Ритуал хладных сердец

      Нежно-перламутровый жемчуг врезался в ее кожу, оставляя глубокие отметины, прическа растрепалась, а тушь осыпалась, оставляя под глазами темную пыль. Вчера вечером она, разумеется, не успела привести себя в порядок, смыть макияж и даже снять украшения. Виктор отнес ее в спальню и больше не было ни слов, ни мыслей, ни забот. Осмотрев утром одежду, она обрадовалась, что видимого ущерба та не получила. За последний год она сбилась со счета, сколько вещей они испортили в многочисленных порывах своей страсти. И каждый раз она потом терзалась этим вопиющим расточительством. Разумеется, Виктор обновлял ее гардероб с завидной регулярностью, но этот факт ее тоже смущал. «А как же разумное потребительство?» спрашивала она. Еще можно понять неразумных людей живущих 60-70 лет, не думающих о том, что будет с планетой после них. Но вампиры живущие не одно столетие должны были бы быть более предусмотрительными. Каждый раз, когда она пыталась донести это до Виктора, он смотрел на нее странным взглядом, который про себя она считала «снисходительностью». Правда, в последствие муж разрешил ей одевать некоторые наряды «в свет» повторно. И на том спасибо.       С самого утра девушка проснулась удивительно спокойной и собранной. Парень, которому она отдала телефон Ронана, утром скинул смс, что все готово. Значит, адрес Престона у нее в кармане. План окончательно вызрел в ее голове. Завтра она отправиться с Тревором в командировку, затем скажет тому, что вынуждена отлучиться на день, и в это время поедет решить вопрос с Престоном. А после успеет еще на последний день конференции. И все… Все будет как прежде. Словно и не было этих адовых дней, наполненных тревогой и враньем. Никаких эмоций — холодная решимость. К тому же, при необходимости можно будет попросить Тревора не вспоминать о ее отлучке, и конференция станет отличным алиби.       Внимательно осмотрев голову после душа, Мия обнаружила, что раны нет. Это еще раз доказывало, что регенерация у нее все-таки хоть и плохая, но имелась. Она собралась поехать в редакцию для оформления всех необходимых документов. Для этого дня она выбрала черные обтягивающие джинсы, топ с геометрическим принтом и серый кардиган. Волосы собрала в тугой высокий хвост, открывая миру свое лицо. Виктора дома не оказалось. Возле кровати она нашла записку: «Твой сон так сладок, словно у дитя. Не потревожу звуком, жестом, словом. Налюбовавшись, ухожу грустя, Что бы вернуться ночью под покровом. Ангел мой, вынужден отбыть по делам в «Новую Жизнь». День пережду уже там. Увидимся вечером.»       Мия не сдержала теплой улыбки, прочитав его послание. Если все ее испытания были залогом их встречи, она заплатила бы эту цену еще раз. Шесть лет назад, поселок «Годлоув», среда 24 мая 01.15       Когда стрелки часов перешагнули час ночи, а музыка на площади стала заметно тише и спокойней, вдалеке раздался вой сирен. Сперва никто не обратил на это внимание, все жители были уверены - что-то произошло в городе. Но спустя несколько минут в их поселок въехало две патрульные машины и скорая помощь. Никогда еще подобного не происходило в этом маленьком селеньи. Все конфликты они обычно решали внутри общины. Им даже скорую помощь обычно не приходилось вызывать, ведь местный фельдшер отлично справлялся с мелкими травмами и простудами, которые обычно тут случались. И только в случае крайней необходимости врач выписывал направление в городскую больницу. Пастырь сначала онемел от изумления, но очень скоро вышел из толпы узнать у офицеров о причинах такого визита. Но это не потребовалось, ведь среди толпы прошел изумленный шепот и взоры всех устремились в противоположную сторону. Маленькая фигурка, кутающаяся в старое покрывало, как раз вышла из дома главного проповедника. Узнать в этой дрожащей и грязной девушке Мию Девис, было почти невозможно. Но это была она. В какой-то момент покрывало, которым она прикрывалась, соскользнуло, и все увидели изорванное в лохмотья праздничное платье и множество ссадин и синяков на теле бедной девушки. Полицейские отгородили всех зевак, не давая приблизиться к потерпевшей, и провели девушку в карету скорой помощи. Тем временем, вторая патрульная машина проехала дальше и остановилась у школы. Спустя несколько мгновений двое полисменов вывели полуодетого юношу и самые зоркие увидели, что это был старший сын их пастыря — Престон Дилл. Парень возмущенно орал, вырывался и угрожал полиции. Пастырь поспешил к ним, пытаясь понять, что происходит. А когда юношу и его отца, наконец, увезли, оставшиеся полисмены допрашивали поочередно всю общину около часа…       Девушка, в который раз, механично отвечала женщине офицеру на ее вопросы пока врач не попросил их прерваться. Голова гудела от всего происходящего, а адреналин пробивал тело сильным ознобом. Затем была серия обследований, после которых ей, наконец, разрешили пойти в душ. Стоя под теплыми, тяжелыми каплями омывающими ее тело, она позволила горю захлестнуть и накрыть з головой. Только здесь, где она один на один с собой, можно было дать волю чувствам, что разрывали изнутри. Что же будет дальше? Она никогда не планировала свое будущее на много лет вперед, но знала, верила, что ее жизнь будет размеренной и счастливой… Но сейчас в ее душе поселилась глухая обреченность — ничего хорошего ее больше не ждет. Это конец. Один вечер перечеркнул всю ее жизнь. Про образование можно забыть, родители теперь никогда не отпустят ее в колледж. А если она встретит парня, который полюбит ее даже такую, ей никогда не разрешат выйти за него замуж. Все, на что она теперь может рассчитывать - стать когда-то пятой-седьмой или десятой женой-наложницей для одного из проповедников. Она посмотрела на свои руки, грудь, живот, бедра… Грязь… Прилипшая, зловонная и въевшаяся в ее кожу! Девушка начала тереть мочалкой вновь и вновь, сильнее, и еще, до красноты, до боли и раздражения. Тело начало саднить от этой пытки, но внутри стало немножечко легче. Спустя вечность она, наконец, вернулась в палату. Таблетка успокоительного - и девушка погрузилась в тяжелый сон без сновидений.       Проснулась Мия когда за окном уже был день. Но несмотря на позднее время, проснулась она не по своей воле, а от того, что кто-то ругался у нее в палате. Не поворачивая к ним голову и не выдавая свое пробуждение, она слушала разговор врача со своими родителями: — Мы хотим забрать ее домой сегодня же! — голос отца был глух и строг. — Это невозможно. Мы должны сделать еще некоторые обследования, затем с ней будут беседовать наши психологи, социальные работники и вполне вероятно, что полиция захочет взять еще раз показания. — Зачем это? Мы не желаем распространяться ни о чем. Ей необходим покой, и лучше всего будет, если мы ее заберем, - парировал голос мамы. — В чем причина такого решения? — поинтересовался врач. Ответил ему снова отец: — По нашим правилам девушки не имеют право покидать общину надолго, без веской на то причины. Если бы она была ранена или больна… — Ваши правила никак не могут перевесить законы нашей страны, сэр. И по закону она будет находиться здесь, пока у нас не исчезнут опасения по поводу ее физического и психического здоровья, — тон и слова доктора явно не пришлись по вкусу родителям. — Мы не станем подписывать ваши назначения. Они необоснованные и аморальные, — зло бросил отец. — Что вас так возмутило? Успокоительное или обезболивающие? — непонимающе осведомился врач. На этот раз вмешалась мама девушки: — Вы прекрасно понимаете, о чем мы говорим… Об убийстве! — Каком еще убийстве? — совсем опешил медработник. — Ребенка! — Какого ребенка? — окончательно запутался врач. — Ее ребенка! Нам дали бумаги на подпись о прерывание беременности! — возмущенно сказала женщина. — Вероятно, вы все не так поняли,— сказал доктор и решил объяснить им. — Есть ли беременность или нет, мы не можем знать. Прошло лишь несколько часов после контакта. Но во избежание нежелательной беременности мы, действительно, рекомендуем таблетку экстренной контрацепции. — Она ее пить не будет! — гневно крикнул отец девушки.       Внутри у нее все оборвалось. Как можно быть такой глупой и сразу об этом не подумать? А что, если она вдруг, и вправду, забеременела? … Нет. Этого не может быть, только не с ней, только не так, только не от него… После подобного, было бы глупо притворяться спящей. Девушка развернулась к ним. Встретившись с ней взглядом, отец с неодобрением в глазах вышел из палаты, а мама осталась рядом, пока доктор расспрашивал о самочувствии больной. Девушка могла из себя выдавить только односложные ответы «да»,«нет» - и очень скоро доктор оставил их вдвоем. Сперва мать молча расчесывала ее волосы, а после сказала: — Вся деревня молиться за вас и за прощение ваших душ. — Наших душ? — зачем-то переспросила Мия. — Да. Разумеется, Престон повел себя недостойно, даже если ты дала ему ложную надежду своим нарядом или поведением… — Надежду? — тупо повторила девушка. А когда волна отрицания отступила она прошептала. — Он избивал меня и снимал все это на видео. По-твоему, виной произошедшему слишком короткое платье или неправильное поведение? Она остановила руки матери, которые заплетали ей косу и призывно посмотрела ей в глаза. Женщина не ожидала подобного вызова от дочери и, наконец, ответила: — Конечно, он не прав - это было жестоко. И поверь, Бог его накажет за подобный разврат и несдержанность. Но твоя гордыня не дает тебе увидеть собственные ошибки. Нам следует, как можно быстрее вернуться домой. Не стоит привлекать еще больше внимания. Отцу не нравится находиться тут, но не волнуйся, он простит тебя. — Ну пусть уж постарается,— едко бросила девушка. — Мия! — возмутилась мать.  — Я хочу спать. Оставь меня. И думаю, вам не стоит быть тут со мной. Вам позвонят, когда меня можно будет забрать.       Женщина хотела сказать ей еще что-то, но девушка упрямо отвернулась спиной и спряталась под одеяло, показывая, что не станет слушать более ничего.       Так и прошло несколько дней, а в день перед выпиской к ней опять пришли из полиции. Это была женщина средних лет, не та, что в прошлый раз. — Мия Девис? Мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Девушка кивнула. — Расскажите вашу версию событий, произошедших вечером 23 мая. Мия в сотый раз повторила все, что помнила и знала. Женщина не перебивала, а затем началась череда вопросов. — Правильно ли я понимаю, вы добровольно пришли в условленное место, в условленное время? — Да. Но заходить во внутрь я не хотела. — Вы же говорили, что собирались на занятие по математике. Вы собирались заниматься на улице? — Нет. Престон уже был пьян, потому я и не хотела идти с ним куда-то. — Мистер Дилл утверждает, что пили вы уже вместе. В вашей крови тоже был обнаружен алкоголь. — Он заставлял меня пить,— упрямо сказала девушка. Она уже поняла, куда и в какую сторону будет идти этот разговор. И, действительно, у женщины мелькнула еле-заметная ухмылка. — Вы не догадывались, с какой целью вас зовет молодой человек в уединённое место поздно вечером? — спросила полисмен. — Нет. Но даже, если бы и догадывалась, какой стороной это может его оправдать? Я отказала ему, и отказала не двусмысленно. Он на меня напал. — В своих показаниях вы говорите о том, что в момент изнасилованья были без сознания. Так как вы можете утверждать о насилии? — докапывалась женщина, Мия медленно перевела взгляд с нее на свои ссадины и синяки, которые живописно расплылись по ее рукам. И женщина, не дожидаясь ее ответа, добавила: — … это мог быть просто жесткий секс. — Я была в сознании, просто плохо помню все. Он избивал меня…и снимал все на видео… — Следствие, действительно, изъяло видеокамеру, но никаких материалов на ней найдено не было. — Но это невозможно, видео было! Он бы не успел их спрятать. Значит, кто-то из полиции помог ему! — выпалила девушка, женщина тут же ощетинилась: — Ооо, мисс Девис, сначала изнасилование, теперь диверсия среди органов правопорядка, что же дальше? Может вас и здесь насильно удерживают? Не забывайте, что за клевету тоже можно получить срок.       В душе девушки поднялась такая буря обиды и негодования, что она более не могла себя контролировать. Голос сорвался на крик, а вещи, которые попадались под руки, летели в женщину. Через несколько мгновений в палату вбежала медсестра и какой-то врач, и начали успокаивать девушку. Но слова не помогали, плотину ее чувств и эмоций, которые она сдерживала все эти дни, наконец, прорвало. Сколько это длилось? Минуту? Час? Вечность? … Их жесткие руки сжали ее плечи и с силой прижали к койке. Голос сорвался и осип, она все еще пыталась сбросить державшего ногами, но вот блеснула игла какой-то инъекции и мир опять погрузился во тьму. *** Наше время       В «Новой Жизни» не было никого кроме князя и его заместителя - все остальные разъехались по важным поручениям. На столе перед Виктором лежали фотографии еще одной жертвы. На них молодая девушка, лишь недавно заслужившая обращение, была с перерезанным горлом и пустым, застывшим взглядом. — Ее нашли еще живой, но регенерация не справилась. Она была еще слишком юна, - коротко объяснил Артур. Виктор заметил, как его друг не отводит глаз от страшных фото. — Известно с кем она была перед этим? — поинтересовался Князь. Его друг сдержанно кивнул и сказал: — Да, со мной. Виктор удивленно приподнял бровь и уточнил: — У вас были отношения? — Да. То есть нет. Мы не встречались. Познакомились здесь пару дней назад. Вчера поехали ко мне… Ее убили, когда она возвращалась домой… —  зло бросил Артур. — Мне очень жаль, друг, — искренне посочувствовал Виктор. — Так глупо. Ты же предупреждал, что что-то происходит, а я не слушал… — Ты не мог знать. Обещаю тебе, мы найдем виновных, - пообещал князь. — Передай всем, я запрещаю пока обращать кого бы то ни было. Три жертвы среди новообращенных наталкивают на мысль, что охотятся именно на них. Артур кивнул и вышел из кабинета. Виктор достал телефон и увидел пропущенный от отца. Сразу же перенабрал: — Алло, — послышался слабый голос Ноеля. — Виктор… Тут… На нас напали… — Кто? Ты цел? — сдержанно осведомился вампир. — Да, нам удалось сбежать. В основном, благодаря Ксандру и Софии, которые как раз подоспели. Руолан — та девушка-страж, о которой я рассказывал, ее ранили. Но регенерация почему-то не действует. Нам пришлось обратиться в больницу. — Вам необходимо спрятаться пока я не прилечу. — Да. София уже обо всем позаботилась. Не волнуйся, несколько дней у нас есть. — Охотятся на девушку или на тебя? — прямо спросил Виктор, хотя внутри уже знал ответ. Девушка - страж, как и Мия, разумеется, она оказывается в эпицентре событий неслучайно. И у нее тоже проблемы с регенерацией… любопытно. — Думаю, они опасаются ее кандидатуры на выборах, - пояснил Ноель. Виктор сначала засомневался, но затем попросил: — Береги… себя.       Отец понял, подобный намек, продиктованный глубоким беспокойством сына за его жизнь, потому не стал корить за это. И Виктор добавил: — Я прилечу, как можно быстрее. Постараюсь окончить все дела за эти дни и вылететь к вам. — пообещал князь, заканчивая разговор. Тянуть более нельзя. Ксандр и София, конечно, защитят их, но для политических решений у них нет полномочий. Он единственный может прекратить охоту на девушку. Виктор достал смартфон и купил авиабилет на вечер пятницы. Дело не ждет… ***       Подъехав к редакции, Мия досадно обнаружила, что ее любимое парковочное место занято не безызвестным «ржавомобилем». Пришлось медленно и очень аккуратно вписываться у дальнего конца улочки. Припарковав, наконец, машину и уже заходя в редакцию, до ее слуха донеслось: — Это ее тачка? Ого, не хило.       Это был голос Айрис. Они с Сайманом как раз вышли на перекур и наблюдали за ее парковкой с укромного места, за рекламным баннером. Ответ фотографа не заставил себя ждать: — Ага. Очевидно же, что заработала на нее «сама», в поте лица и не только, в свои 22…       Мия затормозила возле входной двери. Слова Саймона так гаденько осели у нее в душе, что она была готова нарушить данное себе обещание — игнорировать все его комментарии. Ее замешательство увидели коллеги и, чтоб не показаться бестактными, выглянули и поздоровались с журналисткой. — И вам добрый день! — ответила девушка. — Не знала, что ты куришь, Саймон. Осторожнее… От этого умирают,–процедила Мия и быстрым шагом поднялась в редакцию.       Господи, ну что за глупые угрозы? Что за бред она несет? Просто жалкий, отвергнутый парень. Жалость — вот чего он заслуживает, а никак не злости. Но правда была в том, что он нажал на болезненную «мозоль». Виктор одаривал ее такими подарками, о которых обычным людям было сложно и помыслить. Машина ее, действительно, премиум класса, и на подобную своими силами она не заработала бы наверное никогда. Но разве она просила об этом? Нет, конечно. Будь Виктор обычным или даже совсем бедным - ее душа все равно принадлежала бы ему. За его мудрость, проницательность, стихи и музыку. Ни разу она не вспомнила о своем бриллиантовом колье с теплым трепетом. Зато его поэзия, тембр голоса и забота - всегда проникают в самое сердце.       Но Мия помнила, как она выживала на улице, и очень хорошо понимала - деньги не проблема, когда они есть. Именно то, что она не подсчитывает каждую копейку для аренды, счетов, кредита и прочего, дает ей возможность наслаждаться его музыкой, живописью и стихами. Девушка вздохнула: - Чертов Саймон! Как будто ей мало забот сейчас?! Она раздраженно мотнула головой. В офисе кипела работа, девушка уладила всю бумажную бюрократию, а затем Тревор предложил: — Мия, не знаю, как ты, а я хотел бы выехать сегодня. Ну чтоб завтра не спешить к открытию. Освоиться, туда-сюда. — Отличная идея, Тревор, — согласилась журналистка. — Отель я уже забронировала, передвину дату пораньше. — Поедем одной машиной или каждый своей? — спросил оборотень. — Думаю, лучше отдельно. Не будем привязаны друг к другу, - решила Мия, помня о своем плане. «Сегодня, так сегодня» — твердо подумала девушка. Ни тени паники, четкий и холодный расчет. Ну что ж, Престон Дилл, наслаждайся последними днями своей жизни - пора отдавать долги...