⊰✧⊱
Сюэ Яна всегда необъяснимо раздражала А-Цин, но вот с некоторых пор она доводила его просто до крайней степени бешенства. Слепышка стала для Сюэ Яна одной из тех, кто злил его со дня первой встречи и по нарастающей. Хуже неё в этом отношении был только Сун Цзычэнь, ненависть к которому когда-то охватила Сюэ Яна ещё даже до того, как тот что-то сказал. Один только вид этого высоконравственного даочжана, как помнил Сюэ Ян, пробрал его едкой злостью до самых костей. Причин подобной реакции Сюэ Ян не доискивался – это всё равно бесполезно, потому что объяснения ничего не изменили бы. Примерно так было и в случае с А-Цин, разве что в гораздо меньшей степени. Да Сюэ Ян её вообще, можно сказать, уже практически привык терпеть рядом с собой и Сяо Синчэнем, как та вдруг вздумала всюду таскаться не только за даочжаном, но ещё и за ним лично. “Что на неё нашло?” - задавался вопросом Сюэ Ян, хмуро оглядываясь на бредущую позади него Слепышку. - Чего тебе? - буркнул он, не выдержав. - Ты не владелец этой дороги, чтобы ходить по ней одному! - ту же огрызнулась А-Цин. - Хн, - Сюэ Ян усмехнулся, - так чего тебе? - Скучно, - уклончиво ответила А-Цин. Сюэ Ян недоверчиво прищурился, но продолжил путь.⊰✧⊱
А-Цин неспешно следовала за Гадёнышом на рынок, стуча своим бамбуковым шестом по земле и делая вид (явно неубедительный), что от чистого безделья решила составить ему компанию. Истинная же причина крылась в её не вполне ясных подозрениях насчёт того, о чём же так усердно Гадёныш всё время размышляет, что даже по собственной воле сбегает теперь на рынок при малейшей на то необходимости. Странно. Спросить его напрямую А-Цин не боялась. Просто это будет бессмысленно – тот всё равно не ответит честно. Даже если в действительности ничего не скрывал, честно не ответит. Ей – уж точно. Между ними ведь пролегла такая пропасть, что они оба уже давно категорически не желали нормально разговаривать друг с другом. Пусть и отбросила бы А-Цин всю свою настороженность, но и тогда ни на чём они с Гадёнышом не сошлись бы. Любые действия или слова А-Цин воспринимались Гадёнышом в штыки, как, впрочем, и его – ею. Да и мировоззрение у них сильно отличалось. Вот сейчас, например, шли они по рынку. Для А-Цин что главное? Мимоходом поесть, что-то выпить, посмотреть на людей, вдоволь нагуляться и, наконец, вернуться обратно в похоронный дом. Что делал Гадёныш? Пускал все имевшиеся деньги по ветру, кружил головы местным девицам, а под конец добывал овощи и прочую еду самыми подлыми способами. За последнее А-Цин его почти не осуждала, она и сама не прожила бы большую часть своей жизни без воровства и всего в таком духе. И всё же... А-Цин подозревала, что она была свидетелем далеко не всех подлых приёмов, на которые Гадёныш был мастером. Да, Сяо Синчэню явно не повезло с ними обоими. На какое-то время потеряв Гадёныша из виду, А-Цин торопливо забегала взглядом по рыночной улице, но вскоре поняла, что зря испугалась – тот нашёлся быстро, достаточно было проследить за взглядами людей, так как один его вид словно возвещал всем, что грядёт их неизбежная кара в его лице. Более того – Гадёныш шествовал по улице с таким выражением лица, будто делал окружающим одолжение самим фактом своего присутствия среди них. И, конечно же, после того, как он ещё полгода назад “поставил всех рыночных торговцев на своё место” (не будем вдаваться в подробности), его так боялись, что больше даже не шушукались за спиной. А-Цин спокойно могла следовать в самую тихую часть рынка и там однозначно нашла бы этого выродка, в любом случае. Однако в какой-то момент ей стало действительно скучно. Гадёныш не делал ничего странного, несмотря на свою странную задумчивость. А-Цин решила ненадолго прервать своё наблюдение за ним и отправилась к лавке с конфетами. Потом она просто встретит его у выхода с рынка и всё.⊰✧⊱
У Сюэ Яна опасно сверкнули глаза. - Повтори-ка ещё раз. - Я хочу, чтобы ты передал это своему другу, заклинателю в белоснежном облачении, - смело повторила едва знакомая Сюэ Яну девушка, которой пару раз в чём-то там помог Сяо Синчэнь. - Это подарок. - С чего вдруг? - сквозь зубы процедил Сюэ Ян, ненавязчиво вертя в руках кинжал. Просто так удобнее вести разговор. Вот только девушку это почему-то не пугало. Похоже, она, в самом деле, была смелой: дождалась, когда он свернёт в примыкающий к рынку безлюдный переулок, настойчиво остановила, буквально преградив ему путь, и говорила с ним свободно, без всяких церемоний. - Он мне нравится. И я очень ему благодарна. Поэтому... - девушка вновь протянула Сюэ Яну какой-то свёрток, её голос звенел упрямством. - Нет, - твёрдо отказался Сюэ Ян, сверля девицу уничтожающим взглядом. - Я ничего не стану ему передавать. - Почему? - девушка с вызовом приподняла подбородок. - Я ведь всё равно найду способ отдать досточтимому даочжану свой подарок. Мгновенная вспышка гнева почти ослепила Сюэ Яна. Отрицательные ответы он не любил и оттого слышал их крайне редко. Но – нет, эта девица не задержится ни в его жизни, ни в жизни Сяо Синчэня. Сюэ Ян решительно настроился этого не допустить. Он даже не стал прощупывать призрачные нити – ни к чему, ведь всё равно слишком зол, чтобы думать о последствиях. Чтобы думать вообще. Единственное, что Сюэ Ян понимал в данный момент, так это то, что он никому не может позволить сближаться с Сяо Синчэнем. Никому. Кроме себя. Тихая ярость Сюэ Яна была уже такой сильной, что едва не плескалась о его передние зубы. И он знал, что за этим последует. Сейчас беспринципный убийца, живущий в нём, жаждал поточить свои остро заточенные клинки о любого подвернувшегося противника, он метался, требуя исполнения этого желания. - Не найдёшь, - едко прошипел Сюэ Ян, сузившимися глазами глядя в непонимающие глаза девушки. Кинжал он отбросил в сторону. Этот случай заслуживал иного. Прохлада рукояти Цзянцзай коснулась его ладони. Сюэ Ян крепко сжал пальцы на мече, лезвие которого, сумрачно сверкнув в свете солнца, отбросило блики на его глаза. Клинок с потрясающей лёгкостью распорол горло девушки, оросив землю вокруг алой кровью. Тело повалилось туда же – на эту землю, к ногам Сюэ Яна. Выдохнув, Сюэ Ян попытался, наконец, успокоиться. Кончено ведь. Однако он пока ещё ощущал непонятную угрозу. Всё случилось так быстро и так просто, что это показалось Сюэ Яну даже нечестным – девица вызвала в нём такую бурю, а сдохла как-то обычно, не успев ничего понять. Можно сказать, чересчур легко отделалась. Чувствуя запах крови, Сюэ Ян наклонил голову набок и прикипел взглядом к телу девушки у своих ног – к её спутанным волосам, к распахнутым всё ещё глазам, к испачканному землёй и кровью свёртку, выпавшему из её рук. - Боги, как красиво! - рассмеялся он. Затем его передёрнуло от резкого осознания того, как эта девка вообще посмела обратить такое своё внимание на Сяо Синчэня. Легко, действительно легко отделалась! Гнев в Сюэ Яне по-прежнему не утих, по-прежнему клокотал, будто раздирая внутренности. И будь здесь сейчас хоть сотня девиц, он бы их всех уничтожил. Призрачные нити в эти мгновения звучали колокольчиками на ветру. Сюэ Ян отмахнулся от их звона. В последнее время нити будущего, требующие сплетения, напоминали ему назойливых шмелей – жужжали и жужжали, кружили над его головой. Давили. Принуждали осознавать ответственность. А главное – мешали одной крайне важной особенности личности Сюэ Яна: вранью самому себе для своего же душевного спокойствия. Сколько раз за эти дни Сюэ Ян боролся с собой, отстаивая собственную независимость? Не счесть. Да, он до сих пор отказывался видеть своё полное поражение в этом вопросе, отказывался. А то, как отчаянно Сюэ Ян старался изменить будущее, спасти Сяо Синчэня, завоевать Сяо Синчэня, он списывал на... В любом случае, из-за постоянно надоедающих призрачных нитей это уже не работало. Сяо Синчэнь занял первостепенное место в его жизни и убеждать себя в том, что он совсем не влип, у Сюэ Яна больше не получалось. Стал зависим. Стал не самодостаточен. Замкнул себя на другом человеке. Слабость. Слабость. Слабость! Покинув переулок, ставший местом его очередного убийства, Сюэ Ян долго шёл, толком ничего не видя перед собой. В итоге пришёл к реке, упал на колени у самой кромки воды и закричал. Слишком много эмоций. Слишком. Сюэ Ян кричал от переполняющей его ненависти и злобы. От отчаяния. От чего же ещё? От чего? Как бы то ни было, ему необходимо это сейчас. Необходимо нечто такое, что поможет удержаться за тот крошечный кусочек сознания, в котором он пока ещё прежний, не меняющийся из-за того, что менял будущее. Сюэ Яну, правда, это необходимо, чтобы не уплыть в бездну наседающих на него чувств. Они ведь ему не нужны. Они и Сяо Синчэню наверняка не нужны. Так, какого же?.. Сюэ Ян задрожал от бешенства. Весь его внутренний мир рушился. Чувства... Сюэ Ян поморщился от отвращения. К себе? К своей слабости? И всё-таки это его чувства, а значит, как и в случае с его желаниями, следовало сделать всё, чтобы они не терзали его. Чтобы наполняли жизнь красками и вкусом. Как вкусом конфет. Сюэ Ян тяжело сглотнул. Он всегда презирал пылкие проявления чувств одних людей к другим. Так, то – чужие чувства. А это – свои. И всё равно у него было ощущение, что он сходит с ума, что он изведён, бесконтролен, что рассудок его воспалён и не может уже производить хитроумные замыслы. Мягкие улыбки Сяо Синчэня непрестанно хлестали Сюэ Яна по глазам. Светлый образ даочжана представал перед его взором, даже когда он закрывал глаза. Иногда этот светлый образ подчёркивался окружающей тьмой нечисти на ночной охоте, а иногда – тьмой, исходящей от самого Сюэ Яна. Ничто не могло прогнать эту одержимость одним единственным человеком... Руки Сюэ Яна мелко тряслись, и он раздражённо сжал их в кулаки так, что от напряжения побелели пальцы. “Почему их так трудно теперь разжать?” - подумал он отрешённо. Дыхание тоже как-то сжалось – словно Сюэ Яна схватили за глотку. Он мог только громко выдыхать. Вдыхать – фактически совсем не мог. Сердце его билось как после изматывающего поединка на мечах. Тем не менее, Сюэ Яна снова пробрало на смех. Он смеялся и смеялся. Ему даже стало казаться, что у него вот-вот начнётся истерика от смеха. Или с ним случится какой-нибудь жуткий приступ, и он откинется прямо тут, у реки. Найдёт ли его Сяо Синчэнь вновь? С трудом сделав глоток воздуха – густого, как карамельная патока, – он подавился, ощущая, как слиплась гортань. Нет, всё же слабость и неспособность справиться с ситуацией – не для него. Проклятье, он же столько пережил, когда казалось, что не переживёт, неужели не справится с собственными эмоциями, с непонимающим намёков Сяо Синчэнем и долбанными видениями в своей голове? В Сюэ Яне мгновенно вскипела жажда действия и решимость. Постепенно он успокоился. Вспомнил несколько разметок возможного будущего, которые успел составить, и окончательно пришёл в себя. В конце концов, многое можно переиграть, ко многому можно сменить подход. К тому же Сяо Синчэню, например. Разумеется, ответом это не являлось. Но, пока призрачные нити молчали, Сюэ Ян сделал вид, что сам себе верит. - Ах, бедный Сяо Синчэнь... - он опять рассмеялся. - Вся его жизнь – это череда трудностей и испытаний. Как он выдержит ещё и это? Как справится? Сюэ Ян хотел, наконец, подняться с земли, но так и сидел, как будто в прострации. И чем дольше сидел, чем дольше меланхолично прорабатывал свои будущие ходы, тем очевидней становилось то, что однажды ему всё же придётся научиться принимать совершенно не выгодные для себя решения. Только так он сможет не потерять то, что стало неожиданно ценным. До чего же трудновыполнимым желанием стал для него Сяо Синчэнь... Правда, сегодня это трудновыполнимое желание несколько видоизменилось. И сразу как будто что-то отпустило Сюэ Яна, разжалось, развязался какой-то тугой узел внутри него. Он неумело прислушался к себе в попытке понять – что исчезло вот только что, пропало без следа. И с досадой встряхнул головой, так и не поняв. Сюэ Ян знал, что плох в подобных тонкостях. Медленно поднявшись, он пошёл в сторону похоронного дома. Незаметно подкравшийся вечерний холод заставил его чувствовать себя необычно бодрым, словно напоминая, что если чувствуешь холод и боль, значит, всё ещё жив. Однако Сюэ Яну этого было мало. Но если он желал получить то, что хотел, ему нужно поднажать. Потому что ещё немного – и будущее уже нельзя будет изменить. Ещё немного – и он вообще сорвётся. Или... совершит какую-то непоправимую ошибку. Впрочем, Сюэ Ян всегда верил в удачу сильнее, нежели в себя самого. За примером далеко ходить не надо было – чем ещё, как не удачей, можно объяснить то, что в придорожной канаве у города И его нашёл именно сострадательный Сяо Синчэнь? Удачей для него, Сюэ Яна, разумеется. Для самого Сяо Синчэня – это, скорее, был злой рок, который он даже ещё не распознал.⊰✧⊱
Дождь начался без подготовки – не с редких капель, обычно предупреждающих о неминуемом ливне, – небеса вдруг прорвало, и вся вода разом излилась на голову Сюэ Яна. Каждая капля словно боялась оказаться последней, а резкие порывы ветра и мелькавшие вдалеке изогнутые молнии дополняли картину разбушевавшейся стихии. В результате дождь ещё и бил Сюэ Яну в лицо тысячами мелких брызг, которые холодными иголками искололи кожу. Ханьфу сразу намокло, подол испачкался в сырой земле. Когда Сюэ Ян дошёл до похоронного дома, погода немного успокоилась. Ливень уже не был таким сильным, небо затянуло бледно-серой пеленой, и над землёй стелился густой туман, скрывая очертания строений. Дождевая влага всё ещё оседала на лице Сюэ Яна, от чего его знобило. Войдя в дом, он сразу увидел Сяо Синчэня. А стоило ему захлопнуть за собой дверь, они оказались как будто отрезанными сплошной стеной дождя от всего остального мира в небольшом, можно сказать, тесном помещении – слишком тесном, на его взгляд. Уголки рта Сюэ Яна чуть дёрнулись, но гримаса умерла, так и не дотянув до усмешки. Длинные мокрые волосы Сюэ Яна липли к его лицу, и он встряхнулся, позволяя каплям с волос разлететься во все стороны. Будто в ответ на его действия, Сяо Синчэнь обернулся к нему одним слитным движением, при котором края его белой повязки на глазах, рукава его светлых одеяний, его чёрные волосы – всё изящно взметнулось. “Красивый, проклятье... - тут же пронеслось в сознании Сюэ Яна. - Может, если бы в нём больше не было ничего особенного, кроме внешности, так бы к нему не тянуло?” Сяо Синчэнь вызывал столько противоречивых чувств. Сюэ Яну хотелось его грубо оттолкнуть, разорвать, чтобы перестал терзать мысли, дал им покой... и в то же время хотелось попробовать на вкус его кожу, удовлетворить все свои желания. Мгновения между ними натягивались всё туже – верёвкой на горле Сюэ Яна... свиваясь в петлю... Сюэ Ян смотрел, не отрываясь. - Чай? - привычно предложил Сяо Синчэнь, улыбнувшись и, конечно же, узнав его. Ответ Сюэ Яна потонул в грохоте громовых раскатов. А ещё ему послышался непрерывный звон на грани слуха... он не понял сразу, что это невидимая нить, с давних пор связывавшая их, зазвенела, готовая тотчас лопнуть от поспешных слов или слишком долгого промедления. И Сюэ Яна снова безудержно потянуло на нездоровый смех. Почти так же сильно – как на дикое совокупление с Сяо Синчэнем. “Грёбаное дерьмо...” - мысленно ругнулся он, сдерживая рвущиеся из горла смешки. - Да, - повторил Сюэ Ян севшим голосом. В его голове – хаотичная мешанина, в которой он ленился сейчас копаться. Только перед внутренним взором мелькали слова Сяо Синчэня из вероятного будущего. Почему? Потому что данный момент – это какая-то важная отправная точка, способная изменить предопределённое событие? “...Было забавно?..” “...Сюэ Ян... Ты поистине... отвратителен до тошноты...” Фразы Сяо Синчэня из видений всплывали одна за другой, очень чётко, будто Сюэ Ян слышал их прямо сейчас. “...Ты обманул меня...” “...Замолчи! Замолчи!..” “...Прошу, пощади меня...” Встряхнув головой, Сюэ Ян откинул назад свои влажные волосы, чтобы не лезли в глаза. - Сяо Синчэнь, - ровно произнёс он. - Что? - отозвался тот, медленными выверенными жестами заваривая чай. “Аргх! Да не знаю я, что”, - раздражённо подумал Сюэ Ян и, пройдя к хлипкому столу, сел за него. Сяо Синчэнь теперь был ближе, фактически на расстоянии вытянутой руки от Сюэ Яна. И тому даже всерьёз захотелось действительно протянуть руку, коснуться кончиками пальцев ханьфу даочжана. Потому что вдруг показалось, что если дотронуться, то это хоть немного пошатнёт устоявшийся образ Сяо Синчэня, и тот перестанет быть таким непостижимым. Впрочем, всё это – иллюзия. Что до мыслей Сюэ Яна, то, возможно, дело просто в том, что ему не нравилось постоянно заострять своё внимание на привлекательности Сяо Синчэня в том или ином смысле. Да, зачастую это происходило абсолютно непроизвольно, но всё же. Сюэ Ян ведь и сам привлекателен. Он прекрасно это осознавал, поэтому всегда был крайне самовлюблён, эгоистичен и считал, что у него имеются все основания для подобного поведения. Так что... в какой-то мере ему претило желать того, на кого он даже не может воздействовать своей красотой. - Я ужасно промок, - нарочито уныло вздохнул Сюэ Ян. - Неудивительно, - Сяо Синчэнь мягко улыбнулся, слыша, как ему показалось, совершенно детскую обиду в голосе друга. - Звуки сегодняшнего дождя оглушают. Давно не было такого сильного ливня. Может, пока заваривается чай, переоденешься? Сюэ Ян слушал, но слова Сяо Синчэня доходили до его сознания с трудом. Его внезапно посетило стойкое ощущение, будто всё с ним происходящее – какой-то нелепый сон. С другой стороны, он также отчётливо осознавал, что никакой это не сон, а самая реальная явь. Сюэ Ян словно бы раздвоился, умудряясь существовать одновременно в двух мирах. Одной частью своего естества он по-прежнему сидел за столом в похоронном доме, а другой переместился в некий призрачный мир, наполненный странными ощущениями и мутными видениями. - Лень. Потом, - невыразительно сказал Сюэ Ян, просто чтобы что-то сказать в ответ на слова даочжана. - Заболеешь, - Сяо Синчэнь покачал головой. А после короткой паузы спросил: - Не знаешь, где А-Цин? Вы ушли почти одновременно. - Не знаю, - отстранённо ответил Сюэ Ян, вспомнив, что они разминулись посреди рынка. - Её всегда где-то носит. Вряд ли даже дождь остановит. - Да, она очень энергичная, - с улыбкой согласился Сяо Синчэнь. - Впрочем, и ты почти такой же. “И к чему была эта фраза?” - мысленно фыркнул Сюэ Ян. К этому моменту мучительное раздвоение в его душе упразднилось, и он снова обрёл способность нормально рассуждать. Сюэ Ян, конечно, не был готов поверить в то, что Сяо Синчэнь таким вот образом невинно заигрывает с ним, но... но на один короткий миг засомневался. В любом случае, в своей ответной реакции он постарался придерживаться того же невинного уровня: - Ага, я такой. Тем не менее, тот невидимый барьер, который Сюэ Ян установил для того, чтобы защититься от влияния, которое Сяо Синчэнь оказывал на него, готов был рухнуть сегодня в любой момент. Потому что именно сегодня он с пораженческим настроем понял, признал, что ничто не сможет притупить его чувства. Сейчас Сяо Синчэнь стоял всего в нескольких шагах от него. И ещё никогда Сюэ Ян не находился в таком странном положении: он знал, чего хотел, но не решался претворить это в жизнь. Чересчур много зависело от его действий в отношении Сяо Синчэня. То, как Сюэ Ян будет вести себя с ним, напрямую скажется на будущем. Кое-что уже, разумеется, нельзя исправить, подлатать, да он, пожалуй, и не жалел ни о чём из содеянного... однако, как бы то ни было, теперь следовало быть более прозорливым и лучше всё продумывать. Опасаясь того, что скрытая в нём энергия, тонко подмеченная даочжаном, вот-вот вырвется наружу, Сюэ Ян ухватился за первую пришедшую ему в голову мысль: казаться настолько усталым, насколько возможно, чтобы Сяо Синчэнь случайно его ни на что не спровоцировал. Например, на что-то импульсивное, что порушит всё. Мало ли, чего ему неожиданно захочется... Сюэ Ян не так уж хорошо себя знал. Особенно теперь. Всё-таки признавать свои потребности и желания, даже двигаться по пути к их осуществлению – не означало понимать их. Некоторые вообще ставили в тупик. Прикинуться уставшим оказалось совсем несложно. Усталость и до этого накатывала на Сюэ Яна волнами, царапала виски, давила на глаза изнутри – мягкими, но настырными когтистыми лапами. И хотя Сяо Синчэнь не мог его видеть, но молчание и редкие ворчливые вздохи произвели на даочжана нужный эффект. Сюэ Ян рассеянно разглядывал плавающие чаинки в пиале, поставленной перед ним Сяо Синчэнем. Он бы предпочёл смотреть на самого даочжана, но не желал вновь засмотреться. Сюэ Яна до зубного скрежета злила эта новая, открывшаяся в нём черта или как подобное ещё назвать, – засматриваться на Сяо Синчэня. Долго. По-настоящему долго. Он мог убить на это целый день и только к ночи поймать себя на том, чем занят. В какой-то момент Сюэ Ян предсказуемо не выдержал, потому что ещё не привык в чём-то себе отказывать, – поднял на Сяо Синчэня взгляд. И подавился воздухом. Просто по причине того, что даочжан словно бы смотрел на него. Смотрел с какой-то необычайной теплотой. Эта теплота лилась на Сюэ Яна, заставляя его чуть ли не захлёбываться ею. Но, разумеется, разумеется, – очередная иллюзия. Сяо Синчэнь вовсе не смотрел, так как у него не было для этого глаз. Он лишь сидел напротив Сюэ Яна с немного непривычным выражением лица, неспешно пил чай, чуть наклонив голову, а его глазная повязка слегка сдвинулась. На мгновение у Сюэ Яна возникло искушение как-то пошутить на тему собственного разыгравшегося воображения, однако искушение это почти сразу было подавлено подозрением, что Сяо Синчэнь на сей раз не оценит его искромётный юмор. Может, они и посмеются вместе, вот только смех разный получится. Не из-за упоминания незрячести даочжана – уж к такому-то тот давно привык и явно искренне смеялся в ответ на остроты Сюэ Яна. А вот упоминание каких-либо эмоций одного из них по отношению к другому могло привести к неловкости между ними. В лучшем случае. В худшем – к тому самому риску, из-за которого всё молниеносно развалится и возможность предотвращения страшного будущего для них обоих окажется утраченной. Ведь иногда достаточно мелкого и, казалось бы, незначительного события, чтобы всё повернулось не туда, куда хотелось. Не об этом ли звенели сегодня призрачные нити? На улице, тем временем, дождливая буря ещё не утихла до конца. Из дома были видны пасмурность, туман, льющаяся с небес вода. Видно было, как блестели лужи, укрытые безжалостно содранной ветром листвой. Туман... Чай застрял у Сюэ Яна в горле. Он только собрался заговорить с Сяо Синчэнем о чём-нибудь пустяковом, обыденном, как воспоминания об увиденном в видениях набросились на него, словно голодные псы. Заготовленные фразы разлетелись иероглифами по разным углам сознания, неприятно защекотали горло. Сюэ Ян не запомнил, что сказал Сяо Синчэню перед тем, как добраться до своей постели и, рухнув на неё, нервно рассмеяться. Он ничего не смог с собой поделать. Проклятый смех оказался сильнее него. Зарывшись лицом в покрывало, Сюэ Ян глухо смеялся... и никак не мог прекратить. Хотя вообще-то его смех никогда ничего не значил сам по себе – Сюэ Ян постоянно смеялся, почти в любых жизненных ситуациях. Это было частью его натуры. И всё равно сейчас... сейчас... Будущее – ловчая сеть из призрачных нитей, покрепче, чем золотые сети Божественного плетения. Если запутаешься в сети будущего, то уже не вырвешься даже с помощью оружия высокой духовной силы. Прошлое не лучше. Но Сюэ Яна от него спасало то, что он действительно ни о чём не жалел. Прошлое сделало его тем, кто он есть сейчас. Прошлое столкнуло его с Сяо Синчэнем. Сюэ Ян не был бы здесь сегодня, если бы не всё то, что он совершил ранее. Множество событий прошлого могут иметь далеко идущие последствия. Что касалось настоящего и будущего, то тут Сюэ Ян бесспорно оказался в уникальной ситуации. Впрочем, в своей изначальной стратегии он по-прежнему не сомневался: при должной находчивости Сюэ Ян мог свободно лавировать в настоящем и вовремя сворачивать на самую удачную для себя тропинку, ориентируясь с помощью треклятых видений. Единственное, в чём состояла сложность, так это в том, что он не рассчитал свои духовные силы на всю эту хрень и теперь ощутимо сдавал, перегорал, слабел. Похоже, ему необходимо делать хотя бы маленькие передышки, иначе ничего путного из всего им затеянного уж точно не выйдет. Однако как же это трудно – принуждать себя восстанавливаться, когда хотелось поскорее снова взяться за дело, несмотря на собственное неоднозначное к этому делу отношение. Судя по всему, плетение нового будущего вызывало зависимость, вполне сравнимую по силе с зависимостью Сюэ Яна от Сяо Синчэня. Да он даже над Тигриной печатью преисподней так не корпел. Измождённый прогулкой под дождём, рваным смехом и чувствуя общую потерю сил, Сюэ Ян тут же подтвердил факт своей зависимости – жадно, как голодный рядом с горой сладких пирожных, перебрал переливающиеся чистым звоном призрачные нити. И, перевернувшись на спину, улыбнулся. Ночью озноб, начавшийся ещё под дождём, только усилился. Сюэ Ян лежал в постели и трясся мелкой дрожью.