— Ты не мог выбрать булочку еще более черствую? — Черствое тут только твое сердце, Чу-Чу. — Ты специально это сделал, да? — Чуя, мать твою, они все одинаковые. — Ты, блять, думаешь, что это смешно?! Серьезно, Дазай, ты вечно как-то меня подъебнуть пытаешься! Я всего-то хотел съесть свежую булочку! — В следующий раз сам пойдешь, понял? — Что?!
...ладно, эти и правда сейчас будто бы в своем мире находятся. Не обратят внимания, даже если рядом метеорит упадет. Накаджима выдохнул тяжело и все же несмело сделал шаг навстречу Рюноске, присаживаясь рядом на лавочке. Спину держал ровно, будто бы за партой сидел. И смотрел точно прямо перед собой, а уж точно не на Акутагаву, который в тот же момент придвинулся ближе. И Ацуши готов был поклясться, что, стоит ему голову повернуть, как он тут же столкнется с ним нос в нос. А Рюноске будто бы специально не двигался, только смотрел вот так, впритык, и даже не шевелился. Черт, у Ацуши, кажется, ладони вспотели. — Просто что? — наконец-то тихо выдохнул Рюноске. И Накаджима сглотнул шумно, четко ощутив горячее дыхание у себя на щеке. Смущение будто бы волнами накрывало. Ацуши сидел, словно бы на иголках, а Акутагава все продолжал пристально смотреть — это же чувствуется! И стоило Накаджиме, собрав всю свою волю в кулак, совсем немного повернуть голову, потому что да, Акутагава, черт с тобой, Ацуши тоже этого хочет и довольно давно вообще-то! Стоило сделать ответный шаг, как Рюноске тут же нежно, ласково и ненавязчиво коснулся уголка губ парня. Едва ли весомо, совсем легко и мягко. А уже через секунды две отстранился, тихо посмеиваясь, пока Ацуши так и сидел, замерев, и пытаясь осмыслить произошедшее. — Ты так волнуешься, что это даже мило, — тихий смешок над самым ухом, а потом Акутагава положил свою голову Ацуши на плечо, прикрывая глаза и просто расслабляясь. И в тот момент блондин смог наконец-то выдохнуть, отпуская напряжение и сам невольно начиная улыбаться. — Ты такой дурак, Рю. — Хочу еще раз. Потом, когда со школы идти будем. — Угу. — Только по-настоящему. — Да, я... тоже хочу. — И так каждый день. — Как скажешь, — тихо выдохнул Ацуши, положив ладонь на волосы одноклассника и слегка поглаживая с искренней и теплой улыбкой. Помнится, раньше Накаджима действительно верил, что эмоции — это не про Акутагаву. Теперь же понял, что Рюноске на самом деле очень и очень эмоциональный. Просто разглядеть его чувства не так уж и легко. И не каждому он позволяет это сделать. Ацуши был рад оказаться в первом ряду счастливчиков. Потому что на самом деле Акутагава вовсе не холодный, каким казался Накаджиме изначально. На самом деле он очень ласковый и чувствительный, пусть и не признается в этом никому, возможно, даже себе. От Акутагавы веет теплом. И Ацуши так хочет сохранить это тепло и уберечь от любого холода. Кстати о холоде...— Чу-Чу, ты меня с ума сведешь когда-то, честно! — Я?! Да это ты каждый день мне мозг выносишь похлеще Куникиды-сенсея! — Ха-а? Я просто хочу напомнить, что это ты с утра вместо приветствий шлешь меня сходу нахуй, а не я! — Нахуй иди! — Ты только что послал меня нахуй из-за булочки, блоха микроскопическая?! — Как ты сказал, мумия?! Давно не получал?..
Ацуши тихо выдохнул, открывая упаковку с крекерами и откусывая небольшой кусочек. Кое-что в этом мире никогда не меняется.***
Уходить домой с Дазаем уже давно стало привычкой. Прогуляться неспешно мимо реки, зайти в небольшой магазинчик по пути, купить упаковку чего-то вредного и вкусного, ненадолго зависнуть на лавочке в парке около метро, просто чтобы выслушать еще парочку дурных шуток про свой рост, а затем получить легкий поцелуй в скулу. Дазай в последнее время и правда стал наглеть чересчур. Уже не боялся получить кулаком по носу и даже внимания не обращал не бесконечный поток ругательств от Чуи. Делал, что ему вздумается, и, кажется, не чувствовал ни малейшего стыда. Вот, например, кто тебе разрешал, Дазай, повиснуть на шее у Чуи прямо посреди станции метро на эскалаторе? — Удобно. И наклоняться не нужно. Чуя вскинул брови, обращая внимания, что Дазай стоит на ступеньке ниже, и только снова возмущенно выругался, тут же отстраняясь и грозясь сделать так, чтобы Осаму зажевало в чертовом подъемнике. И это ведь не предел наглости шатена. Ну потому что, стоило Накахаре уже махнуть рукой, заворчав недовольно «до завтра, имбецил, возможно, я даже буду скучать», как Дазай спешно схватил Чую за руку, утаскивая в противоположную сторону. Ну потому что... — Куда? Ты же со мной едешь. — Что? — брови Накахары мгновенно взлетели вверх. Его поезд как раз отправлялся с платформы, и рыжему оставалось только растерянно провести его взглядом. Это что теперь, следующего ждать? — Я тебе не говорил разве? Ты же у меня ночуешь. — Что? — снова повторил Чуя, на этот раз нахмурившись даже несколько раздраженно. — С какого это перепугу? — Ну потому что Коё дала добро. А мой отец настаивает на том, чтобы ты пришел на ужин. Давай, он наверняка уже все приготовил, невежливо отказываться. — Ч-что?.. Дазай! Кретин, ты серьезно?! — рыкнул рыжий, тут же поворачиваясь и смотря на парня сердитым взглядом. Ну потому что Чуя и правда слышит об этом впервые. Если бы знал, хотя бы парочку вещей с собой взял, а не вот так после школы ни с того, ни с сего ехать домой к Осаму. Да и к тому же... что? То есть Коё Дазай уже успел предупредить, а самому Чуе сказать не посчитал нужным? Кажется, предела наглости у Дазая просто не существует. Пока Чуя материл его, не обращая внимания на поглядывающих на них прохожих, Осаму лишь довольно улыбался, все продолжая держать рыжего за руку, и пытался время от времени пару слов вставить, мол, «из головы вылетело». — Слушай, если так не хочешь, то отправлю тебя потом на такси домой, — фыркнул Осаму, наконец-то отворачиваясь, подходя к платформе, ведь из тоннеля уже был виден свет подъезжающего поезда. — А то еще снова простынешь, если троллейбус ждать будем. — Да не в том дело! О таких вещах предупреждать надо вообще-то, — в ответ цыкнул Чуя, но сопротивляться все же не стал. Послушно зашагал за Дазаем и, уже когда двери вагончика открылись, тихонько добавил: — Не буду я уезжать. Просто... просто ты идиот, окей? — Окей. Тогда этот идиот хочет предупредить, что презервативов и смазки у него нет. В аптеку зайдем? Или и так выкрутимся? Чуя, краской залившись, моргнул ошарашенно и даже замер на мгновение. А затем, когда Дазай уже уселся на свободное место, утягивая Накахару за руку на сидение рядом, тут же смущенно буквально-таки закричал, что у Дазая нет ни стыда, ни совести, обращая на себя внимание доброй половины вагона. А Осаму уже по привычке только улыбался, слушая и смотря на рыжего влюбленными глазами. Все-таки, даже когда кричал, Чуя все еще был самым прекрасным человеком на этой планете в глазах Дазая. Уже после, наругавшись вдоволь и успокоившись, уже когда Дазай по привычке положил свою голову Чуе на плечо, кажется, даже задремав, пока поезд метро мчался к нужной станции, Накахара вдруг заволновался. Ну, не то чтобы он ни разу не бывал у Дазая дома или не то чтобы не был знаком с его отцом, но... ужин? Мори действительно пригласил его на ужин? Помнится, мужчина говорил об этом в прошлый раз, но... черт... слишком волнительно. Все-таки Чуя понятия не имел, в курсе ли Мори об их отношениях с Дазаем? Наверное, в курсе. Ну иначе зачем еще настойчиво приглашать рыжего за семейный стол? Или, может, это и правда просто благодарность за то, что Чуя тогда Дазая спас, когда бинтованный идиот решил в крыши сигануть? Чуя не то чтобы боялся, но... нервничал. Определенно нервничал. На отца Дазая хотелось произвести хорошее впечатление. А произвести хорошее впечатление на мужчину, который добился успеха в профессии хирурга и который то и делает, что читает медицинские справочники, наверное, не так уж и просто. Мори весьма образованный, Дазай вот тоже умом выделяется, а Чуя... черт, он же наверняка какую-то глупость за столом сболтнет и краснеть потом будет. Все это чувствовалось как-то... напряженно. Не хотелось выставить себя дураком перед отцом парня, с которым Чуя действительно собрался строить серьезные и долгие отношения. Но с другой стороны — бегать от Огая тоже как-то ну... неправильно? Если бы рыжий отказался, как и сказал Дазай, Мори наверняка воспринял бы это как какой-то некультурный жест. Чертов Дазай! Ему правда стоило предупредить! — Да не нервничай так. Он не собирается тебя допрашивать. Всего-то хочет накормить вкусно и познакомиться поближе, — сонно протянул Осаму, чувствуя напряжение Накахары будто бы интуитивно. Чуя фыркнул в ответ. Не спит все-таки. — Я не нервничаю. Просто если бы ты сказал, я бы... я бы... — Ты бы что? Не спал бы всю ночь, волнуясь? Или зубрил бы до утра анатомию, чтобы как-то впечатлить его? — Тц!.. Да нет же, просто... — Чу, — тихо выдохнул шатен, поднимая голову и заглядывая в глаза, ласково улыбаясь. — У отца уже сложилось о тебе прекрасное мнение. Тебе не стоит так сильно волноваться. Он вовсе не против наших отношений, наоборот, скорее только «за», а еще... — Ты рассказал ему?! — тут же ошарашенно ахнул Накахара. — ...а еще он вчера весь вечер листал отзывы французских ресторанов, чтобы тебя впечатлить. Тут еще непонятно, кто из вас больше волнуется. — Мг... думаю, ты прав, — тихо выдохнул Чуя, неловко отводя взгляд и кивая, буквально-таки ощущая почти что физически теплую улыбку Осаму, — мне не стоит так сильно переживать. — Вот-вот. Так что расслабься. В конце концов, я буду рядом. От последних слов Чуя и сам не смог невольно не улыбнуться. Сжал крепче руку Дазая в своей и откинулся уже более расслабленно на спинку кресла. Будь как будет. Мори-сан, кажется, хороший человек. Наверное, с ним и правда будет легко найти общий язык. Дом Дазая находился всего-то в паре минутах от метро, так что долго идти не пришлось. Уже переступив порог, Чуя сразу же почувствовал вкусный запах, доносившийся откуда-то с кухни, а, стоило глянуть на Дазая и снова заметить его приободряющую улыбку, как Накахара тут же уверенно кивнул и последовал за Осаму вглубь дома. Мори стоял около столешницы, помешивая только что нарезанный салат, заглядывая в телефон, что лежал рядом, кажется, сверяясь с рецептом. Но стоило Дазаю протянуть с каким-то задорным весельем «па-а-ап, мы пришли», тут же обернулся, кинув взгляд сначала на сына, а затем и на Чую, стоящего позади, неловко переминающегося с ноги на ногу. Огай кивнул в знак приветствия, едва ли заметно подняв уголки губ, после чего снова вернулся к салату, добавляя немного оливкового масла и соли. — Вы рано. Впрочем, я почти закончил. Рад, что ты пришел, Чуя. — А... да. Спасибо за приглашение. — Я же говорил, что обязательно устрою первоклассный ужин. Проходите к столу, там почти все готово. Я приду через минутку. Не имея никаких возражений, Дазай сделал уже шаг к выходу из кухни. Чуя молча последовал за ним, чувствуя неловкость, которая прекрасно была заметна в каждом его движении. Уже перед выходом глянул на Мори и... растерянно моргнул, ведь тот, сощурившись, смотрел точно на Накахару. Причем смотрел с каким-то тяжелым напряжением даже, хмурясь. И Чуя только больше не по себе стало. Он тут же выскочил за Дазаем из кухни, старательно делая вид, что не заметил взгляда Мори, а затем только тихо шикнул, подходя к Осаму, который уже сидел за столом. — Эй! Дазай, ты уверен, что он нормально отнесся к тому, что мы... ну... — Ха? Конечно, уверен. В чем дело, Чуя? — Я не знаю... мне кажется... Закончить Чуя не успел, ведь в комнату за ним как раз зашел Огай с салатницей в руках. Тут же с улыбкой начал обыденный разговор, спрашивая банальные вещи, вроде «как прошел день в школе?». Дазай, подперев голову, беззаботно рассказывал о том, что день был совсем уж легкий, потому что учителя заняты подсчетом итоговых баллов за год. Не забыл с коварной ухмылкой похвастаться тем, что у него, в отличие от Чуи, в табеле сплошные пятерки, а не тройки будут стоять. А вот сам Чуя только молча поглядывал то на Дазая, то на Мори, так и не решаясь сесть, ведь... ему точно не показалось. Даже сейчас Огай кидает на него косые взгляды, чуть щурясь, будто бы высмотреть что-то пытается. И Дазай... черт, что ты делаешь, больной ублюдок?! Хочешь, чтобы Мори совсем из дома Чую выставил, услышав, что твой ненаглядный едва ли вытягивает учебу?! — М? У каждого свои сильные и слабые стороны. Не ты ли недавно жаловался, что никак не можешь получить пятерку по физкультуре, в том время как Чуя без труда все нормативы на отлично сдает? Дазай тут же фыркнул, скрестив руки на груди, мол, «кого волнует физкультура?», а рыжий лишь смущенно улыбнулся, точно не ожидая, что Мори заступится за него. — А физкультура, Дазай, тебе пригодится... — как-то даже снисходительно выдохнул Мори, глядя на Чую и указывая пальцем себе на шею. Точно на то место, где у Чуи... черт! — Ну знаешь... выносливость и все такое. — Эй! — тут же возмущенно и, даже покраснев слегка, воскликнул Дазай. А Чуя тем временем почти что в панике прижал ладонь к шее, только сейчас понимая, почему Мори так пялился на него все это время. Рыжий честно и старательно каждое утро в ванной, зубы почистив, не забывал нанести немного тонального крема Коё себе на шею. Ну, пока засосы, которые оставил в ту ночь Дазай, не сойдут. Осаму-то переживать не о чем, его бинты все прекрасно скрывают, а вот Чуя с парочкой отметин в школу себе ну никак не мог позволить пойти. Не нужны ему косые взгляды учителей и перешептывания одноклассников. Да и вульгарно это как-то слишком, пошло. А тут... видимо, за целый день тональник успел смазаться... — Э-это... — промямлил рыжий, растерянно потупив взгляд в пол. И Дазай, заметив его растерянность и быстро поняв, в чем дело, лишь улыбнулся так же неловко. — Значит, если Чуя-кун у нас остается, я так понимаю, раскладывать диван нет необходимости? — Пап! — Эй, я просто спрашиваю. Тихий смешок со стороны Мори все же заставил почувствовать себя немного легче. Чуя осмелился поднять взгляд, все еще немного опасаясь, что отец Дазая начнет читать нотации или, что еще хуже, разозлится, но ничего подобного и в помине не было. Мужчина всего лишь как-то по-доброму вздохнул, мол, «быстро дети растут», а затем принялся раскладывать по тарелкам еду. Стол, к слову, и правда накрыт был восхитительно. Салат с утиной грудкой, говядина по-французски, запеченная с картошкой, рататуй с сыром, рулет с овощами, даже бризоли. И все это выглядело так великолепно, что Накахара действительно даже проголодался от одного только вида блюд. — Бризоли я сам, кстати, готовил. Чуя, попробуешь? — Д-да, Мори-сан, конечно. Выглядит очень аппетитно. — Правда? — действительно обрадовавшись, что было видно по воодушевленному взгляду, Огай по-хозяйски положил немаленький кусок мяса в тарелку Чуи, а затем принялся дальше орудовать вилкой и ножом. — Рад слышать. Какое-то время за столом Накахара только то и делал, что молчал, только слушая и иногда поддакивая в ответ. Все еще чувствовал неловкость. Но затем Мори стал расспрашивать его про семью, про клуб, про увлечения, и Чуя, уже более менее расслабившись, влился в разговор. Дазай с улыбкой наблюдал за ним, пока рыжий, уже не стесняясь шутить и говорить громко, поддавшись эмоциям, как это обычно бывало, рассказывал, как волнительно было переезжать из своего старого города в Йокогаму и как он действительно переживал, что его не примут в новой школе, все-таки Чуя не знал здесь никого. Рассказывал про первую встречу с Дазаем, да и что Дазай вообще дурак в принципе, но все-таки хороший. Огай слушал внимательно, иногда комментируя очередную выходку сына, о которой упоминал рыжий, и лишь посмеивался. К слову, бризоли закончилось довольно быстро, и Чуя, накладывая себе в тарелку еще, вовсе не соврал, когда сказал, что вышло у Мори приготовить их действительно потрясающе. Даже вкуснее, чем ресторанная еда. Похвалу своих кулинарных способностей Огай любил, так что еще больше расположить мужчину к себе у Чуи, кажется, как-то даже не специально, но получилось. И Дазай не мог не радоваться, видя, что все складывается до невозможности гладко. А затем... — Я бы сейчас съел еще что-то сладкое. А ведь я даже как-то не подумал о десерте, какая жалость, — вздохнул Мори, откидываясь на спинку своего стула. Чуя, как раз закончив есть, с улыбкой покачал головой. — Да нет, что вы. Все было просто замечательно. Спасибо большое за ужин. — Нет-нет, без десерта совсем не то, — настоял мужчина. А затем перевел взгляд на Дазай и предложил: — Осаму, может, ты быстренько сходишь в магазин возле станции? Купишь торт или что-то вроде того? Дазай лишь удивленно вскинул брови, не понимая, как можно говорить еще и про сладкое, когда еды действительно было настолько много, что даже думать про всякие эклеры и пирожные тошно. Вот только Мори, тонко улыбаясь, смотрел на него взглядом, который так и твердил «даже не обсуждается». Глянув мельком на рыжего, который уже успел привыкнуть к Мори и больше не волновался так сильно, Осаму неуверенно кивнул, все же поднимаясь со своего места. Ничего страшного, если он оставит отца с Чуей наедине на минут пятнадцать, так ведь?.. Накахара тоже сразу понял, что Огаем вовсе не желание закусить ужин тортом движет, а намерение остаться с парнем своего сына наедине. Чего именно он этим добивался, для Чуи оставалось загадкой. И навязчивые мысли о том, что, стоит Дазаю выйти, как Мори превратится из гостеприимного хозяина в обеспокоенного родителя, заставляли снова невольно напрячься... — Я с Дазаем схожу, — тут же уверенно произнес Чуя, уже было вставая из-за стола, но Мори резко остановил его. — Останься, — произнесено он твердо и решительно. Рыжий попросту не мог противиться. Обратно сел на свой стул, тут же будто бы прилипнув к нему, чувствуя, как сердце в пятки уходит. — Не переживай, Осаму скоро вернется. Одному мне скучно будет. Дазай, ничерта не понимая, зачем отец так настойчиво пытается выставить его, перевел слегка растерянный взгляд с напряженного Чуи на Мори, который продолжал легко улыбаться, голову рукой подпирая, и лишь выдохнул несколько озадаченно. Ничего не поделаешь. В конце концов, в том, что Огай не наговорит Чуе ничего ужасного, Осаму был уверен. — Ладно, я быстро. Только сладкое? И все? — Да, на твой вкус, — кивнул Мори. Слыша, как за Дазаем закрывается дверь, Чуя шумно сглотнул. Не отрывал взгляда от своей тарелки, даже не решаясь глянуть на Мори. Неловко, черт возьми. И... тревожно как-то. Черт, а ведь Дазай с Кое буквально за пару минут породниться успел, так почему Чуя все никак не может отпустить свои волнения? Мори тем временем поднялся из-за стола, подошел к одному из шкафов, открывая дверцу и что-то долго там высматривая. — Вино пьешь? Чуя из-за своих переживаний даже сперва не сразу понял вопрос. Глянул несмело на мужчину и, только когда тот повторил вопрос, моргнул удивленно, замечая бутылку у него в руках. — А... ну... я несовершеннолетний. — Я не настаиваю, просто спрашиваю. Я знаю, что, когда Дазай вернулся, едва ли на ногах стоящим, он был с тобой. Не колу же вы пили, — с тихим смешком выдохнул Мори, возвращая бутылку обратно в шкаф, но вместо нее уже через пару секунд достал другую. — Красное полусладкое? Или предложить чего покрепче? Еще некоторое время Чуя просто продолжал рассматривать улыбку Огая, а затем совсем тихо, смущенно и даже, кажется, слегка покраснев, все же тихо произнес: — Вино. Пока Мори открывал бутылку и разливал алкоголь по бокалам, в комнате царила тишина. Чуя считал секунды до того, как придет Дазай. Казалось, что прошла уже целая вечность, но надо же... глянув на часы, рыжий понял, что и двух минут не прошло. Черт. Что сейчас будет? Мори не похож на человека, который будет устраивать скандал, требуя чтобы Чуя исчез с поля зрения его сына. Вежливо попросит уйти и больше не ошиваться около Дазая, после чего укажет на выход? Когда мужчина подошел, чтобы поставить перед Чуей бокал вина, рыжий, кажется, даже дышать от напряжения перестал. А затем, когда Мори снова сел за стол напротив, потупил взгляд вниз, не решаясь даже пошевелиться. — Ну? За знакомство? — подняв бокал, Огай снова тонко улыбнулся, ожидая Чую. И тот, немного помедлив, все же потянулся рукой к вину, повторяя действия мужчины, а затем отпил немного, все еще старательно пряча глаза. Вкусно... видимо, отец Дазая тоже, как и Коё, ценитель хорошего алкоголя. — Уже... почти полгода прошло с тех пор, как ты перевелся, и с тех пор, как вы с Дазаем сдружились, я прав? — подперев голову рукой, снова заговорил Мори, прикрывая глаза и с легкой усмешкой потягивая вино. На секунду Чуе даже показалось, что Огай смеется над его волнением, но он быстро откинул эту идею, потому что даже в голове не укладывалось, что такой интеллигентный человек как Мори будет подшучивать над школьником. Хотя... не стоит забывать, что он отец Дазая... — Где-то так, — неуверенно кивнул Чуя. — Осаму с тех пор так изменился. Ты не был с ним знаком раньше, но знаешь, до твоего переезда он вечно мрачным ходил, задумчивым. А сейчас у него улыбка с лица не сходит, даже смотреть приятно. — П-правда?.. — Ага. Ты пей, пей, не стесняйся, я еще налью, если захочешь, — снова улыбнулся Мори. Чуя начинал понемногу расслабляться. — Как много ты знаешь о Дазае? — А?.. Ну... я... не то чтобы знаю его на все сто процентов, но, думаю, вполне достаточно... если вы об этом... — Да, Чуя, об этом, — выдохнул Мори, кивая, наконец-то снимая с лица улыбку. — Знаешь, сейчас вы влюблены, у вас глаза горят, это видно. Но бабочки в животе со временем пройдут, и ты посмотришь на Дазая с более трезвой точки зрения. Как и он на тебя. — Вы к чему клоните? — нахмурился Чуя, настораживаясь. — К тому, что сейчас вы закрываете глаза на недостатки друг друга. Это нормально. Так всегда происходит. Но рано или поздно вы столкнетесь с трудностями. И ты понимаешь, что... — Вы намекаете на то, что мы разочаруемся друг в друге? — резко перебил Накахара, уже не так чувствуя неловкость, как раздражение. Мори даже удивился слегка такой быстрой смене настроения рыжего, но в итоге лишь как-то снисходительно выдохнул, снова отпив вина. — Схватываешь налету. — Да как вы можете так сразу говорить, даже не давая и шанса?! Почему так уверены в том, что?!.. — Чуя, — спокойно, но твердо перебил Огай. — Ты неправильно меня понял. Я вовсе не хочу сказать, что у вас ничего не получится. Я только пытаюсь дать тебе понять, что легко не будет. Накахара, все еще хмурясь, поджал губы, все же давая мужчине возможность закончить. — Думаю, Дазай рассказывал тебе о том, что происходит у него на душе. Не знаю, говорил ли о подробностях, но, Чуя, я просто хочу, чтобы ты понял, во что ты ввязываешься. С Дазаем порой бывает очень нелегко. Он много что воспринимает немного... по-другому. Его плохое настроение иногда затягивается, и это отражается не только на нем, но и на близких ему людях. Ты тоже это почувствуешь, Чуя. У Дазая диагностирована депрессия и есть подозрения на биполярное расстройство. Ты понимаешь, что это значит? Не думай, что вам всегда будет так же легко находить общий язык, как сейчас. Не думай, что всегда, когда ты будешь хотеть внимания, Дазай сможет тебе его дать. Не думай, что он всегда будет пересиливать себя и улыбаться тебе в ответ. Будь готов к тому, что когда-то он попросту с кровати не захочет подниматься. И в этот момент ты будешь нужен ему, Чуя. Ты к этому готов? Ты готов к тому, что в вашей жизни не будет сплошной белой полосы? Дазай добрый и любящий парень. Он будет стараться для тебя изо всех сил. Он уже старается. Но готов ли ты прилагать те же усилия в ответ? Пару секунд Чуя смотрел на Мори, даже не зная, что сказать. Да, он знал и про попытки суицида, и про то, что Дазай умеет поддаться грусти, но... никогда раньше Чуя не задумывался, что отношения с Дазаем — это не просто улыбаться ему по утрам и обсуждать всякие мелочи за завтраком. Это не только слушать о том, как сильно Осаму его любит и какие планы на медовый месяц и семерых детей (или сколько ты там нафантазировал, Осаму?) их ожидают. Это не самая обычная семейная жизнь, где из трудностей — только ссоры о том, кто мусор вынесет сегодня. Даже выбор университета и вопрос об отношениях на расстоянии — не самое критичное, что их может ждать в будущем. Мори прав. В своей голове Чуя сложил себе ну просто идеальную картину их с Дазаем будущего, где нет места для больших ссор и где нет места для серьезных стрессов или масштабных трудностей. Дазай там всегда счастлив и улыбается. И именно Дазай там всегда, как и обычно, приходит на выручку Чуе в случае чего. Дазай успокаивает его, уверяя, что Акутагава нормально воспримет их с Чуей отношения. Дазай заступается за него, когда Коё вдруг в шутку решает объявить о переезде Чуи к отцу. Дазай терпит рык Чуи, когда у того нет настроения по утрам, и никогда не говорит и слова дурного в ответ. Даже сегодня именно Дазай вселяет уверенность в Чую перед ужином с Мори. А, Чуя, кажется, забывает, что Дазай на самом деле та еще ранимая неженка, когда не прячется за своей маской безразличия и надменности. Дазая тоже преследуют тревоги, и из-за них Осаму тоже наверняка испытывает не мало боли. — Я чуть не потерял его уже два раза, понимаешь? И я не хочу, чтобы был и третий. Не подумай, Чуя, я вовсе не пытаюсь тебя разубедить или заставить отказаться от Дазая. Я рад, честно, что ты появился в его жизни. Дазай счастлив с тобой. Я лишь хочу быть уверенным, что ты не воспринимаешь это, как мимолетное увлечение, потому что Осаму это так уж точно не воспринимает. Или если ты не готов, если думаешь, что не хочешь отношения, в которых придется, поверь, прикладывать немало усилий, чтобы сохранить это тепло, который сейчас у вас только растет, лучше скажи об этом сразу. Прошу, тебя никто не осудит. Если ты сомневаешься, лучше скажи об этом сейчас, а не в тот момент, когда будешь больше всего нужен Дазаю. Мори говорит, а у Чуи перед глазами всплывают шрамы Дазая, которые он так бережно целовал в ту ночь. Всплывает не то чтобы раскаяние за то, что даже не задумывался о том, что, возможно, слишком многое взваливает на Дазая, но точно желание стать надежной опорой для Дазая. Стать тем, к кому Осаму придет в следующий раз, когда ему захочется ранить себя или даже просто когда грусть навалится тяжким грузом на плечи. Стать тем, кто сможет обнять и успокоить, заверить в том, что все будет хорошо, и просто побыть рядом. Стать непоколебимой уверенностью Дазая в завтрашнем дне. И стать тем, кто будет на стороне Дазая даже тогда, когда ему покажется, что весь мир против него. — Не сомневаюсь, — глядя куда-то перед собой, но не на Мори, решительно произнес рыжий, допивая одним глотком вино. — Вы это хотите услышать? Будьте спокойны, Мори-сан. Я не сомневаюсь. И я не воспринимаю Дазая как мимолетное увлечение. Вы правы, он старается ради меня. И я хочу стараться ради него. Я понимаю, что не всегда будет легко. Понимаю, что иногда придется прикладывать невероятные усилия, иногда придется выкладываться на все сто процентов. Но меня это не пугает. Даже если будет трудно, я готов бороться плечом к плечу с Дазаем. И я больше чем уверен, что он поступит так же. Стоило Чуе все же решиться глянуть на Мори, рыжий замер даже несколько удивленно, столкнувшись с едва ли заметной доброй улыбкой. Такой же, какую Чуя не раз видел на лице Дазая в те моменты, когда он искренне был счастлив. Даже смутившись невольно, понимая, что только что наговорил очень сильных слов, Накахара неловко отвернулся, краснея. А затем услышал совсем тихое, едва ли уловимое: — Я рад.***
Когда Дазай вернулся, за столом Чуя уже сидел один. Вертел в руке бокал с вином, о чем-то усердно размышляя, так что даже сперва не заметил того, что в комнату кто-то вошел. Немного хмурясь, Осаму подошел поближе и только тогда негромко произнес: — Чуя? Когда уходил, атмосфера была довольно оживленная, а теперь... а теперь Накахара сидит тут в одиночестве, и вид у него как-то не особо радостный. Ну и что тут произошло? — Ты вернулся, — тут же обернувшись на голос, рыжий сперва удивился слегка, а затем тихо, даже как-то облегченно выдохнул, отставляя бокал в сторону и поворачиваясь к Дазаю. — Твой отец сказал, что ему нужно еще поработать, а десерт мы можем разделить на двоих. Долго же ты ходишь. — А... да, прости, я спешил, как мог. Поставив коробку с пирожными на стол, Дазай все еще как-то настороженно рассматривал рыжего, точно пытался по его лицу прочитать, в чем дело, но понять так ничего и не смог. Чуя выглядел... расслабленным. Измученным, но расслабленным, хотя еще пару секунд назад от него так и веяло напряжением. — Сядь, — произнес рыжий, кивая на стул рядом, и Осаму ничего не оставалось, кроме как послушаться. — Слушай, если отец тебе что-то дурное сказал, ты не забивай голову. Это его мнение, у меня есть свое и... — Нет, — перебив Дазая, даже не желая ничего объяснять, Чуя едва ли заметно приподнял уголки губ, а затем потянулся к шатену двумя руками, обнимая с даже приятной усталостью и устраивая голову на его плече. Сам Осаму тут же замер, начав хмуриться еще больше. Серьезно, что происходит? — Чуя, все хорошо? — в голосе его действительно слышалось волнение. — Да, просто... я скучал, — тихий шепот, выпущенный куда-то в шею, и вот Чуя жмется только сильнее, плавно перемещаясь со своего стула прямо на руки Дазая. А затем, спустя пару секунд, в течение которых Накахара просто наслаждался теплотой и близостью, а сам Дазай только недоумевал, терзая себя догадками, что произошло за какие-то жалкие двадцать минут его отсутствия. — Позанимаешься со мной завтра? — Что? — Ну... мы уже довольно давно не занимались. Я знаю, что конец года и все такое, но, если ты не против, я хотел бы продолжить и на каникулах. — А? Ну... ладно. — И не только математикой. Дазай моргнул, какое-то время не двигаясь и ничего не говоря. Сперва даже подумал, что Чуя его разыграть пытается. Чуть отстранившись, глянул на рыжего, но тот смотрел абсолютно серьезно, даже без намека на улыбку. — Д-да, хорошо... Чуя? Чего это ты вдруг? Только сейчас рыжий наконец-то так привычно и смущенно заворчал. Отмахнулся от рук Дазая, которыми он придерживал его плечи, а затем снова подался вперед, тычась в шею и обнимая. А еще спустя пару секунд все же ответил: — Твой отец прав. Нам не будет просто. И если я сдаюсь уже сейчас, то грош мне цена. Я не могу опустить руки, даже не попытавшись, Дазай. Я буду стараться, и я поступлю в Токио вместе с тобой. Возможно, не в самый престижный университет, но хотя бы... — замолчав на середине предложения, Чуя только крепче обнял. Больше не говорил ни слова. Жался, ища столь нужные ему родные прикосновения, и, разумеется, Дазай давал их, ласково поглаживая по спине, даже как-то успокаивающе и утешающе. — Чуя, — прошептав его имя, шатен опустил голову, зарываясь носом в рыжие волосы и прикрывая глаза. Понятия не имел, что значат слова «твой отец прав», но точно знал, что обязательно чуть позже поговорит с Мори, узнав, чего это там Огай наговорил рыжему, что тот словно бы сам не свой. — Ты не должен делать это только из-за меня. Я знаю, что ты волнуешься по поводу поступления, но я же пообещал тебе, что все будет хорошо. Мы не разъедемся в разные уголки страны, Чуя. Ты не должен превозмогать... — Но я хочу, — снова перебил его Накахара, на этот раз сам поднимая голову и встречаясь с напряженным взглядом Дазая. Улыбнулся ласково, потянувшись рукой к его щеке, мягко погладив, рассматривая каждую черту любимого лица, а затем тихим шепотом произнес, оставляя поцелуй в уголке губ. — Все хорошо, я правда хочу попробовать. — Это отец тебя подговорил? — Что? Нет, конечно, — даже как-то усмехнувшись, покачал головой рыжий, все еще тычась носом в щеку Осаму. — Он всего-то сказал, что нам нужно быть готовым к трудностям. И я к ним готов, Дазай. Так что я должен хотя бы попытаться. Еще пару секунд Дазай сидел ровно, не двигаясь, чувствуя едва ли весомые поцелуи Накахары на своем лице. А затем все же смиренно выдохнул, снова обхватывая руками поперек талии и прижимая к себе, на этот раз уже сам тычась носом в шею Чуи и нежно прижимаясь губами. — Ладно. Я помогу тебе всем, чем только смогу, Чуя. — Да, знаю, — не сдержал рыжий тихого смешка. — Из тебя получился бы прекрасный учитель, правда. И эй, Дазай! Щекотно же! — Да-да, Чиби. А теперь... пирожные? — все еще слыша смех над ухом, улыбнулся Дазай, продолжая оставлять поцелуи и чувствуя, как Чуя сильнее сжимает пальцы на его плечах. — У-угу... Дазай! Ха-ха! Ну прекрати же! — А потом спать. — А потом спать, — повторил Чуя, все же облегченно вздыхая, потому что наконец-то у него получилось все же оттащить прилипчивую мумию от своей шеи. К слову, прилипчивая мумия буквально через секунду добавила: — Я, кстати, купил презервативы. Несколько мгновений Чуя смотрит на него, как на идиота полного. Где-то в голове проскальзывает уже даже рефлекторный импульс ударить по бестолковой головушке Дазая, но в итоге рыжий только выдыхает с такой усталостью и с таким обречением, что этот жест говорит сам за себя: «ты такой идиот, Осаму». А затем Чуя снова не сдерживает смешков, толкает слабо парня в плечо и тянется все же за коробкой с пирожными, так и не слезая с чужих рук. Дазай правда идиот. Зато такой любимый.