***
Ода покачал головой и выдохнул с толикой вины перед Ацуши за то, что не остановил Дазая, когда тот делал то, что делал. Осаму, вертя в руке бокал с виски и несколькими кубиками льда, довольно напевал себе под нос какую-то мелодию, а Ацуши... а Ацуши просто полулежал на столике и пьяно ворчал что-то неразборчивое себе под нос. План Накаджимы «дождаться, пока Дазай опьянеет и выведать у него все на свете» с треском провалился, потому что Дазай почему-то не пьянел. А вот сам Ацуши был «в ноль» после первых же двух бокалов. И какого, спрашивается, хрена все так обернулось? Анго, друг Оды и по совместительству владелец этого самого бара, сидел напротив Дазая и невольно скалился, наблюдая за тем, как два школьника упиваются в его заведении. Если бы не Сакуноске, ей богу, вышвырнул бы за порог, даже не задумываясь. — Сколько еще пьяных малолеток я должен вытерпеть перед тем, как меня лишат лицензии? — ворчал парень, закуривая. — Анго-о-о, — все-таки не так уж и трезво протянул Дазай. — Не парься ты так, мы никому не скажем, честно. Да и вообще-то у меня в паспорте написано, что мне двадцать два. — Отфотошопленная хрен пойми как фотка — это не паспорт, — шикнул Сакагучи. Ода тихо засмеялся. Вспомнил, как Дазай пытался купить алкоголь в каком-то богом забытом ларьке с помощью того самого паспорта, просто чтобы доказать Сакуноске, что «ну работает же!», и успешно был послан в далекие края. Осаму же демонстративно надул щеки, мол, обиделся. Он вообще-то два часа потратил, пытаясь сделать все максимально правдоподобно. Каждый раз, когда Ода приходил в бар вместе с Дазаем, Анго обещал выкинуть их обоих. И не просто выставить за дверь, а еще хорошенько огреть по голове, что и без алкоголя напрочь весь вечер забудут. И каждый раз Дазай только смеялся в ответ и с улыбкой до ушей заказывал себе чего покрепче. Чертов семнадцатилетний алкоголик. Вон нормальные старшеклассники (ну в смысле Ацуши) от двух порций виски на ногах стоять не могут, а Осаму что? А Осаму, кажется, давно не получал выговора от отца, когда тот унюхивал запах алкоголя. Анго снова ругнулся. Ну надо же было Оде подружиться с этим... больным на голову человеком (в последнем Сакагучи уверен не был). Ладно выпивка, а если Дазай решить вздернуться прямо в баре? А он может — это ни для кого не секрет. — Я бы на месте этого Чуи еще бы пару костей тебе переломал, так что будь ему благодарен за доброту... — Нет, малыш Чу-Чу никогда не обидит меня по-настоящему. — Дазай-сан, он три раза отправлял тебя в медпункт без сознания, — едва ли внятно пробубнел Накаджима, так и не поднимая головы со стола. — Да это случайно вышло. — А помнишь, как он чуть не придушил тебя на физкультуре? — Ацуши, спи лучше дальше, — фыркнул шатен, отмахиваясь. Ода едва ли заметно посмеялся, отпил еще немного из своего бокала и подпер голову рукой, внимательно слушая словесную перепалку Дазая и Накаджимы. Иногда к ним подключался и Анго, но только для того, чтобы еще как-то напомнить Осаму, что вовсе не рад его здесь видеть. Дазай рассказал о том, что по совету Сакуноске решил все-таки испытать удачу и попробовать себя в делах любовных. «Ну терять же нечего». Вот и встретился с Накахарой. Что Ода понял со слов друга: Чуя чертовски хорош собой (по меркам рыжих карликов), Чуя единственный в своем роде (такого пассивно-и-иногда-активно-агрессивного барана больше точно не сыскать), Чуя не любит болгарский перец (поэтому Дазай постоянно добавляет его в бенто) и Чуя мастерски динамит Дазая, из-за чего у последнего уже начинает подгорать. Сам Осаму по поводу последней части выразился несколько иначе: «да плевать мне на этого кретина», но тупым нужно быть, чтобы не понять, что Дазаю еще как не плевать. Сакуноске хмыкнул, пытаясь мысленно предсказать, когда Осаму догадается, что он все-таки влюбился до чертиков, и догадается ли вообще. Потому что в вопросах человеческих взаимоотношений и чувствах Дазай мало что вообще понимал; в своих — в том числе. Скорее всего, сейчас он даже не догоняет, почему его так передергивает последнюю неделю. Ну, вот такая она, любовь, Дазай. А ты думал, что это только про слащаво-сладкие речи и держание за ручки? Да нет, мучительные душевные терзания, злость и непонимание, отчаянное и безнадежное желание обладать — это тоже про любовь. Добро пожаловать в реальный мир. — Да забудь ты уже про всю эту хренотень. Завтра же утром подойди к нему и заговори, как раньше, будто бы ничего и не было, — сказал Ода, и Осаму тут же чуть ли не слезу пустил: — Я не могу, Одасаку! Он ранил меня в самое сердечко! — Просто уточняю, — вмешался Анго. — Ты ведь шутишь, когда говоришь про «ах, мне изменили и вогнали нож в спину»? Или правда мозги отшибло? — Мне даже жалко немного этого Чую, — выдохнул Сакуноске. — Что? Да на чьей вы вообще стороне?! — чересчур эмоционально воскликнул с негодованием старшеклассник. — Я и правда уже было начал думать, что между нами появилась какая-то особая связь, — мечтательно протянул Дазай, — что мы с Чуей сблизились. Что Чуя начинает принимать меня. Ах, я больше чем уверен, что каждый раз, когда я думал о нем ночью, Чуя точно это чувствовал легким покалыванием во всем теле. Садился у окна и томно вздыхал, мечтая о том, что мы встретимся завтра. Чуя в домашней одежде... я готов поспорить, что дома он носит свободные растянутые футболки, которые с его-то ростом болтаются чуть выше колен. Как же хочется увидеть... — Он думает о нем по ночам... — брови Сакагучи уверенно поползли вверх. — Я не хочу знать подробностей. Дазай снова расплылся в улыбке, вспоминая о чем-то. Анго закатил глаза, а Ода потянулся рукой к бутылке виски, чтобы подлить всем алкоголя. Ну, всем, кроме Ацуши. Он и так едва дышит — все уже смирились, что за столом вместе с ними валяется полуживое пьяное тело. Правда, в какой-то момент валяться Накаджиме, видимо, все же надоело. — А... Аку... Акутагава!.. — наконец-то сев нормально и протерев глаза, попытался собрать мысли воедино парень. — Чего? — Акутагава! Дазай-сан, вы забыли о нем! — уверенно закивал блондин. Ода с Анго переглянулись. — Это еще кто? — спросили почти что одновременно. — Это младший брат Чуи, — поспешил объяснить Осаму, но Накаджима уточнил: — Это еще один парень, с которым Дазай-сан флиртует. — Чё, бля? — Анго чуть не подавился виски. — Так их у тебя двое? Ты серьезно решил кокетничать сразу с двумя, так еще и братьями? — Да нет же! — раздраженно отмахнулся шатен. — Не так... — Ага, — перебил друга Ацуши. Говорил почти что внятно, правда, снова икать начал. — Он делает это, чтобы Накахара-сан ревновать начал. — Охренеть. Так и кто после этого изменщик и предатель? — Да тихо! — не выдерживая, повысил голос Дазай. — Ацуши, спи лучше дальше! В баре снова стало громко. Учитывая, что занят был только один столик (за которым, впрочем, и расположилась счастливая четверка), это было как минимум странно, потому что шумиха стояла, будто бы в зале полно людей. Анго упрекал Осаму в его идиотском мышлении, Дазай в ответ огрызался и пытался доказать свою правоту, Ода не мог прекратить веселиться, пытаясь в перерывах между смехом как-то прокомментировать ситуацию, а Ацуши снова уткнулся в стол и пьяно приговаривал что-то про Акутагаву и что «нельзя так поступать с людьми, Дазай-сан». Накаджима не то чтобы был защитником человечества от Дазая Осаму, просто чувствовал, что должен хоть как-то оградить Рюноске от выбрыков своего друга, имя которого можно внести в словарь антонимов напротив слова «адекватность». Ну как должен... он просто хотел этого. Ацуши хотел, чтобы Дазай перестал приставать к Акутагаве и чтобы Акутагава перестал быть таким наивным и вестись на этот цирк. Поэтому спустя пару минут, собрав все силы воедино, чтобы совсем уж не отключиться за этим самым столом, Ацуши вдруг громко закашлял, обращая на себя внимание и со всей серьезностью перевел взгляд на Осаму. На самом деле выглядело это забавно, потомy что... серьезный пьяный Ацуши... В общем, Ода в очередной раз не смог сдержать смешков, наливая новую порцию виски. — Дазай-сан!.. — в руках Накаджима держал свой мобильный, показывая его Дазаю. Словно бы шатен сам должен догадаться, что это значит. — Что, Ацуши? — У меня есть номер Накахары-сана. В зале повисла гробовая тишина. Осаму смотрел на парня с таким шоком в глазах, будто бы у Ацуши вдруг рог на лбу вырос. Ну потому что... — И ты, мать твою, молчал все это время?! Ацуши, конечно, был в стельку пьян, но когда Дазай резко потянулся рукой, пытаясь заполучить столь ему нужное, Накаджима сумел успеть уклониться. Прижал телефон к себе, словно бы это самое ценное, что у него есть, и, щурясь, заговорил: — У меня есть уговор. — Твою ж... как ты вообще его достал? Боже... это... да я уже хотел в учительской перерыть списки с информацией об учениках! — Попросил у Акутагавы. — Круто. Давай быстрее! — У-го-вор! — по слогам повторил Накаджима. Дазай тихо цыкнул. — Говори. Какие условия? Парень замялся на пару секунд, отвел взгляд в сторону, а затем совсем тихо сказал: — Акутагава. Я хочу, чтобы ты больше не пытался задеть Чую посредством Рюноске. — И все, что ли? — вскинул брови Осаму. — Да запросто. Давай сюда. Еще через пару мгновений Ацуши с Одой наблюдали за тем, как Дазай со сверкающими глазами смотрит на экран своего смартфона: на один из контактов, который был подписан весьма экстравагантным словом «Рыжуля». Кажется, если об этом узнает Чуя, Осаму обеспечен еще один визит в школьный медпункт. Радости старшеклассника не было предела. Он все причитал, какое же счастье наконец-то получить номера Накахары. Теперь можно будет звонить ему каждый вечер!.. Нет, по три раза за вечер! И смс-ки писать, что-то вроде «Чу-Чу, у тебя ангельское личико» или «расскажи, что ел сегодня» или «умираю от тоски, я так соскучился». И смайлики. Кучу смайликов! Дазай закидает его с ног до головы всякими сердечками, звездочками и котиками!.. — Мне бы на месте этого парня стало бы страшно, — хмыкнул Анго. — Ага, Дазая не каждый выдержать сможет. — Тихо!.. — цыкнул Осаму. — Ну так... ты собираешься ему звонить? — А? Прямо сейчас, что ли? — Ну да. Когда еще? Так стоп. Дазай вдруг напрягся, откладывая телефон в сторону. — С какого хрена я должен ему звонить? Я же сказал, что мне плевать. И вообще это Чуя... — Я помогу. Осаму не сразу понял, что сделал Ода. А когда понял, тут же подорвался с места, пытаясь его остановить, забрать свой телефон, вот только было поздно. Потому что Сакуноске уже нажал кнопку вызова. — О, гудок пошел. Лови. Опешивший Дазай чудом словил свой смартфон, который прилетел прямо ему в руки. Растерялся на пару секунд, услышав длинные гудки, и хотел было быстро сбросить, а затем разукрасить кое-кому лицо, ну потому что «ты совсем охренел, Одасаку?!». Но перед тем, как Осаму успел нажать красную кнопку отмены звонка, из динамика голосом Чуи раздалось: — Я слушаю. Это кто? Дазай сглотнул. Анго довольно усмехнулся, пристально наблюдая за действиями старшеклассника. Даже Ацуши, кажись, резко протрезвел и с неутолимым интересом не спускал глаз с Осаму, которому оставалось лишь тихо матернуться и поднести телефон к уху. — Чуя? Привет, это я. После нескольких секунд затишья Накахара с явным удивлением в голосе произнес: — Ха? Мумия, ты, что ли? Тебе чего? — Да... да так, — растерялся шатен, ну потому что действительно... чего ему нужно? Накаджима моргнул пару раз и даже ущипнул себя. Дазая выбили из колеи. Дазай не знает, что ответить. В смысле... Дазай действительно растерялся?! — Да я просто подумал о чем-то низком, рыжем и стервозном и сразу же про тебя вспомнил. — Что?.. — Ну, знаешь... что-то типа такого злющего... чихуа-хуа! Точно, я только что увидел чихуа-хуа и тут же решил позвонить Чибико! — Кретин. Откуда у тебя мой номер? — раздраженно заворчал Накахара. — А вот это уже секретная информация! — Акутагава все же проболтался? — Секретная информация! На пару секунд на линии повисла тишина. Осаму и правда не знал, что он хотел сказать Чуе. Знал только, что чертовски рад его слышать. И после осознания этого до жути простого факта на душе почему-то стало гораздо легче. Напряжение словно бы испарилось, а в голове тут же всплыл образ Чуи: как он наверняка хмурит брови сейчас и кривится, будто бы вовсе и не ликует от того, что Дазай все-таки позвонил ему. Так в стиле Чибико... — Эй, — полностью расслабившись, Дазай даже едва ли уловимо улыбнулся, — как ты? — Прекрасно, скумбрия протухшая. Домой иду и мечтаю о том, чтобы тебе на голову кирпич свалился. — Оу, как мило, я есть в мечтах малыша Чу-Чу! — слащаво протянул Осаму и тут же услышал ругательство на другом конце линии. — И где ты был? — В караоке с ребятами из клуба. Только хотя бы из-за этого сцен ревности не устраивай. — Боже упаси, ревность это вообще не про меня! — Ага. Как и дебилизм. Ода с Анго почему-то тоже заулыбались, потягивая виски, и от этого Дазаю почему-то стало до одури смешно. Ну точно та самая встреча подружек, которые дают охренительные советы, как помириться с бывшим, а потом с чувством выполненного долга наблюдают за результатом. — Чего? — цыкнул Чуя, восприняв смешки Дазая на свой счет. — Ничего, Чу-Чу. Просто рад тебя слышать. — Ты меня сегодня утром чуть нахуй не послал вообще-то. — Чуть не считается. — Было обидно, знаешь ли. — Прости уж. У меня было чертовски дерьмовое настроение. — Что-то изменилось? — Да так... немного, — усмехнулся шатен, а затем спросил: — Так ты где сейчас? Уже около дома? — Нет, я в районе Чайна-тауна, только вышел. Дазай тут же вскинул бровь, зацепившись взглядом за свой стакан. Какое-то время ему понадобилось, чтобы обработать полученную информацию, продумать всевозможные варианты и... решиться. Ацуши удивленно глянул на старшеклассника, когда тот вдруг поднялся со своего места и снял со спинки стула пальто, тут же накидывая вещь себе на плечи. Ода с Анго тоже всем своим видом задавали немой вопрос «куда собрался?». —Чу-Чу, представляешь, я совсем рядом, — чуть ли не пропел Осаму. — Жду тебя через пятнадцать минут около красных ворот! — Что? Даза-... Договорить Чуя не успел, потому что Дазай сбросил вызов. Ну так, на всякий случай. Чтобы Накахара уж точно не отказался. А затем Осаму широко улыбнулся и окинул взглядом друзей, сидящих за столиком. — Одасаку, ты ведь на такси поедешь? Подкинешь Ацуши домой? Мне нужно идти. — Вы только посмотрите, как он светится от счастья. А сколько недотрогу из себя строил... — фыркнул Анго. Сакуноске кивнул, мол, «без проблем», и Дазай со спокойной душой развернулся и зашагал к выходу, не забыв махнуть рукой на прощание. Правда... уже перед самой дверью вдруг развернулся и вернулся на секунду только для того, чтобы забрать наполовину опустевшую бутылку виски. — Это я с собой заберу. Запиши на счет Одасаку, лады, Анго? — бросил парень через плечо ошарашенному Сакагучи. — Ты!.. Дазай, черт возьми, верни на место! У меня точно будут проблемы из-за тебя! — как только опомнился, тут же прокричал владелец бара. Правда, слышать Осаму его уже не мог, потому что скрылся за дверью секунды три тому назад.***
Как только взгляд наткнулся на рыжую макушку в толпе людей, Дазай тут же с блеском в глазах поспешил к Чуе. Немного волновался, что Накахара банально проигнорирует его предложение встретиться, так что видеть его на договоренном месте было немалой радостью. Чуя же не замечал Осаму до последнего. Ну, пока тот вдруг не полез к старшекласснику обниматься и, радостно смеясь, приговаривать, мол, «малыш Чу-Чу пришел!». Накахара не ахти как растерялся, когда кто-то вдруг начал вешаться на него посреди улицы в толпе людей, а когда понял, что это Дазай (ну кто же еще?), только цыкнул раздраженно попытался плечами дернуть, чтобы скинуть с себя приставучее несчастье. Правда, безуспешно. Неприятно кольнуло резкое осознание того, что Чуя скучал по этим по-детски глупым выходкам Дазая. Отрицать это — величайший самообман, но признавать все же не хотелось. А затем Чуе в нос ударил резкий запах алкоголя, и рыжий, удивленно брови вскинув, спросил: — Ты что, накидался? — Ах, Чуя, мое сердечко было до того разбито, что я вынужден был топить горе в алкоголе и думать о тебе!.. — Не смешно, придурок. — Да ладно, ладно. Всего-то встретился со старыми друзьями в баре неподалеку. — У тебя друзья есть? — как можно более язвительно хмыкнул Накахара. — Да я сам удивляюсь. Чуя не возражал, когда Дазай взял его за руку и потащил куда-то в сторону. Все же он тоже не хотел говорить, стоя на дороге среди толпы людей. Чуть дальше по улице, свернуть налево, спуститься по ступенькам — Осаму, не выпуская ладони рыжего, направлялся в небольшой парк. Накахара все это время, шагая чуть позади, хмурился, думая о том, что Дазай просто мог бы сказать «иди за мной»... но руку все же вырвать не пытался. Выбрав самую далекую от дороги лавочку в тени за деревом, в месте, которое плохо просматривалось, Дазай жестом пригласил Чую присесть, а затем с азартной улыбкой достал спрятанную под пальто бутылку виски, благополучно забранную с бара Анго. Стоило Осаму открутить крышку, как Чуя не слабо удивился и тут же по сторонам начал оглядываться, нет ли поблизости нежелательных свидетелей. — Ты рехнулся? — полушепотом в своей чертовски горячей, как показалось Дазаю, агрессивной манере ахнул Накахара. — Мы в центре города, имей совесть. — А ты полиция нравов? — парировал Дазай. — И мы несовершеннолетние! — И? Ответить Чуе, впрочем, было нечего, так что, еще немного подумав, рыжий проматерился, снова осмотревшись вокруг (ну мало ли, может, кого-то не заметил), все же взял из рук Осаму бутылку и отпил немного виски. Горло сразу же обожгло, и Накахара закашлялся, жалея, что не додумался перед этим купить где-нибудь хотя бы маленькую бутылку воды, чтобы запивать было чем. Дазай засмеялся, похлопав согнувшегося парня по плечу. Посмотрел на горлышко бутылки, думая только о том, что только что из нее пил Чуя, и, весь в предвкушении, тоже сделал небольшой глоток. — Чуя, не поверишь, это самый вкусный виски в моей жизни, — чуть ли не растекаясь по лавочке от удовольствия, изрек Осаму. — Хотя... наверное, он будет еще вкуснее, если пить его не из бутылки, а сразу... кхм... Чуя, ты ведь меня убьешь, если я полезу целоваться? — Абсолютно точно, — все еще пытаясь отдышаться, кивнул Накахара. — Какая жалость. — Где ты вообще его достал? — Да... друг подарил. Накахара вскинул бровь, очевидно не веря, но настаивать на правде не стал. Черт с ним. Только потянулся рукой снова к бутылке, уже зная, чего ожидать, и снова отпил. Все еще кривясь от горечи во рту, но уже не кашляя. Глаза Осаму засверкали еще ярче, и Чуя, кажется, понял, почему. Все эти штуки с непрямыми поцелуями... боже, Дазай, ты что, только из детского сада выпустился?.. — Только попробуй что-то сказать, как ты умеешь. — Это как? — Ну как ты умеешь, — раздражено цыкнул Чуя. — Что-то вроде... эм... ты прекрасно целуешься? Правда, косвенно. — Я же сказал, не смей! Дазай снова засмеялся. Еще утром он и представить не мог, что будет вот так просто сидеть вместе с Чуей в парке и пить виски из одной бутылки. Да и в любой другой ситуации Накахара наверняка бы не принял приглашение, может, даже огрел бы по голове разок. А сейчас Чуя здесь, с ним. Ворчит показушно, но Дазай-то знает — видит по едва ли заметной улыбке, которую рыжий то и дело пытается скрыть, — что он тоже не против такой компании. — Так ты сразу после школы в караоке пошел? Ты все еще в форме. — Ага. — Я видел, как ты с Тачихарой уходил. Это он тебя пригласил? — в очередной раз передавая по кругу виски, как бы невзначай спросил Осаму. Чуя тут же напрягся невольно, с недоверием покосившись на своего собеседника, и ответил: — Ну да. Уже было думал, что Дазай снова взбесится и устроит сцену, но вместо этого он с очевидной иронией в голосе ахнул и схватился за сердце, второй рукой смахивая с глаз невидимые слезинки. — Не могу поверить... и ты говоришь это после того, как мы поцеловались... — Чё? Дазай, не беси, мы не целовались. — Чибико такой жестокий!.. Использовал мои губы и теперь отрицает это! — резко подавшись вперед и чуть ли не опрокинув бутылку, шатен точно бросился прямо в руки ошарашенного Накахары и, вцепившись в его пиджак, уткнулся носом куда-то в грудь. — Я прямо как бедная влюбленная в волка овечка, которая все надеется на счастливую концовку, но Чу-Чу гуляет за моей спиной с другими, даже не скрывая этого! — Тебе плохо? — все же не сдержав смешка, на всякий случай спросил Чуя. — Нет, прямо сейчас мне вообще-то очень даже хорошо. Но Чу-Чу... я терпеть не могу делиться. Особенно если дело касается тебя. Накахара выдохнул тяжело, смотря сверху вниз на полулежащего на нем старшеклассника, и покачал головой. Ну, по крайней мере, Дазай не стал начинать очередной скандал — на том спасибо. А затем Чуя совершенно неожиданно словил себя на мысли, что прямо сейчас, вот именно в этот момент, Осаму кажется ему не таким уж и пришибленным ублюдком. Что он, может, не такой уж и отбитый на голову кретин, и вообще... кхм... Накахара отвернулся куда-то в сторону, чувствуя, как на щеках появляется едва ли заметный румянец, и накрыл рукой голову Дазая, мягко погладив по волосам. Осаму чуть было не заурчал подобно коту от такой внезапной ласки. — Успокойся. Не нужно тебе ни с кем меня делить... — едва ли разборчиво процедил рыжий. — Правда? — шатен тут же поднял голову. С удивлением заметил, как Чуя краснеет и оттого кривится, и слабо улыбнулся. — Ладно, малыш Чу-Чу, ловлю на слове, — парень еще крепче обнял Накахару, тут же заслышав грозное шипение, и снова уткнулся носом на этот раз куда-то в плечо. — И перестань так уже меня называть. Заебал. — О, это ты еще не видел, как я подписал тебя в телефоне. — Что? — Хорошо пахнешь, говорю. Пустяковые разговоры, совсем не смешные шутки и негласное разрешение на объятия (сегодня в качестве исключения, разумеется) — о подобном Дазай только мечтать мог. Атмосфера уюта и почти допитая бутылка виски. А еще тихий искренний и немного пьяный смех Чуи, от которого у Осаму каждый раз дыхание замирало — до чего же прекрасно Чу-Чу смеется. В парке они сидели до тех пор, пока совсем не стемнело. А потом Дазаю захотелось приключений на свою нетрезвую задницу поискать. Накахара возражал совсем не долго, а потом все же согласился переместиться на игровую площадку неподалеку (все же вокруг темень, а редкие прохожие так вообще исчезли). Ссорились, кто первым на качели полезет долго: Дазай до ужаса хотел как в тех мелодрамах покачать Чую, и желательно чтобы на фоне романтическая музыка играла, а вокруг сердечки летали; Чуя же банально боялся, что бинтованный пьяный идиот может его солнышком прокрутить вокруг перекладины. В итоге все же сдался. Ругательства Чуи с толикой испуга в голосе, когда Дазай толкал слишком сильно, а затем его заливистый смех, когда обнаружилось, что Осаму ноги приходится подгибать, чтобы те земли не касались. Мягкий свет луны на рыжих волосах и забавные попытки подпевать песне, которую Накахара на телефоне включил. Пьяная походка Чуи, который постоянно спотыкался и хватался за шатена, чтобы на землю не свалиться. Неудачные попытки выглядеть трезво и не спалиться перед продавщицей, которая недобро поглядывала на них, пробивая пачку чипсов. Ну потому что как Чуя, так и Дазай вдруг поняли, что после виски вдруг чертовски есть захотелось. В общем, этот вечер Осаму вряд ли когда-то забудет. Давно он так не веселился, позабыв о всем на свете. Потом решили спуститься к берегу. По песку ходить пьяным задача оказалась не из самых легких, поэтому Дазай, ступив несколько шагов, вдруг не удержал равновесия и упал. Долго смотрел с раздражением на Чую, который, когда понял, что произошло, вместо того, чтобы помочь подняться, только неугомонно смеяться начал. А потом вдруг дернул его за руку, заставляя свалиться рядом, мол, «а вот нечего злорадствовать». Песок с вещей обтряхивали долго и не особо успешно. В итоге махнули рукой и пошли поближе к воде, допивая остатки виски. — Толкнешь — убью. — Что? Да брось, я же не хочу, чтобы Чибико-кун простудился, — протянул Дазай, снова вжимаясь щекой в рыжие волосы. — Я очень расстроюсь, если ты вдруг не придешь в школу. Чуя хотел было что-то ответить, как вдруг в его поле зрения попал мигающий свет со стороны ступенек, с которых они с Осаму, собственно, и спустились к берегу. Дазай заметил, что Накахара вдруг напрягся, и тоже оглянулся, чтобы посмотреть. А в следующую же секунду тихо цыкнул, ища взглядом другой выход на дорогу. — Чу-Чу, у нас проблемы. Полиция. — Что?! — округлил глаза рыжий. — Я же говорил тебе, что пить виски в центре города в семнадцать лет — это очень плохая идея! — Потом ругаться будешь, — хохотнул Дазай и, предвкушая очередное веселье, вдруг схватил Чую за руку и со все ног рванул к другим ступенькам метров в ста от первых. Откуда-то позади Чуя слышал голоса, что-то вроде «стойте, полиция!», вот только чутье подсказывало, что останавливаться нельзя. Нужно бежать за с какого-то хрена смеющимся Дазаем так быстро, как только можно, а то потом проблем не оберешься. Пустая бутылка виски благополучно была забыта где-то на берегу, в кроссовках явно чувствовалось изобилие песка, а в висках стучало от адреналина и переполнявших эмоций. — Срежем здесь! — прокричал на ходу Осаму, все еще не отпуская руки Чуи, и выбежал на главную дорогу, врываясь в толпу людей и пробиваясь к одному из переулков. — Хах!.. Черт, Дазай, ты с хуя ли такой быстрый? — задыхаясь от бега, хохотнул Накахара. — А на физкультуре и двухсот метров пробежать не можешь. — К черту физкультуру! Забежав за угол, все еще слыша голоса полицейских не так уж и далеко, Осаму вдруг опешил. Перед ними красовался забор, которого... черт, еще неделю назад его тут не было, так какого хрена? Чуя по взгляду Дазая понял, что он не ожидал такого поворота событий. Бежать обратно нельзя, а забор довольно высокий... — Давай помогу, — хмыкнул Накахара, подставляя сложенные вместе две руки. — И вообще, это ты у нас шпала под два метра ростом. Ты эту хреновину перепрыгивать в два счета должен. — Я же говорил: к черту физкультуру! Ты сам-то потом перелезешь? — Даже не сомневайся. С трудом и не с первой попытки у Дазая все таки получилось перекинуть одну ногу, а затем и самому перекинуться на другую сторону. В общем, Осаму упал на землю, болезненно зашипев. И не успел даже подняться, как Чуя мигом подпрыгнул, цепляясь за край забора руками, и одним рывком подтянулся, перелез через преграду и ловко приземлился на ноги рядом с шатеном. Спустя пару секунд тишины Дазай, все еще лежа на бетоне, изрек: — Ладно, ты не чихуа-хуа, ты мартышка. — Сейчас в нос получишь, — шикнул Накахара, помогая старшекласснику встать. — Побежали быстрей.***
Когда Накахара вернулся домой, часы показывали начало двенадцатого. Дверь открыл Рюноске и тут же опешил: на пороге стояли Чуя и Дазай. Чуя и Дазай в потрепанной одежде, но чертовски счастливые с виду. — Принимай, — самодовольно хмыкнул шатен, здороваясь с Акутагавой. — Твой брат собственной персоной, дома живой и здоровый. Вообще Накахара кучу раз по дороге повторял, что и сам может дойти домой, но Осаму был непреклонен, твердя, что ему все равно по пути. Признаться честно, рыжего немного волновал факт, что теперь его чокнутый на всю голову персональный сталкер будет знать, где Чуя живет, но выбора особо не было. Пришлось показывать дорогу. — Да-да, а теперь можешь валить домой, приглашать не буду, — переступая через порог, махнул рукой рыжий. — Надеюсь, тебя не собьет по дороге машина или что-то типа того. — Мне послышалось, или ты сказал «не»? — удивился Осаму. — Не послышалось. А еще я сказал тебе валить. — Оу-у-у, как мило, Чуя-кун заботится обо мне. Не волнуйся, Чу-Чу, я напишу тебе, когда доберусь домой! — Это не обязательно! — Еще как обязательно! Дверь Чуя с раздражением захлопнул. Чуть скалясь, обернулся к ошарашенному Рюноске и тут же опомнился. Ну да... наверное, это как минимум странно возвращаться домой глубокой ночью вместе с парнем, которого ты материшь без остановки последнюю неделю и в которого влюблен твой брат. Еще как странно, поэтому Накахара хоть как-то попытался объясниться: — Мы... эм... мы случайно встретились. Это спонтанно вышло. Не волнуйся, я на него не претендую, он весь твой. Акутагава, пребывавший в состоянии глубочайшего шока, смог только кивнуть. А затем из гостиной выглянула Коё. Коё, которая, как думал Накахара, уже давным давно спит. И Коё, взгляд которой не внушал ничего хорошего. — Чуя, — голос ее был настолько твердым и устрашающим, что рыжий сглотнул невольно. И с каждым шагом, как женщина приближалась, парень чувствовал, как ему хочется свернуться калачиком и забиться в какой-то угол, откуда его невозможно было бы достать. — Чуя... какого черта ты так долго пропадал, еще и телефон не брал? — Ну... он зе... то есть сел, — попытался объясниться Накахара, вот только, как на зло, запнулся. Еще и этот интересный запах... — Ты что, пьяный?.. — Что?! — почувствовав, как сердце пропустило удар, парень чересчур эмоционально замахал головой. — Нет, конечно! Мне же восемнадцати нет, как я могу быть пьяным? Я... короче, пойду. Спокойной ночи! Коё, не сводя глаз с сына, следила за тем, как он спешно поднимался на второй этаж дома в свою комнату. И как он феерически упал, зацепившись за последнюю ступеньку, тоже видела... — Чуя Накахара! — злой голос женщины эхом раздался по комнатам, и рыжий быстрее пули забежал в свою комнату, не забыв дверь на замок запереть. Впрочем, Кое направилась за ним. В прихожей остался один Акутагава, который все никак не мог прийти в себя и осмыслить то, что его брат, черт возьми, весь день пропадал с Дазаем Осаму.