***
В школе денек выдался не самым спокойным. Спустя пару дней с их ссоры Чуя наконец-то снова случайно пересекся с Дазаем около лестничной клетки, когда поднимался в свой класс. Осаму, впрочем, сделал вид, что даже не заметил рыжего: просто прошел мимо, даже не глянув в сторону парня. И это вывело Накахару только еще больше из себя. Да какого хрена! Сперва Чуя не мог ни одной перемены отдохнуть спокойно, потому что где-то рядом обязательно ошивался треклятый бинтованный шизофреник, который пел песни о вечной любви и постоянно (постоянно!) лез обниматься и вешался на старшеклассника, будто рыжий так рад подобной близости. А сейчас что? А сейчас Осаму ведет себя, будто ничего и не было. Будто бы они вообще не знакомы, и вообще, пошел ты, Чуя, низкорослые карлики меня больше не интересуют. А не охренел ли ты, мать твою, Дазай?! В общем, когда шатен, так и не глядя на Накахару, проходил мимо, тот все-таки не выдержал. Тихо рыкнув, специально задел Осаму плечом, заставив все же обернуться и обратить на Чую внимание. — Какого хрена я должен чувствовать себя виноватым за то, что провожу время с друзьями?! — с ходу выпалил старшеклассник, косясь на ничего не понимающего (или притворяющегося) Дазая. Немного помолчав, шатен улыбнулся как-то едко и, прикрыв глаза, протянул: — О-о-о, малыш Чуя, я тебя сперва и не заметил. Обычно не смотрю под ноги, прости. — Да что ты!.. — Так ты уже называешь его своим другом? Я так рад за вас, Чу-Чу. Надеюсь, вы не будете ссориться из-за того, что вы такие разные. Ну... сам понимаешь, ты блоха, а Тачихара олень. Кулаки так и чесались: хотелось снова набить морду Дазаю-придурку с его ни черта не остроумными шуточками. Накахара едва ли мог удержаться. — Короче, развлекайтесь. Я пойду, не хочу на урок опаздывать. Осаму развернулся и зашагал прочь. Рыжий смотрел ему в спину и не мог понять, почему так странно себя чувствует: казалось, будто бы он должен еще что-то сделать, что-то сказать, не дать Дазаю уйти, потому что в таком случае они пересекутся еще не скоро. Внутри боролись простое желание остановить Осаму и гордость. Первое все же одержало верх, потому что, стоило шатену спуститься на пару ступенек вниз, Чуя, не сдержавшись, все же окликнул его. — Дазай!.. — прозвучало куда громче и куда злее, чем Чуя планировал, но все равно сработало. Шатен оглянулся, молча кивнув, мол, «ну что?». Накахара застыл в оцепенении. И правда, что же он хотел сказать? В голове не было ни единой мысли. Рыжий лишь продолжал смотреть на Осаму, не решаясь даже рот открыть. Секунд через двадцать Дазаю наконец-то надоело ждать. Они разошлись, больше не говоря друг другу ни слова. И после этого Чуя начал чувствовать себя только еще больше разбитым и потерянным. Весь учебный день, даже на переменах, он просидел за своей партой, тупо пялясь в окно. Отказался обедать вместе с Ацуши и Акутагавой (впрочем, Осаму в последнее время тоже предпочитал есть в одиночестве), чуть не послал какую-то девчонку-одноклассницу, которая поинтересовалась «почему Накахара-сан такой грустный в последнее время?». Потому что нихрена «Накахара-сан» не грустный, ясно вам, придурки?! «Накахара-сан» просто злится на одного умственно отсталого кретина, вот и все. И нет, ему не нужна ничья помощь, сочувствие и забота, просто отстаньте и дайте в очередной раз мысленно четвертовать Дазая. После занятий Акутагава обычно, если у Чуи не было клубных занятий, заходил за ним в класс, чтобы пойти домой вместе. Вот только оставаться с братом наедине, чтобы продолжить утренний разговор (а это обязательно случится) рыжему хотелось еще меньше, чем выслушивать подколки Осаму. Так что, как только прозвенел звонок, Чуя быстро собрал вещи и ушел из класса. Решил подождать на лавочке в школьном дворе, пока Рюноске не уйдет домой, чтобы случайно с ним по дороге к метро не пересечься. Опираясь спиной о дерево, Чуя щурился от яркого солнца и невольно снова начинал думать об Осаму. О том, как сегодня встретил его в школьном коридоре, как тот ловко отмахнулся от разговора, снова подкинув парочку обидных шуток про рост, и о том, что Дазай, кажется, и правда больше не хочет общаться. Придурок. И из-за чего? Из-за того, что Чуя подружился с Тачихарой? Ну что за бред, это же крайняя степень эгоизма и... тупости какой-то. Как будто бы, если Накахара хотел бы (хотел бы!) общаться с Дазаем, то должен был бы общаться только с Дазаем. Собственник поганый, это не честно. Телефон в кармане завибрировал. Рыжий, вздохнув с нотками усталости, не особо суетясь достал смартфон и глянул на экран: брат звонил. Ага, сейчас, Акутагава, так Чуя и поспешил взять трубку и отчитаться о своем местоположении... Сбросив вызов, парень сунул мобильный обратно и оглянулся вокруг. Школьный двор постепенно пустел. Прохлаждался Чуя тут уже минут тридцать, так может, Рюноске все-таки уже ушел без него, а звонил, только чтобы сказать об этом? А это... это что, Тачихара шагает? — Йо, Накахара! — дружелюбно улыбаясь, махал рукой старшеклассник. Чуя кивнул в знак приветствия и поднялся, чтобы пожать Мичизу руку. — Ты что такой напряженный сидишь? — Да так... — на секунду задумавшись, махнул рукой парень. — Поссорился с одним идиотом. — Оу... — Тачихара понимающе кивнул. На пару секунд воцарилось неловкое молчание, но тут парня словно осенило, и он, вдруг широко улыбнувшись, провозгласил: — Думаю, в таком случае тебе стоит отвлечься! Ты себя со стороны видел? Ты мрачнее тучи, чел, ха-ха! С легким раздражением Нахакара вскинул бровь, словно спрашивая, что значит это «отвлечься». Мичизу продолжил: — Короче, мы сегодня с ребятами в караоке хотим потусоваться, пошли с нами. — Караоке?.. — Ага, будет весело, обещаю! Но только сразу говорю: на компанию красивых девчонок не надейся, там будут только ребята из клуба, — хохотнул старшеклассник, с воодушевлением глядя на Чую, так и подначивая «ну пошли же, давай!». — Да сдались мне... девчонки... — хмыкнул рыжий. Все еще сомневался, соглашаться или нет. С одной стороны, настроение настолько дерьмовое, что сейчас явно не до песенок и безалкогольных сладких коктейлей в шумной компании. С другой же — всяко лучше, чем компания Акутагавы и его попытки доказать Чуе, что нормально поговорить с Дазаем все же следует. Да какое там поговорить! Как понял Накахара, Осаму с ним даже пересекаться не желает... — Ладно, — в итоге неуверенно выдохнул Чуя. — Пошли. Может, это и правда как раз то, что мне сейчас нужно.***
Ацуши настороженно перевел взгляд на Дазая, ожидая увидеть все тот же холодный злой блеск в глазах, но Осаму почему-то был спокоен. И это... что? В смысле, это же Дазай? Дазай, который последний месяц только то и делал, что выносил Накаджиме мозг каждые десять минут, рассказывая, какой Чуя замечательный, как хорошо у Чуи пахнут волосы, какой красивый у Чуи почерк, ах, какой Чуя милый, когда отказывается есть болгарский перец, и так далее, и так далее... Это же тот самый Дазай, который готов был испепелить взглядом Тачихару, когда увидел его вместе с Чуей в прошлый раз? Если да, то Ацуши тогда совсем нихрена не понимает: разве можно вот так просто за пару дней смириться и отпустить человека, который тебе нравится? А может... может, его это спокойствие напускное? Так, для вида чисто? Может, притворяется? Может, это наоборот еще хуже, ну потому что, зная Осаму, если он будет вынашивать нечто подобное в себе и скрывать ото всех, добром это точно не закончится. — Ты же... не собираешься снова в речке топиться? — А? Ха-ха, Ацуши, что ты несешь? — кажется, весьма искренне засмеялся шатен. Хотя только черт его искренность знает. — Я разве похож на человека, который так сильно будет переживать из-за безответной любви? А-цу-ши! Убивать себя нужно... ну, не знаю, из-за экзистенциального кризиса, например. Из-за скуки. Из-за разочарования в обществе, из-за глупого устройства мира... — Ага, как скажешь, — закатив глаза, прервал речь друга Накаджима. — ...но никак не из-за неразделенной любви! Это... слишком сопливо, понимаешь? В моей предсмертной записке ты прочитаешь что-то типа «эта игра мне надоела», но никак не «во всем виноват Чуя Накахара». Как ты вообще мог такое обо мне подумать? Никогда в жизни я не буду ничего с собой делать из-за какой-то там любви, пф! — Да-да, я тебя понял. Из окна в коридоре рядом с классом Ацуши открывался прекрасный вид на школьный двор. А вместе с тем — на Чую, который как раз в этот момент уходил куда-то вместе с Тачихарой. Что бы там Дазай ни говорил о том, что плевать ему на Накахару, а Накаджима уже минут пятнадцать не мог оттащить его от окна (ровно с того момента, как Осаму случайно заметил знакомую рыжую макушку на улице). Когда-нибудь Ацуши перестанет удивляться, насколько мысли и слова хорошо знакомого ему недосуицидника отличаются друг от друга. И, возможно, даже научится понимать, что на самом деле у него на уме, но для этого нужны годы и годы тренировок, а то уж больно хорошо у Дазая получается отыгрывать выбранную им роль. — Но все равно... Чу-Чу такой жестокий, — Ацуши показалось, что Осаму чуть ли не слезу пустил. — Я так долго пытался пригласить его на свидание, а в ответ получал лишь кулаком в нос. А с этим сразу, гляди, побежал. — Дазай-сан, я думаю, ты преувеличиваешь. — Лишь говорю то, что вижу. Накаджима поджал губы, вспоминая сегодняшний разговор тет-а-тет с Акутагавой и думая, не рассказать ли о нем Дазаю. Ну, о том, что, по словам Рюноске, Накахара переживает не меньше (если не больше), чем сам Дазай. Что ему гордость просто не позволяет объясниться с шатеном и что, как подозревает Акутагава, Осаму тоже может нравиться Чуе (ну, если только совсем немножечко). В итоге решил промолчать. Все же, если пообещал Акутагаве, что это останется между ними, то так тому и быть. — А вообще, плевать, — наконец-то отступая от окна, Дазай перекинул свой рюкзак через плечо и оглянулся на Ацуши, мол, «идешь?». — А? Чего это ты? — не сразу сориентировавшись, парень оказался достаточно далеко позади, поэтому пришлось догонять Осаму быстрым шагом. — У меня тоже сегодня будет веселый вечер, — с ухмылкой протянул Дазай. — Не хочешь составить компанию? — А? Куда ты собрался? — Мы с Одасаку договорились встретиться сегодня в баре. — Эм... — с явным упреком Накаджима сдвинул брови к переносице, не сводя взгляда с игривой улыбки старшеклассника. — Ты ведь помнишь, что ты несовершеннолетний? — О, с этим проблем не будет, обещаю. Ну же, Ацуши, соглашайся, пока приглашаю. Радостное настроение Осаму не сулило ничего хорошего, но блондин все же решил согласиться. По крайней мере, потому что сейчас Дазай может вытворить что угодно, так что пусть лучше Накаджима будет рядом. Ну или потому что, может быть, когда Дазай-сама-загадочность-хрен-пойми-о-чем-думает выпьет немного спиртного, перестанет так хорошо контролировать свои эмоции, и тогда Ацуши сможет наконец-то узнать, что на самом деле у парня на душе. О да, слушать пьяное нытье Осаму о том, что «Чуя меня не любит», наверное, то еще веселье — грех пропустить. Так, так, Ацуши, успокойся. Ты пойдешь туда исключительно ради благих намерений. И никаких фото пьяного Дазая «чтобы было чем подколоть утром». Нет, нет и еще раз нет.