Русская Тёмная Леди

       Удивлённые возгласы и вздохи окружили Реддла, да и у него самого на мгновение замерло сердце.       Прямо перед их взором предстал огромный дворец, выглядевший снаружи так, будто он когда-то являлся пещерой, вокруг которой построили целое здание квадратной формы. С двух башен, что находились вдалеке, с круглыми сечениями и гладкой кровлей тёмно-серого цвета свисали известняковые глыбы в совершенно хаотичном порядке. Перед входом расстилалась дорога из камней, по которой повозки с учениками из Хогвартса неторопливо продвигались к тёмным воротам. Том заметил, что на самой высокой башне здания, рядом с воротами, находились люди, видимо, охранявшие вход в Колдовстворец. Сходство с пещерными временами дополнили неизвестные Тому руны и символы, изображенные над аркой башни, под круглой кровлей. В целом сам дворец сильно напоминал доисторическое здание, но только не внутри.       Внутренний дворик не имел ничего общего с фасадом школы. Он был выложен не обычным придорожным камнем, а гладким тёмно-серым мрамором. Стены, как и высокая башня, испещрены выколотыми рисунками и символами. Но это всё Том рассмотрел позже, поскольку первое, что бросилось ему в глаза — две шеренги из детей в непривычной для него форме: бело-красной и сине-золотой. Ни мантии, ни шляп, ни галстуков. Они стояли друг за другом лицом к приезжим, руки вдоль туловища, взгляды устремлены вперёд. Самые маленькие из присутствующих, скорее всего, первокурсники, стояли в открытых коридорах внутреннего двора отдельно от старшекурсников, но в таких же шеренгах. Головы направлены в сторону стоящих в центре студентов, а на лицах застыла детская серьёзность — некоторые из них нахмурили брови и даже выпятили губы для правдоподобности. Взглянув на колдовстворцев ещё раз, Реддл предположил, что справа стоят перунцы, в том числе и Цыганцов с Вольвским: на них всех была одинаковая форма, но больше всего бросалось в глаза количество девушек. Их было значительно меньше, чем мальчиков.       У собратьев напротив всё было в точности наоборот: парней едва можно пересчитать по пальцам. Да и в целом морокцы отличались от первого факультета: девушки одеты в платья-рубашки до щиколоток, края которых обшиты красными лентами, а на груди, вдоль рук, вышиты узоры алыми нитками. В волосы каждой вплетены те же красные ленточки, а на ногах виднелись идентичного цвета балетки. Парни облачены в белую рубашку с вырезом на груди и верёвками. Верх заправлен в красные штаны, ноги обуты в невысокие чёрные ботинки. Они с тем же непроницаемым выражением лица сосредоточенно смотрели на другой факультет, не отвлекаясь на только что прибывших гостей.       Не успел Том до конца осмотреться, как прямо над его головой пролетела гигантская тень. Подняв голову, Реддл заметил большую летящую карету, запряжённую огромными лошадями, медленно идущими на посадку прямо перед воротами Колдовстворца. Секунду спустя они открылись, и навстречу толпе вышла делегация из Шармбатона: возглавляла её великанша в чёрных лаковых туфлях размером с детские сани. Несмотря на происхождение, у неё было весьма красивое лицо: оливковая кожа, тёмно-карие глаза и крупный орлиный нос. Блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в чёрную атласную мантию, а на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Позади неё шло чуть больше дюжины подростков: все они одеты в нежно-голубые тона, не сильно отличаясь друг от друга. Короткие накидки не спасали от холодной российской осени, и шармбатонцы едва заметно подрагивали от холода. На девочках красовались миниатюрные шляпки и тёмно-голубые воротнички из узоров. На мальчиках того же оттенка береты, а из-под верхней одежды выглядывали рукава в цвет воротников дам. Они точно так же с интересом разглядывали местность и других учеников, пока великанша не подошла к профессорам Хогвартса.       — А’мандо, Альбус, как давно мы с вами не виделись! Счастлива снова видеть ваши лица, — пропела женщина низким голосом с заметным французским акцентом.       — Мадам Максим, — поклонились профессора и по очереди поцеловали тыльную сторону ладони директрисы. Диппет, чуть улыбнувшись, сделал ей комплимент: — Выглядите, как всегда, превосходно!       — Ох, А’мандо, пе’естаньте! Вы нисколько не изменились, — кокетливо хихикнула мадам и обратилась к Альбусу. — А где же ди’екто' сей школы? Я, п’изнаться, не имела возможности вст’етиться лично, и го’ю желанием…       Но не успела мадам Максим договорить, как единственные мраморные двери распахнулись, и ученики Колдовстворца, до этого стоявшие подобно скульптурам, резко повернулись на девяносто градусов, оказавшись лицом к противоположному факультету. Они уверенно подняли левые руки в воздух, не согнув в кулаке лишь средние и безымянные пальцы, и топнули одновременно левой ногой, склонив головы в почтительном поклоне. Из тени появилась женская фигура: девушка лет двадцати пяти на вид скользящей походкой прошла вдоль своих учеников. Подол чёрного платья тащился по полу, а на плечах лежала темно-бордовая шаль. Её русые волосы заплетены в низкий сложный пучок, с ушей свисали длинные серьги с красным обсидианом. Она сложила ладони под грудью, стальным взором серых глаз прожигая присутствующих насквозь. Подойдя к директорам, она улыбнулась уголками губ и на идеальном английском проговорила:       — Мадам Максим, директор Диппет, профессор Дамблдор, — останавливая взгляд на каждом поочерёдно, будто сканируя, начала девушка. — Приятно с вами наконец познакомиться. Меня зовут Катерина Каменная, я являюсь директором русской школы Чародейства и Тёмных искусств Колдовстворец, — на последних словах в её глазах зажглись несколько пылающих огоньков, а стоящие позади студенты снова топнули ногой, опустив руки по швам. — Принимать таких важных гостей, как вы — большая честь для нас. Пожалуйста, чувствуйте себя здесь как дома и не бойтесь подходить к нам с вопросами: любой студент с радостью готов помочь вам и рассказать всё, что нужно, — директриса, не оборачиваясь, плавно обвела рукой своих подопечных.       — Директор Каменная, — начал было Диппет, но был прерван её спокойным монотонным голосом:       — Катерина Владиславовна, если можно. У нас ученики обращаются к старшим по имени-отчеству, что выражает уважение к преподавателю.       — Просим прощения, Катерина Владиславовна, — проговорил Дамблдор, переключив внимание на себя. — Мы не знали о такой интересной традиции, — директор Колдовстворца снова располагающе улыбнулась. — Это большая честь для всех нас — оказаться в вашем дворце и лично познакомиться с вами и вашей культурой.       — Oui-oui, — поддакивала старикам мадам Максим. — Подде’живаю каждое слово. О вас ходят легенды!       Теперь улыбка Владиславны сменилась еле заметной усмешкой.       — Что ж, тогда не будем томиться разговорами. Вы, должно быть, устали с дороги. В Главном зале нас уже ожидает прекрасный обед, — она воодушевленно повернулась лицом к своим студентам, хлопнув два раза в ладоши, и проговорила что-то на русском. Те зашевелились и все так же шеренгами отправились внутрь помещения. Катерина повернулась к своим новоприбывшим иностранным гостям и жестом показала им следовать за ней.       Это было довольно хорошее первое впечатление, по нему можно многое понять. Например, Том предположил, что Каменная ни разу не рада принимать чужаков в своей так называемой крепости. Но школы не заставляют участвовать в Турнире насильно… Значит, возможно, на то есть свои причины. Вот это уже интереснее теория.       «Что ж, поиграем в детектива», — подумал Реддл и ухмыльнулся своей мысли.       Масштабы помещения были впечатляющими. Преобладали холодные, но приятные глазу серые оттенки. Мрамор красиво блестел под ногами, а на колоннах простирались узорчатые рисунки. Дверь перед Владиславной отворилась, и студенты Хогвартса вместе с шармбатонцами зашли в гигантский зал, в котором было три двери. От расстояния между ними мозг подсознательно вырисовывал в голове равносторонний треугольник. Посередине было много свободного пространства. Слева и справа стояло два полукруглых стола, а сам зал был в форме идеального круга, что непривычно в соотношении с Большим залом Хогвартса. Прямо напротив дверей, через которые они вошли, стоял прямоугольный длинный стол, за которым расположились преподаватели и оживленно о чём-то беседовали. Над потолком летали масштабные люстры. Всё это завораживало. Не выглядело вычурно, не создавало атмосферу готики и смерти… Это просто было красиво. По крайней мере, к такому выводу пришёл Том.       Владиславна жестом наказала новоприбывшим детям садиться на любое место, а иностранных учителей представила местным. Поразмыслив, Том решил подсесть к морокцам, за стол левее. Малфой, Долохов и Лестрейндж последовали за ним, но не успел Реддл с кем-либо завести знакомство или даже мило улыбнуться, как прозвучал голос Хозяйки дворца:       — Многоуважаемые гости и ученики, — удивительно, она даже не использовала Сонорус. В зале была абсолютная тишина. — Повторюсь, для Колдовстворца честь принимать таких почётных гостей. Мы несказанно рады посвятить вас в нашу культуру и предоставить программу обучения на год, не говоря уже о самом проведении Турнира. По известной вам традиции, каждая школа в первый день готовит маленькое выступление, и сегодня открывать практическое начало Турнира будет французская школа Чародейства и Интеллигенции Шармбатон! — в зале разразились оглушительные аплодисменты, и тут же слева и напротив Тома распахнулись двери.       Из каждой двери выбежали парни в голубом одеянии и, выставив правую ногу вперёд, достали палочки. Помещение погрузилось в полную темноту, даже собственных рук не было видно. Мгновение, и над головами студентов мелькнула маленькая искра, затем две, три, пока большая часть зала не озарилась ярким светом. Из рук тех самых шармбатонцев появились маленькие голубые птички. Несколько коротких взмахов крыльями, и они взмыли вверх, приземляясь на плечи сидящих учеников, пока те восхищённо вздыхали и наблюдали за происходящим шоу. Коснувшись каждого зрителя, птицы направились к входной двери, через которую Том вошёл с остальными в зал в начале пиршества. Они щебетали и кружились в воздухе, словно маленькие вертолётики, пока не образовали большую стену, через которую не было видно даже дверей. Вдруг прямо сквозь образовавшуюся голубую ограду выбежали ученицы Шармбатона, красиво двигаясь, будто подражая птицам — порхая. Девушки остановились у стола правее, повернули головы к сидящим солдатам и ученикам Хогвартса и громко вздохнули, обворожительно им улыбаясь, почти касаясь пальцами лиц парней и девушек. Проделав тот же трюк со следующим столом, они прибежали в середину помещения и приподняли руки вверх — из их ладоней вылетели те же самые голубые птички, напевая ненавязчивую песнь. Парни, колдовавшие в начале, подошли к девушкам и, расположившись вместе с ними лицом к учителям, дружно поклонились. Девушки сделали реверанс, и зал наполнился возгласами и аплодисментами.       Пока шармбатонцы возвращались на свои места, ученики Хогвартса поспешили выйти из зала: дальше их черёд выступать. Вообще выступление его школы Тому не нравилось. Точнее, не так. Тому не нравилось, что ему приходится принимать в нём участие. Но ничего не поделаешь, директор был строг и упрям, к тому же желал произвести впечатление, и даже Реддлу, старосте и лучшему ученику школы, не удалось его уговорить. За это пришлось отыграться на Пожирателях чуть позже вечером.       Получив сигнал, из разных дверей, из которых ранее появились парни-шармбатонцы, вышли Антонин Долохов и Амели Жюльен, ученица Когтеврана. Долохов начал говорить на русском, а Жюльен на французском. Несмотря на то, что говорили они одновременно, их голоса не смешивались и не перебивали друг друга, позволяя представителям обеих школ насладиться выступлением. Увидев сигнал от Антонина, Том вместе с остальными представителями Слизерина вышел вперёд, поклонился и, достав палочку, начал колдовать.       — Селиза’х Сэ’хпонта’х, — послышался голос Амели.       Салазар Слизерин.       Слизеринцы объединили магию, и перед присутствующими предстал сам создатель факультета змей. Он величественно поднял голову, скептично осматривая зал. В это время из тех же самых дверей выбежали гриффиндорцы. Они встали напротив Реддла с его сокурсниками и создали карикатуру на Годрика Гриффиндора. Тот стоял со своим мечом и, ухмыляясь, глядел на Салазара. Дальше вышли пуффендуйцы, воссоздав милую Пенелопу Пуффендуй. Женщина наклонилась к столу и мило улыбнулась маленьким первокурсникам, едва касаясь ладонью их макушек. Сопровождаемые фразой Жульен «Кондида Се’хдегле» когтевранцы остановились напротив пуффендуйцев, изображая создателя своего факультета. Пока плавные голоса говорящих повествовали историю основателей Хогвартса, ученики медленно стали превращать своих предков в символ своего учебного заведения. Затем Том одним движением кисти невербально добавил дополнительные чары, и символ медленно стал превращаться в безликого ученика Хогвартса. В этот момент Долохов и Жульен рассказывали, что именно так соблюдается баланс — совместными усилиями каждого факультета. Под конец Реддл запустил в силуэт заклинание, и ученик, взорвавшись, растворился в воздухе. Зал громко зааплодировал, а Диппет, довольный своими учениками, гордо кивнул. Том лишь едва заметно закатил глаза. Он мог сделать эту нелепость и самостоятельно, да и Годрик Гриффиндор у него совершенно точно получился бы лучше.       Не успел парень сесть на своё место, как директриса Каменная поднялась из-за стола:       — А теперь позвольте представить вам последнюю школу и учеников, которые с достоинством будут её представлять. Колдовстворец! — произнесла она и развела руками, с царственной осанкой вернувшись на место.

Автор настоятельно рекомендует включить песню группы 2wei — toxic (https://www.youtube.com/watch?v=yL7IRngzIdk). Выступление включайте с 1:25!

      Главные двери замка резко распахнулись. Из них одновременно сделали четыре шага в центр зала четыре перунца: трое мужчин и одна девушка, стоявшая впереди. Тёмно-каштановые волнистые волосы, остриженные под каре, немного спадали на лоб, прямо на место, где виднелся шрам — у левого виска. Глаза девушки Том не успел рассмотреть, поскольку его отвлёк тихий шепот рядом сидящего Антонина:       — Неужели Кутескáя?..       Том бросил взгляд в сторону Долохова, мысленно пометив галочку спросить его, о ком идёт речь, и продолжил смотреть на выступающих.       Те резко вытащили свои мечи из ножен, рукоятки которых балансировали на ровных ладонях каждой, демонстрируя их зрителям. Перекинув мечи на другую руку, они проделали то же самое, и в такт музыке исполняли синхронные движения оружием. В конце они встали на одно колено, склонив голову, лезвия их мечей упирались в пол. В этот момент из двух других дверей начали выходить морокцы. Ну как выходить… танцевать. Они делали шаг, крутились на одной ноге на месте, и снова делали шаг, сопровождая это легким движением рук. Девушки и парни медленно двинулись в сторону четвёрки, взяли их в кольцо, и продолжили шагать вокруг, пока солдаты постепенно поднимались с колена. Морокцы странно водили руками, и в такт музыке резко направили создаваемую энергию над своими головами. Она напоминала серебряную тучку, которая постоянно двигалась и подпитывалась энергией от колец магов. Когда наступил нужный момент, морокцы стали равномерно опускать «тучку» на свои головы и головы солдат. Созданная энергия медленно проходила сквозь их тела и оставляла на одежде серебряные узоры: отличительный знак от тех, кто не кинул своё имя в Кубок Огня. Затем начал происходить восхитительный хаос: волшебники стали колдовать летающих драконов, кентавров и других существ прямо по всему залу, а солдаты синхронно перекидываться мечами и кричать какие-то фразы.       Внимание Тома было сфокусировано только на одном человеке — девушке-перунке перед ним. У неё был высокомерный властный вид и высоко поднятый подбородок. Она смотрела только на преподавательский стол, практически не моргая. Теперь Том с лёгкостью мог разглядеть её: голубо-зелёные глаза, наблюдающие за реакцией присутствующих одновременно и с уверенностью, и с абсолютным равнодушием, словно праздник только отнимает её время. Вдруг вся суматоха остановилась. Солдаты опустили мечи и вместе с остальными начали поднимать левую руку в воздух: три пальца были согнуты в кулак, однако средний и безымянный оставались выпрямленными, как и во время первой встречи. Они одновременно опустили головы. Реддл заметил, что та девушка, в отличие от всех остальных, продолжала смотреть на стол преподавателей, лишь самодовольно ухмыльнувшись. Повернувшись к учителям, Том обнаружил в ответ такой же холодный взгляд директрисы Каменной. Кажется, у этих двоих есть своя история.       Зал оставался в полной тишине, пока сидевшие за столами студенты из Колдовстворца не хлопнули одновременно пять раз в странном ритме. Затем зааплодировали и другие школы, но уже в хаотичном порядке, выражая своё искреннее восхищение выступавшими. Реддл повернулся к Долохову и, приподняв бровь, спросил, что он имел в виду в начале выступления. Тот виновато опустил взгляд и тихо, чтобы не услышали соседние столы, произнёс:       — Кира Кутеская, Милорд. Мы поступали вместе и разговорились до начала испытания. Она из известной чистокровной семьи, приятная девушка и… — Антонин нервно сглотнул. — Она умудрилась блестяще пройти испытание буквально за две минуты. Это лучший результат за много лет, мой Повелитель. Больше мы не пересекались, — добавил Долохов, оглядевшись через плечо на противоположный стол.       Реддл проделал то же самое. Пока Каменная что-то говорила о Турнире и о проживании в Колдовстворце, Том не мог оторвать взгляд от той самой девушки. В ней было что-то, вызывающее странное ощущение. Неконтролируемое ощущение. Это плохо. Плохо терять над собой контроль. Неужели так на него влияет обычная девчонка? Это не гормоны, Том уже знал, что такое блаженство и приятные наслаждения в этом плане. Нет, это что-то другое. То, что проявляется не в паху, а в душе. Однако таковой у него не имелось, отчего ситуация складывалась ещё более странная.       Нужно будет проследить за ней, узнать её получше. Возможно, это простой интерес.       Надеюсь, простой интерес.