Спиной вперёд

в которой демоны гуляют по Японии

      — О! Это же... — Нефрит замер и стал озираться по сторонам. Прежде он шёл, уткнувшись в навигатор и мало что замечая вокруг. — Это же... блин! — он снова потыкал в навигатор и снова осмотрел окружающие объекты: справа — высотка, слева бетонный забор, в нём узкий проход с торчащим посередине поручнем, чтобы просочиться могли только пешеходы. Джедайту казалось, что он бывал в этом месте, — за забором, кажется, парк. Нефрит, посомневавшись полсекунды, завернул в проход.       Да, парк. Сакура в Токио давно отцвела, деревья стояли зелёные. По дорожкам прогуливались обычные человеческие японцы, некоторые сидели на траве. Двое демонов тоже выглядели как обычные человеческие японцы. Двумя японцами в парке больше, двумя меньше... Джедайт прощупывал окружающее пространство, но демоногенных возмущений не находил.       Нефрит сначала двигался по дорожке, всё замедляя шаг, потом сошёл в траву, сделал несколько шагов и остановился.       — Вот, — сказал он, вертя головой из стороны в сторону, и добавил: — Да.       — Ты нашёл что-то интересное? — осторожно спросил Джедайт.       — Нет, — парадоксально отозвался Нефрит. — Вот на этом самом месте я умер в прошлый раз! Прямо вот тут! — он потопал по траве носком кроссовка. — И дерево это торчит себе... вяз это или что? Блин, впервые место своей смерти посетил... Прикольно! Хочется прямо сделать что-нибудь... такое ритуальное...       — Тебя убили сейлоры?       — Юмы, — ухмыльнулся Нефрит.       — Берилл? — уточнил Джедайт на всякий случай. Он был уверен в положительном ответе. Понятно, поэтому Нефрит с Берилл и полуссорится вот так всё время. Но Нефрит ухмыльнулся ещё шире:       — Не-а. Сказать или угадаешь?       — Кунсайт?       — Зойсайт. Почему Кунсайт? Откровенной вражды между нами не было никогда, с чего бы ему...       Джедайт кивнул. Нефрит единым махом уселся под деревом, как упал.       — А давай я тебе расскажу, как чего было? Как бы ритуально? Или ты и так знаешь? Хотя откуда бы...       — Не знаю, — сказал Джедайт. — Расскажи. Но у нас сейчас есть на это время?       Нефрит потыкал в навигатор:       — Есть. Можем тут час проторчать или около того. Даже хорошо будет, а то мы расчётное время опережаем немного. Садись.       Джедайт потоптался и неуклюже сел напротив на более-менее ровном участке, сел в сэйдза, поджав под себя согнутые в коленях ноги. Он даже двигался как плотный низкорослый азиат, и Нефриту странно было смотреть на это: встреть Нефрит его где-то на улице, он не распознал бы демона и Джедайта. Непроницаемый щит, поверх — беспорядочные хвосты поддельных мыслей, скучный мутноватый эмоциональный фон. Может быть, только чересчур жидкий, слишком обыденный для японца, который — должна же быть какая-то причина? — уселся зачем-то в сэйдза на голую землю.       А Нару не сидела тогда в сэйдза, вспомнил Нефрит, она прямые ноги вытянула.       «Джедайту, наверное, как и мне, прикольно вспоминать японскость и делать всё немного преувеличенно по-японски», — подумал Нефрит. Разговаривали они тоже по-японски — с того самого момента, как сели в самолёт.       — А что ты вообще знаешь о том... ну, что происходило после того, как Берилл тебя в льдину упрятала? — спросил Нефрит.       — Знаю, что лунные добрались в конце концов до королевства и разрушили его. Берилл это часто вспоминает.       — О! Слушай... О! Я, по ходу, понял, почему ты так дотошно всегда выяснял, как да когда я родился. Ты что, и Зойсайта так выспрашивал, получается? И Кунсайта?       — Зойсайта расспрашивал. Ему это тоже почему-то не нравилось.       — Почему-то! Тоже! Не нравилось! Да мне тебя убить хотелось просто-напросто. А ты, выходит, даже это понимал. Блин... мог бы и объяснить, что возраст высчитываешь, а не от скуки там или чего ещё. А Кунсайт? Вы же не разговариваете? — Нефрит давно уже понял, что Джедайт не станет рассказывать, почему. — Или если по делу, то разговариваете?       — Ну... Прошлую дату рождения Кунсайта я узнал от его родителей.       — А. Это же ты его нашёл в тот раз. А раньше... А раньше он и не умирал. А Берилл?       — Про Берилл я узнавал у Тетис. Только про самое первое её рождение я не знал ничего. Ну, теперь эти данные уточнились. Вот насчёт прошлой даты рождения Зойсайта у меня пробел.       — Ну да, ты же уже в льдине был, когда он нашёлся... А что ещё ты про те события знаешь? С прошлого раза?       — Что вы все довольно быстро погибли. Я так понял, что в течение года после того, как... Берилл упрятала меня в льдину. Сначала ты, потом Зойсайт, потом Кунсайт. Берилл последняя. Ваши смерти я чувствовал обычным образом.       — То есть? Каким это обычным образом?       — Самым обычным. А ты... А, — Джедайт усмехнулся. — Интересно как. Ты же всегда умирал первым. В общем, если кто-то из Четвёрки умирает, то остальные это чувствуют. Ну и я чувствовал, я же даже не совсем спал.       — О! Вот оно как. Я не знал. Прикольно. А Берилл? Её смерть тоже..?       — Тоже. Она чувствует, если кто-то из нас умирает. Мы чувствуем, когда умирает она.       — Ага. Ну, понятно. И поэтому ты про смерть никогда не спрашивал. Про смерти ты и так знал, получается.       Джедайт кивнул. Нефрит молчал какое-то время.       — Странно вспоминать всё это, — начал Нефрит снова через некоторое время. — Даже не вспоминать странно, — противоречиво исправился он, — а непонятно, как это всё рассказать. Сейчас кажется, что я точно был как псих какой-то... Слушай, а если все были немного психи в тот раз, то и ты тоже? Интересно, что ты делал психованного?       — Не знаю. Возможно, ничего.       — Хм?       — Я ясно видел, что к Берилл вернулось её отступившее было помешательство. К тебе и Кунсайту я не успел приглядеться. Но сам я себе казался нормальным. И сейчас мне кажется, что я думал и делал всё как обычно.       — А ты же не умирал! Может ты просто остался психом? И сам не замечаешь? Психи же обычно не замечают свою... психованность.       — Может быть. Со стороны, наверное, лучше видно.       — Со стороны, вроде, всё ок. Может, твоя вот эта фигня, — Нефрит потыкал себя в верхние рёбра, — как раз типа такое проявление психованности? Тогда тебе просто надо умереть, и она пройдёт?       — Может быть.       — Хотя звёзды об этом не говорили... нужно будет спросить в следующий раз. Короче, что было-то. Во-первых, Берилл поручила Зойсайту искать Серебряный кристалл, а я решил, что найду его по приколу вперёд Зойсайта. Зойчик в той жизни был особо дебильным каким-то, ну может потому ещё, что был мелкий совсем, когда нашёлся. Сколько ему лет было — лет семь или восемь, что ли, шмакадявка такая. Когда спросишь у него про возраст, мне расскажи! Интересно прямо стало. В общем, меня прикалывало его злить. А второе что — я тогда стал типа преследовать одну человеческую школьницу...       — Преследовать?       — Ага. Именно что преследовать. Точнее не назовёшь. Сначала я почти всерьёз думал, что она Сейлор Мун, хотя звёзды мне сказали, что нет. Но вообще звёзды со мной про лунных не очень говорили тогда...       — Потому что у тебя были так называемые «злые намерения».       — Угу. В общем, одна звезда всё-таки иногда о сейлорах со мной говорила, если считала, что этим мне... в, эээ, злых делах как бы... не пособничает. Я её зову Вежливая. Сейчас про орбиты лунных как раз она мне рассказала. Такая она... добрая очень, но без чувства юмора совсем. А тогда я решил, что она мне наврала и что Нару всё-таки Сейлор Мун. Нару это имя той школьницы.       — Звёзды могут врать?       — Ещё как. Но я обычно знаю, кто врёт, а кто нет. К врущим я как бы просто не подкатываю уже с важными вопросами. Вот просто так болтать с ними прикольно. Ну так, ради смеха. А Вежливая вот обиделась, что я ей не поверил. Не разговаривала со мной аж до этой жизни, ну, я извинился недавно, и она со мной снова дружит теперь.       Джедайт подумал в который раз: почему Нефрит рассказывает ему про звёзды? Открыто? Подробно? Не лень ему, не скучно, не зазорно, не жалко, в конце концов? А с Берилл теми же самыми сведениями он просто так делиться уже не хочет. А хочет, чтобы в обмен она рассказала о своей силе.       «Должно быть, он считает, что мне не на что меняться», — предположил Джедайт. — «Быть может, он продолжает считать, что моя сила это умение обрабатывать кристаллы. Что я безобидный такой слабак. И, помогая мне, он делает благодеяние убогому».       Если так, то это очень удобно, конечно. Но нет, высокомерия в Нефрите не было тогда видно, ни высокомерия, ни жалости, ни снисходительности. А что было? Он сказал, что действует бескорыстно. И то, что Джедайт тогда видел, этим его словам соответствовало. Любопытство ещё было. Увлечённость. Злость почему-то...       Нет, наверное Нефрит действительно действует бескорыстно — иными словами, действует как попало, без плана, без понимания, без целей, без причин. Просто делает что-то, что ему почему-то интересно. Что в той жизни, о которой сейчас рассказывает, что сейчас. А значит, он и тогда не был никаким «психом», пусть ему самому и кажется, что был.       «Сейчас ему почему-то интересно "дружить" со мной».       — Самое интересное, что мне и трахаться тогда не хотелось, я ещё мелкий тоже был, хотя и взрослее Зойсайта... — продолжал размышлять Нефрит.       — Тебе было тринадцать лет, — сказал Джедайт как бы для себя.       — Да. В общем... чего я к ней лез, к этой школьнице? Фиг знает. Может, мне нужен был типа товарищ по играм? Зойсайт что-то не очень на эту роль годился, ну, точнее, он классно сыграл роль врага... лунных я серьёзным врагом не воспринимал же... А! Ну да, мне, наверно, опять хотелось поиграть в нормальную войнушку. Как тогда, в предпоследний раз — то есть уже в предпредпоследний. Или как в последний хотя бы... Ну, чтоб мочить кого-то по-серьёзному и защищать кого-то тоже. Ну там чтоб мне верил кто-то, полагался на меня... Чтоб и враг был, и друг. Ну и Нару вот мне прямо подыграла всей душой. Классно вышло всё-таки! Да, потом я ещё думал, что Нару может быть связана с Серебряным кристаллом, у её семьи был ювелирный магазин там какой-то, и Нару даже стырила оттуда для меня одну фигню драгоценную... Серьёзный вообще поступок для такой домашней девочки мелкой, скажи? По-моему, это был звёздчатый сапфир. Они бывают сероватые. Внешне вот точь-в-точь как этот их лунный кристалл Серебряный, один в один. Только неволшебный. А Зойсайт, по ходу, решил, что я забил на Металлию и стал типа как в первой жизни сам по себе прикалываться. Ну и ему завидно было, что ли, — Нефрит засмеялся. — Ну или он даже подумал, что я перекинулся на сторону лунных по приколу. Я же Нару втирал там, что типа всё, хочу теперь вместе с сейлорами сражаться против злого Тёмного Королевства. Нару не повелась, а он повёлся, тупорылок доверчивый, — Нефрит расхохотался. — А у Зойсайта были такие классные юмы, которых он сделал из цветов. Тебе, кстати, понравились бы, наверное, суперкрасивые они у него вышли. Троих таких он и послал меня мочить. Ну и они меня мочканули. Вот тут, под этим деревом. Нехренски так вышло на самом-то деле. А Зойсайта потом Берилл примочила, своими руками, — прикинь?       — А Кунсайта?       — Сейлоры. И саму Берилл тоже сейлоры.       Оба замолчали.       — Интересно, что Нару поделывает сейчас? — раздумчиво проговорил Нефрит.       — Это, наверное, легко выяснить.       — Да ну... — он скупо махнул пальцами. — Чего ворошить-то... Хотя... Интересно, пожалуй. Ей, наверное, лет сорок. Сорок два? Как её жизнь вообще прошла, интересно. Прикольная она или тухлая? Худая или толстая? Детей, наверное, завела. Да, может, она померла давно даже.       — Можно это выяснить, пока мы в Японии.       — Да ну... — повторил Нефрит и снова махнул рукой. Лучше у звёзд спросить потом, решил он. — Ладно, пойдём, что ли, дальше, — Нефрит поднялся единым прыжком и активировал навигатор.       ***       Просто ходить и ездить было скучновато. К тому же, у них было примерно в два раза больше времени, чем думала Берилл, — ни Джедайт, ни Нефрит, не сговариваясь, никому про эксперимент со сном говорить не стали, и Берилл не знала, что спать Джедайт и Нефрит не будут вовсе. И вот они стали неистово экспериментировать с мелкой, слабой магией, в основном с личинами.       Нефриту не хватало терпения и мастерства сотворять сложные многоступенчатые иллюзии, какие любил накручивать Джедайт. Но сносного японца из себя он научился делать довольно быстро. Где-то во вторник они даже оба много часов ходили под личинами, которые сотворил Нефрит, личины вышли простейшие — японцы вышли молодые и приевропеенные — но не разваливались, держались добротно.       Нефриту интересно было менять походку, голос, он изображал то хромого, то косолапого, то пьяницу, изображал потешно и правдоподобно, но недолго — не хватало терпения. А Джедайт, наоборот, это не очень умел и совсем не любил, всё его якобы актёрское мастерство, которое так восхитило Нефрита, на деле было одним из слоёв сложной иллюзии.       С каждым разом эксперименты делались всё более дикими.       Так вот и вышло, что в четверг вечером в Токио — снова в Токио — в каком-то парке прогуливался молодой слабовидящий японец с тростью и с собакой-поводырём на поводке. Немало удивили они маленькую суховатую кучерявую японку по имени Осака Нару — она нарисовала себе сколько-то вероятных вариантов встречи, но такого среди них не было. Нару даже не поверила своим чувствам поначалу, но всё-таки подошла.       — Нефрит-сан? — полувопросительно поздоровалась она.       Слабовидящий молодой человек повернулся на голос — незнакомое юное лицо, модная стрижка с выбритыми висками. Сквозь тёмные очки Нару не видела его глаз и не понимала, смотрит он на неё или нет, видит или нет, действительно ли он слепой или это маска. Но удивление чувствовалось, удивление, а потом — веселье шквалом; и снизу раздался странный звук, и Нару перевела взгляд на собаку. Чёрно-жёлтая овчарка, вывалив из пасти язык наружу, дико хохотала, с языка сочилась слюна. Впервые в жизни видела Нару смеющуюся собаку. Это зрелище обескуражило её, и она вновь взглянула на хозяина — а он тоже глядел на собаку. Он совершенно точно именно глядел и именно на собаку; глядя на собаку, он издал короткий смешок; значит, это всё-таки маска. Веселье, поняла Нару, собачье, а человек словно бы не чувствовал почти ничего. Или это тоже маска? Собака между тем повалилась в траву и продолжила хохотать, суча в воздухе лапами и подскуливая. Ей было очень, очень весело.       «Давно в моей жизни не бывало ничего сверхъестественного», — подумала Нару. — «Но раньше это оно ко мне липло, валилось на голову, а теперь я сама его отыскала зачем-то».       — Нефрит это он, — сказал мнимый слепец и указал рукой на пса. — Здравствуйте, Осака-сан.       Собака села ровно, махнула хвостом туда-сюда и спросила слепого:       — А ты откуда знаешь, что она Осака?       — Когда ты упомянул ювелирный магазин, я подумал, что знаю, о ком ты. Нам приходилось сталкиваться. Хотя я сомневаюсь, что Осака-сан меня помнит.       — Вы... — вежливо начала Нару.       — Я Джедайт.       — Почему же, я хорошо помню вас, Джедайт-сан. Вы играли роль инструктора в фитнес-клубе. И ещё конферансье в молодёжном конкурсе. Только вы выглядели тогда совсем не так.       — Я полагаю, когда вы познакомились с Нефритом, он тоже выглядел не совсем так.       «Про то, как выгляжу я, он не сказал из вежливости», — подумала Нару. — «Но они оба меня узнали... даже странно».       Собака опять расхохоталась и вдруг встала на задние лапы, вытянулась в высоту и превратилась в молодого японца, похожего на «слепца» как вторая капля воды, только рубашка на нём была голубая, а не клетчатая, и не было чёрных очков.       Джедайт снова издал короткий смешок.       — Нефрит, — сказал он с укоризной, — эта личина сейчас на мне. Ладно, неважно... — черты лица Джедайта поплыли и растворили в себе очки, он словно присел, стал ближе к земле и раздался вширь, и превратился в круглолицего добродушного японского мужичка среднего возраста — лысеющего, с круглым брюшком, с портфелем в руке.       Странно, Нару не ощущала в нём укоризны, а только неповоротливые скучные невнятные какие-то чувства; значит, это всё-таки маска. Наверное, демоны могут создавать и такие невидимые маски, которые скрывают их чувства. А если бы и Нефрит носил такую, она бы не ощутила его появления и не стояла бы сейчас здесь.       Джедайт сказал несколько слов на непонятном ей языке. Нефрит что-то сделал, и перед ним появилось переплетение слабо светящихся линий, какая-то схема. План города?       Да, она всё-таки здесь стоит. Может быть, не поздно ещё сбежать? Нет, уже поздно. Сколько дней она колебалась, но решилась наконец. И ей всё-таки очень хотелось увидеть Нефрита. Настоящего, а не маску.       — Нару... Нару-тян. Осака-сан, — сказал Нефрит. Она чувствовала, что ему и забавно, и интересно, и любопытно. — Как ты меня нашла? Тебя сейлор-воины послали?       — Нет, — удивилась она.       — Тогда пойдём... гулять, например. Или в кафе, — он снова рассмеялся. — Только я есть не буду. Знаешь, нам, демонам, на самом-то деле есть не нужно. Мы, знаешь ли, только чистой энергией питаемся. Человеческой.       «Сейчас-то он зачем врёт? По привычке, что ли?» — подумала Нару.       Джедайт в третий раз издал короткий смешок.       — Через четыре часа — значит, в одиннадцать пятнадцать, — сказал он по-японски и ткнул в схему, — вот тут на углу, — и светящаяся схема исчезла. Нефрит передал Джедайту небольшой кристалл, похожий на тот Чёрный. — До встречи, Осака-сан, — Джедайт откланялся и переваливающейся походкой посеменил в сторону шумной улицы. Над парком стояли сиреневато-зеленоватые сумерки — совсем как тогда, и Нару на секунду стало жутко: вдруг всё прямо сейчас повторится? Вдруг прямо из воздуха вылезут очередные монструозные красотки и тот рыжий... Зойсайт, а потом и некие сорокалетние тётки притащатся и, тряхнув стариной, превратятся в бывалых сейлор-воинов, а Нефрита опять убьют под шумок...       Нет, это бред. Они двое посидят в кафе, побеседуют. Вспомнят прошлое. И всё, никогда не увидятся больше. В том числе и потому, что завтра она наконец-то покинет Японию. Она твёрдо решила, что навсегда.       Удачно, что она уезжает именно сейчас, когда он вернулся. Значит, их разборки больше её не коснутся.       ***       — Интересно! — говорил Нефрит. Он начал с полушёпота, но постепенно вернулся к своей восклицательной манере и бурной жестикуляции. — Жутко интересно! Но стрёмно, блин... Тут выяснилось... много всего сразу. И ещё случилось кое-какое дерьмо. Так, с чего начать, хм... Вот с чего: если много энергии из людей вытягивать, то они становятся эмпатами. То есть начинают чувствовать эмоции всех вокруг как свои. Ну, как мы можем, когда хотим. Когда подогреваем, опять же... Только мы — когда хотим, а эмпаты такие — всегда, не могут это выключить.       Джедайт остановился, так что Нефриту тоже пришлось притормозить и на него обернуться. Джедайт кивнул и двинулся дальше.       — Ты же сейчас подумал о постоянных клиентах «Лилиума»? — предположил Нефрит. — И всех тех чуваках случайных, ну хоть теннисных фанатах... том мулате малолетнем из Кейптауна, который меня убил?       — Не совсем, — сказал Джедайт. — «Лилиум»...       — Скорее всего, там всё в порядке, — перебил Нефрит. — Проверить, конечно, надо будет, но... Ну, в смысле, никаких эмпатов. Мы же там даже близко к опустошению не подводим. По чуть-чуть вытягиваем, безопасно. Это во-первых, а во-вторых... У Нару там своя гипотеза... Она вообще очень много про нас поняла, чисто своим умом. Крутая она, блин! Но я, короче, думаю, что это связано с подогреванием. Я ещё у звёзд спрошу тоже... В общем, я сейчас думаю, что если вытягивать, не подогревая, то никакими эмпатами наши доноры не становятся. Но даже если подогревать, то нужно целое море энергии вытянуть, чтобы эта эмпатия проявилась как следует. Ну, как мы с Нару тогда. Я её несколько раз очень, хм, небезопасно опустошал. Зойсайт тоже. А ты?       — Я? Один раз, наверное, когда был, мм, «молодёжный конкурс»? В фитнес-клубе тогда до опасного опустошения не дошло...       — Да и в клубе же нет подогревания? Или у тебя тогда было?       — Не было.       — А вот... что за тема была с радио? Нару сейчас случай такой рассказала: что послала письмо на радио... на ночную передачу, там некий ди-джей по имени Джей Дайто красивым сексуальным голосом зачитывал романтические письма радиослушательниц, — Нефрит кратко посмеялся, — и ей в ответ пришёл типа приз в виде брошки. Она эту брошь надела и сразу заснула... волшебным сном... непробудным. И ещё куча таких людей была. В смысле, женщин, кто посылал письмо и получал брошку. И все засыпали. Она считает, что это был наш проект, и что Джей Дайто это ты. Что брошь вытягивала энергию тоже. Я вот про это не знаю ничего...       — Да, это был мой проект. Там было подогревание, оно через брошь было завязано на юму. Письмо Осака-сан я не помню, но я не всегда смотрел имена отправителей. Юма отбирала письма, и я их зачитывал в микрофон. Да, возможно, Осака-сан и с другими моими юмами сталкивалась. И они её подогревали, чтобы добыть энергию... Это возможно.       — Осака-сан, Осака-сан! — рассмеялся Нефрит. — Ну вот из неё и вышел супер-эмпат такой, она говорит, что весь Токио, всех людей теперь фоном чувствует. И меня ощущает здесь как чужака. Знакомого чужака. А тебя нет, потому что ты экранируешься. Вот как она нас нашла. И короче... она говорит, что Кунсайта и Зойсайта в Токио точно нет. Звёзды... Высокомерная тут говорит, что они уже дают иногда заметные вспышки, а Нару ничего такого не чувствует. Ну и, значит, они почти наверняка не в Японии возродились. Вот.       — Какая-то маленькая вероятность всё равно остаётся.       — Ну... да, наверное. Короче... зря мы так до фига дней в Токио проторчали, нужно было больше по провинции ездить... — резюмировал Нефрит с досадой. — А ещё Нару тут рассказала кое-что интересное про демонов, чего я не знал. И ты, по ходу, тоже. Демон когда умирает, то превращается в такие искры разноцветные, которые улетают фиг знает куда. Не остаётся трупа никакого, ни фига не получится исследовать. Во всяком случае, когда я умер, то превратился. Только форма пустая осталась валяться и повязка, которой мне Нару царапинку перевязывала... Она кусок ночнушки своей для этого оторвала. Нда. Фиг, конечно, может, это только я в искры превращаюсь, когда помираю. Но чё-то я думаю, что все мы так.       — Это полезно знать, — отметил Джедайт.       — Форму мою лунные смародёрили, а повязку Нару до сих пор хранит, приколи?       — Это можно понять, — сказал Джедайт.       — Да... — продолжил Нефрит. — Но самое стрёмное было вот что. Мы же в кафе сидели, у окна, и по улице тётка японская прошла какая-то, она Нару рукой помахала, и Нару ей кивнула тоже. Я тогда ничего такого не подумал, болтал увлечённо. А потом, когда у звёзд спрашивал обстановку, оказалось, что это была Сейлор Марс.       Джедайт ничего не сказал, и Нефрит продолжил:       — Её не должно было там быть, это не её маршрут вообще. Но она, блин, почему-то прошла мимо. И она поняла, кто я. Это точно. В общем... это...       — Это катастрофа, — закончил Джедайт спокойно. — Сейлор Марс — предсказательница, — добавил он, подумав. — Наверное, мы и не могли от неё... спрятаться. Что бы твои звёзды ни говорили.       — Ну нет же! — полураздражённо, полувоодушевлённо воскликнул Нефрит. — Не такая уж это и катастрофа. В смысле, катастрофа, конечно, но не такая уж прямо чудовищная, как на первый взгляд кажется. Я выспросил у Вежливой по-быстрому: сейлоры так и будут думать, что мы типа, как раньше, тут в Токио собираемся... шухер наводить. Ну и будут нас здесь караулить. У нас как минимум есть время. Сколько-то времени.       Джедайт подумал, что со звёздными предсказаниями надо осторожнее. Нельзя слепо на них полагаться.       — Берилл нужно будет об этом сказать.       — Да. Нужно будет.       — А про Нару?       — Про неё-то зачем? Это её каким боком касается?       Джедайт кивнул. Некоторое время они шли молча. Потом Нефрит сказал:       — Кстати, Нару хочет уехать из Японии. Точнее, переезжает прямо завтра. В Иорданию летит. Прикинь? Где Япония — а где Иордания? И я тут подумал... У нас же тоже самолёт завтра. Ну и я не в Сеул полечу, а с Нару в этот, как его... Амман. Я уже и билет купил. А в субботу телепортнусь в офис прямо из этой Иордании просто. Ну... — полуизвиняющимся тоном пояснил Нефрит, — просто до фига всего с ней недообсудили...       Джедайт шёл и смотрел себе под ноги. По личине сложно было судить, но Нефриту показалось, что он уточнил с тяжёлым чувством:       — У неё вылет тоже из Нариты?       Нефрит фыркнул:       — Ха-ха, Нару тоже подумала, что я могу перепутать аэропорт. Да, она из Нариты летит, но вылет на полтора часа раньше. В смысле, чем в Сеул.       — А билет ты купил со своей карточки? Найджела Волконски?       — Ну, нет, конечно. Мне Нару купила, а я ей отдал наличкой. В долларах. Ей там в Иордании доллары пригодятся.       Джедайт снова кивнул. И снова начал:       — А виза...       — А визу там по прилёте ставят. Что японцам, что гражданам США.       — Раз вы вылетаете раньше, то я могу додержать твою личину до паспортного контроля.       — О, блин, точно, я же этого китайца долбаного не сумею изобразить. Не подумал, блин...       — Значит, в Аммане тебе придётся отвести пограничникам глаза. И виза по прилёте не понадобится, — Джедайт молча думал какое-то время, а потом протянул Нефриту портфель, в котором только и было предметов, что плоский кристаллический пласт прозрачной энергии. — Энергия Металлии тогда остаётся тебе. Я завтра в офисе возьму новый куб.