⊰✧⊱
- Цзян Чэн, - Не Хуайсан постарался набраться терпения, чтобы выдержать твердолобость своего собеседника, - на этот раз тебе абсолютно не в чем меня упрекнуть. Я рассказал тебе всё, что содержится в этой бумаге. - Пусть так, но пока ты всё равно должен остаться в Пристани Лотоса, - хмуро произнёс Цзян Чэн, застыв у окна. - Хуайсан, сначала я удерживал тебя здесь, потому что подозревал, что ты что-то замышляешь против меня, и я всё ещё не до конца доверяю тебе. Однако в свете открывшихся сведений из расшифрованного тобой текста... Послушай, теперь я беспокоюсь о твоей безопасности. - Нет, ты не понимаешь! - вспылил Не Хуайсан и принялся взволнованно расхаживать по комнате. - Судя по заметкам Цзинь Гуанъяо, он прикладывает недюжинные усилия, чтобы отыскать всех обладателей даров, и собирается не допустить, чтобы одарённые взаимодействовали друг с другом. Это – то требование, которое огласили ему демоны за какие-то свои услуги. Значит, мне и другим одарённым следует поступить ровно наоборот! Мы – все четверо – должны объединиться. Вероятно, что-то произойдёт, когда мы окажемся вместе. По крайней мере, демоны по какой-то причине очень этого боятся. - И как ты собираешься отыскать своих собратьев по несчастью? - Цзян Чэн скрестил руки на груди и раздражённо посмотрел на него. - А как станешь защищаться, если Цзинь Гуанъяо разоблачит тебя, как обладателя одного из даров, и схватит? - Мне к плену не привыкать! - фыркнул Не Хуайсан. Цзян Чэн качнул головой. - Хуайсан, плен в застенках у Цзинь Гуанъяо будет мало походить на тот плен, в котором держу тебя я. - Это... - Не Хуайсан нервно сглотнул. - Это неважно. Ничего не предпринимая, чтобы ему помешать, я рискую сильнее. - Ты подставишь и себя, и других, если попадёшься. А ты попадёшься, - уверенно заявил Цзян Чэн. - То, что я попался тебе, вовсе не означает, что я попадусь кому-то ещё, - парировал Не Хуайсан. - Повторяю, тебе лучше остаться здесь, - сказал Цзян Чэн. - Нет, - стоял на своём Не Хуайсан. - Предупреждаю, я сбегу, Цзян Чэн. Продолжишь удерживать меня здесь и дальше, я сбегу. Я уже говорил тебе это и, поверь, так всё и будет. Цзян Чэн, ничего на это не ответив, просто повертел на пальце кольцо с пурпурными кристаллами. Не Хуайсан, заметив это, сделал шаг назад. - Нет, только не это, - испуганно прошептал он, попятившись к дверям. Но Цзян Чэн быстро оказался рядом. Правой рукой он упёрся в дверной косяк над головой Не Хуайсана, а вокруг его левой руки обвился Цзыдянь – уже в форме хлыста. - Я не вынесу этого снова, - Не Хуайсан не отрывал взгляда от хлыста. Цзян Чэн склонился над ним. - Но я ведь не могу быть уверен, что ты не попытаешься сбежать, стоит мне оставить тебя одного, - вкрадчиво проговорил он. - Скоро ночь – идеальное время для побега. - Хорошо-хорошо! - Не Хуайсан лихорадочно нацепил маску загнанного в тупик человека. - Лучше действительно остаться с тобой, нежели быть пойманным Цзинь Гуанъяо. Договорились, я останусь здесь ещё на какое-то время. Так что... давай обойдёмся без Цзыдяня. Едва не рассмеявшись, Цзян Чэн покачал головой. - Меня не так-то легко провести, Хуайсан. Он понимал, что наклонился достаточно близко, чтобы поцеловать своего пленника, и осознание этого окатило его с головы до ног. Прищурившись, Не Хуайсан смотрел ему в лицо. - Цзян Чэн, серьёзно, если ты уберёшь Цзыдянь, я останусь, - сказал он. Ни одна мышца на его лице не дрогнула, хотя Не Хуайсан сжал руки в кулаки так крепко, что побелели костяшки пальцев. - Даю тебе слово, - тихо добавил он, после чего затаил дыхание и стал ждать. Ждал и Цзян Чэн. Он чувствовал, что его подхватил поток, которому не было сил сопротивляться, и вихрем закружил в своём водовороте. Не Хуайсан просто стоял и смотрел на него. Ему не нужно было прибегать к каким-то уловкам, бросать томные взгляды или что-то говорить. И всё же он излучал странную необузданную силу. Дар? Возможно. Сейчас Цзян Чэну казалось, что Не Хуайсан полностью подчинил его волю, хотя он изо всех сил старался противостоять этому. - Мне нужно... чем-то подкрепить твоё обещание, - едва слышно проговорил Цзян Чэн. Как же ему хотелось поцеловать Не Хуайсана... - Чем я могу подкрепить обещание? - спросил тот. Цзян Чэн знал, чего желает. Но Не Хуайсан утверждал, что распутником не является, и Цзян Чэн ему верил. Поцелуй случился будто бы сам собой. В Не Хуайсане чувствовалась неуверенность, и всё же он не отстранился. Цзян Чэн ощутил его тоску по родственной душе и ранимость, которые были так похожи на его собственные чувства. Он был нужен Не Хуайсану так же, как и тот ему. Эта мысль поразила Цзян Чэна. Он углубил поцелуй, а Не Хуайсан простонал и вцепился пальцами в его цзяньсю, ещё сильнее разжигая огонь, зарождающийся в их телах. Мысленно Цзян Чэн говорил себе, что нужно остановиться, однако продолжал прижимать Не Хуайсана к двери, упираясь одной рукой в косяк, а второй гладя его по плечу. Затем Цзян Чэн скользнул рукой вниз по телу и Не Хуайсан, вздохнув в поцелуй, поднял руки и погрузил пальцы в его волосы. Когда Не Хуайсан вновь простонал тихо и страстно, этот звук эхом отозвался в сердце Цзян Чэна. А стоило тому прижаться к нему бёдрами, как Цзян Чэн мгновенно ощутил небывалое возбуждение и желание. Уж не сошёл ли он с ума? Не Хуайсан потянул его за ворот цзяньсю, пальцы заскользили по телу, словно он хотел впитать в себя живое тепло, запомнить очертания плеч, шеи Цзян Чэна. Сердце Не Хуайсана гулко билось под ладонью Цзян Чэна, а дыхание было таким же частым, как и его собственное. Цзян Чэн оторвался от губ Не Хуайсана и покрыл поцелуями его щёки, шею и изящно изогнутые ключицы, а потом приспустил его ханьфу и прошёлся поцелуями до груди. Не Хуайсан не протестовал, а лишь слегка задрожал. Цзян Чэн ловко развязал на нём пояс, распахнул ханьфу, почти полностью обнажив его. Каким-то образом ему удалось сделать это. Ведь разум словно находился в дурмане... Цзян Чэна сводили с ума нежные, искусные пальцы Не Хуайсана, погружавшиеся в его причёску, касающиеся подбородка, тянущие за отвороты цзяньсю. Казалось, Не Хуайсан желал его так же страстно, как и Цзян Чэн желал его. Обняв Не Хуайсана и чувствуя вокруг своей шеи его руки, Цзян Чэн замер так на мгновение. Ощущение Не Хуайсана в объятиях было так упоительно – блаженство, лишь усиливающее волнение. “Остановись, - снова сказал себе Цзян Чэн, подхватив Не Хуайсана на руки и в считанные мгновения добравшись вместе с ним до кровати. - Остановись”. Но его окутал горячий туман страсти, развеять который мог только Не Хуайсан. Только он один. Их сердца уже бились в унисон, дыхание их смешалось, и Цзян Чэн потерял способность мыслить здраво. Он чувствовал себя свободным. И эту свободу дал ему Не Хуайсан. Эта такая радость – целовать его, дотрагиваться до него, ощущать его ответные прикосновения, гладить восхитительную кожу. Вскоре их шёлковые одеяния с лёгкостью покинули хозяев, едва не разорвавшись. И каждое движение сопровождалось поцелуями и ласками. Тяжело дыша, Цзян Чэн в какой-то момент всё-таки остановился, а потом заставил себя оторваться от жаркого тела Не Хуайсана. Закрыв глаза, он боролся со своим влечением. Вправе ли он допустить близость с Не Хуайсаном? Выдохнув сквозь зубы и упёршись спиной в стену, Цзян Чэн сел на постели. - Извини, Хуайсан, - прохрипел он. Не Хуайсан в молчании лежал на кровати и настороженно смотрел на него. Губы главы ордена Не припухли и покраснели от поцелуев. Спустя какое-то время он тоже сел, подобрал с пола своё ханьфу, натянул его на плечи и уткнулся лицом в сложенные на коленях руки. Цзян Чэн дотронулся до его плеча, но Не Хуайсан оттолкнул от себя его руку. - Оставь меня, - глухо сказал он. - Извини, - повторил Цзян Чэн. - Понимаю, ты считаешь меня распутником и не хочешь иметь со мной ничего общего, - голос Не Хуайсана надломился. - Это не так, - проведя рукой по своим волосам, Цзян Чэн вздохнул. - Просто мы... не должны этого делать. - Знаю! - почти прорыдал Не Хуайсан, не поднимая головы. Цзян Чэн никогда не умел красиво говорить и ни перед кем не обнажал своих чувств. Он попытался вновь дотронуться до Не Хуайсана, но тот отдёрнулся от прикосновения. - Я вовсе не хотел тебя оскорбить, - пробормотал Цзян Чэн. - Оставь меня в покое. Я устал. Ступай к себе. Пожалуйста, - рублёными фразами ответил Не Хуайсан. Вот только несчастное выражение его лица не обмануло Цзян Чэна. Он увидел, что Не Хуайсан принял какое-то решение. Цзян Чэн с трудом сдержал улыбку, сочтя его обиду обезоруживающей. Тем временем, Не Хуайсан поспешно начал одеваться. Цзян Чэн наблюдал, и его тело невольно отзывалось на подобное зрелище. - Не Хуайсан, - тоже быстро одевшись, Цзян Чэн мягко ухватил его за запястье, - я всё равно останусь сегодня здесь. Мне надо убедиться, что ты не сбежишь. Не Хуайсан попытался вырваться. - И опять “забудем” о том, что произошло? - Я ничего такого не планировал, - Цзян Чэн сглотнул; его тело всё ещё пульсировало от желания. - Прости меня. - Хмпф! - Не Хуайсан отвернулся. - Я, правда, не считаю тебя распутным и хочу ещё раз извиниться, если моё поведение свидетельствовало об обратном, - чётко высказался Цзян Чэн. - В любом случае, ты должен остаться со мной. Не Хуайсан снова попытался вырвать свою руку из его хватки, но Цзян Чэн не отпускал. - Как долго? - со вздохом спросил Не Хуайсан. “Навсегда”, - подсказал внутренний голос Цзян Чэна. - До тех пор, пока опасность для тебя, как для обладателя одного из даров, не минует, - сказал он вслух. - Да это же!.. - Не Хуайсан чуть не задохнулся от возмущения и яростно повернулся к нему лицом. - Это же неизвестно, когда будет! Затем заставил себя немного успокоиться и, глядя Цзян Чэну в глаза, проскрежетал: - Глава ордена Цзян, позвольте спросить, в своём ли вы уме? Я не могу остаться в Пристани Лотоса на неопределённый срок. Как я объясню это своим людям? - Придумаешь что-нибудь. Ты же такой умный, - насмешливо произнёс Цзян Чэн, после чего снова стал серьёзным. - Хуайсан, если Цзинь Гуанъяо всё о тебе узнает, то в противостоянии с ним... ты не сможешь себя защитить, даже находясь на территории своего ордена и в окружении своих людей. Понимаешь ты это, нет? Он гораздо коварнее тебя. Ты и оглянуться не успеешь, как окажешься в лапах демонов, о которых вычитал в той бумажке. Чем это обернётся для тебя – и гадать не надо. А для всего мира чем обернётся? Мы же этого не знаем. Не знаем, на что ещё способен твой дар. Или забыл, что было с Сюэ Яном? Думаешь, таким выдающимся заклинателям, как Сяо Синчэнь и Сун Цзычэнь, заняться больше нечем, кроме как защищать такого отъявленного преступника, как Сюэ Ян? Да даже Вэй Усянь с Ханьгуан-цзюнем, у которых и своих проблем достаточно! Кроме того, Сун Цзычэнь посетил меня недавно и многое рассказал. Он ненавидит Сюэ Яна, но делает всё, чтобы тот не попал в руки Цзинь Гуанъяо. Не только потому, что Сюэ Ян может вновь объединиться с ним, но и потому, что дар Сюэ Яна опасен, нестабилен и могуществен. Сун Цзычэнь высказал предположение, что это свойственно всем дарам без исключения. И сейчас, после того, как ты, Хуайсан, расшифровал рукопись Цзинь Гуанъяо, я склонен согласиться с Сун Цзычэнем во всех его опасениях. Одарённых необходимо защищать от тех, кто желает использовать их силу в своих целях. Не Хуайсан долго молчал. - Сначала мой брат пытался навязать мне свои убеждения, теперь то же самое делаешь ты, Цзян Чэн... - Не Хуайсан резко вскинул на него гневный взгляд. - Почему мне постоянно пытаются доказать, что я не прав?! Что я выбрал не тот путь или что я веду себя недостойно! Что я беспечен или легкомыслен! Что я не понимаю очевидного! Что я... Цзян Чэн, я умнее многих. За каждым моим решением стоит огромная работа мысли. И если я собираюсь сделать то, что не соответствует чьим-то ожиданиям, значит так надо. И, собравшись встать с кровати, коротко бросил: - Я ухожу. - Тогда снова извини, - тут же отреагировал Цзян Чэн. Цзыдянь обвился вокруг Не Хуайсана, мягко – и в то же время достаточно крепко – стягивая его плечи. - Мне жаль, - добавил Цзян Чэн. - Нет... - прошептал Не Хуайсан и зарыдал, не справившись с напряжением этого дня. - Так будет лучше. Спокойнее, - Цзян Чэн отвёл взгляд в сторону. - Для кого? - голос Не Хуайсана срывался. - Для меня, - честно ответил Цзян Чэн. - Ты оказался слишком большой проблемой. Слова прозвучали резко, но во взгляде затаилась грусть. Не Хуайсан посмотрел на него. Взбешённый, растрёпанный, с покрасневшими глазами и шмыгающим носом. Такой ранимый и притягательный, восхитительно желанный. Не небожитель, а обычный молодой человек, который очень подходил Цзян Чэну сердцем, душой и телом. Цзян Чэн чувствовал, что Не Хуайсан нужен ему в его жизни. Из горла Не Хуайсана вырвалось последнее рыдание, разрывавшее Цзян Чэну сердце. - Ложись спать, Хуайсан, - сказал он, слегка подтолкнув того к подушкам и накрыв покрывалом. - Нам обоим нужно отдохнуть. Ты можешь спать у стены, а я расположусь на противоположной стороне кровати. - Таким образом ты сразу почувствуешь, если я надумаю сбежать, - понял Не Хуайсан. - Верно, - не стал отрицать Цзян Чэн и жестом приказал ему лечь. Не Хуайсан отполз к стене и лёг на бок. Цзян Чэн немного задержался, чтобы погасить свечи. Дым витиеватой струйкой поднялся вверх и растаял в темноте. Цзян Чэн вытянул на кровати ноги и прикрыл глаза. Не Хуайсан свернулся клубком на боку. Тусклый свет луны, пробивающийся сквозь окна, освещал его фигуру. - Хуайсан, если ты подвинешься ближе и ляжешь на спину, нам обоим будет гораздо удобнее, - заметил Цзян Чэн, скосив на него взгляд. - Я люблю спать на боку, - пробурчал Не Хуайсан. - Кроме того, лучше мириться с неудобствами, чем лежать рядом с тобой. Это не должно между нами случиться, забыл? - Проклятье, да просто устройся поудобнее! - прикрикнул на него Цзян Чэн. - Смотреть невозможно, как ты мучаешься. - А ты на меня не смотри! - парировал Не Хуайсан. - Цзян Чэн, тебе лучше уйти отсюда. Кто знает, что может произойти в темноте? - Послушай, прими ты уже мои извинения, и инцидент будет исчерпан, - с раздражением произнёс Цзян Чэн. Он и сам до сих пор был выбит из колеи. А виной всему его неудовлетворённое желание и вынужденное созерцание Не Хуайсана в непосредственной близости от себя. - Спокойной ночи, - мрачно сказал Цзян Чэн, стукнув по подушке и ложась на спину. - Обещаю не трогать тебя. “Но как же трудно сдержать это обещание...” - мысленно вздохнул он. - А если я скажу, что ничего против этого не имею? - прозвучал в темноте голос Не Хуайсана. У Цзян Чэна перехватило дыхание. - Я не должен был так себя вести, и я уже за это извинился, - с закрытыми глазами выдавил он. - Будет только хуже, если мы... продолжим то, что начали. Не говоря уж о том, как всё усугубится, если об этом станет известно. - Мне казалось, - будто не слыша его, тихо заговорил Не Хуайсан, - что ты... даже когда у меня проявился дар... не замечал меня. Я имею в виду, не смотрел с желанием... - Замечал, - грубо бросил Цзян Чэн. - Разве что... не осознавал, что ты во мне вызываешь. “Боги... они с Вэй Усянем похожи больше, чем видится на первый взгляд”, - поразился Не Хуайсан. - Полагаю, я такой же, как и остальные твои жертвы, угодливо взирающие на Незнайку, точно безмозглые глупцы, - Цзян Чэн положил под голову согнутую руку. - Нет, ты единственный, кто... - на миг Не Хуайсан запнулся. - Единственный, кто попросил прощения, кто смог... проявить силу воли. Онемев от удивления, Цзян Чэн открыл глаза и посмотрел на него. - Спокойной ночи, - слабо потянувшись в путах Цзыдяня, которые теперь почему-то казались довольно уютными, Не Хуайсан перевернулся на другой бок и зевнул. Каждый раз, когда он начинал ворочаться, Цзян Чэн чувствовал не только то, как проминается постель. Цзян Чэн ощущал, как его тело отвечает на негласный призыв, испытывал острую тоску и желание, грозившее в любой момент вспыхнуть пламенем, если Не Хуайсан не успокоится и не заснёт.⊰✧⊱
Наступило раннее холодное утро, а Сяо Синчэнь и А-Цин всё ещё вполголоса переговаривались у затухающего костра. Сюэ Ян, бросая на них взгляды украдкой, практиковал очередные боевые техники. “О чём можно так долго разговаривать? - недовольно думал он, то и дело отвлекаясь от своего занятия. - Всю ночь прошушукались... Исцели его уже, Слепышка!” Сюэ Ян действительно не понимал, зачем нужны разговоры, когда и так ясно, что должно быть сделано. К тому же... эти двое полностью отстранили его от своего разговора. Как вчера, так и сегодня. Слепышка – просто потому, что страшно разозлилась из-за того, что Сюэ Ян скрыл от неё свой дар. Сяо Синчэнь же потребовал, чтобы он не отклонялся от их планов и, как обычно, начал на рассвете тренировки по самоконтролю, не забывая и об оттачивании боевых техник для поддержания духовных щитов. Что ж, Сюэ Ян покладисто выспался ночью, а перед самым рассветом начал тренировки. И продолжал уже долгое время. Между тем, конца разговора между даочжаном и Слепышкой по-прежнему не наблюдалось. Кот-оборотень, вернувшись с охоты, подбежал к Сюэ Яну, встал на задние лапы и ласково попытался порвать ему ханьфу. - Да, дружок, давай поддерживать друг друга, раз уж те двое о нас забыли, - прошептал коту Сюэ Ян и почесал ему за ушком. Закончив практиковаться с мечом, Сюэ Ян устроился на земле в позе лотоса и, вновь мельком посмотрев в сторону Сяо Синчэня и Слепышки, закрыл глаза. Сосредоточился... и приспустил духовные щиты. Видение ударило его наотмашь. Сюэ Ян – ошеломлённый, потерянный от увиденных событий – изо всех сил цеплялся за каждую “картинку” видения, запоминая последовательность. Слишком далеко при неполном контроле над даром он не был способен заглянуть. Зато вполне способен просчитать. Закончив, Сюэ Ян некоторое время пребывал в полнейшей прострации и затруднялся определить, какое из событий относится к прожитым, а какое – к просмотренным. Крик Слепышки помог ему понять это. Сюэ Ян распахнул глаза. Как и в видении, тёмные твари действительно появились неожиданно. Утренний серебристо-белый туман внезапно обрёл глаза, а спустя мгновение они обратились в неприглядного вида тварей. Сюэ Ян бросился вперёд, увидев, как одна из них метнулась к Сяо Синчэню. Впрочем, тот отреагировал молниеносно – пригнулся, вынимая из ножен Шуанхуа, а потом всадил меч глубоко в тварь. Едва даочжан проделал это, как в тумане показались знакомые силуэты – те принадлежали Вэй Усяню, Лань Ванцзи и Сун Цзычэню. Они резво спрыгнули на землю с мечей, тут же помогая отбиваться от тварей, а из леса выбежал Призрачный Генерал, уже испачканный с ног до головы какими-то ошмётками. Заклинатели и Вэнь Нин встали кругом, в центре которого оказалась А-Цин. Со всех сторон к ним приближалась нежить. - Послушай меня, паршивец, - Вэй Усянь обернулся к Сюэ Яну и торопливо заговорил, - некогда всё объяснять, но постарайся как можно дольше не использовать заклинания и талисманы. Действуй только мечом. Да и мечом чересчур не усердствуй. Береги силы. - Что? Я же не могу так просто стоять и смотре... - Сюэ Ян не договорил. Ряды тёмных тварей колыхнулись и резко рванули вперёд. Вэй Усянь, будто ожидая этого, сотворил вокруг друзей заклинание защиты и начал забрасывать тварей огненными снарядами – наверняка собственного изобретения. Сяо Синчэнь, Лань Ванцзи и Сун Цзычэнь, чуть помедлив, сжали своё оружие крепче и кинулись на тварей, оставляя А-Цин под защитой Сюэ Яна и Вэнь Нина. Нежить текла рекой со всех сторон, нападала, агрессивно рычала... Все эти твари находились под контролем Тьмы. Сюэ Ян видел вокруг себя лишь нападающую отовсюду мерзость. Его успокаивало то, что он слышал: ругань Вэй Усяня и звуки создаваемых им заклинаний... пение Шуанхуа, Бичэня и Фусюэ, рассекающих чью-то плоть... хруст сломанных костей под руками Призрачного Генерала... Сюэ Яна удивляло, почему он не слышит гуцинь Ханьгуан-цзюня и флейту Вэй Усяня, однако вскоре перестал об этом задумываться – стало не до того. В какой-то момент Сюэ Ян был вынужден оставить Слепышку под защитой одного лишь Призрачного Генерала, так как возникла необходимость установить хоть какой-то барьер между девчонкой и толпой тварей, иначе их троих просто зажали бы в тупик. Нежить и так уже окружила их кольцом, словно вполне осмысленно стараясь разъединить, а после поодиночке смять, раздавить. Оттеснив очередную волну тварей, Сюэ Ян с трудом стряхнул с себя отвратительную жижу, пролившуюся на него из их раззявленных ртов, и тут же кинулся на невиданную ранее нежить, готовящуюся напасть на Сяо Синчэня со спины. Цзянцзай описал дугу и вонзился в тело твари. Та пеплом разлетелась по ветру. - Сюэ Ян... - Сяо Синчэнь, почувствовав его присутствие рядом с собой, успел лишь кивнуть в знак благодарности, прежде чем продолжить отбиваться от прямо-таки настоящего нашествия тёмных существ. Тем не менее, пусть и медленно, но их становилось меньше. - Их остаётся меньше! - выкрикнул Сун Лань, отражая удары особенно прытких тварей. Вот только буквально сразу после его слов ситуация многократно ухудшилась – к тёмным тварям, большинство из которых явно не обладало сознанием, чтобы понимать хоть что-то, вдруг присоединились гораздо более жуткого вида существа. Сюэ Ян узнал их. Это были те самые существа из двух его недавних – и практически чисто случайных – видений... Это были демоны. И, в отличие от тёмных тварей, они определённо знали, зачем пришли. Об этом свидетельствовало не только то, что в руках демонов было оружие, но и осмысленность их лиц. Хотя без содрогания на их лица и не взглянешь: кожа демонов выглядела грубой, вся была покрыта рубцами, сквозь которые просвечивалось пламя огня; зубы в оскаленных ртах представляли собой остро заточенные клыки; длинные волосы на голове были туго стянуты в хвосты; глаза же сверкали ненасытной жаждой крови. Сюэ Ян, прекрасно помня видения, не стал медлить. В мгновение ока он налетел на одного из демонов, как опасный зверь. Раздался свист клинка, и земля окрасилась кровью. Затем последовал жуткий звук – не боевой клич, не проклятие, а леденящий душу вой. Вой демона. Цзянцзай сверкал, рассекая воздух, и Сюэ Ян телом чувствовал, когда лезвие натыкалось на кость, потому что дрожание клинка передавалось и ему. Кровь и частицы плоти демонов стекали с лезвия. Да, как и было понятно из видений, убить демонов оказалось сложно, но вовсе не невозможно. Главная трудность заключалась в огне, той обжигающей лаве, что текла по венам демонов вместе с кровью. Разлетающиеся брызги этой лавы разъедали ханьфу и подпаливали волосы. Нужно было быть очень осторожным, чтобы та не попала на кожу. Недавно взошедшее над горизонтом солнце поспешно скрылось за облаками, будто не желая наблюдать за кровавым побоищем. Сюэ Ян продолжал сражаться с демонами, попутно отбиваясь от тварей. Кольцо нежити вокруг него то смыкалось, то расходилось. Он видел злобные оскалы, ненавистью горящие глаза. Ханьгуан-цзюнь, наконец, начал истреблять орду тварей и демонов техниками ордена Гусу Лань. Мелодии, исполняемые им на гуцине, лились одна за другой. Вэй Усянь, не позволяя подступиться к Лань Ванцзи, вспышками заклинаний разбрасывал тела в стороны. Где-то среди вражеской армии безмолвно скользил Сяо Синчэнь, своими руками и мечом деля врагов пополам. Его белоснежные одеяния были пропитаны кровью. Сейчас он, как никогда, походил на небожителя, спустившегося на землю. Сун Цзычэнь исчез в ревущей массе тёмных тварей. Ещё некоторое время были слышны его крики, предупреждающие А-Цин о малейшей опасности, двигающейся в её сторону, а потом голос потонул в звоне мечей... Заклинания и магические артефакты, которыми Вэй Усянь потчевал врагов, неожиданно перестали бередить туман яркими вспышками и исчезли. “Он ослаб, - мысль холодная и жестокая пронзила сознание Сюэ Яна. - Он вскоре погибнет, если я не...” К нему пробился Призрачный Генерал. Окровавленное лицо, порванные одеяния, на руках – повисшие ошмётки обожжённой кожи. - Я потерял деву А-Цин... - с отчаянием в голосе известил он. - Где она? Может ли быть, что убежала? Где она... Сюэ Ян снял с плеч голову очередного демона. - Она жива. Я точно знаю, - мрачно сказал он Вэнь Нину. - Я найду её, - преисполнился решимости тот и рванул в гущу сражения. “У тебя не получится”, - не стал кричать ему вдогонку Сюэ Ян. Затем он заметил неподалёку от себя Сун Цзычэня, который явно был ранен, но, несмотря на это, держался всё ещё уверенно. Пока они все стояли крепко, однако Сюэ Ян понимал – вечно это не продлится. Даже выдающиеся заклинатели имели предел выносливости; тем более что демоны атаковали так, как будто и не несли потерь. Спустя какое-то время Сюэ Ян перестал думать о происходящем. Он погрузился в состояние забытья, в упоение от яростной битвы, когда его душа и тело сливались с клинком меча. В стремительных движениях Сюэ Яна сконцентрировался весь опыт его жизни: знания, вдолбленные рукоприкладством людей с улиц его детства, уроки фехтования, слышанные в различных школах боевого искусства, мудрость наставлений Сяо Синчэня, преподанная за последние недели. Как бесплотный вихрь, косил Сюэ Ян скалившихся демонов, превратившихся в обычные мишени для его меча. Сюэ Ян промок до нитки от крови своих жертв. Другие заклинатели тоже были в крови. Кровь пропитала землю, выцветшую из-за наступающих холодов траву и даже воздух. Один из самых крупных демонов что-то рыкнул, подняв руку с мечом вверх. Судя по всему, это была команда к ещё более агрессивному нападению, потому что прочие демоны ответили боевым кличем, исторгнутым из их хриплых глоток. Дубинки, широкие короткие мечи и наконечники копий со свистом рассекли уплотнившийся туман. Тёмные твари вокруг демонов рассыпались, как пчёлы, вылетевшие из улья. Сюэ Ян, ожидая замысловатую атаку, отскочил назад. Голова у него кружилась от бесконечной рубки. Он крепко сжимал Цзянцзай, липкий от крови. Дождавшись нужного момента, Сюэ Ян крикнул Вэй Усяню: - Учитель Вэй, стой на месте! И тот, мгновенно поняв всё правильно, замер на месте за миг до того, как прямо перед ним в землю вошло копьё. - Вперёд! - крикнул ему Сюэ Ян. А обернувшись, крикнул уже Сяо Синчэню: - Даочжан, направо! И снова Вэй Усяню: - Стой! Сложно было без полного контроля над даром просчитывать вероятности. По сути, Сюэ Ян всего лишь строил предположения и действовал на их основании. Однако это работало. Сюэ Ян пока не разобрался, как и почему. Неужели его сознание уже было устроено таким образом, что само воспроизводило верные развилки, угадывая, чего он желает? Как бы то ни было, сейчас было не время думать об этом. И Сюэ Ян продолжил раздавать указания: - Направо, даочжан Сун!.. Вперёд, учитель Вэй!.. Четыре шага, Сяо Синчэнь, и стой!.. Назад, Ханьгуан-цзюнь! Сюэ Ян больше не видел демонов. Видел только узлы событий из видений и множество линий вероятностей. Демоны могли атаковать как угодно мудрёно – Сюэ Ян уже просчитал их потуги. - Уф-ф... - выдохнул Вэй Усянь, споткнувшись о груду тел ходячих мертвецов. Лань Ванцзи, молниеносно подлетев к нему, ухватил его за плечи и остался рядом. Сюэ Ян улыбнулся. “Чудно, - одобрил он. - Направлять три фигуры легче, чем четыре”. - Налево! - скомандовал Сюэ Ян им обоим. Лань Ванцзи послушно переместился вместе с Вэй Ином, бросив на Сюэ Ян быстрый взгляд. Несколько недель назад он видел совсем иного Сюэ Яна, в переменчивом состоянии духа, похожего на небрежный и лёгкий след кисти каллиграфа-скорописца. Теперь перед Лань Ванцзи предстал Сюэ Ян, закалённый изнурительными тренировками, гораздо более уравновешенный, чем раньше, как образец искусной каллиграфии, чётко выводящей каждый штрих иероглифа. Вэй Усянь тоже бросал на Сюэ Яна короткие, но полные изумления, взгляды. И Сун Цзычэнь. Сяо Синчэнь, конечно, взгляды бросать не мог, но постоянно поворачивался в сторону, откуда слышался голос его возлюбленного ясновидца. Если бы не атаки демонов, которых, казалось, лишь подстёгивали неудачи в этом сражении, Сюэ Ян поинтересовался бы у почтенных заклинателей, чему те, собственно, так удивляются. Через шесть ударов сердца Сяо Синчэнь окажется в окружении трёх демонов, если вовремя не взлетит на каменный валун. Через десять ударов сердца в Вэй Усяня и Ханьгуан-цзюня намертво вцепится нежить, если они не успеют переместиться вперёд. Через семнадцать ударов сердца Сун Цзычэня повалит на землю самый крупный демон и проткнёт ему шею своим копьём. “Может, позволить?” - пронеслась в голове Сюэ Яна заманчивая мысль насчёт треклятого даочжана Суна. Пронеслась и забылась. Сюэ Ян раздавал указания безостановочно, не прекращая отражать удары демонов и хаотичные нападения тёмных тварей. У него ныли кисти рук, перенапрягшиеся из-за работы с мечом, дышать получалось с перебоями, но он не останавливался. Не мог себе позволить. Лязг стали об сталь. Глухие удары в трудно порой протыкаемую кожу демонов. И отвратительный, но одновременно такой желанный, скрежет вспарываемой плоти... И вой демонов – вой багровой ярости, гнева и силы. И собственная кровь... Сюэ Ян всегда гордился тем, что не слишком чувствителен к боли в ходе битвы. Сейчас это особенно ему пригодилось. - Сдохни! - рявкнул он в перекошенное лицо одного из самых сильных демонов, с которыми ему пришлось сегодня сражаться, и провернул лезвие Цзянцзай в его груди. Вот только лезвие меча противника тоже провернулось в нём. “Плевать... Потом разберусь...” - отрешённо подумал Сюэ Ян, ощущая тяжесть во всём теле. И Цзянцзай всё медленнее взлетал навстречу оружию врагов. И всё ниже... И всё труднее было двигать рукой в перчатке... Но надо было успеть, пока не закрылась такая долгожданная брешь в обороне демонов... Благо – Бичэнь, прилетевший откуда-то сзади, дал спасительную передышку на несколько таких нужных мгновений... И новый демон напротив... Снова выматывающие удары... И облегчение в руках, лишившихся тяжести меча, сменившееся всполохом паники... И острое чувство безысходности перед ухмыляющимся демоном, на коже которого с шипением таяли снежинки, посыпавшиеся с неба... И дубинка, неотвратимо летящая в лицо... И Шуанхуа, отбивающий едва не нанесённый удар... Однако тут же что-то резко вонзилось в бок... “Какой омерзительный звук...” - поморщился Сюэ Ян, заваливаясь вперёд. И темнота...⊰✧⊱
Слабый солнечный свет пробивался в окно. “Бежать, бежать”, - думал Не Хуайсан. Но внутренний голос почему-то уговаривал его остаться. А ведь уже было позднее утро. Ещё немного – и едва ли ему удастся выскользнуть незамеченным. Не Хуайсан бросил взгляд на спящего рядом Цзян Чэна. Его красивый профиль отчётливо выделялся даже в тусклом свете солнца. От этого зрелища и тепла его тела сердце Не Хуайсана сжалось. Однако его не должно быть здесь, когда Цзян Чэн проснётся. “Всё, что нужно сделать, – это найти веер и поскорее убраться отсюда”, - убеждал себя Не Хуайсан. Ладонь Цзян Чэна, лежавшая на его руке, была тяжёлой, а их запястья соединял Цзыдянь в форме хлыста. Цзян Чэн лишь изредка что-то бормотал во сне, и Не Хуайсан решил, что тот спит крепко. Вспомнив, что Цзян Чэн запрятал веер где-то в своих одеяниях, Не Хуайсан подполз ближе. Теперь он ещё острее ощущал исходящее от Цзян Чэна тепло, а дыхание того обвевало его шею и волосы. Не Хуайсан осторожно забрался рукой за отвороты одеяний главы ордена Цзян и невольно вздохнул. Но он не мог позволить себе думать о том, что будет чувствовать, если Цзян Чэн, например, сонно обнимет его. Не Хуайсан заставлял себя сосредоточиться на мысли о веере и ждущей его свободе. Цзян Чэн слегка пошевелился, и, когда постель прогнулась под ним, Не Хуайсан скатился к нему ещё ближе. Его лицо находилось всего в паре цуней от лица его тюремщика. Не Хуайсан замер и подождал, пока Цзян Чэн затихнет. Затем он аккуратно пробрался рукой дальше. Не Хуайсану стало трудно дышать. Он уже коснулся заветного веера кончиками пальцев, когда отвлёкся на приятный жар кожи Цзян Чэна. Не Хуайсана захлестнуло желание, и он едва не застонал, стремясь оказаться в объятиях Цзян Чэна, вновь вкусить его поцелуев, касаться его, любить. Тело Не Хуайсана напряглось от возбуждения при одной только мысли об этом. Разумеется, Не Хуайсан понимал, что сейчас не время лелеять мечты и фантазии, но он до боли хотел Цзян Чэна. Когда тот снова пошевелился и глубоко вздохнул, Не Хуайсан оцепенел, не вынимая руки из складок его одеяний. Свободная от Цзыдяня рука Цзян Чэна нашла плечо Не Хуайсана и немного задержалась на нём. После чего скользнула вверх, и пальцы погрузились в волосы Не Хуайсана, пробудив в его теле такой трепет, что он закрыл глаза. А потом Цзян Чэн потянулся к нему и накрыл его рот поцелуем. Не Хуайсан всё-таки не сдержал стона. Спал ли Цзян Чэн или уже проснулся, он не знал. Ему было всё равно... - Хуайсан... какого дьявола делает твоя рука? - сонливо пробормотал Цзян Чэн, стиснув его запястье. И Не Хуайсан только теперь осознал, что с силой нажимал рукой на живот Цзян Чэна. - Убери руку, - прошептал тот, всё ещё прижимаясь губами к губам своего пленника. - И оставь этот проклятый веер. - Мерзавец, ты давно проснулся! - выругался Не Хуайсан, и ему показалось, что Цзян Чэн засмеялся, вновь целуя его. В этот же самый момент Цзян Чэн потянул его руку из своих одеяний. Не растерявшись, Не Хуайсан каким-то образом умудрился подцепить пальцами веер и уронить вещицу на постель, прежде чем Цзян Чэн перехватил его руки. Это было очень удачно, так как Цзян Чэн почти сразу провёл пальцами по ладоням Не Хуайсана, убеждаясь, что те пусты. - Тц-тц, и что мне с вами делать, глава ордена Не? - насмешливо поинтересовался Цзян Чэн, скользнув губами по подбородку Не Хуайсана, обжигая своим дыханием его шею, и тем самым заставляя содрогнуться от удовольствия. Не Хуайсан снова не сдержал стона, выражая этим протест и согласие одновременно, и губы Цзян Чэна с неистовой настойчивостью впились в его губы. Именно этого Не Хуайсан и хотел, именно это было ему так необходимо. Гораздо больше, чем веер и свобода, хотя он не понимал, как подобное могло произойти. Не Хуайсан вообще потерял способность думать. Цзян Чэн отпустил его руки, но только для того, чтобы притянуть вплотную к себе. Не Хуайсан опять положил ладонь на его живот. Красота скрытой в теле Цзян Чэна силы волновала сейчас особенно сильно. Поцелуи возобновились. Отвечая на них, Не Хуайсан пообещал себе, что лишь несколько мгновений насладится происходящим, а потом остановится, как это сделал вчера Цзян Чэн. Тот заслужил. Однако вскоре Не Хуайсан понял, что не может остановиться. Только не теперь, когда руки Цзян Чэна, казалось, были повсюду и дотрагивались так бесстыдно, что это кружило голову. Не Хуайсан сдался, придвинулся ближе и забыл мысль о веере и побеге. Цзян Чэн, тем временем, вернул Цзыдянь обратно в форму кольца и отдал всё своё внимание телу Не Хуайсана. Поцелуи, прикосновения, торопливые и неспешные ласки... Всё это продолжалось долго и до того упоительно, что оба они совершенно потерялись друг в друге. Вот только, как и вчера, Цзян Чэн снова сумел проявить силу воли и остановиться, тяжело дыша Не Хуайсану в губы. Тот сразу догадался, что может положить конец происходящему в любой миг, – Цзян Чэн ясно донёс до него это. Цзян Чэн с уважением отнёсся бы к его желанию и отстранился. Решение было за Не Хуайсаном. А Не Хуайсан нестерпимо хотел продолжения, словно у него не было иного выбора. И, подавшись вперёд, он увлёк их обоих в новый поцелуй. Цзян Чэн понял такой ответ верно. - Хуайсан, ты убиваешь меня... - улыбнувшись, он проложил горячую дорожку из поцелуев от губ до груди. - Ч-чем? - Не Хуайсан почти не улавливал смысл сказанного, так как Цзян Чэн уже успел втянуть один из его сосков в рот. Не Хуайсан издал гортанный стон наслаждения и выгнулся ему навстречу. - Всем, что ты собой являешь, - просто ответил Цзян Чэн, медленно водя руками по его бёдрам, поглаживая плоский живот и спускаясь ниже. - Должно быть, сам владыка преисподней послал тебя мне в наказание. Мой личный демонёнок. - Вот как? - Не Хуайсан оттянул его за волосы и впился в лицо затуманенным взглядом. - Уж точно не боги послали тебя, ведь в том, что я хочу сделать с тобой, нет ничего возвышенного, - с грудным рыком Цзян Чэн вдавил его в своё тело. Не Хуайсан ахнул, сходя с ума от предвкушения. Однако Цзян Чэн словно играл с ним, доводя до пика и снова отступая. Не Хуайсан готов был молить, чтобы тот взял его, не мучая. Он даже обхватил ногами талию Цзян Чэна и потянул его на себя, давая понять, что уже не в силах ждать. Цзян Чэн и сам еле держался. С каждым стоном Не Хуайсана разум покидал его, и на замену приходила жгучая неконтролируемая волна желания. Напряжение нарастало, и Не Хуайсану всё сложнее было найти воздух, чтобы дышать. А проворные руки и губы Цзян Чэна так и продолжали терзать его, даря томительное удовольствие. Не Хуайсан задрожал, когда Цзян Чэн прошёлся своей рукой вверх от икры к внутренней части его бедра. Больше Не Хуайсан не мог спокойно лежать под ним, его трясло и дёргало во все стороны. Он тёрся своей грудью о грудь Цзян Чэна, непроизвольно лишь обостряя ощущения. - Цзян Чэн, да сжалься ты надо мной... - Не Хуайсан ещё шире раздвинул ноги, чтобы Цзян Чэну было удобнее творить с ним всё, что тот хотел. - Уверен, что заслужил пощады? - хрипло усмехнулся Цзян Чэн, скользя внутри него пальцами. - М-м-м, прошу тебя... - голос Не Хуайсана срывался. Цзян Чэн внимал его мольбам, но не останавливался. Он раз за разом вводил в Не Хуайсана свои пальцы всё глубже и глубже, а тот стонал всё громче и громче. Только когда Не Хуайсан подхватил темп и с лёгкостью стал повторять его, насаживаясь на пальцы всем телом, Цзян Чэн, более не медля ни мгновения, ворвался в него, заполняя до предела. Не Хуайсан вскрикнул от боли и прикусил губу. Впрочем, он прекрасно понимал, что если бы не старания его любовника, то боль была бы гораздо сильней. К тому же... Не Хуайсану хотелось, наконец, по-настоящему узнать вкус любви, полной грудью вдохнуть её аромат, погрузиться в неё до безумия. И что поделать, раз именно мужчина, именно Цзян Чэн завоевал его сердце и душу. Когда Цзян Чэн начал плавно двигаться в нём, болезненное неудобство прошло почти сразу, и страсть ярким пламенем вновь захлестнула Не Хуайсана. Он плыл в этих ощущениях как листок на поверхности воды, наслаждаясь и подстраиваясь под её течение. Весь мир словно принадлежал только им двоим. За каждым движением Цзян Чэна следовали маленькие искры, и Не Хуайсан хотел взорваться вместе с ними. Ритм их сердец постепенно учащался, становясь просто бешеным. Одной рукой Цзян Чэн приподнял Не Хуайсана за ягодицу, вынуждая того обвить его своими ногами ещё плотнее. Не Хуайсан извивался, метался под Цзян Чэном, пока тот рывками притягивал его к себе, вторгаясь и проникая в глубину его тела. То, что делал с ним Цзян Чэн – вот истинный дар. Его темп нарастал вместе с наслаждением Не Хуайсана. Цзян Чэн дышал тяжело и с хрипом, а Не Хуайсан отрывисто стонал как пойманная добыча. Но он готов был быть жертвой и умереть в руках Цзян Чэна. И на несколько мгновений показалось, что так и случилось. Не Хуайсан взорвался разноцветными искрами и провалился в бездну. За ним сразу последовал и Цзян Чэн, содрогнувшись всем телом. Сжимая друг друга в объятиях, они ещё долго пытались восстановить дыхание. Затяжное чувство неудовлетворённости, измучившее их за последние дни и ночи, сменилось всплеском эмоций. - О, боги... - прохрипел Цзян Чэн спустя некоторое время. - Хуайсан... - Молчи, - перебил его тот, быстро поцеловав. - Не нужно что-то говорить. Обняв Не Хуайсана, Цзян Чэн прижал его к себе так, что, казалось, вот-вот заскрипят кости. Вскоре их сердцебиение стало ровным и спокойным. Они оба заснули. Через некоторое время Не Хуайсан проснулся и обнаружил, что Цзян Чэн ещё спит, дыша глубоко и размеренно. Неохотно покинув его объятия, Не Хуайсан вспомнил, что веер затерялся где-то среди простыней. Ощупав вокруг себя постель, он нашёл, что искал. Медленно, боясь лишний раз вдохнуть, Не Хуайсан подобрал веер. Затем бросил взгляд в сторону дверей. Он чувствовал себя птицей, дверца клетки которой только что открылась. “Знал бы ты, как мне не хочется уходить вот так, тайком”, - переведя взгляд на Цзян Чэна, мысленно вздохнул Не Хуайсан. Он подумал о том, что вот – Цзян Чэн просыпается и обнаруживает его побег. Но злорадства Не Хуайсан не испытал. Он уже сейчас не мог отделаться от ощущения тоски и потери. С ранней юности Не Хуайсан не верил, что найдётся человек, который его полюбит и кого сможет полюбить он сам. А теперь ему казалось, что, сбежав... возможно, упустит единственный шанс обрести прочные отношения. Не Хуайсан напомнил себе, что Цзян Чэн слишком чтит правила, так что лучше забыть об их близости раз и навсегда. Вэй Усянь советовал не вести себя с Цзян Чэном опрометчиво, и собственный внутренний голос Не Хуайсана вторил ему – гораздо настойчивее, чем прежде, – но Не Хуайсан ведь действительно больше не мог оставаться в Пристани Лотоса под надзором Цзян Чэна! Даже если Цзян Чэну можно было довериться абсолютно во всём, он всё равно не защитит Не Хуайсана от того, что его ожидает. В конце концов, встретить последствия обладания даром Цзян Чэн вместо него, в самом деле, не сможет. А ещё... Не Хуайсан вдруг осознал, что не хочет ставить Цзян Чэна под удар. Если он просто сбежит, Цзян Чэн окажется в меньшей опасности, чем при попытке помочь ему. Чувства Не Хуайсана словно застыли и стали похожими на кристаллы Цзыдяня. Он понял, что сбежит, чтобы защитить Цзян Чэна так же, как и свой клан. Если же Цзян Чэн последует за ним... Не Хуайсан решил сделать всё, чтобы отослать Цзян Чэна назад для его же блага. Кивнув самому себе, Не Хуайсан тихо встал с кровати и начал одеваться. Воспоминания о любовном приключении с Цзян Чэном всегда будут согревать его. А сейчас лучше, если они с главой ордена Цзян окажутся порознь.⊰✧⊱
Выругавшись, Цзян Чэн принялся вглядываться в туман. Холодный ветер трепал его волосы и развевал полы цзяньсю. И всё же он никого не увидел на холмах, простирающихся за дорогой. Не Хуайсан, похоже, был уже далеко. “Первый раз за все эти дни расслабился – и он тут же этим воспользовался!” - злился Цзян Чэн. Маленький бунтарь всё-таки одурманил его. Причём даже без использования своего дара. Но Цзян Чэн твёрдо намерен был поймать его снова. И Не Хуайсану больше не удастся его одурачить. Цзян Чэну в очередной раз вспомнилась их близость. Лихорадочное напряжение и последовавшее за ним облегчение были ошеломляющими, полными чувственной силы. Но, судя по всему, это не склонило Не Хуайсана к тому, чтобы согласиться с желаниями своего надсмотрщика. С другой стороны... во всём, что касалось Не Хуайсана, сердце Цзян Чэна знало то, чего не мог понять разум. Он понимал, что пусть Не Хуайсан и обладал способностью очаровывать, это лишь усилило чувства к нему. Любовь нельзя пробудить одним лишь желанием. Для того чтобы она расцвела пышным цветом, нужно нечто большее. И всё же случай был беспрецедентный. На протяжении последних нескольких лет Цзян Чэн вообще не думал о любви. Не только потому, что его юношеская любовная история закончилась печально, так толком и не начавшись, но и потому, что им владели совсем иные эмоции. Теперь же... всё так внезапно изменилось. “Хуайсан... Проклятье, ты лишь усугубил ситуацию, сбежав...” - с беспокойством думал Цзян Чэн, ожидая, когда большая часть его клана разместится в лодках. Время работало не на заговорщиков против Цзинь Гуанъяо. Шансы на спасение таяли с каждым днём – как для одарённых, так и для всех вовлечённых в заговор, целью которого был не один Цзинь Гуанъяо, а весь орден Ланьлин Цзинь, адепты которого будто бы специально допускали скопление большого количества тёмных тварей в определённых местах. Цзэу-цзюнь сравнивал это с “заготовкой” маленьких подконтрольных армий. Да и многое другое указывало на то, что Цзинь Гуанъяо намерен подмять все прочие кланы под себя, даже используя для достижения этого самую разную нежить. Нежить, которой он, видимо, знал, как управлять. А учитывая расшифрованную Не Хуайсаном рукопись... “Только демонов и не хватало... - уже плывя в лодке, хмуро размышлял Цзян Чэн. - Конечно... куда уж силам ордена Ланьлин Цзинь до сил ордена Цишань Вэнь, которым в своё время достаточно было просто устроить массовую резню, чтобы утвердить свою власть... Цзинь Гуанъяо же, чтобы окончательно возвыситься над всеми и уничтожить неугодных, понадобится, судя по всему, настоящая война между кланами, между заклинателями и демонами, между живыми и мёртвыми... Его амбиции явно гораздо безумней амбиций Вэнь Жоханя. Вот только... пошёл бы Цзинь Гуанъяо на сделку с демонами, если бы не четверо с их дарами, причём столь заманчивыми? Такому честолюбивому человеку, как Цзинь Гуанъяо, должно быть, невыносимо сознавать, что он, как бы ни старался, всё равно будет ничтожнее, чем тот же Сюэ Ян... Цзинь Гуанъяо может стать хоть самим императором, но никогда ему не дотянуться до той власти, что имеет над всем миром Сюэ Ян”. Хмыкнув, Цзян Чэн скрестил руки на груди и рассеянно уставился на проплывающий мимо пейзаж. Вскоре его мысли вновь метнулись к Не Хуайсану. Цзян Чэн знал, что удерживал его скорее ради себя самого, а не потому, что того требовали обязательства перед всеми участниками заговора против Цзинь Гуанъяо. И ответы на все возникшие к Не Хуайсану вопросы нужны были сердцу Цзян Чэна, а не для выполнения долга. Как и Не Хуайсан, Цзян Чэн был бунтарём в душе. Но только теперь он начал осознавать, что не хочет больше быть таким, каким привык быть, – одиноким, сожалеющим о прошлом, отказывающимся любить. Цзян Чэн вёл именно такую жизнь, пока Не Хуайсан не захватил его. Именно захватил. Ведь разве Не Хуайсан был пленником? Нет, это Цзян Чэн чувствовал себя пленённым. И он всё ещё так себя чувствовал.⊰✧⊱
Юноша опустил взгляд, потом снова посмотрел на Не Хуайсана и смутился ещё сильнее. - Спасибо за сведенья, Цзин Кэ, - с улыбкой поблагодарил Не Хуайсан, покидая постоялый двор. Он знал, что теперь этот юноша в его власти. Об этом говорили ясные глаза Цзин Кэ, слегка отвисшая нижняя губа и жаркий румянец на щеках. Цзин Кэ был ещё очень молод, и Не Хуайсан ощутил некоторую неловкость, потому что совсем не хотел вводить его в заблуждение. Однако такое случалось и раньше. В особенности если на пути Не Хуайсана встречались такие вот молодые люди. Не Хуайсану хватало лишь улыбки и доброго слова, чтобы те плыли, словно рыбки на приманку. Не Хуайсан предпочитал иметь дело с одинокими юношами, похожими на неопытных щенят, и он всегда был добр к ним. Но попадались и совсем другие мужчины – нетерпеливые, совершенно не нуждающиеся в любви, желающие лишь утолить плотский голод. Таких Не Хуайсан старался избегать. Он мог очаровать и их. Для этого требовался только его особенный взгляд и изящный наклон головы. И всё же Не Хуайсан старался держаться от них подальше и не рисковать. Заклинатель, о котором он рассказал Цзян Чэну, оказался одним из таких, но Не Хуайсану удалось вырваться из его лап. Сам же Цзян Чэн не принадлежал ни к первому типу, ни ко второму, и его замкнутость и отстранённость являлись крайне притягательными для Не Хуайсана. “Хватит. Сейчас не время о нём думать”, - осадил самого себя Не Хуайсан. Он улыбнулся Цзин Кэ, и тот смущённо заморгал. Цзин Кэ явно был из тех юношей, что быстро попадают в ловушку и легко влюбляются. Не Хуайсан отвёл взгляд и едва не попросил Цзин Кэ не провожать его, чтобы дать тому возможность проиграть с честью. В конце концов, Не Хуайсан по собственному опыту знал, что такое легко влюбиться, а потом чувствовать себя обманутым. Снова взглянув на Цзин Кэ, он тихо вздохнул. Тот наблюдал за ним со странным выражением лица, словно в одно мгновение лишился разума. - Прощай, - решительно простился с ним Не Хуайсан. - Я буду помнить тебя как настоящего друга. Юноша замялся. - Пожалуй, я мог бы отправиться с вами и... - Нет, - резко перебил его Не Хуайсан и, развернувшись, пошёл к своим людям, дожидавшимся его у дороги.⊰✧⊱
- Как же меня достала твоя слабость, ты, жалкий кусок дерьма! - прорычал звонкий, как сталь, голос, и чья-то рука вцепилась Сюэ Яну в волосы. Сюэ Ян тоже выругался, когда его, держа за волосы, с силой куда-то потащили. Он открыл заслезившиеся от боли глаза и увидел перед собой собственное лицо. Двойник надменно фыркнул и, снова рванув за волосы, швырнул его вперёд. Сюэ Ян растянулся перед ним на зеркальном полу. - Поднимайся сам, никчёмный ублюдок! - рявкнул двойник. Сюэ Ян в молчании всмотрелся в лицо нависшему над ним созданию. - Ты – на самом деле не он, - задумчиво произнёс Сюэ Ян, выискивая в его лице хоть какие-то черты, отличные от своих собственных. И не находя ничего. - Верно, - процедил тот, с ещё более надменным видом скрестив на груди руки. - Но я уже далеко не в первый раз принимаю облик прошлого тебя, а ты и не замечаешь подмены. Знаешь, почему? Только так ты можешь позволить себе видеть меня. Что до прошлого тебя... он – такое удобное оправдание, не так ли? Всё, что тебе не нравится в самом себе, ты присваиваешь ему и притворяешься, что это не твоё. - Какого хрена это значит? - разозлился Сюэ Ян. - Проклятье... как же я порой ненавижу тебя, хо-зя-ин, - нараспев издевательски протянул двойник, склонившись над ним. И вдруг преобразился: его лицо и фигура медленно изменились. Теперь Сюэ Ян видел перед собой не собственную копию, а кого-то другого. Мертвенно-бледное, с тонкими, заострёнными чертами лицо, иссечённое незаживающими рваными ранами. Лицо, на котором жили одни лишь глаза – тёмные, с алым отливом, полуприкрытые тяжёлыми веками. Стройная фигура – тоже вся из острых углов и резких линий. Длинные волосы, не стянутые ни лентой, ни шпилькой, струились по этой фигуре, которую облегало туго запахнутое ханьфу чёрного цвета, расшитое серебряной нитью. Но и красивая фигура не могла заставить забыть изувеченное лицо. Кроме того, от этого молодого человека – а он определённо был одного возраста с Сюэ Яном – исходило странное сумрачное сияние, оставляющее за собой чёрную дымку. У Сюэ Яна не заняло много времени понять, кто же это такой. - Цзянцзай, - проговорил Сюэ Ян имя, которое сам дал своему мечу. - Рад, что понял без подсказок, - меч выпрямился, продолжая высокомерно взирать на него. - Удивлён? - Я уже давно перестал чему-либо удивляться, - пробормотал Сюэ Ян, силясь подняться на ноги. Цзянцзай закатил глаза и, будто делая ему огромное одолжение, сел перед ним на колени. Затем почти ласково похлопал Сюэ Яна по плечам своими затянутыми в перчатки руками. - Ты – один, хозяин, - меч снова цепко поймал его взгляд. - Вообще. Даже от других одарённых ты отличаешься. Ты... единственный в своём роде. Ты способен сплести такую паутину, что ни одна муха не пролетит незамеченной. Но ты... прозябаешь в жалости к себе, а ещё чрезмерно зациклен на Сяо Синчэне. Так ты долго не протянешь, не выживешь. А выживать придётся. - Тебе что за дело? - вспылил Сюэ Ян, делая новую попытку подняться на ноги. - Неужели твоя жизнь, какой бы она ни была, зависит от моей жизни? - Нет, не зависит, - усмехнулся Цзянцзай. - С того момента, как у меня появилась душа, уже не важно, будешь ты жить или нет. Мы, мечи, живём в своём мире. - В своём? - невольно заинтересовался Сюэ Ян. - Это особое пространство, - пожал плечами Цзянцзай. - И? - поторопил его Сюэ Ян. - Сложно объяснить посредством слов, - отмахнулся Цзянцзай. - Тебе не понять, хозяин. Скажу лишь, что мой мир – не только мир мечей. Это мир любого духовного оружия. Сюэ Ян, собрав все силы, вновь попытался встать с пола. Не получилось. - Гадство! - его накрыло раздражением. - Почему я не могу... - Ты сильно ослаблен. Ты ранен. Истекаешь кровью, - любезно ответил ему Цзянцзай. - Мы сейчас находимся во тьме твоего сознания. Я с трудом сумел пробиться сюда. - А зачем, собственно? - колко спросил Сюэ Ян. - Повторяю свой вопрос: какое тебе до меня дело, раз ты-то всё равно будешь жить? Меч как будто бы оскорбился. По крайней мере, его явно задели такие слова. - Ты всё-таки мой хозяин, - буркнул он, отвернувшись. - А ещё... меня настоятельно просили помочь тебе. Хотя, на мой взгляд, своей помощью я лишь продлеваю твою агонию. - Кто просил? - нахмурился Сюэ Ян. - Шуанхуа, конечно же, - сказал Цзянцзай таким тоном, словно Сюэ Ян мог бы и сам догадаться. - А ему что за дело? - не понял Сюэ Ян. - Вот что ты заладил, а? - снова потерял терпение Цзянцзай. - Шуанхуа до всего есть дело. Даже до такого, как ты, хозяин. Несмотря на то, что ты запятнал его кровью невинных, он всё же простил тебя. Вот такая у него светлая душа. - Весь в своего хозяина, значит... - хмыкнул Сюэ Ян. - Почти, - признал меч. - Хотя так бывает не всегда. Неожиданно перед глазами у Сюэ Яна всё потемнело. - Ч-что со мной?.. Цзянцзай, если ты явился помочь, то помогай! - Моя помощь заключается в том, чтобы не позволить тебе впасть в забытье ещё и тут, - объяснил меч, резко хлопнув перед его лицом в ладони. Сюэ Ян вздрогнул, но пришёл в себя. - А, - кивнул он, тяжело сглотнув. - Тогда говори со мной. Если уж взялся помогать, то старайся лучше. - О-о-о-о, сколько же нужно терпения... - Цзянцзай мученически покачал головой. - И о чём ещё говорить с тобой? - Не знаю... - перед глазами Сюэ Яна опять потемнело и стало тяжело вообще держать глаза открытыми. - Дерьмо... - Эй, хозяин, ты ещё тут? - Цзянцзай легонько пнул его. Сюэ Яна прошила новая волна раздражения, но зато это помогло не провалиться куда-то в кромешную тьму. - Да, я тут! - прошипел он. - Так, о чём желаешь поговорить, хозяин? - рассмеялся Цзянцзай, с какой-то поразительной беспощадностью наблюдая за его мучениями. Заметив это, Сюэ Ян мстительно выплюнул: - Да хотя бы о Шуанхуа! - А что о нём говорить? - Цзянцзай рассеянно прищурился. - Шуанхуа почти весь соткан из светлых тонов. В нём есть вкрапления тёмного, но это не мешает ему быть доблестным и бесстрашным. Если какой меч и заслуживал обрести душу, так это он. Шуанхуа может быть жесток, как и любой меч, однако он всегда верен своим идеалам. У него есть принципы, которые, между прочим, не в пример гибче, чем у его хозяина. Сюэ Ян хохотнул. Его искренне позабавило услышанное. - Он тебе нравится. - Шуанхуа всем нравится, - мрачно выдал Цзянцзай. - И ты этим недоволен, - утвердительно произнёс Сюэ Ян. - Что, много соперников? - Заткнись! - Цзянцзай в мгновение ока вернулся к своему свирепому рыку. - А ты ещё и так жутко выглядишь. Все эти раны и шрамы... - язвительно протянул Сюэ Ян. - Хотя вроде бы изначально ты был красивым. - То, как я выгляжу, – это отражение того, как ты меня использовал, - просто сказал Цзянцзай. Этот ответ отбил у Сюэ Яна желание продолжать издеваться. - Ещё совсем недавно на мне было больше шрамов, ран и нарывов, - неожиданно добавил Цзянцзай, - но постепенно... по мере того, как ты становишься лучше, я тоже меняюсь. То, что я не умру после твоей смерти, вовсе не значит, что мы с тобой совсем никак не связаны, хозяин. Сюэ Ян собрался было как-то это прокомментировать, но внезапно всё зеркальное пространство вокруг них затопил яркий золотой свет. - Нет! - Цзянцзай резко вскочил и заметался из стороны в сторону, обращаясь неизвестно к кому. - Ещё рано! Тебе здесь пока не место! Он, возможно, откажется от тебя! А отказавшись, в тот же момент умрёт, если ты сейчас заполонишь тут всё собой! Ты лишаешь его выбора! Свет померк. Но вместо него появился алый туман. - Я проведу его до нужного узла событий вместо вас двоих, - сообщил туман. - Пошли прочь. Оба. Цзянцзай скривился, но подчинился. Золотой свет тоже совсем исчез, но напоследок, обращаясь к алому туману, сказал: - Что ты можешь знать о нужном узле событий? Я сам проконтролирую это, но, так и быть, из другого места. А ты проследи за остальным. Сюэ Ян, слыша и видя всё это, решил, что наконец-то обезумел.⊰✧⊱
А-Цин закрыла глаза, надеясь, что демон убьёт её быстро. Но неожиданно ей стало легко дышать. Никто не сдавливал её горло. Разве уже всё? Она мертва? Однако кровь бурлила в её венах, а в голове стучал пульс. А-Цин открыла глаза и увидела Сюэ Яна, возвышавшегося над раненым демоном. “Гадёныш и сам ранен. И очень серьёзно”, - намётанным взглядом целительницы мгновенно определила А-Цин. Тем временем, Сюэ Ян бился с демоном так, словно и не пребывал в полуживом состоянии. Он рычал и плевался, извергая такие бранные слова, какие А-Цин даже от уличного сброда не доводилось слышать. А-Цин не знала, как Гадёныш нашёл её здесь, в лесу. Не знала, как он сумел подоспеть вовремя и спасти от демона, нашедшего её хлипкое укрытие под поваленными деревьями. Ей не верилось, что она всё-таки жива и невредима. Ну, почти невредима. Не считая ссадин и синяков от рук демона. В любом случае, сегодня боги смилостивились над ней, услышали её мольбы. Но в то, что Гадёныш теперь стал её спасителем, она не могла поверить. Вот что за издевательство богов? И всё же... всё же А-Цин безмерно была ему благодарна. Глубоко в душе. Сюэ Ян не переставал наносить демону удар за ударом, извергая ругань. Каждый его удар был мощным, но Сюэ Ян словно не видел, что делал с демоном его меч. Он был взбешён. Ярость заполонила его взор. А-Цин явственно поняла, что у него в голове: убить. Сюэ Ян будто был в другом мире. В своём собственном мире, где властвовала только смерть. Сейчас он был истинным убийцей. Таким, каким А-Цин его и представляла ещё в городе И. Тем не менее, благодаря своему дару исцеления, А-Цин чувствовала, что кровоточащие раны Гадёныша смертельны. Она не понимала, как он вообще всё ещё мог не только сражаться, а даже просто на ногах стоять. - Сюэ Ян! - крикнула А-Цин. Но тот её не слышал. - Сюэ Ян, остановись! - уже в слезах просила А-Цин. Она не собиралась позволить ему умереть. Рванувшись с места, А-Цин схватила Гадёныша за предплечье и попыталась оттащить его от уже поверженного тела демона, но это было, словно пытаться сдвинуть гору. А-Цин без сил упала на залитую кровью траву, не отрывая взгляда от Сюэ Яна. Его красивое лицо теперь было перекошено от злобы и ярости, а в глазах полыхал убийственный огонь. А-Цин испугалась. Такого Гадёныша ей ещё не доводилось видеть. Вот значит, как он выглядит, когда убивает. Словно безумный монстр. - Сюэ Ян!.. Гадёныш... ты слышишь меня? - А-Цин пыталась докричаться до него, но безуспешно. Глаза Сюэ Яна ничего не выражали в этот момент. А-Цин присмотрелась. “Ох, нет... что с ним такое?” - ещё сильнее испугалась она, заметив, что из обычных тёмных глаза стали дымчато-золотыми. Как будто что-то завладело его сознанием. Сюэ Ян не слышал слов и не видел ничего вокруг. В его ушах стоял непереносимый гул. Мысли путались, а гнев жгучим пламенем растекался по жилам. Сюэ Ян глубоко и часто дышал. Сейчас он не мог себя контролировать. Все переполнявшие его эмоции смешались в один яростный ком. Где-то вдалеке утерянного здравого смысла он слышал жалостливый плач. Чей-то голос звал его по имени. Этот голос заставлял его выйти из своего мрака, покинуть свою темноту. - Сюэ Ян, пожалуйста!.. Что я скажу даочжану? Я обязана спасти тебя ради него! - прерываясь на всхлипы, говорил ему голос. - Сюэ Ян! Сюэ Ян всё отчётливее слышал своё имя. Понемногу он начал понимать, что происходит и кто его зовёт. Разум прояснился, и жестокая действительность окрасила собой всё. Первое, что Сюэ Ян увидел – это лицо А-Цин. Она плакала. - Сюэ Ян, ты умираешь! - отчаянно воскликнула А-Цин. - Я чувствую это. Поэтому не возвращайся пока на поле боя. Перестань сражаться хоть ненадолго и просто позволь мне... - Почему? - Сюэ Ян не узнал свой голос, словно кто-то другой это сказал. А-Цин не сразу поняла, что Гадёныш ей ответил. Да и сам вопрос её удивил. Как это – почему? Почему не надо сражаться? “Гадёныш, наверное, привык так жить, - подумала А-Цин. - Похоже, он не понимает, зачем прекращать биться с врагами”. - Я исцелю тебя, а потом – да пожалуйста! – топай обратно в гущу битвы! - огрызнулась она. Сюэ Ян смотрел на эту заплаканную, всю в ссадинах девушку и не понимал её. - Почему? - он действительно не мог понять, и этот вопрос застрял в его голове. - Дурак, посмотри, в каком ты состоянии! - вскричала А-Цин и, поднявшись с земли, указала на него пальцем. Сюэ Ян оглядел себя. И одновременно с этим к нему прорвались острые мучительные ощущения. Он задышал так быстро и глубоко, как будто пытался попробовать воздух на вкус, чтобы понять, правда ли ещё жив. И тут боль усилилась. Такая настоящая и отрезвляющая. Сюэ Ян окончательно пришёл в себя и растерянно прижал руку в перчатке к кровоточащей ране в боку. Были ещё раны, но эта – самая болезненная. А-Цин смотрела на него и думала, как из жестокого неконтролируемого монстра Гадёныш перевоплотился снова в человека. Сюэ Ян словно ветер. Такой непостоянный, в одно мгновение сносил всё на своём пути, не жалея никого, а в другое мгновение затихал. Сюэ Ян опёрся рукой на ближайшее дерево и сгорбился, пережидая новый приступ боли. А-Цин быстро подбежала к нему. - Тебе лучше лечь. Мне так будет проще работать, - сказала она, потянув его за рукав ханьфу. Сюэ Ян не двинулся с места. - Гадёныш! Ты слышишь меня? - А-Цин нетерпеливо топнула ногой. - Слышу, не ори, - едко бросил Сюэ Ян. - Тогда делай, как говорю, - не менее едко проговорила А-Цин и снова потянула его за рукав. - Нет, - Сюэ Ян отвёл от себя её руки и тяжело вздохнул. - Как это – нет? Я собираюсь спасти твою жалкую жизнь! - А-Цин никак не могла взять в толк, почему тот так странно себя ведёт. - Не нужно меня спасать. Послушай... - на миг Сюэ Ян прикрыл свои золотые глаза. - Времени мало. - Вот именно! - горячо согласилась А-Цин. - Ещё немного и ты... - Я не о себе, - перебил её Сюэ Ян. - Я о тебе, Слепышка. А-Цин вздрогнула. - Ты... ты видел мою смерть? - Нет, - Сюэ Ян посмотрел ей в глаза. - Но нас с тобой здесь скоро не будет. А Сяо Синчэнь... опять останется один. Поэтому не трать оставшееся время на меня. Беги и верни ему глаза. Я сделаю так, чтобы ты его непременно нашла. - Ч-что... что ты говоришь... - А-Цин растерялась. - Сюэ Ян, ты ведь тогда умрёшь... - Да не умру я! - прикрикнул на неё Сюэ Ян. - Однако я не смогу жить, если не сделаю для Сяо Синчэня этот подарок – глаза. Так что... нам с тобой придётся постараться, Слепышка. С помощью своего дара я проведу тебя через всю армию демонов и тварей, а ты уж, будь добра, приложи все усилия и исцели даочжана. Ты же точно можешь? - Могу... - А-Цин вдруг снова разрыдалась. - Но ты... Я не верю тебе... ты обманываешь... Ты же такой лживый... Ты обманываешь меня! Я уйду, а ты умрёшь! И даочжан не простит меня, если узнает, что я могла тебя спасти, но не спасла. Ещё и пожертвовала этой возможностью ради того, чтобы исцелить его! - Хватит ныть! Достала! - вспылил Сюэ Ян, в очередной раз поморщившись от боли во всём теле. - Делай, как я сказал, и не спорь! И, собрав силы, он грубо оттолкнул её от себя. - Беги в ту сторону, живо! - приказал Сюэ Ян, указав рукой направление. - Времени осталось совсем мало, а мне ещё множество призрачных нитей нужно переплести. “Ты ведь со мной, верно?” - спросил он у дара. “Я с тобой, - ответил дар. - Но знай, что я делаю тебе громадное одолжение. Ты меня ещё не победил. А я не могу вечно подчиняться тому, кто слаб духом”. “Обманщика не обманешь, золотце, - насмешливо поддел его Сюэ Ян. - Ты подчиняешься мне сейчас, потому что не хочешь попасть к демонам”. Дар промолчал. - Ты ещё здесь? - Сюэ Ян вперил в А-Цин самый неприятный свой взгляд. - Кому сказал, беги! А-Цин, захлёбываясь слезами, сдалась и побежала.⊰✧⊱
Взгляд Сяо Синчэня скользнул по берегу реки, по опавшим с деревьев листьям, багряно-золотистым и покрытым тонким слоем снега, по самой реке, лишь слегка заледеневшей, по летающим в кронах деревьев птицам, излучавших жизнь... к сверкающим на ветру снежинкам, играющим всеми оттенками драгоценных камней. Снегопад неспешно прятал золотую осень. Белый и золотой цвета были такими насыщенными и яркими, что от их контраста с алой кровью, которой были запачканы его одеяния, у Сяо Синчэня болели глаза. Его новые глаза. Хотя А-Цин сказала, что она своим даром “вырастила” ему те же глаза, что были у него от рождения. И при этом глаза, которые Сяо Синчэнь отдал Цзычэню, никуда от его друга не делись. - А-Цин, - Сяо Синчэнь перевёл взгляд на девушку, - отведи меня к нему, к Сюэ Яну. А-Цин напряглась. - Он не велел. - С каких пор ты его слушаешься? - Сяо Синчэнь шагнул к ней, пристально всматриваясь в её лицо. - Он спас мне жизнь, - тихо произнесла А-Цин. - И... даочжан, если он, правда, работает сейчас со своим даром, нам лучше ему не мешать. У меня ведь тоже дар и я понимаю, как это сложно. - Отведи. Меня. К нему, - раздельно и непривычно жёстко отчеканил Сяо Синчэнь. По лицу А-Цин почти безостановочно бежали слёзы. - Даочжан, мне страшно, - всхлипнула она. - Что если он... если он уже... А-Цин действительно очень боялась отвести Сяо Синчэня к Сюэ Яну и обнаружить, что тот уже мёртв. Что тот спас её, помог ей добраться до даочжана, вероятно, истратив на это последние свои силы, а теперь просто... просто лежал под тем деревом и не дышал. А как больно будет от этого зрелища Сяо Синчэню? А-Цин не могла даже представить. Она помнила, как плохо даочжану было, когда он прогнал Сюэ Яна из города И. Сегодня Сяо Синчэню будет гораздо хуже, если Сюэ Ян умер. “И разве это справедливо? - в отчаянии думала А-Цин. - В день, когда даочжан снова видит, он увидит своего возлюбленного именно таким – мёртвым”. - А-Цин, делай, как я сказал, и не спорь! - повысил голос Сяо Синчэнь. А-Цин рассмеялась сквозь слёзы. - Вы с ним так много переняли друг у друга, - выдавила она. - Хорошо, даочжан. Но как мы пройдём мимо демонов? - Как раз перед тем, как ты меня отыскала, нам на подмогу прибыл орден Юньмэн Цзян. Вероятно, стараниями Сюэ Яна, - Сяо Синчэнь говорил чётко, совершенно без эмоций, словно боялся дать им волю. - Демоны отвлеклись на них. А с тёмными тварями я справлюсь. Особенно теперь, когда вижу. Не беспокойся, А-Цин. Просто показывай путь.⊰✧⊱
Закончив работу с даром, Сюэ Ян сразу понял, что обессилел настолько, что не сможет даже поднять меч. Страшная, оглушающая слабость разлилась по всему его телу. Незаживающие раны: он потерял слишком много крови, и боль отнимала последние силы. Медитация не помогала. Как он и подозревал, собственно. Духовные силы... стали теперь другими. Сюэ Ян давно уже всё знал. И страха не было в его душе. Мысли работали сейчас холодно и беспощадно-логично. “Интересно, понимают ли это уже Слепышка, Незнайка и тот мальчишка из Гусу? - отрешённо задумался Сюэ Ян, прикрыв глаза, которые к этому моменту уже утратили золотой цвет. - Понимают ли они, кем мы становимся... Как бы то ни было, только я один знаю, что демоны нас заберут... будут пытать... Любопытно, кто из нас взмолится о пощаде, отдаст им свой дар и получит в награду лёгкую смерть? А кто – так и останется под пытками навечно, не отдавая свой дар? Хн, мальчишку из Гусу воспитывал сам Ханьгуан-цзюнь... Значит, стойкий. Может выдержать. Вот Незнайка вряд ли привык к боли, да и Слепышка тоже... Впрочем, выдержу ли я сам? Хэй, золотце, не подскажешь?” “Мне нечего тебе подсказать, - проворчал дар. - Ты должен будешь защитить от демонов и себя, и меня. Но как ты это сделаешь, если твой дух слаб? Всё это вгоняет меня в уныние...” “Что, совсем меня не уважаешь?” - безрадостно усмехнулся Сюэ Ян. Дар усмехнулся в ответ. Этот звук прокатился по мыслеобразам Сюэ Яна звоном колокольчиков. “Если ты выстоишь против демонов, не отказавшись от меня, я буду звать тебя почтеннейшим господином и уважать бесконечно, - язвительно заверил дар. - Но, повторяю, твой дух слаб. Поэтому вероятность, где ты побеждаешь демонов, пока даже не обозначилась”. Сюэ Ян недовольно нахмурился. “Почему все вы такие надменные? И ты, и Цзянцзай, и прошлый я, и будущий я?” - спросил он. “Потому что наши личности построены на основе твоей личности, - объяснил дар. - Ты – это сердцевина лотоса. А мы – аромат, вкус, цвет, листья и стебли этого лотоса”. “С цветком меня ещё никто не сравнивал”, - опешил Сюэ Ян. “Если тебя это утешит, то ты – смертоносный лотос, ядовитый”, - успокоил его дар. Сюэ Ян невольно рассмеялся, после чего закашлял кровью. “Проклятье... я совсем плох, - Сюэ Ян тяжело сглотнул. - И как же мне укрепить свой дух перед пытками демонов?” “Я уже делаю для этого всё, что могу”, - сообщил дар. “Что именно?” - уточнил Сюэ Ян. “Открой глаза и посмотри”, - сказал дар, затем свернулся клубком и укатился куда-то на задворки сознания Сюэ Яна. Тот удивился, открыл глаза... и если бы и так не дышал с перебоями, то в этот миг у него однозначно перехватило бы дыхание. Сяо Синчэнь. Весь залитый кровью, с подпалёнными краями одеяний и... смотрящий на него своими прекрасными глазами. Быстро приближающийся. - Сюэ Ян... - Сяо Синчэнь упал рядом с ним на пожухлую траву, покрытую только что выпавшим снегом, и слёзы прочертили две дорожки по его лицу. - Потерпи, пожалуйста... А-Цин сейчас придёт. Она исцеляет господина Вэя... он тоже смертельно ранен. - Даочжан, тебе вернули глаза не для слёз, - Сюэ Ян приложил все силы и, всё-таки подняв руку в перчатке, коснулся щеки Сяо Синчэня. - Просто невероятно... Слепышка, оказывается, в самом деле, способна на такое... Ты хорошо видишь? - Да, - Сяо Синчэнь улыбнулся ему сквозь слёзы, накрыл его руку своей рукой и крепче прижал к щеке. - Я, наконец, вижу тебя. Наконец, смотрю на тебя, когда говорю с тобой. Сюэ Ян улыбнулся ему в ответ. - Ты ведь и раньше видел меня и говорил со мной... до всего. - Именно что – до всего. Тогда ты не был моим возлюбленным... - в Сяо Синчэне словно сломалась стена, за которой он удерживал свои эмоции, и теперь те полностью захватили его; слёзы омывали его лицо таким же безостановочным потоком, как было у А-Цин. - Ты только продержись, хорошо? А-Цин сейчас придёт. Боги, Сюэ Ян... какой же ты красивый... Сюэ Ян сдержал порыв рассмеяться, зная, что опять закашляется кровью. - Похоже, Слепышка что-то не доделала с твоими глазами, даочжан, - с весельем заявил он. - Я весь в грязи и крови, со спутанными и слипшимися от той же крови волосами, в порванном ханьфу и ранами по всему телу. Сейчас меня нельзя счесть красивым. - Ты красивый, - непреклонно произнёс Сяо Синчэнь, дрожащей рукой коснувшись его лица, волос, стряхнув с них снежинки, которые почему-то на нём не таяли. - Сюэ Ян, ты пробовал медитировать? Давай я передам тебе силы, а ты сконцентрируйся... Сюэ Ян с трудом перехватил его руки. - Даочжан, ты же знаешь: всё без толку, - напомнил он. - Моё тело на подобное не реагирует. Мы же выяснили это, когда ты лечил меня от яда. Сяо Синчэнь беспомощно посмотрел ему в глаза. Сюэ Ян тоже смотрел на него, чутко улавливая каждое изменение в его глазах, каждую промелькнувшую эмоцию. - Не смей умирать, Сюэ Ян, - сурово и одновременно срывающимся от слёз голосом проговорил Сяо Синчэнь. - Не смей. Помнишь, что я однажды сказал тебе? Я незамедлительно последую за тобой. Поэтому, если ты хочешь, чтобы я жил, то просто не умирай. - Сяо Синчэнь... - Жизнь без тебя – кара, страшнее смерти! - прервал его наполненный страданием голос Сяо Синчэня. - Не поступай так со мной... Сюэ Ян, я же так сильно тебя люблю, и я выбрал тебя... Ты слышишь? Я выбрал тебя! Не только потому, что смог поверить тебе, но и потому, что верю в тебя. Я слышу твою истинную суть в каждом твоём слове. И я хочу всегда быть рядом с тобой, куда бы ты меня ни позвал. Я пойду с тобой одной дорогой, будь она опасна или вовсе невозможна. Сделаю то, что ты захочешь, чтобы я сделал, и не стану спрашивать почему, ведь я верю в тебя. Ты любишь меня и дорожишь мной, поэтому ты никогда не причинишь мне вред. Сюэ Ян, я пройду с тобой весь Путь совершенствования и переплыву все моря, пересеку любую пустошь и буду рядом, когда ты начнёшь рассказывать кому-нибудь об этом в тысячу раз красивее, чем это было на самом деле. Я буду рядом, чтобы подтвердить каждое твоё слово, потому что я тебе верю. Нет такого, что тебе удастся скрывать от меня долго или придётся скрывать от меня, потому что я вижу тебя своим сердцем, и оно говорит мне, что когда создавался мир, в нём непременно должен был появиться такой человек, как ты. Я и не мечтал о том, что мой возлюбленный будет таким красивым, таким любящим, таким, ради которого стоило затевать создание этого мира. Даже я сам создан для тебя, ведь по-настоящему живу лишь тогда, когда ты рядом. Сюэ Ян поражённо выдохнул. Такого он не ожидал. Одному только Сяо Синчэню всегда удавалось поразить его в самое сердце, удивить – его, ясновидца. - Сяо Синчэнь... - Сюэ Ян осёкся, поняв, что не знает, что сказать в свете того, что ему предстояло. - Но ты... вот что ты делаешь? - прерывисто продолжил даочжан. - Наговорил А-Цин каких-то ужасов, заставил её как можно скорее вернуть мне глаза... - Сяо Синчэнь, я не умру, не надо так отчаиваться, - попытался успокоить его Сюэ Ян. - Тогда что же ты задумал? - Сяо Синчэнь не отпускал его взгляд. - То, что рассказала мне А-Цин... Ты собрался уйти? Бросить меня? “Как мне сказать ему? - взволнованно думал Сюэ Ян. - Это же словно ударить по его беззащитному лицу... Проклятье, Сяо Синчэнь... как всё же случилось, что для тебя жизнь без меня – кара? И на что, в таком случае, я обрекаю тебя? Ни памяти обо мне, ни боли я не смогу отнять у тебя. Ты станешь обвинять себя в том, в чём повинен только я... Проклятье, проклятье, проклятье! Лучше бы мне никогда не знать того, что я знаю! Прости меня, даочжан, прости...” Боль, вновь пронзившая тело, помогла ему справиться с собой. Лицо его стало спокойным и даже жёстким, а голос зазвучал хладнокровно и глухо: - Сяо Синчэнь, мне действительно необходимо исчезнуть на какое-то время. Более того – исчезнуть вместе с другими одарёнными. Сяо Синчэнь застыл. Лицо его стало похоже на лицо смертельно раненого – потрясённое, растерянное, бледное до прозрачности. Залитое слезами прекрасное лицо. И глаза – сверкающие новыми слезами, пронзительные, молящие. “Для меня это тоже невыносимая мука, Сяо Синчэнь, - Сюэ Ян чувствовал, что задыхается – то ли от подступающей к горлу крови, то ли от чувств. - Сердце отказывается подчиняться доводам рассудка... А твоё сердце вот – на ладонях моих... И как я мог сомневаться в твоей любви? Всё-таки разум помутился, не иначе...” Но изменить Сюэ Ян уже ничего не мог. Это одно из предопределённых событий. Такие невозможно обойти. Даже у его дара имелись ограничения. Если б было не так, то он, наверное, считался бы самым настоящим божеством. В любом случае, Сюэ Ян, правда, сделал всё, что было в его силах. Он понимал, что жесток с Сяо Синчэнем – но в то же время беспощадно прав. Всё это – лучший вариант из возможных. Иные совершенно не годились. Тоска и близящееся одиночество непереносимой тяжестью легли на его плечи. Сюэ Ян знал, что его ожидает. Ни бояться за себя, ни щадить себя он не умел. И теперь просто ждал развязку. - Сюэ Ян... - Сяо Синчэнь, чувствуя, что что-то надвигается, инстинктивно стиснул его руку своими ладонями. - Я тебя не отпущу. Не отпущу. Сюэ Ян закрыл глаза, открыл, вновь посмотрел в распахнутые страданием глаза даочжана – потемневшие от расширившихся зрачков. “Выруби его, и спрячь”, - наконец, набравшись решимости, приказал Сюэ Ян своему дару. Резкий всполох энергии, отлетевший от его тела, молниеносно отшвырнул Сяо Синчэня в сторону – сначала ударив головой о дерево, а потом уронив в кучу опавших листьев неподалёку. Сюэ Ян прикусил нижнюю губу до крови и, подняв взгляд к небесам, вгляделся в их серость. Его глаза могли видеть незримое другим, могли проникнуть в глубины людских сердец, в самые сокровенные мысли. Глаза Сюэ Яна могли видеть прошлое, настоящее и будущее. Глаза Сюэ Яна – всевидящие. Но он уже не принадлежал этому миру и не в силах был управлять происходящими в нём событиями. Попасть в лапы демонов – предопределённое событие, о котором Сюэ Ян узнал слишком поздно, чтобы как-то подготовиться, чтобы принять хоть какие-то меры, способные облегчить его участь. А теперь, если он всё же попытается этого избежать, то последствия для всего мира будут страшными. Настолько, что Сяо Синчэнь их точно не переживёт. Впрочем, Сюэ Ян знал, что сам виноват. Если бы он тогда не переоценил свои силы и не потерял контроль над даром, позволив его стихийной энергии вырваться ураганным ветром... то дар не “уснул” бы в нём так надолго. И, конечно же, Сюэ Ян ещё несколько недель назад увидел бы это проклятое предопределённое событие. Предопределённое... Узел в паутине вероятностей, который не распутать. “Забыл сказать... - подал голос дар. - Под пытками ты многое забудешь”. “Прекрасно, - саркастически буркнул Сюэ Ян. - А больше ты ничего не забыл?” “Кажется, нет”, - не понял издёвки дар. Сюэ Ян утомлённо, с хрипом вздохнул. “Ты думаешь так громко, что я всё слышу даже без твоего непосредственного обращения ко мне, - мягко, даже как-то заискивающе произнёс дар, явно нервничая, что Сюэ Ян под пытками от него откажется. - Послушай, ты сможешь вернуться. Сможешь, если отстоишь и себя, и меня. Ты же помнишь то видение с тронным залом?” “Когда мы покинули зеркальное пространство моего сознания, ты сказал, что эта вероятность отпала, изничтожилась и прочее”, - безразлично пробормотал Сюэ Ян. “Сейчас, после твоего разговора с возлюбленным, она снова проявилась, на что я и надеялся, - важно пояснил дар. - Твой дух укрепился, когда ты осознал, что Сяо Синчэнь по-прежнему любит тебя, что он выбрал тебя”. “Вот это я и имел в виду, когда спрашивал: а больше ты ничего не забыл?!” - гаркнул в ответ Сюэ Ян. “А смысл тебе это сообщать? - обиделся дар. - Говорю же, под пытками ты многое забудешь. В том числе и наш разговор. Поэтому так важно было укрепить твой дух – разум не будет помнить, но в тебе всё равно будет жить чувство, что тебя любят и ждут. Главное – это ухватиться за это чувство покрепче. Тогда ты сможешь преодолеть всю боль и вырваться из лап демонов. Ты сможешь вернуться в этот мир или управлять событиями в мире оттуда. Ох, надеюсь, это знание тоже осядет в твоей душе”. “Что если... я всё-таки не справлюсь?” - угрюмо спросил Сюэ Ян. “Этот вариант – не вариант”, - дар будто весь покрылся иглами и болезненно прокатился по сознанию Сюэ Яна. “Как я смогу вернуться к Сяо Синчэню? - Сюэ Ян не выдержал и снова закашлялся. - Я ведь уже не буду человеком”. “Ты давно не совсем человек, - указал дар. - Изменения начались почти сразу после того, как ты научился плести призрачные нити. И изменения эти необратимы. Что толку об этом сожалеть?” “Ты опять пытаешься обмануть обманщика, - подловил его Сюэ Ян. - Изменения обратимы. Не это ли имел в виду Цзянцзай, когда кричал о выборе?” “Твои шансы выжить, если ты от меня откажешься, невелики! Запомни это!” - разбушевался дар. “Не запомню, золотце. Ты сам так сказал”, - любезно напомнил ему Сюэ Ян. “Да ты!.. - дар определённо намеревался продолжить буянить в его сознании, но вдруг как-то сник. - Почему... почему ты опять в себе сомневаешься? Твой возлюбленный примет тебя любым”. “Я устал заставлять его принимать меня”, - почему дар притих, Сюэ Ян мгновенно понял, когда заметил приближающихся к нему демонов уже с А-Цин, Незнайкой и мальчишкой из Гусу на руках. “Ты его не заставляешь. Он выбрал тебя, - страдальчески прошелестел дар. - Меня обвиняешь, а сам хочешь поступить ничуть не лучше. Хочешь лишить другого права выбора. “Как я смогу быть с ним, если не буду человеком?” - Сюэ Ян сжал кулаки, видя ухмылки демонов. “Разберёшься, - нервно отозвался дар. - Не демоном же ты станешь. Изменения будут не столь ужасны, как ты себе это представляешь. Просто, пожалуйста... одолей демонов. Я не хочу оказаться внутри одного из них. Только не снова... В прошлый раз мне едва удалось сбежать. И я выбрал именно тебя – тебя, бесчеловечного убийцу. Представляешь, насколько хуже демоны, раз я предпочёл им тебя?” “Разве ты не мог выбрать более достойного человека?” - хмыкнул Сюэ Ян, внимательно следя, как демоны окружают его. “Мне понравился твой разум. Он гибкий и достаточно для меня развитый, - принялся рассказывать дар, будто желая отвлечь их обоих от неминуемого. - Есть, где развернуться в полную силу. Я ведь был всего лишь сгустком энергии – бесполезным без живого существа, которому можно себя подарить. Хотя в древности... я был частью золотого дракона. Именно из сущности этого дракона произошли все дары. После его смерти мы скитаемся по миру, меняя владельцев... В тебе я увидел прекрасную основу, чтобы взрастить свою новую личность. Ты удивишься, сколь мало людей отвечает необходимым мне требованиям. Кроме того... если честно, я и сам не особо хороший и нравственный. Многие людские определения мне до сих пор непонятны, но эти и ещё несколько я уяснил. И твоя озлобленность на весь мир меня не отпугнула. Она совпала с моей озлобленностью после служения демону. Я уже начинаю забывать, какой являлась моя суть, когда был в разуме того демона. Помню лишь, что было плохо. Демон не развивал меня, не достиг даже уровня общения со мной, а без этого такие дары, как я, могут со временем просто сгинуть. Можно сказать, что я боролся за собственное выживание, когда с неимоверным трудом сумел сбежать из разума демона. Теперь у меня совсем иная суть, благодаря тебе. Я не мог предсказывать, когда метался по миру, будучи сгустком энергии, но я определённо не прогадал, выбрав тебя. Тогда, на той пыльной улице в городе И ты показался мне достойным. Не разочаруй же... Ах, зачем я всё это тебе говорю – всё равно ведь забудешь...” “Но я ведь вспомню всё это, если не откажусь от тебя и одолею демонов?” - только и спросил Сюэ Ян после его прочувствованной речи. “Вспомнишь! - пообещал ему дар, приободрившись от тона его мысленного голоса. - Быстрее, окрась мой ответ эмоциями, чтобы это знание закрепилось в твоей душе!” Сюэ Ян так и сделал, хотя подозревал, что дар, несмотря на свою излишнюю многословность, поведал ему далеко не всё, утаив какой-то... подвох. А потом началось землетрясение.