love issue

      — Да вот здесь же! Неправильно!       — Ха? Как это? Это ты с подсчетами ошибся! Наверняка ты!       — Чибико-кун такой глупый, что не видит своих ошибок, даже если его носом ткнуть.       — Мне показалось или ты что-то вякнул только что?       — Показалось, показалось. Ну же, скажи «а-а-а»!..       С каждым прожитым днем Ацуши все больше и больше казалось, что его школьные будни — это сон какой-то, фантазии и выдумки сплошные. Или Дазай-сан все же вынудил его совершить вместе двойное самоубийство, и Накаджима в раю. В раю Дазай-сана, если быть точнее. Как иначе объяснить то, что Накахара-сан позволяет Осаму кормить его и параллельно рассказывать какие-то учебные материалы вот уже который день подряд на больших перерывах, Ацуши не понимал.       Продолжалось это почти неделю, и Накаджима вроде как рад был, что у Осаму получается находить общий язык с предметом своего воздыхания, а с другой — бесился до жути. Хотя бы потому, что каждый раз при виде всего этого странного дерьма Акутагава невольно поджимал губы и натягивал не особо правдоподобную приветливую улыбку, мол, «Доброе утро, Дазай-сан! Помните, вы предлагали сходить в кино сегодня вечером? Но ничего, можете обжиматься с моим братом и дальше, я подожду».       В общем, Ацуши правда до жути раздражался из-за того, что Осаму попользовался наивностью Рюноске для своей корысти и даже не раскаялся. До такой степени, что иногда (даже такому спокойному и миролюбивому человеку, как Накаджима) хотелось просто-таки врезать сенпаю, даже не объясняясь.       — Фу, гадость. Терпеть не могу сладкий перец.       — А? Правда? Тогда завтра положу его еще больше.       — Не смей, он правда мерзкий.       — Мы ведь уже обсуждали это, Чуя. Тебе следует есть больше овощей, чтобы вырасти.       — Я врежу тебе прямо сейчас.       Ацуши почувствовал, как задергался левый глаз.       Не то чтобы Чуя позволял Дазаю чего лишнего, нет. Как и раньше, он огрызался, когда шатен приставать начинал, и не брезговал остудить пыл Дазая смачным ударом в челюсть. Правда, все больше и больше Накаджиме казалось (и пусть только казалось), что в последнее время ругается Накахара не так со злости, как по привычке уже. Будто у них с Осаму такой уж своеобразный стиль общения выработался. И бился рыжий уже не так сильно, как прежде: если раньше Дазай и отключиться запросто мог, приходилось в лазарет чуть ли ни каждый день таскаться, то сейчас в большинстве случаев отделывался синяками и легкими ушибами.       И не то чтобы эти двое так уж сильно сблизились, нет. Просто Осаму добровольно и ежедневно таскал Чуе обеды, которые собственноручно с довольной улыбкой рыжему и скармливал. Просто из-за учебы (Дазай подтягивал Чую по математике) они стали куда больше времени проводить вместе на больших перерывах и после занятий. Просто... агрх, черт, да не просто.       Акутагава прокашлялся тихо, а Накаджима снова чуть ли не взвыл.       Рюноске и Ацуши стояли подле двери в классе Чуи, надеясь пообедать вместе, уже минуты три, но как Накахара, так и Дазай были настолько увлечены то ли своими пререканиями, то ли одним на двоих бенто, то ли алгеброй, что не заметили друзей ни сразу, ни спустя время.       — Рю-кун, — тихо протянул Ацуши, заметив, как его одноклассник невольно хмурится,— тебе... правда так нравится Дазай-сан?       Акутагава слегка удивился такому вопросу, но уже через секунду взял себя в руки и неопределенно покачал головой, прикрыв глаза.       Накаджиме было весьма тяжело понять Рюноске в этом плане, потому что вообразить, как хотя бы кому-то может нравиться такой отбитый тип, как Осаму, старшекласснику было очень и очень сложно — почти что невозможно.       — Забудь. Тем более Чуе и правда нужна помощь с учебой, — вздохнул брюнет. — Даже я в математике разбираюсь лучше брата.       Наблюдать за тем, как Акутагава, переступая через себя, делает выбор в пользу брата, было не самым приятным занятием. А все именно так и было: не стоит быть гением, чтобы понять, что Рюноске и правда тяжело дается этот уступок. Взглянуть только на его потускневший взгляд и сжатые кулаки.       — А знаешь что, — вдруг, не выдержав, громче обычного и с необычайной уверенность хмыкнул Ацуши. — Ну их к черту, пошли перекусим вдвоем на крыше. У меня сегодня много чего вкусного с собой.

***

      — Во-о-от!.. А потом я возьму Чую за руку, чтобы исправить его ручкой ответ, и мы случайно окажемся ну в кра-а-айней близости друг к другу, ах, представляешь? Пара секунд молчания, мы смотрим глаза в глаза, Чуя сглатывает от волнения, я медленно склоняюсь все ближе и ближе к нему... О, Ацуши, внутри как будто бабочки порхают! Я так счастлив и так близок к нашему с Чу-Чу первому поцелую!       — Какой же ты все-таки мечтатель, Дазай-сан, — без особого интереса и даже с неким раздражением отмахнулся Ацуши. — Смотри, как бы после этого твоего поцелуя зубы вставлять не пришлось.       — Что? Нет, конечно, Чуя вовсе не такой злой, жестокий, бессердечный и грозный, каким кажется на первый взгляд, — легко засмеялся Осаму, но спустя секунду все же задумался. — Ну, может, совсем немного... а еще черствый и кровожадный.       — Кровожадный? — вскинул бровь Накаджима.       — Ага. Ну, иногда мне кажется, что он так и готов... — все еще задумчиво кивнул шатен, но развить свою идею не успел, потому что из-за угла школьного коридора показалась рыжая макушка, и все мысленные цепочки Дазая внезапно сменились на простое «А-а-а, вот и малыш Чу-Чу, какая прелесть!».       Накахара шел не один, вместе с другим парнем (кажется, Дазай уже видел его где-то... ах да, это же знакомый Чуи из его клуба), что-то обсуждая и иногда посмеиваясь от проскальзывающих в разговоре шуток. В общем-то настроение Осаму из-за этой казалось бы безобидной сцены упало с отместки «восторг» куда-то к «хочу безнаказанно убивать людей».       Достаточно внимательный Ацуши смог только криво усмехнуться, заметив, как в одно мгновение пропала улыбка с лица старшеклассника, а карие глаза вдруг потемнели и недобро заблестели. Накаджима сглотнул шумно: последний раз, когда парню довелось наблюдать этот взгляд, один из одноклассников Ацуши (тот, который раньше частенько задирал его) оказался запертым ночью на крыше школы без телефона и просидел там до самого утра. Как оказался на крыше здания, старшеклассник, по его словам, не помнил, так что разбираться в этом деле особо никто не стал, но чутье Накаджимы подсказывало, что без Дазая тут явно не обошлось.       И вот снова. Тот же взгляд. Ой не закончится это все добром...       — Ацуши-кун... — совсем тихим, спокойным (и от того еще страшнее) голосом произнес Осаму. От его слов веяло холодом, злостью, жестокостью и... Дазай-сан, какого черта?! Еще секунду назад ты расплывался в улыбке, перебирая в голове свои слащаво-розовые фантазии! Что за резкие перемены настроения?!       Буквально мгновение спустя блондин все же понял, что заставило Дазая так помрачнеть.       Кинув случайный взгляд в сторону Чуи, Ацуши заметил еще кое-что. Знакомый Чуи из клуба был, видимо, уж слишком близок к Накахаре, потому что, рассказывая очередную шутку, не стеснялся то похлопать рыжего по спине, то по-дружески приобнять за плечи... в общем, да, этот парень прикасался к Чуе.       Казалось бы, и черт с ним, вот только от осознания этого весьма простого факта Накаджиму в холодный пот бросило. Дазай-сану это явно пришлось не по нраву...       — ...назови мне одну причину, почему я не должен напрячься и добиться роспуска футбольного клуба?       — Эм... потому что Накахара-сан продолжит общаться с этим парнем вне клубного времени.       — Точно, — все еще стоя посреди коридора и смотря вслед Чуе, Осаму сунул руки в карманы и нахмурился.       Ацуши стоял рядом, прекрасно чувствуя повисшее в воздухе напряжение. В такие моменты он задумывался о том, что Дазай-сан, вечный шутник и попросту дурак, который все пытался то повеситься на канате в спортивном зале, то утопиться в фонтане в школьном дворе, не такой уж шутник и дурак, каким пытается казаться. В такие моменты Накаджима вообще задумывался о том, что Дазай-сану лучше лишний раз не переходить дорогу, а то жалеть потом долго придется. Но только в такие моменты. Ровно до тех пор, пока Осаму снова не выдаст одну из своих глупых шуточек — тогда можно со спокойной душой выдыхать облегченное «показалось».       — Может... дорогой друг Чуи хочет перевестись в другую школу?       — Ты правда хочешь ему угрожать?       — Угрожать — не делать. Я же не собираюсь толкать его под грузовик.       — Дазай-сан!.. — возмущенно ахнул Ацуши.       — Да шучу-шучу, — хмыкнул шатен. — Но этот парень точно мне не нравится.       Накаджима, разумеется, засомневался в правдивости этого «шучу», но решил все же промолчать.

***

      С трудом дождавшись конца занятий, Дазай быстрым шагом поспешил через коридор в класс Чуи. За прошедшие несколько уроков гнев Осаму немного поутих, но на милость все же не сменился. Ацуши искренне удивлялся, ведь так и не заметил сегодня за старшеклассником ни одной привычной неромантичной попытки завоевать сердце Чуи. Спокойный Дазай — это, конечно, хорошо, проблем не доставляет. Но... жутко до мурашек по коже.       Направлялся в параллельный класс шатен с мыслями о том, что Чуя нагло и бессовестно предал его. Как это Чу-Чу, этот маленкий Чибико-кун, позволил кому-то другому так касаться себя? У них с Дазаем вообще-то свадьба через три года запланирована и медовый месяц в Европе...       — Как ты мог бросить меня прямо у алтаря?!       Сказать, что у Накахары челюсть отвисла — очень преуменьшить то непонимание, с каким Чуя глядел на Дазая, только что ворвавшегося в его класс и снова громко прокричавшего какую-то несуразицу.       — Чт-?..       — Вы обжимаетесь прямо за моей спиной!       Услышав перешептывание одноклассников «с кем там Накахара-кун обжимается?», рыжий густо покраснел и, схватив Дазая-тупицу за шкирку, пулей вылетел в коридор. Тяжело дыша, скрипел зубами от злости, все еще не отпуская воротник рубашки шатена и вжимая парня в стену. В голове роилась куча мыслей, и все они были о том, как помедленнее и побольнее оторвать голову Осаму.       — Что ты несешь, кусок идиота?       Оказавшись с рыжим наедине, Дазай быстро откинул его руку в сторону и со всей серьезностью поднял взгляд на Чую. Тот даже опешил немного от того, что шатен не начал как всегда улыбаться по-глупому и издеваться в своем стиле.       — Кто это был?       Накахара нахмурился, услышав вопрос, и настороженно окинул взглядом с головы до ног Осаму. Тот смотрел на него холодно сверху вниз, и на его лице не было ни тени улыбки, ни намека на привычное баловство.       — Ты о ком?       — Тот парень, я вас сегодня вместе видел. Кажется, вы довольно близки.       — Ты о Тачихаре, что ли?       Дазай вскинул бровь, все еще ожидая ответа на свой вопрос, а Чуя мог лишь открывать рот, пытаясь что-то сказать, вот только слова никак в предложения складываться не хотели. Это же точно Осаму? В смысле... это же не сон или... это же не какая-то его супер-серьезная-копия-новое-изобретение-человечества-специально-чтобы-подразнить-Чую?       Дверь класса, откуда Накахара только что выволок своего друга, открылась. В коридор вышли две ученицы, все еще перешептываясь и кидая косые взгляды на нашумевших Чую и Дазая. Рыжий проследил, как его одноклассницы свернули за угол, нервно облизал губы, а затем повернулся снова к Осаму.       — Бля, чё тебе вообще от меня нужно?       — Чу-Чу, мне не нравится, что ты общаешься с другими парнями. Тем более... когда эти парни тебя обнимают.       — Слушай, ты солнечный удар словил? Какого хрена ты несешь?       — Сначала ты вступил в какой-то там клуб, теперь хихикаешь с этим Тачихарой, или как там его, а завтра...       — Я тебе сейчас врежу.       — ...завтра пойдешь с ним на свидание?       Получать от Чуи Дазай уже привык, так что ни капли не удивился, когда в скулу прилетел смачный удар кулаком.

***

      Всю дорогу к метро Ацуши шагал молча. Изредка поглядывал на матерившегося тихо Дазая, который потирал ушибленную скулу и уже начавший появляться на ней синяк. Догадаться, что с Осаму приключилось, было не сложно, тем более что в последний раз, когда Накаджима видел Чую (вот буквально минут пятнадцать назад), тот гневно шагал по школьному двору и точно так же ругался себе под нос.       На самом деле парень не особо понимал, почему Дазай вообще злится на то, что Накахара живет обычной жизнью старшеклассника и заводит друзей, но... как уже говорилось, понимать Дазая — отдельный вид искусства, дано не каждому. Ну... явно не Ацуши.       Как и не понимал, почему Осаму попросту не отвяжется от Чуи. Разве не видит, что приставать к рыжему равносильно самоубийству?       — Так сильно расстроился? — наконец-то нарушил тишину парень. Ответа не услышал. — Ты ни слова не проронил, как мы вышли со школы. Придумываешь, как будешь нарываться на драку завтра? Может, забудешь уже о своих планах на вечную любовь с Накахарой-саном?       — Ничего я не придумываю, — шикнул Дазай.       — Он тебе правда так нравится, что ли?       — Ни капли.       — Но ты весь день ходишь как в воду опущенный.       — Ацуши, я сказал, что мне плевать на него. Повторять не буду.       Больше они не говорили.       Дошли до метро, попрощались и разъехались в разные стороны.       Всю дорогу Дазай думал о том, соврал ли он, когда сказал, что ему плевать на Чую. В принципе, кто вообще такой Накахара? Парень, которого Осаму встретил пару недель назад и к которому пристал, лишь бы скуку развеять, ну и посмеяться потом с Одасаку, мол, «я честно пытался влюбиться, но ничего не вышло». Парень, подшучивать над которым правда нравилось Дазаю. Ну и который, что греха таить, и правда был привлекательным — если бы все получилось, может, Дазай и правда попробовал завязать с ним отношения. Но дело в том, что нихрена не получилось, а значит, время плюнуть на свое развлечение и поискать новое. Может... попробовать вышивку крестиком?       Осаму хмыкнул себе под нос. Он правда совсем не расстроится, если они с Чуей перестанут общаться.       Не сошлась же земля клином на Накахаре.       Уже переступив через порог, Дазай протянул уставшее «я дома» и словил на себе взгляд Мори. На расспросы о том, как прошел день и что за синяк на лице, лишь рукой махнул и, проигнорировав ужин, пошел сразу к себе в комнату, оставив недоумевающего и слегка взволнованного отца в гостиной. В последнее время Осаму возвращался домой всегда в приподнятом настроении, а тут...       Кинув на пол рюкзак и заперев за собой дверь, шатен тяжело выдохнул.       Чуя, Чуя, Чуя... из головы все никак не выходил Чуя. Мозг словно бы плавился от мыслей. Как бы Дазай не пытался отвлечься, он все равно не переставал думать, и это, черт возьми, было еще как мучительно. Образ Накахары, его громкие крики и рыжие волосы, голубые пылающие глаза и тихие обзывательства, треклятый черный чокер и хулиганские замашки — все это словно бы въелось в голову Осаму и мучило до тошноты.       Шатен ворочался на кровати и не мог перестать представлять, как Чуя целуется с Тачихарой на школьной крыше. Как Чуя смеется с его шуток и как весело проводит время в клубе. Чуя идет с Тачихарой на свидание в кино на последний ряд. Чуя переписывается с ним смс-ками во время урока. Чуя пристает к Тачихаре в раздевалке после игры в футбол. Чуя спит у него на коленях, прогуливая уроки на крыше. Чуя, Чуя, Чуя, Чуя!..       Не выдерживая, Дазай протяжно застонал и с силой ударил рукой по голове.       — Перестань думать, черт возьми!..       Сел на кровати, глядя на таблетки на прикроватной тумбочке — нейролептики, которые выписали ему после попытки суицида. Как раз помогают отрубиться часов так на десять-двенадцать и хорошенько выспаться. Но в итоге все же махнул рукой и снова улегся на подушку.       Он вовсе не расстроен из-за Чуи. Не хватало еще сейчас таблетки пить из-за такой мелочи.       В глаза бросился телефон, и Дазай, недолго думая, все же взял его в руки. Открыл переписку с Сакуносуке.       «Чертов Одасаку, с тебя выпивка!»       «Что-то случилось?»       Осаму засомневался на пару секунд, а затем, прикусив губу, все же напечатал:       «Еще как случилось.»       По словам Оды, эта дурацкая влюбленность должна была принести в жизнь Дазая новые краски и радость. А в итоге... в итоге у старшеклассника только добавилось причин для уныния.