⊰✧⊱
Сяо Синчэнь не приходил в себя уже второй день подряд. Всё это время Сун Цзычэнь был рядом с ним. Замирая у его постели, заклинатель прислушивался к тяжёлому прерывистому дыханию друга, и чувство собственного бессилия опутывало его, словно паутина. - Синчэнь, вернись, - тихо упрашивал Сун Цзычэнь. - Не заглядывай за грань... Понимаю, у тебя есть причины к тому стремиться... стремиться за пределы... Ты такой искатель, друг мой. Он вздохнул, всмотрелся в бледное, неподвижное лицо Синчэня и ещё тише продолжил: - Это-то и увлекло тебя за Сюэ Яном. Но разве познал ты с ним новые истины? Беды одни лишь... Чувствует моё сердце, беды ждут тебя и с этими проклятыми дарами. А это Междумирье... слишком безжалостно, слишком тёмное для того света, который ты несёшь в себе, Синчэнь. Несёшь и стараешься подарить всем, кто встречается на твоём пути. И почему я только не удержал тебя, когда ты отправился сюда... Во сне руки Сяо Синчэня судорожно сжимались и разжимались, дыхание стало прерывистым, сердце учащённо забилось. Он беспокойно заворочался, из груди вырвался глухой стон. Потом Сяо Синчэнь затих, но глаза под опущенными веками как бы продолжали за чем-то следить. Охваченный страхом, он рванулся вперёд, но его руки хватали пустоту, тогда как сзади что-то удерживало, мешало двигаться. Сяо Синчэнь не чувствовал себя цельным. Он будто раздвоился... Поединок начался с лёгкого позвякивания стали о сталь. Противники изучали друг друга. “Мне не нравится эта форма, - сухо заявил Энлэй, оглядывая своё человеческое тело в ало-золотых одеяниях и меч в своей руке. - И это оружие. Фениксом мне нравилось быть больше”. “Узнаю тон голоса, - отозвался Сяо Синчэнь, стоя напротив него в белоснежном облачении и с точно таким же мечом в руке. - Ты пробыл с Сюэ Яном не так долго, как с прежними своими носителями, но столь многое успел перенять у него”. Энлэй откинул на спину свои длинные огненно-красные волосы и неожиданно сделал резкий выпад. Сяо Синчэнь парировал удар. Они замерли на пару мгновений. Глаза у Энлэя блестели, он медленно улыбнулся. Сяо Синчэнь кивнул, и схватка началась. Энлэй атаковал, Сяо Синчэнь защищался. От сильных ударов меч подрагивал в его руке. Он крепче сжал рукоять и, наступая, заставил дар цветения попятиться под его напором. Энлэй упорствовал, затем пошёл в атаку, так ловко маневрируя мечом, что Сяо Синчэню пришлось предельно центрироваться. Они двигались по пустому зеркальному пространству, и их движения, то замедленные, то быстрые, напоминали своеобразный танец. Энлэй двинулся вперёд с удвоенной силой. Сяо Синчэнь отбил атаку. Дар проделал неожиданный манёвр, который заставил их сойтись лицом к лицу, мечи скрестились с громким лязгом. “Понимаете ли вы, достопочтенный, что в эти самые мгновения другая часть вас сражается с Юйхуа?” - с таинственной улыбкой поинтересовался Энлэй. И в полной мере насладился произведённым эффектом от своих слов. “Что?” - Сяо Синчэнь растерялся и пропустил удар.⊰✧⊱
Молнии сверкали у Сяо Синчэня под кожей, крылья из дыма поднялись за спиной, а ногти превратились в когти. С силой выдохнув, он использовал крылья, чтобы избежать следующих ран. Пусть внушительных размеров крылья в сочетании с ограниченным пространством работали против него, Сяо Синчэнь прекрасно парил в воздухе. “Вы столь быстро позволили себе перевоплотиться, даочжан, - с уважением прокомментировала Юйхуа, не ослабляя, тем не менее, свою атаку. - Скоро драконовы приметы проявятся и в вашем теле во внешнем мире, а не только тут, глубоко в сознании”. “Необязательно”, - Сяо Синчэнь развернулся в воздухе и расправил крылья так широко, что из дымчато-золотых чешуек показались костяные шипы. В человеческом обличье Юйхуа быстро передвигалась, быстрее, чем когда была лисицей, но всё равно недостаточно быстро. Один шип Сяо Синчэня задел щёку Юйхуа, а другой – отбросил назад. Она ударилась о зеркальную стену. Сяо Синчэнь снова взмахнул своими дымчатыми крыльями, подпрыгнул и атаковал. У Юйхуа треснул хрящ в носу, и полилась струя крови. Сяо Синчэнь не опустился на пол, а крутанулся в воздухе и метнул меч в плечо Юйхуа. Вновь брызнула кровь. “Сдайся сейчас и я верну тебе облик лисицы”, - спокойно и холодно предложил Сяо Синчэнь, подлетев к дару исцеления ближе. “Даже если победите и меня... и Энлэя, - Юйхуа закашлялась кровью, - срастись с силами сразу двух даров... непросто. Уже сейчас вы отделились от части себя. Как думаете, почтенный, почему? Всё дело в вашем запущенном противоборстве с собой”.⊰✧⊱
Нет ничего хуже – стараться не потерять сознание, когда тебя обволакивал сон или опутывали прочные нити блаженного забытья. Так легко поддаться слабости и отправиться туда, где обещаны мир и покой. Но что-то тревожило Сяо Синчэня, настойчиво не позволяя сдаться. И он вернулся в своё тело. Ощущения были ужасными. Создавалось впечатление, что орды муравьёв занимались боевыми искусствами на его конечностях. Сяо Синчэнь задрожал. Он чувствовал себя хуже, чем в самую первую свою битву, и был столь же неловким. В его измученное сознание вплыл низкий спокойный голос. Он говорил что-то правильное и доброе. Быть может, если держаться за него, удастся не соскользнуть в забытье? Однако Сяо Синчэнь продолжал ощущать себя так, словно побывал в пламени Преисподней, опалившем каждую частичку его кожи. И вскоре... мягкое забытье поглотило его, несмотря на отчаянные попытки удержаться на поверхности.⊰✧⊱
Сяо Синчэнь проснулся, совершенно сбитый с толку. Словно проснулся... не совсем он. Заклинатель не знал, сколько спал – ночь или месяц. Он даже не понял, где находится, и всем сердцем пожелал, чтобы в руках немедленно появилась свеча, поскольку ничего не мог рассмотреть в окружающей его кромешной тьме. - Кх... кхк-кто-нибудь... зажгите, пожалуйста... свечу, - слабо попросил Сяо Синчэнь; слова с трудом продрались через его сопротивляющееся горло. В комнате висела гнетущая тишина. Такое обманчивое спокойствие пространства впивалось в голову острыми иглами. - Мой господин... хозяин, - голос Шуанхуа был неуверенным. - Шуанхуа? - всё-таки уточнил Сяо Синчэнь, привыкая к его голосу. - Да, хозяин, это я, - проникновенно подтвердил меч. Но почему же он не выполнил просьбу своего хозяина? Почему не захотел откинуть густую вуаль ночи? - Шуанхуа, что такое? - в голосе Сяо Синчэня появилась требовательность. - Хозяин, закройте глаза, прошу. Я совсем забыл, - в словах Шуанхуа звучала откровенная паника. - Вам необходимо закрывать глаза, потому что они будут слишком чувствительны к свету. Позвольте мне... Лица Сяо Синчэня коснулась какая-то мягкая ткань, которую он тут же грубо отбросил. - Нет. Не думай даже, Шуанхуа. Зажги свечу, - резко приказал Сяо Синчэнь. Он потянулся к прикроватному столику и обрадовался, нащупав знакомый предмет. - Но в комнате горит множество свечей, - сказал Шуанхуа, и голос его сорвался. - Хозяин, нет никакой необходимости в ещё одной свече. В комнате светло. От липкого мертвящего страха кровь застыла у Сяо Синчэня в жилах. Стало холодно. - Я не вижу, - пробормотал он, и его обожгла страшная правда. Он ослеп. Глаза были на месте, но Сяо Синчэнь ничего не видел ими. И здравомыслие, которое ещё оставалось при нём, вдруг исчезло без следа. Он стиснул кулаки и изо всех сил прижал их к своим глазам, вдавливая в глазницы. Ничего. Ужас стискивал его разум и ядовитой змеёй сворачивался в затылке. Неспособность видеть. Опять? Опять... Опять он потерялся в вечном мраке. - Хозяин? Хозяин! Хозяин, очнитесь! “Господин, почему вы так сильно любите растения?” - спросил Энлэй. “Возможно, потому... потому, что они ничего не требуют, не задают вопросов и...” Сяо Синчэнь поколебался, но всё же добавил: “Они – дар красоты и покоя в зачастую ужасном мире. Каждую весну они напоминают о возможности возрождения. И ещё они могут выживать в суровых условиях почти без ухода”. “Возрождения... - задумчиво протянул Энлэй. - Видимо, поэтому мне нравится форма феникса”.⊰✧⊱
“Слепота – благословение Небес”, - сказал Сяо Синчэнь. “Разве?” - усомнился другой Сяо Синчэнь. “Когда я лишаюсь возможности видеть, я ещё более отчётливо понимаю, что... со зрением или без него... раньше жил в темноте, - Сяо Синчэнь вздохнул. - И только с Сюэ Яном оказывался на свету”. “Нет, - другой Сяо Синчэнь покачал головой. - С Сюэ Яном – всегда мрак и кровь”. “Я не пущу тебя во внешний мир, к нему, - решительно произнёс Сяо Синчэнь. - Ты причинишь ему боль”. “Тебе не удержать меня”, - спокойно возразил другой. Сяо Синчэнь корчился на пропитанной кровью постели, его крылья запутались в простынях. Он кашлял и хрипел, из его рта брызгали алые капли. Холодное, кипучее ощущение проникало в его вены и охватывало каждую клетку. В какой-то момент все капли крови засверкали, словно их только что тщательно отполировали. Силы наполняли мускулы Сяо Синчэня, а из золотых глаз исчезала слепота.⊰✧⊱
Сун Цзычэнь не знал, что заставило его резко проснуться, встать с постели и пойти в комнату к Синчэню. Заклинатель осторожно отпер двери и постоял, прислушиваясь. В комнате было тихо, и он заглянул внутрь, ожидая увидеть Синчэня спящим в постели, а Шуанхуа где-то поблизости. Но Синчэнь стоял посреди комнаты при свете свечей. Сун Цзычэнь испугался за него, однако заставил себя приблизиться к нему крайне осторожно. Солнечное затмение пробивалось сквозь занавеси, высвечивая проём окна и Синчэня с дымчато-золотыми крыльями. Глаза Синчэня были закрыты, но он уверенно стоял на полу, и Сун Цзычэнь видел, как его глазные яблоки под сомкнутыми веками совершают сложные движения, как будто за чем-то следят. Дыхание Синчэня было редким и прерывистым, кожа в полумраке казалась бледной и слегка влажной. Сун Цзычэнь окаменел. Он не смел разбудить друга, но не смел и бросить его, поэтому, собравшись с духом, приказал себе сесть на пол в позу лотоса и начать медитировать. Заклинатель был растерян, понимая, что не способен ничем помочь в данной ситуации, и повторял лишь одну и ту же мантру. Ему хотелось сотворить какой-то охранный знак или амулет, прошептать некое заклинание, что освободило бы Синчэня от страданий, но ни руки не поднимались, ни слова не приходили. Всё, что Сун Цзычэнь мог сделать – ждать.⊰✧⊱
- Это один из генералов! Один из генералов напал на него! - оглушительно кричала Тяньсюэ. Сяо Синчэнь с недоумением смотрел на украшенную драгоценными камнями рукоять кинжала, торчащую из его плеча. Ему казалось странным, что он может сейчас с таким интересом рассматривать искусную отделку кинжала. На эфесе серебром была выложена надпись “Преданность” и мастерски выгравирована первая половина девиза армии Сюэ Яна: “Во славу повелителя”. Вторая половина – “И без пощады к врагам” – находилась, должно быть, на противоположной, скрытой сейчас от глаз Сяо Синчэня, стороне рукояти. Именно этой частью клятвы руководствовался тот генерал Сюэ Яна, что нанёс Сяо Синчэню серьёзную рану. Откуда-то издалека до него донёсся полный ярости крик Шуанхуа – хотя Сяо Синчэнь знал, что тот находится совсем рядом. Разве не руки Шуанхуа обнимали его? Подняв голову, Сяо Синчэнь увидел бледное, искажённое болью лицо Цзычэня. Как хорошо всё же, что в его друге есть ещё место для чувства – пусть это даже чувство ужаса. Цзычэнь слишком многое прятал в себе, пытаясь глубоко схоронить то, что осталось от его сердца. Ему нужно было напомнить, что он всё-таки человек, а не просто высоконравственный заклинатель. Сяо Синчэнь улыбнулся ему, пытаясь сказать, что всё будет в порядке. Но почему так трудно стало дышать? Сквозь дымку, застилавшую ему глаза, Сяо Синчэнь видел, как Шуанхуа осторожно убирает с кровати запачканное кровью покрывало. Подбежав, Тяньсюэ встала перед ним на колени, но сильный удар Фусюэ отбросил её назад. - Не подходи к нему, демоница! - гневно крикнул Сун Цзычэнь, затем вновь повернулся к Сяо Синчэню, и ледяная ненависть, переполнявшая его взгляд, мгновенно сменилась нежным участием. - Кинжал попал тебе в плечо, Синчэнь. Но ничего страшного. Держись, сейчас я его вытащу. - Лезвие отравлено! - вновь подала голос Тяньсюэ, отчаянно пытаясь вырваться из хватки Фусюэ, заломившего ей руки за спину. - Отпустите меня, дурные господа, или повелитель будет всю свою бессмертную жизнь мучиться от жгучей боли! Сун Цзычэнь резко выпрямился. - У тебя есть противоядие, демоница? Сяо Синчэнь никогда ещё не слышал у него такого взволнованного голоса. Это почему-то испугало его. - Есть, - ответила Тяньсюэ. И крикнула через плечо: - Дацянь! Быстро принеси мои мешочки с ядами и сосуд с вином! Обменявшись взглядом с Фусюэ, Сун Цзычэнь кивнул, и меч отпустил демоницу. Та вновь опустилась на колени рядом с Сяо Синчэнем, и он улыбнулся ей. - Милая Тяньсюэ! - И вовсе я не милая, госп... повелитель, - пробормотала демоница в ответ. Сяо Синчэнь снова улыбнулся. - Что с ним? - яростно спросил Шуанхуа. - Яд начинает действовать, - бросила Тяньсюэ и повернулась к Фусюэ. - Принесите как можно больше чистой ткани. Рана будет кровоточить сильнее обычного. - Надо вытащить кинжал, - сказал Шуанхуа, протягивая руку к рукояти. Тяньсюэ остановила его. - Подождите же, господин. Подождите, пока принесут ткань. И пошлите кого-нибудь за чистой водой. Прежде чем коснуться раны, мне надо смыть с рук грязь. Сун Цзычэнь крикнул несколько фраз демонам у дверей, требуя принести воды. Шуанхуа склонился над Сяо Синчэнем. - Вы видите меня, хозяин? - спросил меч. В его голосе слышалась такая забота, что глаза Сяо Синчэня наполнились слезами. - Да, но у меня кружится голова, - невольно пожаловался он. - Ничего страшного, хозяин. Небольшое головокружение – это нормально, - успокаивающе произнёс Шуанхуа. - Вы чувствуете, как я сжимаю вашу руку? - А ты разве её держишь? - удивился Сяо Синчэнь. Шуанхуа помрачнел. - Вот простая чистая ткань, - вернувшийся Фусюэ склонился над лежащим Сяо Синчэнем и улыбнулся ему. А может, нахмурился? На всякий случай Сяо Синчэнь тоже улыбнулся. - Чему он улыбается? - недоумённо спросил Фусюэ. Никто не ответил ему. Внезапно Сяо Синчэнь почувствовал слабый укол в плече, затем ему на плечо и вовсе что-то тяжело навалилось. - Хозяин, вы что-нибудь чувствуете? - обеспокоенно спросил Шуанхуа. Сяо Синчэнь поджал губы. Зачем Шуанхуа понадобилось колоть его иглой в плечо? Почему-то это напомнило ему о боли в руках после долгой работы над деревом. - Где я оставил мои деревянные заготовки? - задумчиво спросил он. - Цзычэнь, ты не поможешь мне найти их? Терпеливо ожидая ответа, Сяо Синчэнь пытался лучше рассмотреть его лицо. Слёзы, стоящие в глазах, препятствовали хорошему обзору. Или дело тут было не в слезах? Почему же Цзычэнь не отвечал? - Мне надо закончить все мои изделия из дерева, - снова заговорил Сяо Синчэнь. - Быть может, я опять оставил заготовки под дождём? - Я поищу твои заготовки, Синчэнь, - голос Цзычэня звучал очень странно, как будто что-то мешало ему говорить. - Ты пока поспи. - Нет, повелитель, нельзя вам спать! - резво вклинилась Тяньсюэ, когда Сяо Синчэнь послушно закрыл глаза. - Это яд действует. Не засыпайте! Но Сяо Синчэнь не в силах был бороться со сном. Было уже столь позднее время по его ощущениям, и он так устал после поединков с дарами... и с самим собой... Погружаясь в забытье, Сяо Синчэнь услышал звук голоса Цзычэня, полный какого-то неизвестного ему чувства. Правда, слова друга показались знакомыми. - Если всё это плохо закончится, вплотную займёмся Сюэ Яном и всеми его генералами. - Как скажешь, хозяин, - кивнул Фусюэ. - А то шибко преданные ему, значит...⊰✧⊱
Желание пытать, наказывать и убивать заполняло сознание Сун Цзычэня. Его удивила собственная кровожадность – он никогда не считал себя особенным любителем насилия. Откуда это только к нему пришло? Как бы то ни было, зрелище мучающегося Синчэня увеличивало его жажду уничтожить что-нибудь или кого-нибудь. Последние два дня Синчэня постоянно рвало – так сильно, что каждый раз открывалось кровотечение раны, пока, наконец, её не прижгли раскалённым добела лезвием. Никто не обратил внимания на отчаянные уверения Синчэня, что небольшое кровотечение ему не повредит. Демоница Тяньсюэ выполнила все необходимые действия, чтобы избавить Синчэня от яда, пока остальные крепко его держали. Как же Сун Цзычэня злило, что приходилось прибегать к подобным методам! Но, увы, никакие другие с Синчэнем не работали – ни пилюли, ни передача духовных сил, ни всё прочее. Даже даром исцеления тот воспользоваться не мог. И не только потому, что пока не умел, но и потому, что был то слишком слаб, то его, наоборот, разрывало от сил и энергии до такой степени, что он ломал что-то голыми руками, а рассудок затуманивался. “Странно всё это, - мрачно размышлял Сун Цзычэнь. - Или так и должно быть после схватки с дарами? Нет... Нет, всё же что-то не так”. Ему казалось, что крики Синчэня будут сниться ему теперь в кошмарах до конца жизни. Каждый раз при взгляде на демоницу Тяньсюэ он вспоминал запах горящей плоти и вид обожжённой кожи Синчэня. Сун Цзычэнь боялся, что рассудок друга не выдержит суровые методы врачевания, применяемые демоницей. Долгое время после этого Синчэнь лежал без сознания. День сменился ночью, но Сун Цзычэнь никак не мог заставить себя покинуть ложе друга. Сначала он должен был увериться, что тот будет жить без боли во всём теле. Демоница тоже, не смыкая глаз, охраняла покой Синчэня, и это было для Сун Цзычэня тяжелейшим испытанием его силы воли. Он не мог позволить себе выдать то, что происходило у него в душе – демоница не должна была знать об опасности своего положения и о его подлинных чувствах. Не было никаких сомнений, что демоница использует все слова и поступки Сун Цзычэня против него, если представится такая возможность. Пристально наблюдая за Синчэнем в поисках следов выздоровления, не менее тщательно демоница изучала Сун Цзычэня, явно пытаясь найти его уязвимые места. Нельзя было давать этому тёмному существу из самой Преисподней возможность торжествовать. Сун Цзычэнь не верил демонице Тяньсюэ, никому из демонов не верил. Он попытался утешиться, представляя себе, как подвергает Сюэ Яна самым ужасным мукам на свете в отместку за всё, что тот сделал, за всех тех, кого погубил. Однако, как ни странно, присутствие молчаливой демоницы не столько питало гнев Сун Цзычэня, сколько внушало надежду. Он так хорошо успел изучить её, что та не составляла для него загадки. Выражение безграничной тревоги и страха ушло из чёрных глаз Тяньсюэ, и его сменило сумрачное облегчение. Теперь Сун Цзычэнь знал, что Синчэнь будет жить без жуткой боли в теле. Но почему демоница столь сильно тревожилась и боялась? Сун Цзычэнь не заблуждался. Вряд ли демоница боялась его, Синчэня или любого из мечей. Тогда ответ оставался только один: она боялась Сюэ Яна. Боялась того, что Сюэ Ян с ней сделает, если узнает, что она не спасла Сяо Синчэня. Сун Цзычэнь повращал головой, пытаясь расслабить мускулы шеи, затёкшие от долгой ночи напряжённого ожидания. Свечи, горящие по всей комнате, ярко освещали пространство. Ночной ветер шевелил складки занавесей, прикрывавших окна, и пламя отбрасывало на стены странные, изломанные тени. Вместе с ветром в комнату проник слабый запах дождя, и вдалеке раскатисто прогрохотал гром. Внезапная вспышка молнии возвестила о приходе бури. - Плохо, - неожиданно проронила демоница. - Что именно? - насторожился Сун Цзычэнь. - Буря, - пояснила та. - В такое время года... их быть не должно. Значит... некто очень сильный либо покинул Междумирье, либо прибыл сюда. Сяо Синчэнь застонал, и Сун Цзычэнь сжал кулаки, изо всех сил сопротивляясь желанию коснуться его, заключить в ласковые объятия, смягчить его страдания. Однако боль, мучавшая Синчэня, судя по всему, отступала, и теперь тот просто мирно спал. Порыв ураганного ветра сотряс стены цитадели, но он даже не пошевелился. - Когда он проснётся? - спросил Сун Цзычэнь. Демоница провела рукой по глазам, борясь со сном. - Завтра, господин. Быть может, раньше, - устало ответила она. - Дала я повелителю довольно слабые успокаивающие травы. Рисковать-то было нельзя – в его теле ещё слишком много яда. - Слишком много яда Сюэ Яна, - с вновь заклокотавшей яростью уточнил Сун Цзычэнь. Удары грома заглушали их беседу. - Мне не терпится увидеть, как Сюэ Ян будет расплачиваться за это преступление, - продолжил заклинатель. - Я, возможно, убью его, даже если он выживет после наказания. - Что же... попытайтесь, господин, - вяло произнесла Тяньсюэ, скрещивая руки на груди. Однако в позе её было больше усталости, чем вызова. - В данное время вся власть у вас, - добавила она. - Разве? - усомнился Сун Цзычэнь. - Тогда как я могу быть уверен, что моего друга больше не поразит кинжал, пущенный рукой демона? Тяньсюэ промолчала. Сун Цзычэнь тоже некоторое время оставался безмолвен. - Говори со мной откровенно, демоница, - снова заговорил он, когда чуть успокоился. - Или я убью тебя. Полагаю, тебя заботит твоя жизнь? Сознаёшь ли, какая это для тебя удача, что ты ещё жива? - Я проживу ещё достаточно, господин, - злобно прошипела Тяньсюэ, отчасти являя свою сущность чёрным дымом, исходящим от её кожи. - Достаточно для того, чтобы разрушить ваши планы относительно бывшего повелителя. Господин Сюэ Ян сплотил всех обитателей Междумирья, дал нам цель и достойное существование. Я умру за него. - Значит, умрёшь. Ты слишком самоуверенна, демоница, - сказал Сун Цзычэнь. - Странно – ведь и ты, и прочие демоны склонились перед новым повелителем – Сяо Синчэнем. Если продолжишь такие речи, то тебя не удержат от темницы даже твои познания в ядах Междумирья. Когда мой друг придёт в себя, ты мне будешь больше не нужна. Демоница вскинула бровь. - Ах-ах, господин, хорошенько подумайте перед тем, как убить меня. Одна я из немногих, кто может указать вам на демонов, представляющих опасность для вашего друга. У многих, кто склонился перед ним, ясные намерения – в случае гибели господина Сюэ Яна вы обречёте себя на ужасную смерть, какую только демоны могут устроить, - холодная улыбка коснулась губ Тяньсюэ. - Кроме того, господин Сяо Синчэнь никогда не сможет простить вам гибели своего возлюбленного. - Ты зря полагаешь, будто я собираюсь учитывать чувства моего друга, - с невозмутимым видом произнёс Сун Цзычэнь, и самодовольная усмешка исчезла с лица демоницы. - Мне не нужно расположение Синчэня в этом вопросе. У меня есть право для мести Сюэ Яну. И они оба это понимают. - Зря вы стараетесь обмануть меня, господин, - сказала в ответ Тяньсюэ. - Вижу я прекрасно, как вы смотрите на своего друга. Вы относитесь к нему с большой нежностью. Вы не станете разбивать его душу на осколки местью его возлюбленному. Потом ведь не соберёте. - Я признаю, что всё ещё испытываю определённую привязанность к Синчэню, - напряжённо выдавил Сун Цзычэнь. - Но его выбор спутника жизни подействовал на мои чувства охлаждающе. Вспышка молнии озарила стены комнаты, однако никто из собеседников не вздрогнул. Они пристально смотрели друг на друга, и воздух между ними, казалось, был пропитан враждебностью. Наконец, Тяньсюэ отвела взгляд своих чёрных глаз. - Вам не удастся подчинить меня своей воле, господин. Я никогда не стану просить милостей у тех, кто стоит на пути господина Сюэ Яна. Скорее, я перережу вам горло, когда вы отвернётесь.⊰✧⊱
Шуанхуа долго гулял вокруг цитадели. Позади цитадели находились поля с фруктовыми деревьями, которые приказал посадить Сюэ Ян и за которыми сейчас перестали ухаживать. Шуанхуа развлекал себя тем, что пытался представить себе, каким был первоначальный план. Иногда по утрам он занимался уборкой опавших листьев. Когда это занятие надоедало, садился под одним из деревьев и просто любовался окружающей природой. Сегодня день обещал быть ещё темнее обычного. Солнечное затмение не показывалось из-за облаков, воздух был ледяным, на дальних холмах поблёскивал снег, а на траве застыл иней. Когда на поля спустилась тишина, Шуанхуа окончательно осознал, что любой мир может быть прекрасен, даже когда на душе ужасно. И что он способен наслаждаться ничем не замутнённой красотой в самых гнетущих обстоятельствах. “Спасибо за все прекрасные воспоминания, - поблагодарил Шуанхуа Междумирье. - За всю радость, какой бы недолгой она ни была, спасибо. За способность видеть красоту даже во тьме спасибо. За то, что могу сидеть здесь и находить утешение, любуясь этим маленьким, совершенным кусочком мира, спасибо. Но более всего... за возможность испытывать другие чувства, а не только отчаяние, спасибо”. - Господин? - перед Шуанхуа вдруг предстал один из советников. - Ты – Байши, верно? - уточнил меч, пристально вглядываясь в лицо демона. - Верно, господин, - тот почтительно поклонился. - Что-то случилось? - спросил Шуанхуа. Советник с новым поклоном протянул ему свёрнутую в рулон бумагу. - Прочти, господин Шуанхуа. - Что это? - нахмурившись, поинтересовался меч и развернул бумагу. - Донесения с границ Междумирья, - объяснил Байши. Шуанхуа вник в смысл иероглифов, и ошеломлённо оцепенел от того ужаса, что бесстрастно описывали дозорные: “...потому не остаётся ни малейших сомнений в том, что этих демонов и небожителей сначала зверски изнасиловали, а затем, приковав цепями к столбам, облили сильно пахнущей съедобной смесью. Оставленные в данном состоянии, жертвы нападения мучительно медленно погибли от многочисленных укусов крупных птиц Междумирья, слетевшихся на приятный запах. По этой причине опознание жертв является невозможным...” - Откуда... Что... что это за дикость? - Шуанхуа едва сумел вымолвить хоть что-то. - Господин, это то, что происходит сейчас на границах Междумирья, - терпеливо ответил Байши.⊰✧⊱
- Этому заклинателю и дела нет до Междумирья! Не говоря уж о нас, - яростным свистящим шёпотом заявил демон Шитао, стоя в компании нескольких своих собратьев посреди конюшни. - Верно, верно, - поддакнул ему другой демон. - А ведь я предупреждал господина Цзянцзая насчёт Сун Цзычэня и меч даже внял моим доводам, но как встретился с этим Шуанхуа, так мигом планы изменил, - недовольно добавил Шитао. - А теперь... Что делать будем? Генералы крайне взволнованы. Один даже перешёл черту... Глупец! Наш прежний повелитель за такое выпотрошит все его тела и заставит съесть внутренности. - А что же новый повелитель? По-прежнему без сознания? Чью сторону он примет? - посыпались на Шитао вопросы. - Я слышал, у него помутился рассудок... - Вроде как он – то в сознании, то нет... - Его меч постепенно вливается в дела Междумирья, пытается что-то решать, но пока неуверенно... - Этот Сун Цзычэнь почти не отходит от постели нового повелителя... - Новый повелитель пока не доказал свою преданность ни Междумирью, ни нашему прежнему повелителю, - жёстко перебил разноголосье Шитао. - Однако господин Сяо Синчэнь – сердце господина Сюэ Яна, поэтому следует его беречь. - Тем не менее, за повелителя ты господина Сяо Синчэня не признаёшь? - послышался новый вопрос. - Не признаю, - открыто подтвердил Шитао. Один из демонов хмуро оглянулся по сторонам. - Ты говоришь о предательстве, Шитао. - Нет, - тот покачал головой. - Я говорю о верности нашему истинному повелителю. Внезапно в конюшню влетела Тяньсюэ. Её волосы бешено трепал ветер. - Что вы тут кучкуетесь? - рявкнула демоница. - А тебя что привело? - усмехнулся Шитао. - Нужна лошадь? Впервые за последние дни Тяньсюэ искренне улыбнулась. - Лучшая, какая тут только есть! - задорно ответила она. - Предстоит долгий путь! - Мы отправимся на поиски господина Сюэ Яна? - вырвалось у кого-то из толпы демонов. - Мы? - Тяньсюэ вдруг поняла, что смеётся от счастья. Шитао кивнул. - Ты, я, и, если я правильно понял, половина демонов цитадели. Тяньсюэ не могла поверить в это – не прошло и полдня, как командир стражи Шитао и несколько десятков демонов, сохранивших верность прежнему повелителю, оказались вооружёнными до зубов и готовыми выезжать. В горячке нетерпения Тяньсюэ вскочила на высокого серого жеребца, которого привёл ей Шитао – это был один из любимых боевых коней господина Сюэ Яна, – и сжала тяжёлые позолоченные поводья. Остальные демоны собрались вокруг неё под развевающимися на ветру полотнами с изображениями дракона. Гривы коней отчаянно трепала надвигающаяся буря. Они мчались на поддержку своего истинного повелителя. Они доставят ему всё необходимое, окажут любую помощь и выполнят любой приказ.⊰✧⊱
Сяо Синчэнь очнулся утром следующего дня. Он резко выпрямился и расправил крылья, словно готовясь к полёту. Приступ боли ознаменовал приближение головокружения и тумана перед глазами. Однако голова у него была ясной – почему-то это показалось ему странным. Сяо Синчэнь повернулся на бок и протянул руку в поисках Сюэ Яна. В тот же момент на него накатила волна головокружения, и он вспомнил всё, что произошло за минувшие дни и ночи: пребывание в воспоминаниях Сюэ Яна, собственное падение в глубины сознания, поединки с дарами, Цзычэнь, мечи, тяжёлые кошмары, проявление драконьих примет, временная слепота, нападение демона, травы Тяньсюэ... Сяо Синчэнь почувствовал страшную слабость во всём теле. Но разве так должно быть? Разве не должен он, наоборот, стать сильнее после схватки с дарами? - Хозяин, - донёсся до него голос Шуанхуа. С трудом подняв веки, Сяо Синчэнь нашёл его взглядом. Тот стоял у кровати. Сяо Синчэнь попытался сесть. Обнаружив, что голова его не так ясна, как показалось ему вначале, он потёр лоб рукой, стараясь прийти в себя. - Где он? Где Сюэ Ян? - спросил он. - Где и должен, - ровно ответил Шуанхуа и принёс ему одеяния. - Хозяин, я могу помочь вам одеться, если вы ещё слабы. - Я могу одеться самостоятельно, - запинаясь, проговорил Сяо Синчэнь, неуверенный, что сможет выполнить сказанное. Оглянувшись, он поискал взглядом какое-нибудь питьё, которым можно было бы смягчить воспалённое после недавней долгой рвоты горло. Хотя, судя по ощущениям, любое питьё сейчас скорее повредит ему, нежели пойдёт на пользу. Шуанхуа аккуратно положил белоснежное облачение заклинателя на постель. - Хозяин, вам нужно двигаться, чтобы вывести остатки яда из тела. - Знаю, - кивнул тот, затем взволнованно повёл плечами. - Я лишь опасаюсь, что... меня подведут ноги из-за... крыльев. - Тяньсюэ хотела пустить вам кровь, - со слабой улыбкой поведал Шуанхуа. - И вырвать для полноты ощущений пару зубов. Я убедил её отложить эти меры, если вам не станет лучше. Потому, хозяин, если хотите сохранить свои зубы в целости, в ваших же собственных интересах встать и пойти на прогулку. Единственным желанием Сяо Синчэня было вновь уснуть крепким сном. Шуанхуа тоже выглядел усталым, как будто несколько ночей не смыкал глаз. “Вероятно, - подумал заклинатель, - так оно и было”. Вздохнув, он поднялся с кровати и стал приводить себя в порядок, стараясь не показывать, с каким трудом ему даётся эта несложная задача. Закончив, Сяо Синчэнь проверил своё отражение в зеркале во весь рост в поисках изъянов. Ни одного. Белоснежное облачение, сшитое из плотной тёплой ткани, имело вырезы для крыльев и облегало его слегка увеличившиеся мышцы. Он выглядел так хорошо, что не возникало никаких сожалений о произошедших с его телом изменениях. Волосы казались растрёпанными ветром, но в то же время идеальными. И, наконец, глаза... Один глаз блестел светлым золотом, а другой горел алым... - Где Сюэ Ян? - вновь спросил Сяо Синчэнь, отводя взгляд от своего отражения в зеркале. - В темнице, - спокойно ответил Шуанхуа. - Хотите, чтобы я помог вам расчесать волосы? Сяо Синчэнь замер. - Где? - хриплым шёпотом переспросил он. - В темнице, - хмуро повторил Шуанхуа, после чего заметил вошедших в комнату Сун Цзычэня и Фусюэ. - Хозяин, вы же сами велели взять его под охрану. - Я велел охранять его! - воскликнул Сяо Синчэнь. - Шуанхуа, я хотел, чтобы ты охранял его – ото всех, кому придёт в голову обвинить Сюэ Яна в попытке причинить мне вред. Небеса, Шуанхуа! Я надеялся, что ты – моё духовное оружие! – не окажешься в числе тех, кто может так подумать! Сильный приступ головокружения чуть не заставил его потерять сознание, и он упал бы, если бы его не подхватил подоспевший Сун Цзычэнь. - Синчэнь! - с беспокойством позвал он. Придя в себя, Сяо Синчэнь отбросил его руку и посмотрел ему в глаза. - Цзычэнь, ты что же, не мог остановиться и подумать, что ты делаешь? - Здесь всё ясно! - отрезал Сун Цзычэнь. - Боги, если бы я мог предположить, что ты станешь отрицать очевидное, я бы и вовсе убил Сюэ Яна. Схватив его за ворот ханьфу, Сяо Синчэнь неожиданно жёстко проговорил: - Мой друг, для тебя удача, что ты этого не сделал. Я убил бы тебя без раздумий. - У тебя помутился рассудок... - ошеломлённо пробормотал Сун Цзычэнь, легко освобождаясь от его хватки. - Прежний Синчэнь никогда бы такого мне не сказал. В нынешнем ослабленном состоянии Сяо Синчэнь не в силах был выдержать поединок с другом. Он глубоко вздохнул. - Ты прав, - признал Сяо Синчэнь. - Я не смог бы убить тебя, но не из-за отсутствия желания. И, сев на кровать, подавленно добавил: - Неужели вы все не поняли, как Сюэ Ян испугался за меня? И вы хотите сказать, что при этом он хладнокровно обрёк меня на ужасный удел? Ни Сун Цзычэнь, ни Шуанхуа не ответили. Фусюэ и вовсе отстранённо смотрел в окно, подпирая плечом стену. - Вам не пришло в голову, что разумнее оставить Сюэ Яна подле меня хотя бы потому, - Сяо Синчэнь обвёл всех троих осуждающим взглядом, - что он, в отличие от вас, прошёл через то же, через что глубоко внутри себя пришлось пройти мне? - Мы думали об этом, хозяин, - тихо сказал Шуанхуа. - Да, мы не такие глупцы, как ты думаешь, Синчэнь, - сумрачно произнёс Сун Цзычэнь. - Но прими также во внимание, что наша способность здраво рассуждать не затуманена безрассудной страстью. - Удар по Сюэ Яну – удар по мне, - напряжённо отозвался Сяо Синчэнь. Шуанхуа покачал головой. - Хозяин, Сюэ Ян будто околдовал вас, вы стали слепы от страсти. - Именно, - кивнул Сун Цзычэнь. - То, что ты любишь Сюэ Яна, Синчэнь, не снимает с него вины. Чтобы доказать его непричастность хотя бы к данному преступлению, нужны более серьёзные доводы. Все эти непростые дни мы делаем всё, что полагаем необходимым, дабы обеспечить твою безопасность. На нашем месте ты поступил бы так же. Оценивая ситуацию беспристрастно, Сяо Синчэнь не мог не признать, что у Шуанхуа и Цзычэня есть веские причины отстаивать свою точку зрения. Легко понять, почему Сюэ Ян не вызывал у них ни малейшего доверия. Сяо Синчэнь печально молчал, всё же не в силах согласиться с железной логикой окружающих. Страсть не ослепила его – просто он любил Сюэ Яна. Любил и знал его, понимал. Сяо Синчэнь видел в нём качества, которые позволяли быть уверенным в его желании спасти, подарив бессмертие, а вовсе не навредить этим. Сяо Синчэнь действительно знал Сюэ Яна гораздо лучше, чем Шуанхуа и Цзычэнь – да и вообще чем кто-либо на свете. - Благодарю за вашу заботу обо мне, - рассудительно промолвил Сяо Синчэнь. - Я понимаю, сейчас вы считаете, что у меня помутился рассудок, но со временем вы поймёте, как я был прав. Я просил вас охранять Сюэ Яна только потому, что уверен – у него болит за меня душа и в своих страданиях он может зайти далеко. А что касается того, что было в городе И... той вины Сюэ Яна передо мной... я сам разберусь с этим. Посмотрев на Шуанхуа и Цзычэня, он заметил, что в их глазах затеплилось понимание. - Кроме того, не забывайте, что Сюэ Ян отнюдь не глуп, - добавил Сяо Синчэнь. - Неужели вы думаете, что он причинил бы мне вред, зная, что ты, Цзычэнь, скоро появишься в цитадели? Зная, что именно его вы оба сочтёте виновным в моём состоянии? Сюэ Ян виноват лишь в том, что не спросил меня насчёт даров заранее. Однако я ведь мог отказаться и вернуть ему их обратно. Но не сделал этого. Потому что желаю всё с ним делить. Любую ношу. И дары – тоже. Шуанхуа и Цзычэнь нерешительно переглянулись. - И кто кого тогда должен упрекать в слепоте? - Сяо Синчэнь с укором посмотрел на них и направился к выходу из комнаты. Концы его крыльев касались пола, когда он шёл вперёд, и каждый шаг был новым уроком страдания. Комната раскачивалась у Сяо Синчэня перед глазами, и он вынужден был опереться о стену. Даже эти несколько шагов дались ему с невероятным трудом, и сложно было представить, что он в состоянии самостоятельно держаться на ногах долгое время. Отринув гордость, Сяо Синчэнь вынужден был попросить Шуанхуа и Цзычэня с Фусюэ сопровождать его. - Я готов совершить прогулку, на которой ты настаивал, Шуанхуа, - переведя дыхание, сказал он. - Мы идём в темницу. Вот только, когда они пришли туда, в тёмных застенках оказался не Сюэ Ян, а наскоро сделанный двойник из какой-то тёмной твари.⊰✧⊱
Сяо Синчэнь взволнованно метался по тронному залу, но вскоре вновь обессилел – ноги стали тяжёлыми, в голове странно зашумело. - Надо немедленно его искать, - выдохнул он, опустившись на трон. Его заметно трясло, а взгляд разноцветных глаз сверкал безумно. - Шуанхуа и Фусюэ уже собирают поисковый отряд. Но ты, Синчэнь, не в том состоянии, чтобы... - начал было Сун Цзычэнь. - Нет! - прервал его тот и, переждав боль в голове, с новыми силами поднялся с трона. Однако Сун Цзычэнь перехватил его на пороге зала, останавливая. - Подожди, Синчэнь, прошу. - Пусти, - с внезапной яростью произнёс Сяо Синчэнь. - Пусти меня! Он дёрнулся из рук друга, но тот всё же сумел его удержать. - Ты что же, не понимаешь, Цзычэнь?! - в голосе Сяо Синчэня послышались ужас и отчаяние. - Я сильно ослабил Сюэ Яна своим воздействием! С ним сейчас только Цзянцзай, а... А ты ведь слышал, что рассказал Шуанхуа о происходящем на границах! Нет, я не допущу... не допущу... И снова он разом лишился всех сил, обмякнув в хватке Сун Цзычэня. Тот подвёл его к трону, и, усадив, сам сел рядом, у ног, держа руки друга в своих руках. - Синчэнь, прошу тебя, останься здесь, в цитадели, - не сдавался Сун Цзычэнь. - Как ты отправишься куда-то при такой слабости? Тебе нужно больше времени на восстановление. Сяо Синчэнь ничего не ответил ему, лишь вырвал руки из его рук, уткнулся лицом в ладони и что-то исступлённо забормотал. - Синчэнь, я не привык умолять, - выдавил Сун Цзычэнь. - Не помню, чтобы когда-либо делал это. Но сейчас близок к этому, как никогда. Я готов выдвинуть любые доводы, найти разумные слова, использовать силу, если это необходимо. Я предоставлю тебе оправдания, глупости или даже заведомую ложь. Я готов сделать всё, чтобы только удержать тебя здесь, в безопасности. Пусть и относительной. Сяо Синчэнь отнял ладони от лица. Их взгляды встретились. - Нет, это я готов умолять тебя, Цзычэнь. Прошу, отпусти меня на поиски Сюэ Яна. - Не могу, прости, - покачал головой Сун Цзычэнь. - Послушай, дай мне день. Два дня. Неделю. - Чтобы найти Сюэ Яна? - с надеждой спросил Сяо Синчэнь. - Это был бы самый разумный ответ, верно? - безрадостно улыбнулся Сун Цзычэнь. - Я должен бы пообещать тебе, что именно этим буду заниматься и что именно для этого мне нужно время. Но это не будет правдой. А я понял, что хочу говорить тебе правду. - Почему? - тихо спросил Сяо Синчэнь. - Чтобы, наконец, выбросить тебя из своих мыслей, - признался Сун Цзычэнь. - Чтобы больше не мечтать о тебе. Сяо Синчэнь отвернулся. - Я снова очаровываю тебя? - Ты можешь обезоружить меня одной своей улыбкой, - мягко сказал Сун Цзычэнь. - Природа одарила тебя красотой, характером, умом, силой духа. И даже сейчас... с этими метками дракона... ты по-прежнему прекрасен. - Прекрасен? - бесцветно повторил Сяо Синчэнь. - Если душа не чиста, какое имеет значение, что прекрасно тело? - Синчэнь, я не позволю тебе так говорить о себе, - твёрдо произнёс Сун Цзычэнь. - С тобой случилось много плохого. Это принесло тебе страдания. Но не делай подобные события краеугольным камнем своей жизни. Не оценивай себя по ним. - Тогда по чему оценивается человек? - Сяо Синчэнь провёл рукой по своему лбу, чувствуя приближение новой головной боли. - По его отношению к другим, - не задумываясь, ответил Сун Цзычэнь. - По тому, о ком человек думает в первую очередь – о себе или о других. По тому, как он сопереживает тем, кто даже не знает значения этого слова. - Прошу тебя, Цзычэнь, - взмолился Сяо Синчэнь, впиваясь когтями в плечи друга, - отпусти меня на поиски Сюэ Яна. Отпусти. Но тот лишь нахмурился, давая понять, что ни угрозы, ни мольбы не заставят его отступить от принятого решения. - Тогда... прости, друг мой, - выдохнул Сяо Синчэнь и опасный огонёк зажёгся в его разноцветных глазах. - Прости. Слова его прошелестели как осенние листья, тронутые морозом – стоило коснуться, тут же рассыпались в прах, развевались по ветру, словно и не было их никогда. Сун Цзычэнь в недоумении вскинул брови. Сяо Синчэнь же... вдруг крепко зажмурился. Нечто бушующее нарастало у него внутри, становясь всё беспощаднее. Этому нужен был выход. Плечи Сун Цзычэня неожиданно зажгло так, словно их касались не руки друга, а раскалённое железо. Сун Цзычэнь дёрнулся, но это только ещё сильнее обозлило Сяо Синчэня, подпитало его. - С-син-ч-чэнь! - поражённо воскликнул Сун Цзычэнь. И, не в силах больше терпеть огненную боль от ладоней друга, упал спиной на холодный пол зала с жутко обожжёнными плечами. А когда приподнялся и огляделся, Сяо Синчэня и след простыл.⊰✧⊱
Сяо Синчэнь судорожно сжимал луку седла, страстно желая, чтобы земля перестала кружиться у него под ногами. Вернее, под ногами его лошади. Он знал, что его скакун смирно стоит на месте, но мир вокруг нёсся в безумном танце. Виной этому было не только действие остатков яда – ничуть не меньше на Сяо Синчэня подействовало исчезновение Сюэ Яна. А ещё пропала добрая часть демонов. Раздавая приказания и наблюдая, как две сотни демонов в полном вооружении седлают коней, Сяо Синчэнь никак не мог избавиться от ощущения, что вот-вот проснётся и всё случившееся окажется не более чем ещё одним кошмаром, каких он уже немало насмотрелся за последние ночи. Казалось ужасным, что Сюэ Ян был теперь вне его досягаемости, что он был лишён возможности защитить Сюэ Яна. Стоило Сяо Синчэню закрыть глаза, как перед ним представал Сюэ Ян – такой, каким видел его в последний раз, когда тот с испуганным выражением лица рвался к нему и молил не сдаваться, победить дары. - Мы найдём его, хозяин, - уверенно произнёс Шуанхуа, садясь на своего боевого коня. Его лицо напоминало маску, настолько оно было бесстрастно. - Надеюсь, хоть теперь-то ты убедился в невиновности Сюэ Яна, - сказал ему Сяо Синчэнь. Шуанхуа не промолвил в ответ ни слова. Зато поспешил высказаться Фусюэ, решивший отправиться с ними: - Вы должны взглянуть правде в лицо, господин. Ваш возлюбленный сбежал по своей воле. Если бы его убили, тело мы бы нашли в темнице. Если бы его вынесли в бессознательном состоянии – предварительно опоив или ударив – в коридоре, ведущем наружу, мы бы нашли подтверждающие это следы. Даже человек маленького роста не пройдёт там, не согнувшись. Нет никаких признаков того, что по нему волочили бесчувственное тело. Всё это может означать только одно – господин Сюэ Ян убежал добровольно. - Возможно, ему угрожали чем-то, - Сяо Синчэнь знал, что его словам недостаёт убедительности. Шуанхуа и Фусюэ были по-прежнему уверены в виновности Сюэ Яна, а у Сяо Синчэня было слишком мало сил, чтобы тратить их на бессмысленные споры. Сначала надо найти Сюэ Яна, а затем можно будет во всём спокойно разобраться. Пока что не обойтись без помощи мечей. Сяо Синчэнь не был уверен, сможет ли он вести за собой отряд – даже для того, чтобы просто сидеть на лошади, он был вынужден тратить много сил. - Чтобы выбраться из цитадели, господину Сюэ Яну надо было миновать, по крайней мере, десяток демонов, преданных новому правителю Междумирья, - прохладно заметил Шуанхуа. - Сопротивляйся он хоть самую малость, его бы услышали. Нет, никакой угрозы не было – господин Сюэ Ян ушёл добровольно. - Умный план, - вмешался Фусюэ. - Сначала господин Сюэ Ян вредит вам, передав дары. Он понимает, что мы обвиним в этом его. Затем мы сажаем его в темницу под мой надзор. Но поскольку я постоянно требовался в вашей комнате, чтобы оказывать помощь, так как мой хозяин никому тут не доверяет... И ещё поскольку мы отправили большую часть демонов сторожить стены цитадели... Хн, убежать было не сложным делом. - Мы должны были заподозрить нечто подобное и усилить охрану темницы, - холодный и ровный тон голоса Шуанхуа подчёркивало то, насколько его уже измучили мысли обо всём случившемся. - Нельзя было доверять Цзянцзаю. - Цзянцзай чем-то пригрозил Сюэ Яну, - упорно стоял на своём Сяо Синчэнь. - Сюэ Ян никогда бы не сбежал без веской причины. - Возможно, - задумчиво согласился Фусюэ и выжидающе посмотрел на Шуанхуа. Тот молчал, и Фусюэ нетерпеливо вздохнул. - Господин Сяо Синчэнь, мы все тогда чрезмерно разволновались, - осторожно начал он, тщательно подбирая слова. У Сяо Синчэня не было сил отгадывать загадки. Мысли его смешались друг с другом, и он едва мог уследить за ходом рассуждений своих собеседников. Все его силы уходили на то, чтобы не свалиться с коня. - И что же? - поторопил он Фусюэ. Меч, привязывающий к седлу мешочки с целебными травами и едой, ответил не сразу. Он поднял голову, и в его глазах Сяо Синчэнь прочёл беспокойное выражение. - И, быть может, - продолжил, наконец, Фусюэ, - мы говорили при Цзянцзае то, что он мог счесть слишком ужасной карой для своего хозяина.⊰✧⊱
Шуанхуа направлял свою лошадь вслед за лошадьми Сяо Синчэня и Фусюэ, когда почувствовал болезненный укол в груди. Ощущение не являлось телесным и продолжалось недолго, потому меч вскоре позабыл об этом в хлопотах пути. Однако спустя какое-то время эта странная боль вновь напомнила о себе. И на этот раз приступ был продолжительней и сильней. Ощущение походило на огонь, который то вспыхивал, то угасал. Оно терзало Шуанхуа всё чаще и чаще, не позволяло сосредоточиться на разговорах с хозяином или Фусюэ, появлялось внезапно и исчезало столь же неожиданно. Шуанхуа не понимал причин этого. Кончики его белоснежных волос стали чёрными, будто их обмакнули в сажу, а серебристо-серая сталь глаз более не сияла прежним светом. Фусюэ хмуро оглядывался на него, но ничего не говорил.⊰✧⊱
Пытаясь догнать Цзянцзая, Сюэ Ян пустил коня быстрее. На этом участке леса тропа расширялась, но ветви деревьев всё же опасно свисали низко над головой. Сюэ Ян пригнулся, чтобы проехать под веткой клёна, и поравнялся со своим мечом. - Цзянцзай! Стой! - ему пришлось закричать, чтобы тот мог расслышать его голос сквозь стук копыт. - Остановимся и передохнём! Не глядя на хозяина и сосредоточив всё внимание на пути, Цзянцзай покачал головой. - Рано, хозяин! - крикнул в ответ он. Его конь вновь вырвался вперёд. Чёрный конь Сюэ Яна затряс в знак протеста головой и в который уже раз закусил удила. Руки Сюэ Яна болели от постоянных усилий удержать коня и не дать ему перейти в отчаянный галоп. Конь хотел быть главным, для Сюэ Яна же важнее было не вылететь из седла. Последний раз они отдыхали утром и с тех пор скакали с одной и той же изнуряющей скоростью. Судя по положению солнечного затмения в небесах, они направлялись на восток, но Цзянцзай ни словом не обмолвился о цели их странствия. Сначала Сюэ Ян предполагал, что путь их будет лежать на юг. Возможно, Цзянцзай хотел избежать дозоров, которые наверняка выслал за ними Шуанхуа. Ведь тот, прежде всего, перекроет путь на запад, где местность более гостеприимная. Цзянцзай уверил Сюэ Яна, что их побег в первую очередь свяжут с кознями против Сяо Синчэня, и спохватятся, только когда они будут уже недосягаемы для преследователей. Недосягаемы для Сяо Синчэня – скорее всего, уже очнувшегося. Внезапное воспоминание пронзило Сюэ Яна острой болью. Он вспомнил, как Сяо Синчэнь улыбался ему, когда они последний раз были наедине в комнате. Взглянув на мелькающие деревья, Сюэ Ян попытался выбросить из головы непрошеный образ – как и мысль о том, что он совершил непоправимую ошибку, не оставшись в цитадели. Утром он рассказал о своём беспокойстве Цзянцзаю, и тот вновь поклялся ему, что Сяо Синчэнь решил держать его в темнице, а потом жестоко наказать. В холодном, едва вспыхивающем свете по краям солнечного затмения в это поверить было ещё сложнее, нежели во мраке темницы. Но зачем Цзянцзаю лгать? И всё же Сюэ Ян никак не мог избавиться от мучительного ощущения, что меч говорит ему неправду. Недавно Сюэ Ян думал, что ничего не может быть хуже, чем находиться в состоянии неизвестности, не зная, в порядке Сяо Синчэнь или нет. Сегодня Сюэ Ян обнаружил новую, ничуть не меньшую муку – не знать, что с ним хочет сделать Сяо Синчэнь: убить или сохранить ему жизнь. Если бы он остался в темнице, в этот самый момент вокруг его тела, уже наверняка лишённого крыльев, обвивались бы цепи. А может – руки Сяо Синчэня, шепчущего ему на ухо нежные слова. Стоило Сюэ Яну закрыть глаза, как в его ушах начинал звучать голос Сяо Синчэня. Конь Сюэ Яна чуть не врезался в коня Цзянцзая. Вздрогнув, Сюэ Ян резко натянул поводья, останавливая животное. Цзебянь, скакавшая впереди них, также остановилась. Её звали Чан-э, и она была оружием стража главных ворот цитадели Теней. Они встретились с ней в лесу за стенами цитадели, где она поджидала их с лошадьми. Это была мрачно-красивая, молчаливая цзебянь, открывающая рот только тогда, когда Цзянцзай обращался к ней. Сюэ Ян перевёл взгляд на Цзянцзая. Меч выглядел уставшим до изнеможения. Под глазами у него были тёмные круги, а волосы взъерошены, хоть он и приглаживал их постоянно рукой. Сюэ Ян пристальней вгляделся в него, пытаясь понять, что же в мече изменилось, почему же тот выглядит совсем иным. Черты лица Цзянцзая остались прежними, разве что вокруг глаз и рта исчезли шрамы. Но то, что таилось внутри глаз, всерьёз обеспокоило Сюэ Яна. Он заглянул в их глубину и увидел... бездонную пустоту, как в глазах призрака. - Здесь впереди распутье, - сухо заговорил Цзянцзай. - Невдалеке есть ручей. Мы доедем до него. Чан-э, ты поскачешь вдоль ручья, по крайней мере, на половину ли вперёд, затем догонишь нас лесом. Мы будем ждать тебя в заброшенном доме. - Как скажешь, Цзянцзай, - Чан-э слегка поклонилась, бросила на Сюэ Яна благоговейный взгляд и пришпорила коня. Сюэ Ян и Цзянцзай, пустив коней шагом, миновали широкую поляну, которую пересекала ещё одна тропа. Чан-э скрылась за поворотом, не оборачиваясь. - Ты думаешь, они будут искать нас даже здесь? - с сомнением поинтересовался у своего меча Сюэ Ян. - Да, - односложно ответил Цзянцзай.⊰✧⊱
Над головой Сюэ Яна была решётка и с боку тоже, и за спиной, а за этой решёткой он видел глаза. Ужасные лица, смотрящие на него, шевелящиеся губы, звериный оскал. Только это были не звери и даже не тёмные твари: это были люди, и лишь решётка спасала его от них. Опустившись на колени, Сюэ Ян прикрыл голову руками. Когда он поднял взгляд, люди исчезли. Вокруг была пустота. Очень медленно Сюэ Ян поднялся. Сейчас он уже был драконом. Его когти были пыльные и ломкие, а крылья онемели от бездействия. Попытка расправить их вызывала боль в груди и плечах. Сюэ Ян начал махать ими, всё быстрее и быстрее, надеясь, что они унесут его вверх, в небеса. Но решётка была прочной; он бился о её прутья – бился до тех пор, пока не изранился в кровь, и в изнеможении упал. Надежда умерла; Сюэ Ян понял, что вновь стал человеком. Пророческий сон начал рассеиваться, а с ним исчезла неподвижность. Глаза Сюэ Яна наполнились слезами, которые полились из-под опущенных век. Он снова стал беспокойно метаться, искать руками решётку – отголосок его сна, – опасаясь обнаружить её при пробуждении. Теперь Сюэ Ян боролся со своим сном, всё ещё оставаясь в западне. Одна рука вдруг схватила что-то в темноте и сжала так, что побелели костяшки пальцев. Это была опутанная цепью дверца клетки. Тогда Сюэ Ян резко открыл глаза. А потом, когда прошло оцепенение и суть сна обрушилась на него с беспощадной, неумолимой жестокостью, он продолжил путь с Цзянцзаем, стискивая зубы и повторяя, повторяя, повторяя с решимостью обречённого: “Я не попаду в клетку. Я сплету призрачные нити будущего так, что обману его. Я не попадусь в эту ловушку. Силы для всеведенья вот-вот восстановятся. Я успею – должен успеть”. Сюэ Ян старался уверить себя в этом, но безысходность железными когтями впивалась в его душу: он попадёт в ту клетку. Следующей ночью приснился Сяо Синчэнь. И тоска раскалённым обручем стиснула виски, тоска вгрызлась в руки, помнящие прикосновения, тоска мучительно жгла глаза, тоска была везде, Сюэ Ян сам стал тоской. И перехватывало горло – он не мог кричать, только стонал, метался как раненный зверь, он задыхался, не в силах проснуться. Боль петлёй захлёстывала горло, цепями стягивала грудь – не вздохнуть, не вырваться. “Я должен быть с ним...” - гулко билось в его сознании. Сюэ Ян словно погружался в омут глухой тоски, и тяжёлая, как ртуть, серая вода смыкалась над ним – медленно и равнодушно. Казалось, он утратил способность видеть и слышать: только густой слоистый туман перед глазами, да пронизывающий, на пределе слышимости звук, впивающийся в измученный разум; и жестокая рука сжимала саднящий комок сердца, пульсирующий бесконечной болью. Утром после внезапно начавшейся и столь же внезапно закончившейся бури, когда льдистый свет звёзд уступил место бесшумной поступи тумана, когда непрочное зеркало первого льда сковало воду и искристый иней покрыл тонкие ветви деревьев, в сознании Сюэ Яна раздался зов. “Разве ты не хочешь узнать меня? Не хочешь узнать, что со мной случилось? Не хочешь помочь мне в благодарность?” Фразы звучали из ниоткуда, почти теряясь в свисте ветра, шорохе травы и шуме деревьев. Сюэ Ян сглотнул и оглянулся. “Нет. Я не хочу знать. Кто бы ты ни был, уйди прочь”, - Сюэ Ян прижал руки к вискам, взлохматил волосы, тряхнул головой. “Ты не хочешь узнать меня? Ты не хочешь узнать...” Голос теперь был сильнее и звучал уже настойчивее, отчаяннее, почти умоляя...⊰✧⊱
Пронзительно пахло смолой. Всюду по склону холма горели пурпурные пятна зимних цветов Междумирья. Яркие всполохи света по краям чёрного диска затмения просвечивали тёмный частокол леса, и деревья стояли словно в огне. Выехав из тени, Цзянцзай остановил своего коня, чтобы взглянуть на раскинувшийся перед ним вид холмов, расцвеченных сейчас светом, и оттого пёстрых, как лоскутное покрывало, одетых у подножья в тёмный цветочный наряд. Меч вздохнул. Ему хотелось на время забыться. Не думать ни о прошлом, которое не отпустит его, ни о будущем, которое простирается перед ним, как долгий, пыльный и одинокий путь. Сейчас Цзянцзаю хотелось бы быть кем-то другим, а не тем, кто он есть. Находиться далеко от Шуанхуа – привычно. Нет, даже не так. Стремиться находиться далеко от Шуанхуа – привычно. Вот только на этот раз без Шуанхуа где-то поблизости... мир стал ещё более неприятным местом. Какое же огромное удовольствие Цзянцзай получал от их бесед! Он уже так привык к присутствию Шуанхуа, оживляющему его. Цзянцзай обнаружил, что прекрасно помнит, когда и что Шуанхуа сказал, и снова и снова проигрывал в уме обрывки их разговоров. После того, как Шуанхуа сказал ему: “Мне было бы приятно всё повторить”... Цзянцзай ещё долго стоял тогда в саду. А потом прошёлся по всем местам, где Шуанхуа любил гулять по утрам, и стоял под одним старым деревом, положив ладонь на ствол, как – Цзянцзай видел это пару раз – делал Шуанхуа. Словно общался с деревом или ощущал биение жизни под своей ладонью. Цзянцзай ловил себя на том, что, стоя на балконе, идущему вдоль тронного зала, окидывал взглядом всю местность вокруг цитадели Теней и размышлял, что видел Шуанхуа, когда смотрел туда же. В данный момент Цзянцзай не знал, вернётся ли ещё в цитадель Теней, но был уверен в том, что, если вернётся, всё там будет напоминать ему о Шуанхуа.⊰✧⊱
- Уходи, уходи, уходи! Я не желаю знать, что с тобой случилось! - яростным шёпотом бормотал Сюэ Ян, скача позади Цзянцзая. - Прочь! Оставь меня! “Но ты так близко... Приди же. Ты ведь хотел найти меня”. - Я... - Сюэ Ян вздрогнул от внезапного осознания. - Так это ты? “Да, это я... Приди же”. Бесконечные, безрадостные побережья тянулись на восток – неизведанные, лишённые даже отсветов солнечного затмения. Там, под отвесной горной стеной, у глубокого холодного озера, стелился густой мрак – темнее, чем где-либо в Междумирье. И там, в тайне, скрыто от всех... обитал дух золотого дракона.⊰✧⊱
- Хозяин, когда кто-то подвергается подобному преследованию, это называется одержимостью! - выпалил Цзянцзай, недовольно следуя за Сюэ Яном к чёрному озеру, видневшемуся вдалеке. Коней они оставили ещё в лесу – те просто воспротивились везти их дальше. - Я не одержим! Ты не понимаешь! - гневно возразил Сюэ Ян. - Он ждёт меня! И мы с тобой всё равно собирались отыскать хотя бы его кости! Или ты забыл? Цзянцзай мученически вздохнул. Ничего он не забыл. “Хн, Цзянцзай... где мудрый спрячет лотос?” “Среди других лотосов”. “А мертвеца?” “На поле боя”. - Помнится, мы оба сошлись на том, что его кости погребены на поле боя в мире людей, ведь обрывки легенды о нём указывают, что он пал в битве, - хмуро произнёс Цзянцзай. - Нет! Он здесь, в Междумирье, - уверенно заявил Сюэ Ян. - И он – отчасти внутри меня. - Он не внутри тебя, хозяин! - неожиданно Цзянцзай понял, что кричит. - Он мёртв! Мёртв давно! А душа его упокоилась! Если б это было не так, разве дары не знали бы об этом? Хозяин, ты сходишь с ума... - Тысячелетия минули с тех пор, как его убили, Цзянцзай, - раздражённо сказал Сюэ Ян, обернувшись и посмотрев на него. - Дары сменили множество носителей и давно забыли, какими были изначально и что помнили. А он... Почему ты не можешь понять, что в том-то и дело, что его душа не упокоилась? Не упокоилась! И не пошла дальше! Не переродилась!⊰✧⊱
Суйбянь открыл глаза. Кругом было темно. Вероятно, ещё ночь. Сколько времени сна и покоя ему удалось обрести? Несколько мгновений он ничего не ощущал, ничего не помнил, будто прошлое ему было столь же неизвестно, как и будущее, а кромешная тьма поглотила его. Некоторое время Суйбянь испытывал растерянность и усталость, но его глаза постепенно привыкали к темноте, и он заметил слабый свет, проникавший сквозь окна. Меч начинал различать очертания обстановки своего дома. Чувства Суйбяня вдруг обострились, он вспомнил, что бодрствовал, что веки его не сомкнулись, пока нежные золотистые волны рассвета не накрыли его. Затем меч опустился на своё ложе, и сон избавил его от чувств и мечтаний. Если всё так и случилось, то новый день, видно, уже близился к середине или даже к вечеру. Суйбянь вспомнил недавние события. Он снова говорил с Бичэнем, тот рвал и метал в отчаянии, угрожал ему презрением. Какой же Бичэнь несносный! Обидчик с диким нравом, к тому же безумно влюблённый. Единственный изъян Бичэня заключался в том, что его любовь была упряма и настойчива, а сам он находился в плену бездонной страсти. Суйбянь искренне надеялся, что Бичэнь либо забудет, либо действительно станет презирать его. Любовь причиняла лишь боль. Суйбянь вздохнул. Многие жаждали завладеть его сердцем, а оно оставалось неприступным и замкнутым, словно неукрощённый зверь. Сколько раз Суйбяню приходилось ввергать себя в тревожные и трагичные ситуации, хотя ему не хотелось этого. Однако трагичные ситуации тенью следовали за ним, витали вокруг него, будто его сокровенные мысли, отравляя ему жизнь жестокостью и болью. И только мечты о Вэй Усяне поддерживали. Ах, Вэй Усянь ведь невероятный молодой человек! Кровь неудержимо кипела в его жилах, а мыслям постоянно было тесно в голове. Да, именно поэтому Суйбянь так волновался, предвкушая их встречу. Даже испытывал страх. Впрочем, нет. Подобного обаяния, как у него, каким никогда не обладал ни один меч, было достаточно, чтобы тут же обрести безграничную уверенность в себе. Вот каково истинное положение дел. Никто не устоит перед его обаянием. Да и его несравненная внешность не останется не замеченной ни единой душой, пусть даже та принадлежит самому Вэй Усяню. Суйбянь подавил очередной вздох. Но почему он тогда беспокоился? Его снова охватило странное чувство, то же самое, что он испытал, когда после обретения души впервые увидел своего хозяина. Сердце в тот момент затрепетало при виде Вэй Усяня, стоявшего, подобно божеству на фоне пруда с лотосами. Как он был великолепен! Суйбянь задавался вопросом, не волнуется ли он потому, что вскоре окажется перед лицом непостижимого, перед всемогущим именем, вселявшим благоговейный страх, перед Старейшиной Илина, которым в людском мире до сих пор пугают детей. Не происходило ли это потому, что Суйбянь желал обнаружить в Вэй Усяне то, что ещё никто не видел? Или же это происходило потому, что он хотел удостовериться, что не потеряет свою самоуверенность, столкнувшись с не менее уверенным в себе Вэй Усянем?⊰✧⊱
Бичэнь миновал поле, усыпанное обломками оружия, прислонился к сливовому дереву, закрыл глаза и вздохнул. От печали и боли его дыхание сделалось горячим и сдавленным. Сколько же он вытерпел и сколько выстрадал. Даже его окружение не ведало о языках пламени, безжалостно терзавших его нутро, но Бичэнь взирал на всех безмолвно, словно каменная статуя. В том, что поведал ему сегодня Саньду, не было ничего такого, чего бы он не ожидал. Саньду лишь подтвердил, что Вэй Усянь уже находится в Междумирье. Вместе с Суйбянем. Всё, как Бичэнь и ожидал. Он наблюдал за этой трагедией с самого начала. Он видел, как Суйбянь ринулся в бездну, стал жертвой неукротимой страсти, а теперь, не считаясь не с кем, наверняка уже явил себя Вэй Усяню, неукротимый дух которого превозносили все языки. Отравленная стрела пронзила самоуважение Бичэня и проникла в самые глубины его души. Он не дрогнул, но в душе вспыхнула ужасная схватка между мечом с сердцем и мечом с гордостью. Жизнь указывала, что, подобно своему хозяину, Бичэнь должен оставаться непреклонным – с закалённым разочарованиями сердцем и выдержкой. Его хозяин терпеливо ждал много лет... и впоследствии его ожидание вознаградилось. Впрочем, Бичэнь не желал сравнивать. Да и не шибко их ситуации подходили для сравнения. Бичэнь знал одно: краткого времени с Суйбянем оказалось достаточно, чтобы обнажить его вспыльчивую необузданность и капризные страсти, подстерегавшие его сердце. С самого обретения души, Суйбянь проводил время со множеством оружия. Бичэнь не обращал на остальных внимания, так как никто из этого оружия не разлучал его с Суйбянем. Бичэнь оставался лучшим для Суйбяня до тех пор, пока Вэй Усянь не вернулся в ряды живых людей, словно рок. Вэй Усянь полностью завладел чувствами и разумом Суйбяня, окончательно отдалил его от Бичэня и преданных друзей. Надежда на время затеяла с Бичэнем обманчивые игры, затем его охватило отчаяние, облечённое в гордость, и он почувствовал, как в сердце проникает агония смерти. Наступали мгновения, когда безумие завладевало всем существом Бичэня, в глазах вспыхивал странный огонь. Ему хотелось вскочить, метаться по миру духовного оружия, отомстить за разбитое сердце, но он тут же с великим презрением твердил себе: “Разве подобает Бичэню, прославленному мечу Ханьгуан-цзюня, соперничать с кем-то?” В таких случаях его кровь хладела и печаль застывала в сердце, будто яд. Однако сегодня к нему опять пришла мысль, что из-за безответственности Суйбяня могут пострадать не только его, но и другие сердца. Вот Саньду поведал ему о своих опасениях и открыто дал понять: “Что, если Суйбянь задержит господина Вэя в Междумирье, тем самым оттянув исцеление моего хозяина? Ведь господин Вэй намерен привести к нему Сюэ Яна с его даром исцеления. И намерен сделать это быстро, что не выгодно для Суйбяня”. Учитывая это, да и многое другое, не следует ли Бичэню явиться во сне к своему хозяину? Если не являться, если промолчать сейчас, то кто же тогда остановит Суйбяня? Разве стоит считаться со своей гордостью? Бичэнь переступит через неё. Он решил идти вперёд твёрдым шагом, с помощью своего хозяина встать на путь самообладания. Бичэнь успокоился после таких размышлений, порождённых внутренним убеждением. Растворилось прежнее упрямство, долго и цепко державшее его в своих путах, и сейчас он бесповоротно решил предстать перед своим хозяином в его сне, проявить силу и искренность.⊰✧⊱
Суйбянь впервые в своей жизни низко поклонился и с почтением произнёс: - Мой хозяин. Вэй Усянь внимательно разглядывал его. - Хозяин? Кто ты такой? - чистым и твёрдым голосом спросил он. - Я – Суйбянь, хозяин, - мелодично отозвался Суйбянь. - Мне посчастливилось быть твоим мечом. Хозяин, ты... Он вновь прикипел взглядом к Вэй Усяню, рассматривая того с живейшим интересом. Не только потому, что это же его хозяин Вэй Усянь! Но и потому, что тело Вэй Усяня... было телом Вэй Усяня! - Хозяин, как тебе удалось? - восхитился Суйбянь. - Как удалось вернуть себе своё тело? А что же с телом Мо Сюаньюя? - Суйбянь, значит... - задумчиво протянул Вэй Усянь, словно не слыша его. Затем достал из-за пояса свою знаменитую флейту, вселявшую во многих ужас, и лениво подбросил её в руке. - Хуайсан успел мне рассказать немного обо всех вас, оружии... Суйбянь, где же в таком случае Чэньцин? - Мы являемся своим хозяевам по собственному желанию, - осторожно ответил Суйбянь. - Намекаешь, что Чэньцин не желает меня видеть? - усмехнулся Вэй Усянь, пронзив его взглядом. - Я не знаю, хозяин, - Суйбянь пожал плечами. - Но, поверь, она всегда была предана тебе. Вэй Усянь отвернулся, потеряв интерес к разговору. - Примерно так я Междумирье и представлял... - отстранённо пробормотал он, осматривая местность. Вскоре талантливый заклинатель и его меч уже пересекали долину, позволяя плотному туману поглощать их. Не видя перед собой тропинок, Вэй Усянь ориентировался по солнечному затмению, чьи слабые всполохи света едва пробивались сквозь туман. - ...поэтому мир духовного оружия действительно прекрасен, - неспешно рассказывал Суйбянь, пока они шли. Затем прервался, украдкой взглянул на Вэй Усяня, и смело продолжил: - Впрочем... он казался мне прекрасным лишь до тех пор, пока мои глаза не узрели тебя, хозяин. Только теперь, имея возможность находиться рядом с тобой, как равный, я увидел настоящую красоту, а также постиг высшую истину – красота, как божество, посещает живых существ неожиданно. Мой хозяин, я не смел мечтать о таком дне, как сегодня. Что мне сказать? Я теряю разум. Прошу тебя, простить меня. Я совсем растерялся. Вэй Усянь удивлённо на него посмотрел. - Забавный ты, Суйбянь, - хмыкнул он, после чего попытался сосредоточиться на найденной тропе. Тропа поднималась в гору, и спустя какое-то время туман вокруг них начал рассеиваться. На лишённом деревьев склоне холма впереди них Вэй Усянь различил далёкие фигурки демонов. Демонов войска Сюэ Яна? Или... - Пожалуй, сделаем привал, - решил Вэй Усянь и присел на покрытый мхом камень. - Развести костёр, хозяин? - предупредительно предложил Суйбянь. - В остатках тумана дыма не будет видно. - Можно, - кивнул Вэй Усянь, а потом усмехнулся. - Как ты понял, что я желаю передвигаться незаметно? - Смею надеяться, что у нас сходятся мысли по многим вопросам, - усмехнулся в ответ Суйбянь и принялся разводить костёр. Сердце грозило выскочить у него из груди. Сейчас он забыл, что его зовут Суйбянь, перед которым мало кто мог устоять, а он сам играл с сердцами, как ему вздумается. Но постепенно и неведомо для него на чашу весов легли его красота и обаяние, излучавшие силу воли и несокрушимую уверенность. - Хозяин, почему ты меня почти ни о чём не спрашиваешь? - задал вопрос Суйбянь, снова отмечая странную отрешённость Вэй Усяня. - Надо будет – спрошу, - рассмеялся тот и, отвязав от пояса сосуд с вином, с наслаждением из него отпил. - Ты ведь будешь рядом, Суйбянь, а я, поверь, не зря взял тебя с собой в это странствие. Это не совпадение. - Ни мгновения не сомневаюсь, - улыбнулся Суйбянь, закончив с костром и сев напротив Вэй Усяня. - Это определённо предначертанная нам встреча. Я уверен, что сама жизнь больше не могла стерпеть мысли, что мы не говорим друг с другом. Меч снова улыбнулся счастливой, обворожительной улыбкой, которая сверкнула на его губах, точно заклинание. Суйбянь чувствовал, что его сердце поглощает страстное желание. И, поскольку он не привык сопротивляться своим чувствам, то отдался им с очевидной радостью, сказав: - Я останусь у жизни в долгу за этот самый драгоценный подарок. Как ты красив, хозяин. Как талантлив, раз даже сумел вернуть своё тело. Ты своеволен, как ветер, и полон жизни. Ты ловкий и быстрый, словно стрела. Ты разишь врагов молниеносно. Все мои мечты не стоят твоего очарования. - Пф-ф, ха-ха! - Вэй Усянь расхохотался. Суйбянь же продолжал смотреть на него ясным, нежным взором. - Поверь мне, хозяин, я чувствую себя так, будто раскалённое докрасна железо терзает моё сердце, - почти жалобным голосом проговорил он. - Я так сильно хочу раствориться в твоём дыхании... Вэй Усянь закатил глаза. - Неужели ты говоришь всё это всерьёз? - О да! - энергично закивал Суйбянь. - Моё сердце принадлежит тебе. Криво улыбнувшись, Вэй Усянь промолчал. Суйбянь же пылал. Глаза его были переполнены радостью от собственного признания и сияли от любви. - Я всегда буду служить тебе, как меч, и любить, как возлюбленный, - пылко добавил он, теперь взглянув на Вэй Усяня страстно и с нетерпением. - Но к чему мне слова? Слова так часто слетали с моих губ, однако сердце оставалось мёртвым. Зато сейчас моё сердце теснят жизненные силы, оно впитывает твой голос, точно земля – солнечное тепло, и через это обретает жизнь. Словно слепой, я вращался в своём мире, мире духовного оружия, а ты был так далеко. Как жаль. Нам следовало давно вот так обрести друг друга. - У меня уже есть возлюбленный, - только и сказал Вэй Усянь. Из глубин души Суйбяня вырвался вздох. - Хозяин, я не сдамся. Не откажусь, - уверенно заявил он. - Я получу твоё сердце, отвоюю тебя у Ханьгуан-цзюня, чтобы записать на свитках Небес самую прекрасную историю любви. Не сомневаюсь, боги не в силах дольше откладывать нашу любовь. С этого дня мы не должны больше расставаться. Хозяин, я отдаю тебе своё сердце, душу и тело, которыми ты можешь усладиться, когда пожелаешь. Останемся здесь, в Междумирье, где мы можем свободно быть вместе. И да закроются все выходы отсюда, да забудется скверное прошлое, так как я чувствую, что каждый день моей жизни, прошедший напрасно до вот такой встречи с тобой, был не чем иным, как коварной попыткой лишить меня счастья. - Сладко поёшь, - Вэй Усянь отпил ещё вина и посмотрел ему в глаза сквозь пламя костра. - Уверен, найдётся тот, кому будет приятно услышать от тебя нечто подобное в свою сторону. Но это никогда не буду я. Хн, я даже не знаю тебя, Суйбянь. И, повторяю, у меня уже есть возлюбленный. Потому больше не заговаривай со мной о таком. Суйбянь поджал губы и опустил взгляд. - Это приказ, хозяин? - уточнил он. - Пусть будет приказом, - Вэй Усянь равнодушно дёрнул плечом. В следующий момент Суйбянь ловко оказался рядом и завладел его губами, Вэй Усянь и дёрнуться не успел. Целовал Суйбянь грубо, почти больно, проявляя всю свою силу. А когда Вэй Усянь, наконец, попытался вырваться, Суйбянь не позволил, крепко удерживая его. Меч изнывал от неуступчивости рта Вэй Усяня, но прекратить пока не мог. Он тёрся о Вэй Усяня всем телом, передавая свой жар. Суйбянь весь горел, и жаждал, чтобы Вэй Усянь обладал им. Вот прямо здесь и сейчас, на этой покрытой инеем траве среди клочков тумана. Но вот – Вэй Усянь с огромной силой оттолкнул его от себя. Взгляд Вэй Усяня был взглядом Старейшины Илина, он тяжело дышал и более не был склонен веселиться. Суйбяню стало страшно. Вэй Усянь походил на того, кто защищает свой дом, самое для себя дорогое, бесценное. - Забываешься, меч, - отрывисто выдохнул он. - Что творишь? Я не принадлежу тебе, и ты это знаешь. Затем Вэй Усянь поднялся с земли и ушёл. Сердце Суйбяня дико билось в груди. Никогда он не испытывал на себе подобную силу и духовную энергию, как у Вэй Усяня. Суйбянь даже не мог в полной мере это прочувствовать. И всё же... “Прости меня, хозяин, - вздохнул он, и не надеясь дозваться до Вэй Усяня мысленно. - Я не готов сдаться. Как можно от тебя отказаться? Я пойду до конца”. Суйбянь сознавал, что потерял контроль в первый же день с Вэй Усянем наедине. Но разве не этого хотел? Он сделал то, чего жаждала его душа – поцеловал Вэй Усяня. Умом Суйбянь понимал, что поступил некрасиво. Вот только не мог приструнить своё сердце. Спустя какое-то время Вэй Усянь вернулся, лёг у затухающего костра и уснул.⊰✧⊱
Вода была холодной, как лёд, но Сюэ Ян не помедлил ни мгновения. Он вошёл в неё, осторожно нащупывая путь на скользких камнях, и продолжал идти до тех пор, пока глубина не увеличилась. Вода. Та была повсюду. Вода поглотила мраморные колонны, золочёные потолки, красивейшие сады и высокие статуи, между которыми сновали рыбы. Всё в этой затопленной пещере обросло колышущимся покровом зелёных водорослей. Крабы облепили некогда безупречно гладкие каменные полы. Золотой дракон больше не властвовал в просторной пещере, потому теперь правила здесь вода. Сюэ Ян попробовал было позвать дух дракона, но из его рта не вырвалось ничего, кроме пузырей. Все крики тонули в мутной зелёной воде, от которой веяло тленом. Вода раз за разом превращала зов Сюэ Яна в череду пузырей. Плывущий за ним Цзянцзай указал рукой вверх, но Сюэ Ян мотнул головой. Да, он вот-вот захлебнётся, но не умрёт, поэтому нужно продолжить поиски. Хотя Сюэ Ян никак не мог взять в толк, почему зов духа дракона прервался. Последний раз тот направил его именно в это место, а потом просто замолчал. Неспешно плывя и внимательно осматривая всё вокруг, Сюэ Ян успел захлебнуться уже с десяток раз, пока, наконец, не заметил что-то необычное, мелькнувшее в водорослях на полу. Подплыв ближе и раздвинув руками водоросли, он изумлённо уставился на огромную жемчужину, размером буквально с его голову. Сюэ Ян осторожно положил на неё руки. Жемчужина была ледяной, но живой. Сюэ Ян чувствовал это руками. Он закрыл глаза, вбирая в себя её силу, ощущая покалывание в кончиках пальцев и в ладонях. На мгновение Сюэ Ян забыл, что находится под водой в полутёмной пещере и рядом с ним Цзянцзай. Сюэ Яну казалось, что он видит вокруг деревья и холмы неизведанных земель, чувствует мягкий ветер на своём лице и капли дождя на чешуе; он ощущал присутствие древних существ. Потом кто-то потянул его за руку. Цзянцзай с искажённым от тревоги лицом пытался оторвать его от жемчужины. “Эта жемчужина как-то связана с золотым драконом, - обратился Сюэ Ян к своему мечу мысленно. - Она дала мне почувствовать её силу. Цзянцзай, я её ощутил! Жемчужина передала её мне!” Цзянцзай был страшно бледен. Он смотрел на Сюэ Яна почти в ужасе. “Зачем ты прикоснулся к ней?” - послал меч мысленный вопрос. “Я должен был это сделать. Я почувствовал, что должен, - объяснил Сюэ Ян, всё же отрываясь от жемчужины. - Ты понимаешь?” “Нет”, - честно ответил ему Цзянцзай. Если б мог, Сюэ Ян бы раздражённо вздохнул. Но, находясь под водой, вздохнуть невозможно, потому он ограничился раздражённым взглядом. “Плывём туда”, - Сюэ Ян мотнул головой в сторону полуразрушенного каменного коридора, который они ещё не исследовали. Цзянцзай, держа мысли по этому поводу при себе, смиренно поплыл за ним следом. За одним из поворотов коридор уходил высоко вверх и привёл их в просторный зал, на одной из стен которого разными драгоценными камнями был изображён золотой дракон. Но главное – в этом зале вода была всего лишь по колено. Цзянцзай уважительно хмыкнул. В мире духовного оружия тоже умели находить подобные архитектурные решения. Тем временем, Сюэ Ян сотрясался в кашле, избавляясь от воды в горле. А откашлявшись, стал рассматривать зал из-за завесы мокрых волос. Вода стекала с него ручьями. - Бр-р, холодно, - содрогнулся он. И холод лишь усиливался. Кроме того, в одной части зала сгустилась тьма, среди которой мерцали несколько искорок света – тусклого, едва заметного. От этого леденело сердце и путались мысли. Вот сгусток тьмы стал ещё чернее и... обрёл плоть, превратившись в огромного чёрного змея. От змея веяло таким холодом и мощью, что Сюэ Ян невольно закрыл глаза. Не помогло. Разве можно отгородиться от ужаса, который родился ещё до рождения богов и обладал наивысшей силой среди существ тех древних времён? Сил Сюэ Яна, и без того всё ещё не восстановившегося после воздействия Сяо Синчэня, после воздействия первых всплесков энергии его даров, было недостаточно, чтобы противостоять представшей перед ним мощи. Однако Сюэ Ян понимал, что противостоять всё же придётся. Хотя бы попытаться. Собрав всю свою стойкость, он открыл глаза. И, увы, унизительно отшатнулся, встретившись взглядом с чёрным змеем. Сюэ Ян смотрел ему в глаза неотрывно, тонул в их бездонной черноте. В какой-то момент он услышал внутри себя жалкий скулёж – это Баолун и Шэнли попадали один за другим в самую глубину его сознания, распластавшись на зеркальном полу. Судя по всему, для них ощущение мощи чёрного змея оказалось куда сильнее, и они опасались гнева своего прародителя. Сюэ Ян и сам чувствовал цепкую хватку страха, сжавшую сердце. Благо, он умел не поддаваться этому чувству. - Сюэ... Ян... Чэнмэй... Разбойник из Куйчжоу... Верховный правитель Междумирья... приветствую тебя, - гулко прошипел дракон. - Вот мы и встретились в моём разрушенном владении. По нраву ли тебе моё гостеприимство и мои дары? Его шипение, раскатившееся эхом под сводами зала, едва скрывало насмешку. Ещё бы ему не насмехаться над человеческим отродьем, которое даже с дарами всё никак не может обрести мир с самим собой и подарить мир кому-то ещё. Сюэ Ян горько рассмеялся. - По нраву, благодарю. Иного и не ожидал, - любезно произнёс он, чем явно удивил дракона. - Сознаю, что мои успехи с твоими дарами скромны, но впредь я буду стараться лучше. - Спрашивай, - вдруг разрешил ему дракон. - Вижу, что хочешь спросить. Сюэ Ян кивнул. - Что стало с тобой, великий золотой дракон? - задал он мучавший его вопрос. - Я полагал, что встречу бесплотного духа, а встретил... - Это обличье – не моё истинное, - ответил дракон. - Я действительно бесплотный дух, который просто вселился в тело этой тёмной твари – чёрного змея, который сущее дитя по сравнению со мной. - Понимаю, - пробормотал Сюэ Ян. - Нет, - дракон качнул головой. - Это вне твоего понимания, бессмертный. То, насколько я древний, уже никому не суждено оценить. - Мм, - Сюэ Ян почтительно склонил голову. - Но ты можешь увидеть, - неожиданно предложил дракон. - Коснись меня. Рука Сюэ Яна задрожала, когда он сделал, как было предложено. Но то была непроизвольная реакция, с которой Сюэ Ян не мог совладать. Цзянцзай где-то за его спиной с шумом дышал, определённо пригвождённый к месту всем происходящим. В отличие от своего хозяина, меч не различал в шипении чёрного змея внятных фраз. Только благодаря доступу к сознанию Сюэ Яна, Цзянцзай улавливал смысл их разговора и напрягся, когда хозяин прикоснулся к шее змея. Хотя... у того везде была шея. Вскоре Сюэ Ян перестал ощущать настоящее, переместившись своим взором глубоко в прошлое, в древность, о которой в нынешние времена сохранились лишь легенды. Тяжёлой была поступь драконов в ту древнюю пору, огненным было дыхание их, а глаза сверкали яростным золотом. Когда летели они, казалось – пламя вырывается из-под пластин чешуи, подсвеченной солнечными лучами. Драконов было множество, но золотые драконы даже тогда являлись особенными. Золотой была их броня из гибкой чешуи, золотыми были их зоркие глаза, золотыми были огромные крылья их, могущие становиться невидимыми – оттого с земли казалось, что в небесах парят прекрасные золотые змеи, а вовсе не золотые драконы. Однако веянье невидимых крыльев приносило с собой раскалённый ветер такой силы, что даже камни плавились от жара. Потому сомнений у прочих существ быть не могло – крылья у золотых драконов имелись. Сам мир давал драконам силу и мощь, наделял их разумом и способностью понимать друг друга до такой степени, что порой мудрость влекла их больше, чем битвы. Пещеры и полёты – спутники размышлений – ценили золотые драконы превыше всего. Нравилось им постижение сокрытых тайн мира. Потому жилища их находились в самых укромных и труднодоступных местах: в глубинах тёмных вод, в каменных впадинах гор. Время шло, и видели золотых драконов всё меньше и меньше, пока те не исчезли совсем. Вот только ходило с тех пор множество легенд, что оставили золотые драконы после себя великое наследие... Вернувшись взором в настоящее, Сюэ Ян посмотрел дракону в глаза и спросил: - Почему ты призвал меня? Чего ты желаешь? Дракон не ответил, но по его взгляду Сюэ Ян внезапно всё понял. - Ты... хочешь умереть, - прошептал он. - Я мёртв, - напомнил дракон. - Это мой дух никак не может успокоиться. Смотри, бессмертный, к чему всё пришло – к порабощению тёмной твари, до того опротивело быть бестелесным духом. А ещё я заперт здесь. Я смог, наконец, дозваться тебя – одного из моих наследников – только потому, что ты волею жизненных обстоятельств случайно оказался в достаточной близости от этого места. - Мне сыграть тебе одну из мелодий для упокоения? - со вздохом поинтересовался Сюэ Ян. - Это не поможет, - мотнул головой дракон. - Я слишком древний. - Тогда как тебе помочь? - насторожился Сюэ Ян. - Найди умирающего человека и принеси сюда, - велел дракон. - Когда душа его простится с телом, я вселюсь в это тело. Затем намертво скреплю себя с ним, создав новый дар. А потом... ты должен будешь отсечь мне голову. Вот тогда я умру. И рассеянно добавил: - Умереть со своим собственным телом – телом дракона – у меня не получилось потому, что я тогда был слишком разгневан и непокорен. Но за минувшие тысячелетия... я просто устал. Смерть и последующее за ней перерождение видятся мне самым прекрасным из всего, что только может быть. - Понятно, - кивнул Сюэ Ян. - Значит, нужно кого-то смертельно ранить и притащить сюда. - Нет! - разъярённо зашипел дракон; его хвост с силой ударил по воде. - Человек должен умирать от болезни или прочих естественных причин! Если намеренно ранить, его душа взбунтуется и оставит в теле барьеры, через которые мне в моём состоянии будет трудно прорваться! Запомни это, бессмертный, и сделай всё так, как я сказал! Это самое меньшее, что ты можешь для меня сделать в благодарность за всю ту власть над жизнью, которой обладаешь с моими дарами! Какими из них ты, к слову, обладаешь? Дракон резко обвил свой чёрный хвост вокруг Сюэ Яна, поднял его из воды и приблизил к своей змеиной морде. Сюэ Ян в подобной хватке не смог даже дёрнуться, а Цзянцзай где-то внизу не сдержал ругательства. Между тем, дракон звучно втянул воздух, пропуская его через себя, пытаясь безошибочно уловить что-то в Сюэ Яне. - Яс-с-с-с-сно, - наконец, прошипел дракон и его хвост разжал свою хватку, из-за чего Сюэ Ян с громким всплеском бухнулся в воду. - Дар всеведенья и дар очарования. Ты отхватил себе самых вздорных из моих детей. И последнего ты ещё не до конца призвал к порядку. - Кха-кха... - откашлявшись, Сюэ Ян поднялся на ноги, убрал с лица мокрые волосы и уверенно посмотрел на дракона. - Я сделаю это. Я уже видел, что сделаю. - Да, я тоже это вижу, - согласился дракон, после чего фыркнул. - Вижу и многое другое, бессмертный. Ты здесь, со мной и своим мечом, а своё сердце ты оставил далеко. Какой он – твой возлюбленный? Почему ты так тоскуешь? Сюэ Ян вздохнул, прикрыв глаза. - Понимаешь ли ты, великий золотой дракон, о чём спрашиваешь? - безрадостно улыбнулся он, глядя в глаза чёрного змея. - Впрочем, если б понимал, то не спрашивал бы. Что ж, из уважения к тебе... я объясню. Разлука с возлюбленным – это словно меч каждое мгновение пронзает не только тело, но и душу. Когда я далеко от него, я не чувствую себя цельным. Но он всегда рядом со мной... в моих мечтах, в моих мыслях. - Понимаю, - пророкотал дракон в ответ. - Нет, - Сюэ Ян усмехнулся. - Это вне твоего понимания, великий дракон, если ты никогда не любил. - Да, я не любил, - спокойно подтвердил тот. - Но разве моя вина, что никто не вызывал во мне это чувство? Сюэ Ян пожал плечами. - Ступай, бессмертный, - снова волевым тоном голоса заговорил дракон. - И сделай, как я тебе сказал. Сюэ Ян с кривой улыбкой поклонился ему и вместе с до сих пор ошарашенным Цзянцзаем направился к выходу из зала.