечку, потому что «вкуснее булочек я в жизни не пробовал!». И отчего-то Дазаю казалось, что дело не только в насыщенном вкусе, а еще и в компании. Словно бы рядом с Чуей любая еда может стать в десятки раз вкуснее, просто потому что за обедом шатен может наблюдать такого яркого и такого живого Накахару, который, даже улыбаясь, все еще не переставал невольно хмуриться, что казалось Осаму крайне забавным.       — Чуя-кун, но ты так и не попробовал мое рагу, — вдруг с разочарованием выдохнул шатен. — Наверняка Ацуши уже съел все до последней крошки.       — Ха? — сведя брови к переносице, переспросил рыжий, все еще пережевывая хлеб, и Дазай засмеялся невольно, когда увидел, как хмурится с набитыми щеками Накахара. — Ты серьезно так переживаешь из-за этого?       — Ну конечно!.. Я весь вечер готовил его с мыслями о Чуе! И, знаешь ли, ты мог быть хотя бы чуточку менее злым и...       — Да понял, понял, — фыркнул рыжий, закидывая последний кусочек булочки себе в рот. — Боже, иногда ты можешь быть таким раздражающим... с мыслями обо мне, ты шутишь, что ли?       — Эй!.. — попытался возмутиться Дазай, но Накахара почти сразу же перебил его. Скрестил руки на груди и выдохнул с неким обречением:       — Ладно, в следующий раз я попробую.       — Ва-а-а! Чуя-кун! — не сдержавшись, воодушевленно воскликнул Осаму и тут же ринулся с объятиями к сидящему рядом парню. Рыжий тут же зашипел недовольно, отодвигаясь.       — Только посмей, и я тебе убью!..       — Чу-у-уя! Ты лучший! Точно видишь все мои желания насквозь!       — Чего? Дазай, еще немного, и я правда уверую в то, что ты законченный мазохист.       — Ах, Чуя-кун! — не обращая внимания на слова Накахары, все продолжал Осаму. — Я обязательно приготовлю для тебя что-то завтра. И послезавтра! И вообще, каждый день до конца жизни я обязательно буду...       — Я серьезно, просто заткнись.

***

      На следующий день, когда Дазай снова решил пристать к Чуе, Ацуши на мгновение потерял дар речи. Ну потому что на этот раз Накахара, хоть и рычал что-то возмущенно, грозясь выкинуть «отбитого придурка» в окно, не пытался зарядить локтем по ребрам и скинуть со своих плеч приставучую тушку Осаму.       Что?       Мир сошел с ума?       Уже добрые минуты три Накаджима наблюдал за тем, как шатен буквально-таки висит на спине у Чуи, а тот, в свою очередь, даже не пытается замахнуться. Хотя, судя по ругательствам, в восторге рыжий особо не был.       Впрочем, в какой-то степени Ацуши был даже рад за друга, ведь теперь по непонятным причинам его «обожаемый Чуя-кун», по крайней мере, не пытался Дазая покалечить. Интересно, на долго ли Накахары хватит?       Вернее, на долго ли хватит самого Осаму, чтобы все не испортить?       Только что подошедший Акутагава, завидев старшего брата и шатена, обнимающего того со спины за плечи, удивленно вскинул брови, не зная, как комментировать происходящее. И что-то Накаджиме подсказывало, что это была крайняя степень удивления Рюноске, ну потому что... серьезно, эмоции — это не про Акутагаву.       — Чуя?.. Дазай-сан?.. — кивнул в знак приветствия брюнет.       И уже в следующую секунду Ацуши не смог удержать тяжелого вздоха, потому что Дазай-сан... Дазай-сан как всегда.       — Рюноске-кун! — с улыбкой воскликнул Осаму, все еще не отлипая от рыжего старшеклассника. — Рюно-оске-кун! Подаришь мне свой первый поцелуй?       Со стороны Накахары послышался возмущенный вздох.       Дазай довольно и ехидно усмехнулся.       Ну потому что вот же, Чуя! С недоумением сейчас взглянет на шатена, скривится, как обычно. А потом вдруг осознает, что в груди болезненно защемило из-за того, что Осаму оказывает знаки внимания другому. И приревнует. И, удивляясь своим же чувствам, покраснеет густо. И начнет фырчать, мол, «разве ты не за мной ухаживаешь?». А потом поддастся чувствам и сам обернется к Дазаю, чтобы обнять. И, возможно, даже поцелует — едва ли весомо, неуверенно и нежно — в уголок губ. И смущенно уткнется носом в шею, закрывая глаза и чувствуя, как сердце бьется так сильно, будто бы готово вырваться из груди.       Ну же, Чуя, осознай уже наконец-то свои чувства и сделай шаг навстречу!       Собственно, Накахара и сделал.       Ацуши зажмурился невольно, когда услышал глухой удар.       Осаму с тихим ойком полетел на пол, а Чуя и правда покраснел — правда, от злости.       — У тебя есть хотя бы какие-то крупицы совести?! — не обращая внимания на всполошившихся одноклассников, рыкнул Накахара, голос повысив. — Или их сожрала твоя тупость?       — Ну же, Чибико!.. Не ревнуй, — болезненно протянул Дазай.       — Ха? Где ты ревность тут увидел? И... как ты меня назвал?!       — Чибико, — повторил шатен, усмехаясь. — Мой маленький Чиби-кун! Совсем коротенький, компактный, такой удобный и... ай!.. Чуя, больно!..       Ацуши вздохнул с облегчением: кажется, с миром пока что все в порядке. Все по прежнему на своих местах.       Акутагава ринулся было на помощь, пока Дазая снова — уже в который раз — не пришлось тащить в медпункт, но Накаджима вдруг схватил одноклассника за плечо, оттягивая в сторону и качая головой, мол, пусть сами разбираются. Ацуши свои нервы уже истратил, так пусть хоть Рюноске не повторяет ошибок блондина и не ввязывается во всю эту Дазаевскую вакханалию.       И вообще, как казалось Ацуши, вот кому-кому, а наивному Акутагаве от придурковатого Осаму следовало бы держаться как можно дальше.