Can’t take any more

      Питер проснулся с ощущением...       Наполненности.       Это правда единственное слово, которым он может описать свои ощущения. Он чувствует себя наполненным.       И, к его большому удивлению, это имеет такое же отношение к тому, как Тони использовал его весь вчерашний день, засунув в него пробку, чтобы помочь пережить ночь, как и к тому, что Тони уже снова, блять, внутри.       Питер стонет, и Тони наклоняется, прикусывая его ухо. — Доброе утро, детка, — мурлычет он, приподнимая бёдра немного грубее, зная, что Питер проснулся.       Не имеет значения, сильнее ли он толкается. — Решил сделать тебе заслуженный подарок с утра пораньше.       С каждым толчком Тони Питер чувствует, как содержимое его внутренностей лениво плещется, сперма и моча всё ещё находятся в ловушке его тела, свободно перемещаясь и заставляя Питера чувствовать лёгкое головокружение от странного, нарастающего удовольствия.       Его маленький омежий член уже твёрд между ног, но Тони ещё не обратил на него внимания. Питер по опыту знает, что он может вообще не привлечь внимания. Но он надеется, что привлечёт. Он был таким хорошим весь вчерашний день и ночь.       Он почти не спал. Задремать с переполненным животом уже было задачкой, а игнорировать желание выскользнуть из постели и пойти сбросить напряжение в ванной не было вариантом. Всё-таки он не хотел разочаровывать свою пару. Питер мог многое сделать с Тони, если бы захотел, но разочарование было последним в списке — если оно там вообще было.       К тому же, ему нравилось, когда Тони контролировал его.       Узел Тони сцепляет их, и Питер едва чувствует, как сперма прибавляется к и без того полнейшему беспорядку в нём, хотя он и должен признать, что, ему кажется, его тело со вчерашней ночи привыкло к содержимому. Вроде, уже не так неудобно, хоть дискомфорт всё же чувствуется. Он уменьшился. И это большое облегчение.       Но Питеру ещё стоит обдумать обычную утреннюю рутину Тони. У них всегда одно и то же.       Каждое утро, когда они просыпаются вместе, Тони выскальзывает в ванную и возвращается в постель, а затем настаёт черёд Питера.       И Тони уже некоторое время использует тело Питера для своего удовольствия, а значит, по предположению Питера, он бодрствует до похода в туалет намного дольше, чем обычно.       С другой стороны, Тони обещал, что это продлится всего день. И этот день уже закончился. Возможно, это последнее наполнение Питера, и после этого он сможет наконец освободиться и как следует опорожнить кишечник.       Они прижаты друг к другу, и Питер стонет, когда рука Тони ложится на видимую выпуклость его живота. Он чувствителен и ещё не кончил, а ощущение прижатых к его животу пальцев Тони не помогает. Это противоречивое чувство — нечто, ощущаемое одновременно некомфортно и прекрасно. — Мм, милый и большой для меня, — бормочет Тони в раковину уха Питера.       Питер улыбается довольному тону Тони, хоть его улыбка прерывается, когда Тони нажимает немного сильнее и говорит: — Хотя мог бы быть больше.       Тони замолкает и замирает.       Питер знает, что его ждёт, ещё до того, как чувствует.       Его член дёргается, когда давление внутри возрастает. Его живот заметно растёт под рукой Тони, что явно удовлетворяет лежащего за Питером Альфу.       Тони стонет. — Много выпил вчера на ночь, — бормочет он, и Питер признал бы это и сказал, что заметил, если бы не был озабочен растущим давлением на кишечник.       Питер дёргается, когда этого становится слишком много.       Внутри него слишком много, его желудок не может с этим справиться, его внутренности не могут с этим справиться, но его живот просто продолжает расти, пока он чувствует, что вот-вот лопнет. Ускользнуть от Тони — не вариант, потому что, даже если ему удастся сорваться с огромного сцепляющего их узла, он знает, что будет широко раскрыт, и не хочет портить их постель, если не сможет удержать это в себе достаточно долго. — Ой, — всхлипывает Питер, когда давление продолжает увеличиваться.       Он больше не может сдерживаться и ёрзает, задыхается и извивается, пока Тони мягко успокаивает его, не переставая опорожнять мочевой пузырь в и без того переполненное тело Питера.       Питер едва замечает это, кончая, его маленький член дёргается от перевозбуждения. Это чувство меркнет по сравнению с тем, как Тони изливается в него.       Тихий вздох у уха Питера сигнализирует, что Тони закончил. Питер судорожно вздыхает, поджимая пальцы на ногах и морщась. Это больно. Он может почувствовать, что его тело не создано удерживать так много, оно борется, кое-что изменяя, чтобы снять давление, но ему некуда двигаться, кроме как вверх. Питер проглатывает грозящую подступить тошноту и как можно быстрее усаживается на Тони, делая несколько глубоких вдохов.       Лежать на боку сейчас не вариант. Ему нужно оставаться в вертикальном положении.       Тони поддерживает его, пока Питер переводит дыхание, всё ещё лаская пальцами переполненный живот мальчика.       Вот так он определённо выглядит беременным. Его кожа непристойно натягивается на содержимом его кишок, как будто моча и сперма Тони в нём уже несколько месяцев. Увидь его сейчас люди, они подумали б, что он беременен. Они никогда не догадаются, что у него внутри на самом деле.       Питер начинает понимать, что, возможно, именно этого хочет Тони.       После этого Тони его не отпускает. Пока нет. Он продолжает мягко замалчивать протесты, жалобы и вопросы Питера и обещает, что скоро всё закончится. Что он просто смотрит, сколько Питер способен принять. И всё. Он просто проверяет. И когда Тони дразнит, что хочет посмотреть, сможет ли Питер выносить их детей, Питер находит в себе новую решимость показать Тони, что сможет.       Для этого создано его тело, и именно этого он так отчаянно хотел.       Но чтобы удовлетворить Тони нужно время.       Теперь, с новой целью, Питер следит за тем, чтобы Тони был полон жидкости. Он спаивает его чашками воды и сводит кофеин к минимуму. Он пытается соблазнить Тони изо всех сил, добавляя капля за каплей спермы в пресловутое варево, доя его абсолютно досуха, пока даже Тони не жалуется, что ему становится больно.       Хотя это действенно — Питеру вот так сидеть на узле Тони. Перерыв на поход в ванную не отнял бы много времени, а сейчас это вообще не отнимает его. Всё, что нужно сделать Тони, это расслабиться, облегчиться и поверить, что Питер выдержит это.       И, несмотря на то, как это больно, Питер продолжает принимать всё. Снова, и снова, и снова, пока даже Тони не пожалуется, что он тяжелеет.       Но это наконец заканчивается только когда поздно ночью Тони решает, что этого достаточно.       Он несёт Питера наверх в спальню, где они останавливаются перед большим прислонённым к стене зеркалом в рост.       Питер огромен.       Его живот растянут сверх возможностей, растяжки вокруг горы на теле Питера доказывают его слабое сопротивление. Питер весь день не мог ни есть, ни пить, потому что этого было слишком много и причина этого совершенно ясна. — Господи, — бормочет Тони у него за спиной.       Питер всё ещё крепко сидит на его узле, хотя он постепенно сдувается, сигнализируя об окончании их небольшого соглашения.       Питер гладит рукой свой тяжёлый живот и ухмыляется, услышав изданный Тони в результате стон. — Тебе нравится, детка? — легонько поддразнивает Питер. — Ага, мне нравится. Как ты думаешь, почему ты ещё на моём члене, когда я такой чувствительный?       Приходится немного маневрировать, чтобы усадить Питера на унитаз, не устроив беспорядка, но, как только он садится, он, наконец, может отпустить себя.       Питер мычит, стонет и хнычет во время освобождения, его руки дрожат, протягиваясь к остающемуся рядом Тони. Тони снова твёрд, и, честно говоря, Питер тоже, и Питер, не колеблясь, берёт в рот член пары, позволяя ему кончить в горло, когда он, наконец, заканчивает выкачивать всю накопившуюся в его теле грязь.       Тони вздрагивает и стонет во время своего двадцать первого оргазма за день и поддразнивает, что, возможно, в следующий раз им стоит попробовать наполнить Питера с этой стороны.       Они вместе принимают душ, Тони моет Питера мягкими руками, самыми нежными прикосновениями и поцелуями, а потом относит в постель и находит ему что-нибудь поесть и выпить, чтобы было немного легче.       Питер никогда в жизни не чувствовал себя таким опустошённым.       Но ему повезло.       Через несколько дней он узнаёт, что беременен.       Ему не придётся долго быть таким мучительно пустым.