мальчик на девятке.

      Трое мужчин выходят из машины. Один из них — полностью увешан украшениями. Он стоит посередине, застегивает пуговицу на белом пиджаке. Бренча при этом золотыми браслетами, он грызёт апельсиновую зубочистку, в то время как его всем известные «братки» — Звон и Яник, выталкивают из багажника какого-то парня. Его босые ноги громко стукаются о землю, поднимая коричневую пыль в воздух. Знать его имя — братве не положено. — Мешок снимите. — Прокуренный голос Бортника звучит зло. Двум сообщникам сразу ясно — этот чувак крупно задолжал. Николенко стягивает мешок с головы парня, он судорожно глотает воздух и умоляюще смотрит на старшего. Из разбитого носа течёт кровь, под глазами синяк, а рот заклеен серым скотчем. Белая рубашка вся в грязных пятнах, она расстёгнута и вот-вот свалится с тела должника, волосы взлохмачены и по ним легко можно понять, что парня таскали за шкирку. — Ты, сука, когда бабло обещал возвращать? — Рука с двумя золотыми перстнями резко хватает за волосы, больно оттягивая назад. — Прощайся с жизнью, сучок — Бортник цыкает, указывая большим пальцем свободной руки в небо. Не отрывая глаз от лица напротив, бандит хохочет, демонстрируя парню все свои тридцать два, из которых половина — серебряные. Ян и Андрей покорно стоят позади, смотря на происходящее исподлобья. Они должны сохранять серьёзный вид в любой ситуации, никогда не вмешиваться без разрешения старшины и выполнять все его указания. — Должники все, всегда на одно лицо — Говорит мне Лев Михайлович, забирая у бармена стакан элитного виски. — Все просят не убивать их, их семью и остальных, даже слышать смешно, да, Звон? — Он поворачивается ко мне, в его глазах я вижу пьяный азарт, а на лице дерзкую ухмылку. Скольких девушек он погубил этим? Я не знаю, зато точно помню, что все они как на подбор — молоденькие, с радостью садились в дорогую иномарку и принимали щедрые подарки от нашей «крыши». Как жаль, что потом либо сторчались, либо были не найдены. Левчик никогда не планировал ничего большего с такими. Вдоволь наигравшись с доверчивыми девицами — он в лучшем случае оставляет их совсем одних, в очень неприятных ситуациях. В худшем — отдаёт нам. Андрей смотрит на часы. — Лев Михалыч, уже почти два часа. — Он поворачивает запястье в сторону главного, доказывая свою правдивость. — Вам вроде на встречу нужно. — Он старается говорить максимально безразлично, но только Ян знает, что Андрей все ещё боится крови. Собственно, тот тоже смотрит на часы — сверяет время со своими. Мда, у Звонкова агрегат подороже будет. — Замотался с этим дефолтным, — Он бьёт парня в глаз крепко сжатым кулаком. Не в силах стоять, тот сразу падает, жмурясь от боли. — Как бы мне сейчас не хотелось нагнуть тебя, — Мужчина делает небольшую паузу, смотря в красные глаза снизу. — Но дела есть дела, вальцаните, а я поехал. — Он ещё раз оглядывается, плюёт на должника и садится в машину, громко хлопая дверью. Лева никогда не матерился, чем очень забавлял своих конкурентов — серьёзных шишек. Половина из которых уже успела отсидеть, и ещё половина — имела купола на всю спину. Левчик был не таким. Он не позволял себе блатных выражений, особенно в присутствии девушек или молодых людей. Но, зато, имел крылья на спине. Не потому что отсидел, а потому что захотелось. Зачем мат, если есть еще столько альтернатив? Сейчас он очень разозлился. Этот бывший блат — взял у него полмиллиона долларов, жил спокойно только из-за своей репутации, а в конечные сроки — в наглую пытался залечь на дно. Далеко уехать не вышло, такова суровая судьба должников в Бобруйске. Особенно тех, кто нагадил Левчику. Таких зачастую не находили.       Единственное, что сейчас успокаивает Бортника — это мысль о том, что скоро он снова встретится с тем мальчишкой. Уж больно этот Шурик впал ему в душу. Может, из него выйдет толк? Он стоит на светофоре в ожидании зелёного цвета. Смотрит на дорогие, американские часы, которые ему привёз брат из заграничной командировки. «Опаздываю.» Ехать до назначенного адреса осталось всего минут десять, совсем не хотелось ждать указаний какой-то железки с тремя фонарями. Лёва не любитель опаздывать. Один быстрый манёвр на встречную полосу, и стоящая впереди фура остаётся позади. «Не опаздываю.» Пара поворотов и вот, тот самый — четвёртый дом. Проезд через двор, вот и магазин кассет. Резкий визг шин пугает стоящего на тротуаре Шурика, он оборачивается и видит притормозившую почти у самых ног девятку. — Садитесь, мадемуазель. — Мужчина сидя в машине жестом приглашает мальчишку на соседнее сидение. — Здравствуйте. — Скромно, и все еще находясь в «небольшом» шоке, произносит Уман. Признаться честно, он очень боялся идти на эту встречу. Весь город и без того был наслышан о таинственных пропажах молодых девушек, а иногда, даже парней. Но сигареты давно закончились, денег купить новые не было, так что предлог и смелость сесть в девятку — появились. Подросток подрагивающей рукой открывает дверь и пролезает на кожаное сиденье. В машине у Левы пахнет чем-то дорогим и новым. — Ты чего? — Спрашивает Бортник, поворачивая голову через плечо. — Что? Я что? — Вперёд садись. — Мужчина по-доброму улыбается смотря на Сашу, который так невинно и скованно пересаживается вперёд. — Какая крутая машина. — Он с горящими глазами разглядывает торпеду, тонкий руль, поверх которого была натянута бежевая кожа, и руки. Руки Лёвчика были увешаны украшениями, и крепко-накрепко сжимали этот самый руль. — Нравится? Загляни в бардачок— Он ещё давно заметил, как подросток смотрит на него. Ему льстит такое внимание. Уман открывает бардачок и видит полупустой блок тех-же сигарет, чётки, пару медиаторов и листочки скомканной бумаги. — Вы… — Я же сказал, — Лева достаёт пачку сигарет и протягивает их Шурику. — На «ты», сколько можно повторять? Такой серьёзный тон давит на гитариста. От Левы не ожидал подобного. — Извини. — Он отворачивается, ещё больше зажимаясь в сиденье. «Какой скромный мальчишка» — Думает мужчина, смотря на молодого парня, который уже потянулся к ручке двери, но, «вот и вляпался», один щелчок кнопки, и двери блокируются, не давая подростку выбежать. — Надеюсь, через окно ты не сбежишь. — Он жмёт на газ, разворачиваясь во дворе. — Так, что ты хотел сказать? Уман думает что зря согласился на эту встречу. Везут его непонятно куда, выбраться он не может. Лева поворачивает на дорогу ведущую к окраине города. — Ну это. у тебя медиаторы лежат в бардачке, — Шура делает небольшую паузу — Ты на гитаре играешь? — А ты думаешь, я их как талисман ношу? — Мужчина вкрадчиво поворачивается к подростку и усмехается — Начал играть когда ещё помладше тебя был. Машина выехала за город, оставляя последний жилой дом позади. Вокруг только лес и река под мостом, на котором авто немного потрясывает, и пепел с сигареты Лёвы так и норовит слететь на кожаное кресло, когда тот затягивает дым в лёгкие. Спустя пару минут, когда Саша уже начинает прощаться с жизнью, Бортник тормозит возле водоёма. Ещё несколько лет назад, летом тут купались люди, но потом в реку стали сливать какую-то грязь, пару раз топили собак и, в конечном итоге, даже всплыл труп. Теперь людей тут ни слуху, ни духу. Лева глушит мотор и выходит из машины. На улице прохладнее чем в салоне автомобиля, хотя на небе ни облачка. Только Шура почему-то остаётся в машине. — Прошу, мадемуазель. — Мужчина открыл перед мальчиком дверь, демонстративным жестом приглашая выйти, и даже немного наклоняясь для пущего, актерского эффекта. Со стороны это выглядело наверное немного странновато, но комично. — За такие слова, можно и в зубы получить. — Шепчет Уман, в попытке скрыть свой предательский страх. Левчик игнорирует столь дерзкий ответ, все-таки, он понимает, почему подросток боится его и это место. Они подходят ближе к воде. Мужчина сразу закуривает, а Шура только смотрит на медленные затяжки старшего. — Холодно. — Все так-же тихо говорит подросток, принимая из рук Бортника недокуренную сигарету. — Спасибо. — В отличии от Левы, Шура курит быстро. Такая привычка появилась после того, как они с Борей и Максом стали бегать за школу в шестом классе. Чем быстрее — тем лучше. В любой момент их мог спалить трудовик или физрук, случайно зашедшие покурить в тот же угол. Как иронично, ведь теперь они частенько дымят вместе, а потом эти же учителя прикрывают их жопы перед директором и завучем. — Ты как-то примерз, — Отвлекает гитариста от раздумий Лева. — Держи. — Мужчина снимает с себя вверх и надевает его на плечи подростку. Солидная вещь кажется тяжёлой, согревает и выглядит больше самого Шуры. — А как же ты? — Он смущённо поправляет вздернутый воротник, доходящий почти до ушей, и разглядывает поблёскивающие запонки на рукавах. Пиджак явно был не из дешёвых, а Лёву совсем не беспокоило, что он может испортиться от сидения на траве. В Шуриной школе считалось, если у тебя есть такой, то ты точно сын какого-то криминального авторитета. Ну, или как минимум, важной шишки в городе. Такую роскошь почти нигде не найти, разве что ехать в столицу. — Я закалённый, грейся. — Лева прижимает подростка к себе держа за талию. — Эй, что за хуйня, — Шура дёргается, пытаясь высвободиться из своеобразных «объятий», но рядом-стоящий мужчина был слишком силен, по сравнению с худощавым парнишкой, так что попытки не увенчались успехом. — Зачем ты держишь меня? — Гитарист нервно оглядывается по сторонам, в поисках способа выбраться. — Че ты как баба? Успокойся, я-ж тебя не трахаю. — Грубо шутит мужчина, смотря на остолбеневшего Шурика, лицо которого покрылось стыдливым румянцем. Подросток умолкает, хотя рука на талии все ещё немного давит.

***

Сколько прошло времени с тех пор, как они приехали сюда? По-ощущениям — не больше часа. За это время Шура успел успокоиться, все-таки выбрался из-под руки Бортника, и даже снял щедро согревающий его пиджак, отдав обратно владельцу. На озере было красиво, хотя осенний ветер порой заставлял Умана невольно вздрогнуть. Мужчина постоянно порывался все-таки всучить мальчишке предмет верхней одежды, но тот постоянно отнекивался, говоря что-то вроде: «да я не замерз», «все нормально» или «отстань! не заболею!». Лева и сам не знал, почему заботился об этом несмышленыше. С одной стороны, ему не хватает «шестерок», с другой, Саша был слишком молод для того, чтобы доверять ему такие серьёзные дела. Да и, голубоглазый сам не хотел портить судьбу уж слишком миловидному мальчику. Ну не хотелось! Зачем тогда связался? Непонятно. Из раздумий его выдергивает тихий шепот школьника, который восторженно смотрел куда-то в небо. — Был бы у меня сейчас с собой фотоаппарат! — Он указывает пальцем на стаю птиц, которая выстроившись в воздухе «треугольником» направлялась куда-то в сторону юга. «Сашка, ты же сам еще птенчик — такой-же неуклюжий, маленький, беззащитный, но все равно пытаешься махать крылышками.» Бортник вдруг ловит себя на мысли, что даже сам себе не может объяснить, каким образом это пришло ему в голову.