Спиной вперёд

      

в которой совершается беспорядочная коммуникация

      Джедайт сложил в корзину свой маленький на этот раз улов — всего два шара, наполненных мутно-белёсой энергией. Через пять минут он обнаружил, что всё ещё стоит в отупении перед корзиной и смотрит в гору энергетических шаров и автоматически ищет цветовые ритмы, находит только ритм белого, и это вызывает у него лёгкий дискомфорт.       «Кокосовый чатни», — подумал Джедайт. Он закрыл глаза и открыл глаза. Было огромное искушение телепортироваться к себе. Зря он вообще на склад переместился. Просто голова плохо работает. Эти два жалких шара можно было донести и потом. А теперь дойти пешком разумнее, к тому же прогулка согреет.       Просто в Нууке оказалось холоднее, чем Джедайт мог себе представить, ветер и летящие горизонтально сырые острые снежинки даже сквозь воздушный щит пробивали, но Джедайт упрямо ходил и «знакомился с новым местом», считая, что без дополнительных утеплительных мер он как-то обойдётся, а внутрь помещений он почти не заходил; а потом ещё бродил по побережью, где ветер был особенно сильный, а летящий острый снег перемешивался с горько-солёными брызгами. И вышло так, что внешний холод вошёл в порочный резонанс с внутренним, и Джедайт остыл и промёрз весь целиком, изнутри наружу и снаружи внутрь, как будто вновь оказался в ледяном кристалле, и вот-вот начнутся фантасмагорические видения.       Нужно поспать. Сон многое обнуляет.       Джедайт двинулся к двери.       Кто-то телепортировался в офис. Юма, Кэтлин, кажется. И Нефрит.       — Белобры-ысый! Ты должен это увидеть! Я специально не стала вчера ночью ничего с этим делать... — да, это Кэтлин.       Джедайт вышел из склада в офисное помещение. Здесь ещё на диване сидели Тетис и мальчик из столовых. Мальчик под руководством Тетис создавал волшебные кристаллы, насоздавал уже небольшую гору, но всё с изъянами.       — Не отвлекайся, — раздражённо бросила Тетис столовому, который начал было с любопытством вертеть головой.       Дэвид ухитрился поздороваться со всеми новыми лицами.       Джедайт сказал, что он просто энергию занёс и уже уходит.       Одновременно с этим Нефрит радостно поймал Джедайта за локоть:       — Постой, постой! Я как раз хотел с тобой связаться! Слушай, ты что, на Северном полюсе, что ли, побывал? Энергию там собирал?       — Этот красавчик жутко смешную штуку там сотворил, — продолжала Кэтлин обращённую к Дэвиду речь, указывая на Нефрита. — Пойдём, посмотришь! Это на две минуты, телепортнёмся туда-сюда...       — У тебя ко мне важное дело? — спросил Джедайт у Нефрита, выделив слово «важное».       — Ну так, важное... Нет, правда, ты откуда? Если не секрет, конечно.       — Кэтлин, — сказал Дэвид строго. — Я на работе. Куда я тебе буду телепортироваться?       — На работе, хаха, пасьянс раскладываешь, да? — Кэтлин заглянула Дэвиду через плечо, но увидела юмские поисковые отчёты, а не пасьянс. — К Нефриту в квартиру! Ну Белобры-ысеньки-ий! Ну Дэ-эвид! Баррикады он там выстроил — ладно, но там... в общем, тебе надо это видеть!       — Не очень-то я жажду расходовать энергию на бессмысленные телепорты...       — Дэ-эви-ииид! Да вот! Вот тебе энергия, занятой ты наш... — она перекинула Дэвиду большой клубок. — Нефрит, давай с нами?       — Не очень-то я жажду расходовать энергию на бессмысленные телепорты, — ответил тот насмешливо.       — Чудики! — хихикнула Кэтлин, она нетерпеливо схватила Дэвида за руку и телепортировала прочь из офиса себя вместе с ним.       — Давай лучше потом побеседуем, — сказал Джедайт, который помнил, что Нефрит у него что-то спросил, но моментально забыл, что именно. Джедайту очень не нравилось не владеть собственным разумом. И очень не хотелось, чтобы это кто-то заметил.       — Да почему потом? Можно и чаю выпить заодно или кофе, ты вот замёрз явно, а я ещё не завтракал...       — А у тебя тоже поначалу кристаллы не получались? — спросил столовый у Тетис.       — У меня сразу всё получалось. Я же лепленая. А ты обращённый. А ну перечисли, какие бывают юмы?       — Рождённые, обращённые и лепленые, — выдал детдомовский почти скороговоркой.       В этот момент в офис телепортировался Дэвид. Без Кэтлин.       — Что там? — спросила Тетис медленно, почти без вопросительной интонации. Она внимательно следила за новым кристаллом, который обещал получиться чистым.       — Ничего, — сказал Дэвид. — Бессмысленный вздор. Нефрит телепортировал рояль ножкой в бронзовую вазу. Теперь у рояля ножка с бронзовой инкрустацией. Остатки вазы я срезал и уничтожил, — Дэвид вздохнул. — Почему ей иногда прямо целый театр разыграть надо? Не понимаю. Это временами несколько раздражает. Нефрит, тебе эта мебель... которую ты передвинул из зала, нужна? Или мне следует убрать её из квартиры?       — Не нужна! И там плазма ещё в стену встроена. Она тоже не нужна. Нужен пустой зал.       — Ясно. В следующий раз лучше просто скажи мне, что тебя не устраивает. Или Рыжей. Или любой юме, кто в офисе дежурит.       — Рыжую я и не знаю никакую.       — Ой. Прости. Рыжая это Кэтлин.       — Рыжая? Почему рыжая?       — Ну, просто с детства прозвище осталось. Подростком она была рыжее. Она мне сестра по рождению.       — О, вот как? По блату пристроил, типа? — заржал Нефрит.       — Конечно, — подтвердил Дэвид со смешком. — Нужно же близким помогать.       — Вьетнамский подход, да? Родители, братья-сёстры... дядьки всякие, племянники... дедушки-бабушки... внучатые золовки... — стал прикидывать Нефрит.       Тетис фыркнула.       — Моя семья не столь велика, — невозмутимо сообщил Дэвид. — Сестра всего одна, а мать и отца я счёл профнепригодными. С остальными родственниками я не был близок, — он помолчал секунду, потом нашёл нужным пояснить: — На самом деле было вот как: я искал администратора для столовых, потому что сам уже не успевал за всем следить. А Кэтлин... она меня старше на одиннадцать лет, и, сколько я себя помню, она или работала менеджером в супермаркете, или считала бухгалтерию для каких-то ресторанов или кафе, нечто подобное нам и было нужно. Я выделил себе выходной и телепортировался в Лондон. Оказалось, что Рыжая сидит без работы, и в целом у неё в жизни период некоторых досадных невзгод. Я переночевал у неё в гостях, а ночью вовремя снял её со стула, у которого она подпилила ножку. Голову она уже успела засунуть в петлю, которую смастерила из ленты от шляпки и привязала к крюку для люстры. Я купил ей билет на самолёт. И провёл с ней обычное собеседование, а не по блату, хотя, по большому счёту, всё было ясно и так...       — А я как раз хотел посмотреть, на что похожи эти твои собеседования.       — Посмотри, всю следующую неделю они сплошняком пойдут, каждый день. Для филиалов клуба нужны новые администраторы, в столовые сотрудники тоже, а то детдомовцев уже не хватает. Только собеседования мы проводим не здесь, а в другом крыле. Покажу тебе потом. Или скажи Кэтлин, пусть она покажет. Да, кстати, ты завтра приходи сюда к полдевятому — к девяти, тут по субботам происходит нечто вроде собрания. Всё забываю тебе сказать.       — Да, Джедайт мне уже... Блин, куда Джедайт-то делся?       — Ушёл, и довольно давно, — протяжно проинформировала Тетис.       — Ещё у нас по субботам транспортный день — ты это уже знаешь тоже? И трёх юм ещё нужно будет обратить. Но если у тебя дела, то не старайся явиться во что бы то ни стало. Джедайт всё сделает.       — Я приду, — Нефрит подумал, что если бы Джедайт собирался телепортироваться, он не стал бы выходить из офиса через дверь. Значит, его ещё можно догнать. — А кто обратил Кэтлин?       — Берилл.       — А ты ей сказал, что она твоя сестра?       — Разумеется.       — Круто. Ладно, спасибо тебе, Дэвид, извини за всю эту суматоху. Я, в общем, ещё не так всё ужасно сделал. Я хотел выкинуть из окна эти огромные цветы в горшках, они бы классно бахнули. Но передумал буквально в последний момент, — Нефрит обезоруживающе улыбнулся и убежал по лестнице вниз.       Вслед ему донёсся хохот юмы-столового и дэвидово обескураженное высказывание по-английски про «кровавых» демонов.       И мелодичный голос Тетис уже на грани слышимости:       — Кэтлин просто слишком любит привлекать внимание. Вот и сейчас... Она просто хотела, чтобы все узнали, что она уже успела спутаться с Нефритом... На сколько там лет это его воплощение её младше? На двадцать?       ***       Ага, вон спина Джедайта в тёплой куртке. Остановился. Снимает куртку. Нефрит настиг его и автоматически хлопнул по плечу и только потом вспомнил, что Джедайту такое не нравится. Тот обернулся резко, и вид у него был откровенно злой. Злой и измученный.       — Слушай, — начал Нефрит, — ну, я просто хотел предложить пособирать энергию вместе. Вчера, вроде, нормально получилось.       «Вчера?» — из-за дробного сна Джедайт иногда не мгновенно оценивал ход времени. — «А, ну да».       — У меня сейчас другие планы, — сказал он. — К тому же, мне больше нравится заниматься этим в одиночестве.       — Почему же ты мне вчера предложил вместе пойти?       «А я предложил? А, конечно».       — Я думал, тебе сразу наскучит, и ты уйдёшь куда-нибудь по своим делам, — сказал Джедайт и только потом вспомнил, что окружающим такое не нравится: когда правдиво высказываешь первое, что придёт в голову. А сейчас... неважно, пусть Нефрит оскорбится и исчезнет. Но Нефрит беззлобно расхохотался:       — Ты прямо как жители Кейптауна! — и пояснил: — Очень искренний. Классно! — он поднял руку, чтобы вновь хлопнуть Джедайта по плечу, но остановил её в полужесте. Взгляд Джедайта приклеился к этой руке, а Нефрит честным, бесхитростным движением повернул кисть ладонью вверх, как бы говоря: вот я! не хочу я тебя задевать! И Джедайту подумалось: если бы он эту ладонь приложил чуть ниже основания шеи, чуть выше рёберной дуги, то холод бы просто исчез? как в тот раз? Вечный Сон какой-то, фантасмагорическое навязчивое состояние. Джедайт бы оборвал этот мучительный разговор простым телепортом. Так бы он сделал во сне. Он с усилием оторвал взгляд от ладони и стал смотреть Нефриту в переносицу. Нефрит выглядел смущённо, а растянутые в улыбке губы его складывались в какие-то слова, которые звучали для Джедайта шумом, дополнением к уличным шумам; сон, Вечный Сон, стекло и холод. Джедайт сделал ещё одно усилие и вслушался.       — ...эффективнее, чем в одиночестве? Ты же вчера сам сказал. И это мы ещё не готовили ничего специально, не разрабатывали... операций.       — Нефрит. Мне сейчас нужно идти. Давай поговорим завтра во время транспорта, — если лёд в груди до завтра не подтает, транспорт будет пыткой.       — Ну да, обсудим завтра! Я и говорю!       — Договорились, — сказал Джедайт. — До завтра, — и он пошёл в сторону своей высотки. Очень быстро пошёл.       ***       Джедайт лёг спать. На этот раз он спросил как обычно: что мне делать, чтобы убрать холод из груди? И ему приснилось, что он лежит на диване и пытается уснуть, но мешает холод. Тогда он разорвал руками себе грудь и вынул из неё своё сердце. Оно было очень красивое. Джедайту вообще нравился внешний вид внутренних органов, а его сердце оказалось особенно красивым. Оно светилось мягким золотистым светом, как самая лучшая энергия, какую Джедайту собирать пока не доводилось, и пульсировало, и не свисало с него никаких неопрятных сосудов. Оно ещё билось, потихоньку замедляясь. Джедайт знал, что, когда оно остановится, он умрёт. Но пока — пока — не было холода, и он был жив и смотрел на красивое сердце, а оно сокращалось всё тише, реже, слабее...       Джедайт любил классифицировать свои сны. Он классифицировал этот сон как утешительный кошмар.