Спираль

Эти чувства из прошлого иногда ко мне возвращаются. Вместе с тогдашним шумом дождя, тогдашним запахом ветра... Харуки Мураками – Когда ты впервые увидела меня, ты захотела, чтобы я ушёл, – мой голос ровный и спокойный, а в душе наоборот, всё кипит от напряжения. – Ты, как твоя чашка с кофе, наполнен такой же тёмной жидкостью, – прошептала Мириам. – Ты хочешь убивать, а я хотела спасать жизни. – Я никого не убил. – Нет. Но ты веришь, что никого не убьёшь в будущем? Сидя на крыльце своего дома, я вспоминал разговор с Мириам. Солнце уже почти скрылось за верхушками деревьев, опустив на землю купол сумерек и первых звёзд. Цикады начинали стрекотать и наполнять воздух своими песнями. О чём они поют? О чём играют? Мне бы позвонить Молли, но я звоню Алане Блум. – Алана? – Говорил с Мириам? Её голос звучит сонно, а на заднем плане я слышу плеск воды, как будто она принимает ванну. – Кто толкнул её под поезд? Мне нужно это знать? Это любопытство, но оно оправданно. – Фредерик Чилтон. Что? Я даже отнял телефон от уха и посмотрел на него, словно он мог исказить слова. – Чилтон? Ты уверена? – Абсолютно. – Сегодня в разговоре я упоминал это имя, но она сказала, что не знает его. – Её мозг не запоминает его и каждый раз она слышит его словно в первые. Последствия травмы и комы. – Но ты сказала, что он наркоман... – Так и есть. Фредерик много лет был заведующим Балтиморской больницы для душевнобольных, а потом он начал принимать запрещённые препараты. После того, как Фредерик попытался устроить самосожжение, его сняли с должности. А через пару дней он толкнул Мириам под поезд. – А причина? – Он не помнит. Я помню. Месть. – Фредерик был хорошим врачом? – спросил я, разглядывая ногти. Вероятно, здесь он был кем-то другим, не таким каким я помню. – Очень хороший, если судить по отзывам. Но... – голос Блум наполнен тоской и печалью. – Не стоит всегда полагаться на себя, нужно найти того, кто сможет выслушать. Это намёк? Я улыбнулся и посмотрел на звёзды. – Алана. – Да, Уилл? – Ты бы встречалась со мной? – Это неуместный вопрос. Ты женат. – А если бы не был? – У вас с Молли проблемы? – Блум насторожилась и я услышал плеск, она приподнялась в ванной, расплескивая воду. – Наверное. – Уилл... – Не беспокойся обо мне, Алана. Мне просто нужен отдых. – Смена обстановки пойдёт на пользу. Действительно? Я мысленно рассмеялся. Такой смены обстановки как у меня, не было ни у кого. Я попрощался и вошёл в дом, наполненный дыханием собак. Всё здесь так и не так. Я помню у Молли был старенький ноутбук, и я прошёл в кабинет. Сев за стол, я нажал маленькую голубую кнопку и монитор осветил моё лицо, уставшее и сонное. Гугл приветливо мигнул поисковой строкой, в которую я тут же вбил имя Чилтона. "Уважаемый психотерапевт, автор множества книг и научных трудов, семьянин и верный друг, совершил самосожжение в своём кабинете, в Балтиморской больнице для душевнобольных. На его столе обнаружили рукопись, так и не вышедшую в печать - "Мы одни или нас много?", послужившая толчком к помутнению сознания. Последнее время доктор Чилтон очень часто задерживался на работе, отдаваясь писательству и труду. Его жена, Фредерика, часто выпускавшая его статьи на своём сайте, уверена, виной всему переутомление и недосып." Я прикрыл глаза и представил себе пару - Фредди Лаундс и Фредерик Чилтон. Что за комический абсурд? Хотя здесь... всё так переплетено. Посмотрев фотографии Чилтона после самосожжения ( обгореть он так и не успел, его потушили санитары ), я ввел в поиск "мы одни или нас много?". Ничего. Похоже, он не успел выпустить статью и она так и лежит в его письменном столе. Что пытался донести Чилтон? Он, как и Мириам, что-то чувствовал? Я глянул на часы и удивился, мне показалось, что я сидел всего минут пять, а нет, уже прошёл час и нужно ложиться спать. Завтра весьма интересный день, включающий в себя нудные лекции и долгожданный сеанс у доктора Лектера. Утром вернулась Молли. Она тихонько прокралась в спальню и залезла под одеяло, обнимая меня со спины. – Я не хочу ругаться, – прошептала она мне в ухо. – Я тоже, – я повернулся к ней и обнял, крепко прижимая к себе. В конце концов, она совершенно ни в чем не виновата. – Прости. – Уолтер у мамы, – её ручка проникла ко мне в трусы и обхватила член, лаская тонкими пальчиками. – Мне нужно на работу, – я попытался встать, но жена толкнула меня на спину и уселась сверху, покачивая бёдрами. – Не будь букой, Уилл Грэм. Я улыбнулся и стянул с неё майку, под которой, кстати, ничего не было. У Молли красивая грудь, она приятной тяжестью легла в мои ладони, а когда я провёл большими пальцами по соскам, они тут же отвердели, принимая ласку. Стянув с меня трусы, Молли уселась удобнее, царапая ногтями мою грудь. Её прикосновения были приятны, осторожны. Я провел пальцами по внутренней стороне её бёдер, остановившись только у самого лобка, там где начиналась тонкая и нежная кожа. После депиляции она была гладкая и напоминала поверхность спелого персика. Оттянув трусики в сторону и коснувшись её пальцами, я почувствовал горячую влагу, Молли буквально текла от возбуждения. – Уилл... Я усадил её на свой член и она плавно задвигалась, закинув голову назад и прикрыв от удовольствия глаза. Руками она ласкала свою грудь, а я наблюдал, сжимая её бедра в руках. Молли стонала от наслаждения, а я думал о том, что это должно быть прекрасно. Должно...но я так холодно равнодушен, что мне её немного жаль. Я шлёпнул жену по ягодицам, призывая ускорить темп и она поддалась, вцепившись в мои плечи. – Уилл... Я вздрогнул от звука своего имени и скинул её, подминая под себя. – Повернись на живот, – прошептал я, а когда она сделала это, вошёл в неё до упора, выдыхая ей в затылок. Сейчас я могу сам устанавливать правила. Ухватив рукой её волосы, несильно, но ощутимо, я двигался резко и быстро, вжимая Молли в матрас. Я смотрел на её лопатки, на её шею с выпирающими позвонками и думал о том, что Ганнибал тоже трахал Беделию, а возможно, если у него стои́т, трахает и сейчас. – Ххх, – воздух выходил из меня толчками, в унисон моим движениям. Молли громко стонала в подушку и я почувствовал, как она вся сжалась, кончая, и мне стало трудно двигаться. – Молли! Молли! Она расслабилась и я излился в неё с ужасом осознавая, что не надел презерватив. Возможно, она предохраняется, а возможно, мы планируем детей. Я перекатился на спину и закрыл глаза. Спросить? Или не сто́ит? – Молли? – Это было прекрасно, – прошептала она улыбаясь. Тёплая ладошка легла мне на грудь и спустилась ниже, к плоскому животу, не помеченному шрамом Ганнибала. – Люблю когда ты такой. – Какой? – Грубоватый. Я улыбнулся. – Я забыл надеть презерватив. – А я забыла выпить противозачаточные. – Что? – приподнявшись на локтях, я всмотрелся в её светящееся лицо. – Что? – переспросила Молли. – Даже Джек скоро станет папой. Чем ты хуже? Твою мать! Твою мать! После лекции, я подозвал Клариссу Старлинг и напрямую спросил о докторе Чилтоне. – Слышала, но немного. Кажется жизнь в головах психопатов и маньяков имеет побочку. Кларисса положила учебники мне на стол и заговорщицки прошептала: – А вам-то зачем? Свет в аудитории мигнул и мне показалось, что он подслушивает нас, что, конечно, было не так. Руки зачесались и я потер их о свои бедра, растирая телесный жар. – Меня интересует его последняя работа. – "Спираль"? – Нет, другая... – Последняя "Спираль". – "Мы одни или..." Кларисса тут же взмахнула рукой и отрицательно покачала головой. – Это просто заметки из ящика стола. А вот то, что он действительно хотел опубликовать - исчезло! Старлинг театральным жестом развела руки и свет снова моргнул, на секунду окутывая нас темнотой. – "Спираль?" – я забарабанил пальцами по столу. – Откуда ты знаешь? – Общажные байки. – А байки знают, о чём она? – Что-то о переселении, о смертях, об убийствах. Ну о чем ещё может писать человек, на протяжении долгого времени слушающий убийц? – Да. Старлинг взяла книги со стола и прижала к груди, словно ребёнка. – Вы знаете, есть ещё один слух. Я поднял голову и посмотрел в её серые глаза, обведенные угольно-черным карандашом. Ёжик её волос топорщился и она напомнила мне мультяшную девочку, увиденную когда-то давно. – И какой? – спросил я. – Доктор, что оперировал его после самосожжения, Абель Гидеон, сказал, что доктор Чилтон в своём уме, только потерялся в словах и не может их собрать. Не знаю, что это значит. Абель Гидеон, хирург, с лёгкой подачи Чилтона ставший маньяком Чесапика. Как же сильно я хотел его убить, когда он пришёл за Аланой в её дом. Но сознавал ли я это? Абель здесь практикует, но кто знает, что в его голове? А может, он вообще не женат? – Я могу идти? – голос студентки прервал мои мысли и я рассеяно кивнул, отпуская её. Кларисса дошла до двери, а затем повернулась ко мне и спросила: – Хотите, я узнаю что-нибудь о "Спирали"? – Хочу. Старлинг кивнула и выскользнула за дверь. Адрес Гидеона я узнал у Зеллера и сейчас сидел в машине напротив маленького одноэтажного домика, выкрашенного в зелёный цвет. У входа на клумбах росли алые розы с невероятно крупными бутонами, источающими потрясающий аромат. Входную дверь оплетал белый плющ, уползающий к козырьку крыши. Подъездная дорожка была пуста и я подумал, что доктор на работе, но в окне кто-то мелькал, расхаживая по гостиной. Дольше сидеть нет смысла и, выйдя из машины, я направился к дому. Гравий шуршал под ногами, колол ступни сквозь тонкую подошву мокасин, словно пытался выгнать с дорожки, говоря "уйди". Каждый его хруст, это бранное слово, что я слышал. Не успел я подойти к крыльцу, как дверь распахнулась и на пороге возник высокий стройный мужчина в дорогом костюме-тройке густого синего цвета. Галстук светлого коричневого оттенка под цвет глаз и маленький уголочек белоснежного платка, что казался бельмом на этом костюме. Русые волосы уложены толстым слоем геля и я подумал, что сейчас они соберут с дороги всю пыль. – Вы к нам? – спросил длинный высокомерно. – Я ищу доктора Гидеона. Мужчина приоткрыл дверь и крикнул в глубину дома: – Дорогой! Тут к тебе какой-то хмырь! Я сжал зубы и кулаки, но промолчал. Долговязый прошёл мимо и специально толкнул меня плечом, направляясь к соседнему дому. Странные соседские отношения. – Простите Альфреда, он не любит, когда меня беспокоят дома. Я обернулся на голос и застыл. Абель стоял в красном шелковом кимоно и держал в руках высокий бокал, наполненный розовым игристым вином. – Вы ко мне? – Да, – спохватился я. – Я из ФБР. – Я так и подумал. Проходите. Я вошёл в холл и у меня возникло желание разуться, так были начищены полы. В них виднелось моё отражение - хмурое, со складкой между бровей. – Могу предложить вам напиток? – Воду без газа. – Из-под крана? – усмехнулся Гидеон и провёл меня в маленькую кухню. – Осмелюсь предложить вам игристое. Я только что его открыл и боюсь, не осилю всю бутылку. Хотя...если постараться... – Доктор Гидеон, я хочу поговорить о... – Я не знаю, где "Спираль". Я взял протянутый бокал с вином и слегка пригубил, делая вид, что смакую вино. – Я не первый? – Нет, мистер... – Грэм. Уилл Грэм. – Так вот, мистер Уилл Грэм, Фредерик спрятал книгу, боясь, что если она попадет в руки...как он сказал? – Абель нахмурился, вспоминая, – Потрошителей... кажется...да, так и есть. Так вот, если эти потрошители её прочтут, то могут вспомнить ужасное зло, что скрыто внутри них, и Балтимор искупается в крови невинных. – Это что за бред? – с иронией спросил я, но тут же догадался. Чилтон спрятал книгу от нас с Ганнибалом, боясь, что живущие здесь, они вспомнят другую сторону жизни и почувствуют жажду убийства. Но вот ирония! Всё ещё хуже, чем предполагал Фредерик! Сюда попал я! Вуаля! Аплодисменты! – Этот бред ищут все, кому не лень. Абель выглянул в окно и улыбнулся. – Мы с Альфредом планируем узаконить отношения осенью и улететь в Испанию. Насовсем. Надеюсь, там меня оставят в покое и ФБР забудет о том, что я лечил Чилтона. Я поставил недопитый бокал на стол и направился к выходу. Взявшись за ручку, я обернулся на Гидеона и прошептал: – Хорошо, что вы не читали "Спираль". – С чего вы взяли, что я её не читал?