***
Когда через пару дней Тачихара выхватил Накахару из привычного ритма школьной жизни, уводя от Дазая на задний двор школы, рыжий уже был готов к разговору с Мичизу. Чуя мысленно подготовился, репетировал целую речь о том, что Тачихара понял его неправильно и что Осаму вовсе не такой уж и ублюдок, как Чуя о нем привык отзываться. Это так... скорее, манера дружбы у них такая: постоянно поливать друг друга грязью, а затем перекусывать вместе мороженым, как ни в чем не бывало. Но стоило только Чуе начать, как Тачихара перебил его, сказав: — Да ладно, я уже понял, что ты вовсе и не нуждаешься в «спасении». Накахара застыл на месте. Моргнул удивленно пару раз и непонимающе изогнул бровь. — Тогда... зачем ты это делаешь? Старшеклассник молчал секунд с тридцать, о чем-то усердно раздумывая. А может, просто ждал, когда только что прошедшие мимо них парочка учениц отойдут достаточно далеко, чтобы не слышать разговора. А затем выдал фразу, которая окончательно выбила Чую из колеи, заставив даже рот невольно приоткрыть: — Потому что ты мне нравишься, Накахара. Взгляд у Тачихары был серьезным, совсем не таким игривым, как у Дазая, когда тот говорил подобные вещи. И в голосе не было ни единой нотки ребячества, которое граничило с откровенным издевательством. Тачихара, в отличие от Осаму, не пытался вывести Чую на чувства, чтобы потом посмаковать каждую из сотни эмоций, которыми взрывался Накахара и лез с кулаками в драку. Тачихара сказал это только ради того, чтобы признаться. Чтобы Чуя только-то знал, что Мичизу симпатизирует ему и предлагает встречаться. Ну, в общем, поступил как адекватный человек, а не как бинтованные чучело с куриными мозгами. Про себя Чуя недовольно цыкнул, осознав, что даже в такой момент думает про Дазая. И как только у него получилось залезть так глубоко в голову рыжего?.. — Все в порядке, я знаю, что ты влюблен в Дазая, так что можешь не отвечать. А вот теперь на Чую словно бы опрокинули ведро ледяной воды, заставив выйти из ступора и, даже не подумав, возмущенно ахнуть. — Что?! Нет же! Тачихара улыбался, а Чуя терялся в собственных мыслях, чувствуя как ком подступает к горлу. — О чем ты вообще?! — Да хоть себе не ври уже, — хохотнул старшеклассник. — Нужно быть слепым, чтобы не увидеть. И... я не знаю, почему ты так упорно отрицаешь это. Мгновения тишины отдавались тяжестью в плечах. Мичизу все так же продолжал смотреть на Накахару, а тот, в свою очередь, смог только взгляд отвести и поджать губы, едва ли заметно покраснев. Сжал кулаки в карманах и зашипел что-то едва ли различимо, так что Тачихара не смог ничего услышать. Пришлось повторить. — Он... нравится моему брату. Тачихара был прав. Чуя постоянно отнекивался перед всеми и каждым, что ему плевать на Осаму с высокой колокольни. Уверял, что его ни капли не заботит перемотанный бинтами фрик, который вешается на него при первой же возможности. Что Дазай — доставучий прилипала, что у него отвратительное чувство юмора и что Чуя не сойдется с ним, будь Дазай хоть последним живым человеком на планете. И Чуя постоянно врал. В какой-то момент (относительно недавно) обманывать себя и отрицать очевидное стало просто нереально. Потому что Накахаре действительно нравился Дазай. До такой степени, что от его глупых бессмысленных смс-ок, приправленных обилием розовых сердечек, дыхание перехватывало. Какая глупость. От звонкого смеха над самым ухом, когда Осаму снова начинал рассказывать о том, какой же Чуя замечательный, повиснув у него на шее, ноги ватными становились. И когда Дазай с улыбкой называл его этим идиотским прозвищем «Чу-Чу», Чуя точно чувствовал, как бабочки в животе порхать начинают. Черт. — Во-о-от оно как, — протянул Тачихара, понимающе кивнул. А затем тяжело выдохнул и почесал затылок, едва ли заметно хмурясь. — Это было бы, конечно, весьма благородно с твоей стороны уступить Рюноске... если бы не было так очевидно, что Дазай выбрал тебя, а не его. Чуя изогнул бровь, внимательно слушая. — Я явно не мастер любовных советов, — продолжал Мичизу, — но это так глупо с твоей стороны, Чуя, отказываться от своих желаний, руководствуясь логикой «так не доставайся же ты никому». Я думаю, Акутагава это тоже прекрасно понимает, так что... подумай о своем решении еще раз хорошенько. Потому что потом долго еще жалеть будешь, что так и не решился сделать ответный шаг. О, а вон, кстати, и виновник переполоха! — вдруг обратив внимание на только что вышедшего из здания школы Дазая, который уже шагал в их сторону, усмехнулся Тачихара. — Ладно, пойду я, потому что, кажется, он меня сейчас взглядом испепелит, ха-ха! Я явно не нравлюсь этому парню. Ладно, до встречи, Чуя! В клубе увидимся. О, и... надеюсь, этот разговор не помешает нашей дружбе. Когда Тачихара ушел и когда наконец-то подбежал Дазай, когда последний положил руку на плечо Чуи, заглядывая в глаза и спрашивая, мол, «все нормально?», Чуя не двигался. Не разжимая кулаков, тупил взгляд в землю и не мог перестать думать о словах Мичизу. Осаму еще раз взволнованно окликнул его, и только тогда Чуя раздраженно отмахнулся, кинув тихое: «да в норме я». Отчасти это было даже правдой.Глава 8
20 апреля 2022 г. в 00:02
— Я в сотый раз повторяю: заткнись, пожалуйста! — раздраженно прорычал Чуя, вешая свое пальто в шкафчик. Вот только Рюноске словно бы пропустил его слова мимо ушей.
— А, кстати, ты ведь помнишь, как заперся в шкафу, ну чтобы от мамы спрятаться? Ты хоть предупреждай в следующий раз, когда домой пьяным возвращаться будешь, я снимать буду. Потому что зрелище феерическое. Нога, кстати, не болит? Ты неплохо о ступеньки приложился.
Чуя заскрипел зубами.
Нет, не помнит. Он вообще мало что помнит после того, как порог дома переступил. И это вовсе не повод для младшего брата так бессовестно насмехаться над ним. И да, болит, Рюноске! И нет, это тоже не смешно!
Этим утром Накахара, честно говоря, даже пожалел, что проснулся. Голова просто раскалывалась, никакой аспирин не помогал. Коё, глянув на едва ли выползшего из своей комнаты сына, только фыркнула и махнула рукой, мол «считай это своим наказанием». Позавтракать Чуя не успел, потому что банально проснулся куда позже обычного. Так еще и Рюноске, который всю дорогу в школу не упускал возможности подшутить над братом и напомнить о его вчерашних приключениях.
Не то чтобы Чуя никогда не пил в своей жизни, но домой в подобной кондиции он еще ни разу не возвращался, так что... черт, стоило только вспомнить вчерашние нотации и выговоры от матери, сразу же как-то не по себе становилось. Что вообще такое вчера нашло на Накахару, что он так напился? О господи, а полиция? Если бы их все-таки задержали на пару с Дазаем, что бы они вообще делали? Да Чуя лучше бы сквозь землю провалился, чем смотрел в глаза Коё после такого.
— Ну так, а если серьезно? Я так понимаю, вы помирились с Дазай-саном? Больше не будете убегать друг от друга в разные углы школы? — хмыкнул Акутагава, и Чуя все же обернулся к нему, едва заметно хмурясь и поджимая губы.
— Не мирились мы, потому что и не ссорились вообще-то, — отмахнулся рыжий, закрывая свой шкафчик с одеждой. — Просто так исторически сложилось, что Дазай — кусок идиота, которому периодически приходит в голову какая-то херня, вот он и дуется. И хватит уже об этом, Рю. Мне совершенно плевать, что ты там себе думаешь, но если вчера я прогулялся с Дазаем, это еще не значит, что я смирился с тем, что эта шпала пришибленная ко мне липнет по поводу и без! Так что...
— Привет, Дазай-сан! — вдруг махнул рукой Акутагава, и Чуя тут же опешил. Обернулся, чуть ли не носом уткнувшись в Осаму, и в то же мгновение шарахнулся в сторону, недовольно оскалившись.
— Ты чё подкрадываешься?!
— О, прости, Чу-Чу, всего лишь хотел обнять тебя до того, как ты врежешь мне по лицу, — абсолютно честно признался Осаму. — Доброе утро!
Акутагава сразу же решил откланяться, ну чтобы не мешать, и, разумеется, не забыл весьма многозначительно улыбнуться брату. В этом жесте Накахара прочитал все от «уверен, вам есть, о чем поговорить наедине» до «не забудь на свадьбу пригласить», но только не «разумеется, я помню, что ты по триста раз в день повторяешь, что между вами с Дазаем ничего не может быть, Чуя». Матернулся тихо, провожая Рюноске взглядом, после чего снова обратил свое внимание на Осаму.
Тот улыбался широко — только сверкающих от счастья блесточек в его глазах не хватало — и с нетерпением смотрел на Чую. Чего именно ожидал Дазай, было для рыжего загадкой: может, теплого приветствия и смущающих объятий, как вчера? А может, все же удар в нос с разворота?
Накахара честно хотел, как обычно это бывает, начать крыть Осаму отборными ругательствами и посылать куда подальше, потому что «то, что мы вчера хорошо провели время, еще не значит, что я перестал тебя ненавидеть, Дазай!», вот только перед тем, как Чуя рот успел открыть, его взгляд зацепился за бутылку воды в руках шатена. И... о боги, спасительная минералка!
Осаму удивился самую малость, когда парень выхватил бутылку и без лишних слов жадно начал пить, но возражать не стал. Наоборот, только еще шире заулыбался, потому что... ах, какая прелесть! Дазай так и знал, что Чуе понравились их непрямые поцелуи и он захочет еще! Ну разумеется, Дазай не против, он только двумя руками за! Даже больше, Чуя! Ты только скажи, если захочешь сделать следующий шаг!.. Как же романтично это будет... вот сейчас, вот прямо здесь и сейчас, ты не бойся, намекни хоть как-то — и Дазай тут же поймет, даже не сомневайся. И плевать на всех вокруг, он тут же утащит Чую за руку и прижмется своими губами к его. Это будет так романтично, так эффектно и так красиво! Интересно, Чуя уже целовался? Дазай, честно говоря, еще нет, но ничего, он быстро научится! О, как же он хочет научиться, Чуя, если бы ты знал... так что давай, откидывай скорее эту совсем ненужную сейчас бутылку в сторону и иди...
— Ты снова?.. — настороженно свел брови к переносице рыжий, заметив, что Осаму снова где-то высоко в облаках витает и чуть ли не растекается от удовольствия.
— А... эм... нет, что ты, ха-ха!.. Просто задумался о том, что Чибико сегодня еще ниже обычного, вот!
— Заткнись, — рыкнул Накахара, всовывая бутылку обратно в руки Дазая. — И спасибо за воду.
К слову, пустую бутылку. Дазай присвистнул со смешком, поняв, что только что Чуя чуть ли не пол-литра минералки в один подход прикончил, и не сдержался, чтобы не подметить:
— Мне кажется, Чу-Чу мучит похмелье.
— Меня ты мучишь, — тяжело выдохнул старшеклассник. — И с хрена ли ты такой бодрый?!
— Это неважно, — хохотнул Осаму, после чего все же подался вперед и буквально-таки свалился на плечи Накахары, довольно урча что-то и обвивая его шею руками. — Не волнуйся, Чибико-кун, сейчас вылечим тебя. Пошли скорее куда-то в укромное местечко, пара целительных поцелуев — и ты снова как огурчик! Ты же тоже этого хочешь.
— Что ты несешь, зараза? — Чуя попытался ударить того локтем под бок, но Дазай почему-то чертовски ловко уворачивался, так и продолжая полувисеть на рыжем. В итоге только выдохнул устало и зашагал в класс. Ну... вместе с Дазаем.
Со стороны это, наверное, смотрелось комично, потому что две ученицы, которые шагали им навстречу, вдруг начали перешептываться, искоса поглядывая на парочку. Как хорошо, что Накахаре в силу его состояния было абсолютно плевать. Ему бы только избавиться от Дазая, добраться до своей парты и проспать урока так три, лучше четыре. Может, тогда башка наконец-то гудеть перестанет...
— Вторым уроком физкультура. Раз уж Чибико так плохо, может, мы пересидим ее в медпункте? — протянул Осаму, и Чуя точно услышал, как на самом деле за вопросом скрывается еще какое утверждение. Что-то вроде «даже не думай спорить!». Спорить Чуя, в общем-то, и не хотел, вот только...
— Что значит «мы»? Ты со мной с какого перепугу попрешься?
— Как, с какого? Я ведь волнуюсь, так что должен охранять твой сон. Что если... ты захочешь пить, например, а подняться не сможешь? Или вдруг начнешь задыхаться, и никого не будет рядом? О, а если у тебя вдруг сердце остановится и понадобиться сделать срочную инъекцию адреналина?
— Придурок, у меня просто голова болит, а не предкоматозное состояние, так что держи свои фантазии при себе.
— А потом Чуя-кун откроет глаза, поймет, что я спас его от смерти, и еще сильнее влюбится в меня!.. М-м-м, как же хочется...
— Дазай, мать твою!
Лететь со всего маху на пол не особо приятно, но уже привычно. По крайней мере, подобное приходится ожидать, когда твой объект воздыхания не умеет контролировать свою агрессию. Проходящие мимо ученики даже не удивлялись: все уже привыкли, что в школьных коридорах не сегодня так завтра один рыжий старшеклассник обязательно приложит высокого парня в бинтах. Привыкли, но все равно старались обходить в такие моменты эту парочку десятой дорогой. Ну... зато есть в поведении Накахары и хорошие стороны. Потому что стоило Осаму заскулить жалобно, потирая шишку на затылке, как Чуя, словно бы опомнившись, тут же ринулся к нему, склоняясь сверху и протягивая руку, чтобы помочь подняться.
Когда заметил это, Дазай уставился на него с искренним непониманием. Просто пялился на протянутую ему руку и даже моргнул пару раз. Это ведь... не галлюцинации оттого, что он не слабо так головой приложился?
— Ты как? В порядке? — Чуя казался даже немного взволнованным.
На несколько секунд повисло молчание.
А затем Осаму чуть ли не в слезах, все-таки соизволив встать, ринулся обнимать рыжего.
— О, Чуя! Я наконец-то дождался этого момента!
Ну еще бы. Сколько же времени Дазай мечтал увидеть это обеспокоенное лицо Чуи! Каждый раз, просыпаясь в медпункте, искал глазами Накахару — и каждый раз мимо. Но сегодня... о, это явно лучший день в его жизни! Поэтому, разумеется, Осаму, уже позабыв, что буквально пару мгновений назад уже получил неслабый пинок, снова кинулся на шею своему любимому и о-о-очень долго причитал о том, как он все-таки счастлив.
— Да отцепись ты от меня наконец!.. — тщетно пытаясь выбраться из цепких лап шатена, ругался Чуя. — Дазай, твою ж налево!.. Я же... О черт, я сказал убери свою руку!.. Я же только было поверил, что ты можешь быть нормальным человеком!
— Чуя, ты даже не представляешь, как обрадовал меня!
— Тебе понравилось? Еще раз вмазать?
— Ч-у-уя!..
— Я серьезно, только попробуй еще раз заикнуться... нет! Только попробуй еще раз даже подумать о своих бреднях, и я тебе шею сверну!
Все это могло бы длиться чрезвычайно долго. Возможно, из-за этой ссоры (не одной из тех, после которых на несколько дней затянется период «я с тобой не разговариваю», а одной из тех шуточных, несерьезных, по которым они оба, признаться честно, даже соскучились) Осаму с Чуей даже опоздали бы на первый урок. И возможно, им бы влетело потом от преподавателей. А еще нельзя отрицать, что, вполне вероятно, в таком случае они бы отправились в медпункт уже сейчас, только не из-за плохого самочувствия Накахары, а из-за подозрения на сотрясение у Дазая. Вот только этого так и не случилось, потому что в какой-то момент в поле зрения появился Тачихара. Дазай тут же напрягся инстинктивно, ну потому что, как бы там Чуя не отнекивался, мол, «тебе не стоит переживать из-за него», Осаму все равно до чертиков не нравился этот тип. Интуиция так и твердила, что ничего хорошего от дружбы Чуи и Мичизу ожидать нельзя.
— Накахара, ты мне срочно в клубе нужен. Хочу обсудить пару моментов.
Рыжий вскинул брови и даже отпустил воротник рубашки Дазая, с которым они в тот же момент переглянулись.
— Клубные дела с самого утра? — хмыкнул Осаму. — До урока считанные минуты вообще-то.
— Это не займет много времени. Ну так? Идешь?
Чуе пришлось согласиться.
А Дазаю — с недовольной миной остаться посреди школьного коридора, сверля взглядом спины Чуи и его дружка, который наглейшим образом только что испортил прекрасное утро Осаму. Вот тебе и «не стоит переживать», Чуя!
Отойдя достаточно далеко, Тачихара все же остановился и облегченно выдохнул. Глянул на Накахару и улыбнулся по-доброму, мол, «можешь не благодарить».
— Так... что случилось? — все еще не до конца понимая ситуации, уточнил Чуя.
— Ничего, просто спасаю твою задницу. Ты же говорил, что тебе не нравится, когда этот тип рядом ошивается, вот и решил вмешаться.
Чуя не смог выдавить из себя ничего, кроме смущенного «э... спасибо» в ответ. Одна часть его была разочарована, а другая — все пыталась вспомнить, когда это Чуя так нелестно отзывался о Дазае. А, точно, кажется, это было... всегда.
Ну, в общем, после этого случая началось...
Дазай целый день бегал за Чуей, пытаясь урвать свою долю внимания от Накахары, но почему-то из раза в раз, словно бы из-под земли вырастая, проявлялся Мичизу и рушил все к хренам собачьим. «Эй, Чу-Чу! Пообедаем вместе?» — нет, потому что Тачихара уже утащил рыжего в столовку попробовать новые булочки с малиновым джемом. «Чибико-о-о! Если ты не выйдешь из класса, я завтра подложу лягушку тебе в сумку!» — не выйдет; одноклассницы Чуи сказали, что Тачихара забрал его на футбольное поле минутой ранее. И даже тогда, когда Дазай якобы должен был проследить за сном Чуи в медпункте, этим уже занимался Тачихара. И когда Осаму пришел с учебником в руках, мол, «эй, рыжая бестия, мы давно не занимались математикой, ты ведь не хочешь получить два за следующую контрольную?», этот клубный-третий-лишний-приятель-Чуи тут же вмешался и начал рассказывать о том, что лучше Накахаре позаниматься с ним. Ну, как-никак, Тачихара на год старше, и этот материал он уже давно прошел, так что лучше разбирается.
— ...и не важно, что этот болван покоится где-то на дне рейтинговых списков учеников! — выслушивать гневные возгласы Дазая приходилось Акутагаве. Ну потому что именно сегодня Ацуши, которой обычно занимался этим вместо Рюноске, пропустил занятия (что после вчерашнего было весьма ожидаемо, кстати). Осаму мог только представить, насколько сильно Накаджиме влетело от родителей, но сейчас не об этом... сейчас о Чуе! И о... — Как же я ненавижу этого выскочку! — продолжал шипеть шатен, расхаживая со стороны в сторону по школьному коридору. — Да кем он себя возомнил, что только то и делает, что крутится возле Чибико! Черт возьми, да какой нормальный человек будет каждые пять минут донимать другого, только чтобы привлечь к себе внимание!..
Акутагава вскинул бровь, явно намекая, мол, «действительно, какой же?», но в итоге решил промолчать.
— Дазай-сан, тебе явно не стоит так остро реагировать. Мне кажется... Чуя и сам его пошлет скоро куда подальше, если все будет так продолжаться. Просто не вмешивайся.
— Не вмешиваться?! — ахнул Осаму. — Я за этим молча наблюдать должен? Да у меня кулаки так и чешутся сломать ему нос!
— Не забывай, что он спортом занимается. Тут еще спорный вопрос, кто кому и что сломает.
Шатен притих на пару секунд, видимо, не найдя достойного аргумента наперевес словам Рюноске, а потом тихо выругался. А ведь Дазаю сразу, с первого же дня не понравилась эта дурацкая идея с футбольным клубом! Чуе заняться, что ли, нечем больше?!
— Чуя не подпустит его ближе положенного, — уверенно кивнул Акутагава, пытаясь хоть как-то подбодрить старшеклассника, вот только не вышло, потому что Дазай лишь отмахнулся и покачал головой:
— Какой же ты наивный, Рюноске.
— Да нет, это ты слепой, если правда даже допускаешь обратное.
Успокоиться Дазай, разумеется, не успокоился. Наоборот, к тревожному беспокойству из-за вездесущего Тачихары добавились еще и теперь не покидающие голову мысли «в смысле слепой?». Эта фраза чертовски мешала Осаму нормально существовать. Ну потому что как это Дазай — и слепой? Да Дазай всегда замечает мельчайшие детали и может сделать вывод, чем сегодня завтракал Чуя, по цвету его резинки для волос. Дазай видит все. Без упущений. А тут ему, видите ли, заявляют, что он слепой. Акутагава, ты хотя бы уточнил, что именно имеешь в виду, засранец мелкий!
В общем, день закончился на том, что Осаму так и не удовлетворил свою потребность в общении с Чуей. Уже перед сном перекинулся с ним парой смс (о спасибо, вселенная, что хотя бы этому не помешал Тачихара!) и так и уснул с телефоном в руках. Снились Дазаю сплошные кошмары... точнее, кошмар: Мичизу Тачихара. Как бы ни убегал от него во сне Дазай, скрыться все равно не получалось, потому что этот парень чудеснейшим образом был везде одновременно. Проснулся Осаму за пять минут до будильника в холодном поту и с немой истерикой во взгляде. Решил, что подобные сны явно не к добру... и не зря. Потому что сегодня Тачихара не просто мешал Дазаю в его каждодневной рутине (донимать Чую уже давно стало обыденным делом), сегодня Тачихара притащил в подарок Накахаре гребаный контейнер клубники. Немалый, причем, потому что Дазай с Чуей так и не съели ее всю за целый урок, который благополучно решили прогулять...
— Ты ведь понимаешь, что это ни разу не поможет тебе заслужить мое прощение? — ворчал Осаму, лежа на коленях рыжего.
Вместо урока истории Чуя решил, что лучше уж побездельничает на крыше вместе с Дазаем, которого (черт знает, как так получилось) Накахара теперь кормил той самой клубникой прям с рук.
Честно говоря, рыжий и сам безумно удивлялся тому факту, что за сорок минут, пока выслушивал все эти колкие упреки по поводу Тачихары, еще не придушил Осаму. Тем более что Дазай абсолютно расслабился и даже глаза прикрыл — беззащитный как никогда раньше. Видимо, Чуя просто тоже соскучиться успел, вот рука и не поднималась, чтобы вцепиться в обмотанную бинтами шею.
Кстати о бинтах...
— Тебе не надоело еще обвязываться ими каждый день? — цыкнул Накахара, без задней мысли дернув за узелок.
И Дазай тут же подскочил на месте. Шарахнулся в сторону, проверяя, не развязался ли узелок, и с каким-то диким чувством, одновременно похожим и на испуг, и на раздражение, осуждающе посмотрел на Чую.
— Не. Смей. Так. Делать, — членораздельно прошипел Осаму, сощурившись.
Чуя вскинул бровь, словно бы спрашивая «да что такого?», но, так и не дождавшись ответа, пожал плечами и отправил еще одну ягоду себе в рот.
— Такое чувство, что у тебя синдром восьмиклассника, — хмыкнул. — Что будет, если они развяжутся? Школа взлетит на воздух? Или на волю выйдет древний дух злого божества?
— О, куда хуже Чу-Чу, один рыжий идиот получит перелом запястья, —съязвил Дазай. В ответ услышал только смешок. — Я же не лезу к тебе с расспросами о твоем чокере дурацком. Получил черный пояс по ми-?..
— Чокер — это украшение, — прорычал Накахара, перебивая. — Его предназначение понятно: смотрится стильно. А бинты — это ересь какая-то.
— У Чибико совсем нет чувства стиля.
— Да кто бы говорил, мумия египетская?!
Пререкаться с Дазаем на крыше, как бы странно не прозвучало, Чуе нравилось. В этот моменты царила атмосфера уюта и тепла (и вовсе не из-за приятного ласкающего кожу весеннего солнца). Просто когда Осаму, все еще ругаясь, снова устраивался на его коленях поудобнее, Чуя задумался о том, что проводить время с бесящим до невероятия Дазаем не так уж и плохо. Даже хорошо, если можно позволить себе так выразиться. Ему начинали нравиться его глупые шутки (только не про рост, пожалуйста!) и дурацкая улыбка. Длинные монологи витавшего в облаках Дазая, который вслух размышлял, как они с Чуей проведут медовый месяц где-то во Франции, уже не выводили из себя как раньше. Напротив, они заставляли испытывать некий душевный трепет и немного — даже смущение. Накахара никогда не признается в этом, но когда Дазай начинал заводить подобные разговоры, рыжий тоже неосознанно представлял себя сидящим ранним утром на каком-то балкончике гостиницы с видом на Эйфелеву башню и то, как Осаму, если верить его рассказам, приносит кофе, после чего невесомо целует куда-то в висок и садится рядом.
Ругаться на Дазая за малейшее проявление любви уже стало привычкой, избавиться от которой казалось непосильной задачей. Но Чуя даже не сомневался, что Осаму понимал, что за каждым оскорблением кроется крохотное «может быть». Может быть, Чуя согласится прогуляться с ним еще раз, даже если Дазай в своей привычной манере громко заявит, что на этот раз это точно будет свиданием. Может быть, Чуя не матернется в следующий раз, когда Дазай полезет обниматься. Может быть, не сразу, но Чуя сможет разделить его чувства. И, может быть, когда-то мечты Дазая о Париже станут явью.
Но только «может быть», чертова скумбрия! Так что убери свои лапищи куда подальше, и даже не думай сделать что-то, выходящее за рамки чистой и невинной дружбы!
— У тебя глаза так красиво переливаются.
— Что? — фраза резко вырвала Накахару из потока мыслей, и парень моментально перевел взгляд вниз на Осаму, который улыбался с какого-то хрена так тепло и ласково. Не как обычно, когда Дазай пытался как-то задеть, чтобы обратить на себя внимание, и даже не так, как когда смаковал свои больные фантазии о поцелуях с Чуей. Такую улыбку рыжий на лице Осаму вообще в первый раз видел.
— Я, еще когда в первый раз тебя увидел, подумал, что у тебя в глазах сама жизнь сверкает. С солнечными бликами это выглядит еще красивее.
— Это что, один из тех подкатов из паблика «типичный романтик»? — хмыкнул Накахара, потянувшись снова к клубнике.
— Просто говорю, что думаю.
Одну ягоду Чуя съел сам, вторую — поднес к губам Осаму, который с довольной ухмылкой открыл рот и...
— Ай! Ты что творишь, придурок?! — зашипел Накахара, отдергивая руку, которую Дазай только что укусил. Во взгляде его не было ни жалости, ни раскаяния, только хищный темный омут.
— Это за то, что Чу-Чу постоянно шатается со своим новым дружком и игнорирует меня.
Накахара выругался тихо, потирая все еще ноющий палец. Вставил пару словечек о том, что Дазай — мудак неблагодарный (его тут кормишь, как маленького, а эта сволочь кусается еще), а затем все же добавил, невольно скривив губы:
— Ладно. Я попробую что-то с этим сделать.