Лис моего сердца

Обучать демона-лиса премудростям взаимоотношений с человеком? Об этом Сичэнь и мечтать не смел. Вернее, он даже не предполагал, что такое в его жизни когда-нибудь приключится. Жизнь главы Ордена была и без того наполнена самыми разными событиями. И помощь он всегда оказывал тоже самую разную, ибо многое было в его силах. Но теперь… Теперь лис, пришедший к нему на порог, смутил и выбил из колеи, заставил размышлять над тем, что может быть и чего быть не может. А главное — каковы будут последствия. Немного позже Сичэнь выяснил каким-то невероятным образом, что намерения Вэй Ина и правда…чисты. Что пришел к главе Ордена не потому что больше не к кому было пойти (хотя и поэтому тоже), а потому, что тот знал своего брата лучше прочих. И помощь, которую тот мог бы оказать в развитии отношений, была бы поистине неоценимой. Когда Вэй Ин рассказал все, что ощущает, поведал о странных образах, возникающих в его голове, а в конце еще и добавил пару вещей в качестве доказательств своих намерений, Сичэнь…сдался. Признаться, он почти не нарушал правил, но теперь было глубоко заполночь. Вэй Ин не хотел уходить, не хотел откладывать до завтра. Рассыпался в поклонах, использовал все те вежливые слова и обращения, которым научился за время пребывания в Гусу. Сичэнь сдался, когда Вэй Ин негромко выдохнул: — Мне кажется, я люблю Лань Ванцзи всем сердцем. «Какое может быть сердце у демона?» — тотчас же подумал Сичэнь, но внешне, как обычно, хранил молчание. На деле все людское племя так мало знало о том, что происходит в чуждых им мирах, что невольно стало считать всех неизвестных врагами. Да, от демонов и прочих порождений ночи было довольно много вреда и отношение к этим существам было весьма справедливым. Но разве можно судить отдельную личность как достояние всех тех поколений, что приходили до него? Разве отвечают дети за грехи своих родителей? Едва ли. После ночных переговоров они стали встречаться чаще. Лис все так же много времени проводил вместе с Лань Чжанем, помогая ему с учениками и прочими делами — по заверениям Сичэня это была едва ли не лучшая стратегия. Растопить сердце брата, которое он, похоже, похоронил в той бездонной пропасти, было сложно, но возможно. И через некоторое время плоды совместного труда Сичэня и Вэй Ина стали видны. Сичэнь сразу предупредил Вэй Ина, что пройдет не один месяц и даже не три прежде, чем Лань Чжань по-настоящему позволит приблизиться к себе, открыть какие-то новые грани. Вэй Ин не терял надежды — смотрел так, как говорил ему смотреть Сичэнь, говорил так, как учил его глава. Выработав собственную стратегию, Вэй Ин ощущал, как приближается к заветному ледяному сердцу маленькими, но верными шажками. Все ближе… Вэй Ин понимал — главное это быть рядом. Не упускать возможностей помочь. Сдерживать свое поведение. Быть чутким. Мягким. Покладистым. Однажды Лань Чжань даже спросил его, почему он так изменился. Чего хочет достичь этими изменениями. Вэй Ин ответил предельно честно: — Это для тебя. Лис не понимал, отреагировал ли Лань Чжань должным образом на его слова или нет, но, тем не менее, ощутил разницу, с которой теперь Второй Нефрит обращался с ним. Он словно стал позволять больше, подпускать ближе. Как и говорил Сичэнь, контроль над собственным поведением принес свои плоды. Конечно же, Вэй Ин понимал, что никакие обольстительные телодвижения и прочие лисьи уловки, так любимые у его народа, для Ванцзи не подойдут. Действовать нужно было иначе, равно как и поражать чем-то другим. В один из теплых летних дней Вэй Ин внезапно пропал на целый день, покинув Гусу без предупреждения. Лань Чжань начал волноваться спустя несколько часов, поскольку обычно лис предупреждал его об отсутствиях. Он вернулся, когда было совсем темно, все живое вокруг расслабленно выдыхало, наслаждаясь прохладой. Вэй Ин стоял на пороге цзинши, прижимая к себе что-то. Ванцзи взволнованно поднялся с места, подходя ближе. — Ты не сказал. — Я хотел сделать тебе подарок. Вэй Ин тепло улыбнулся, раскрывая то, что прижимал к груди. Теплое, белое, мягкое. Зверек опасливо прижимал ушки к затылку и дергал носиком, привыкая к новым для него запахам. Ванцзи некоторое время переводил взгляд с лиса на кролика и обратно, но потом вдруг… Улыбнулся. Жест настолько редкий и настолько прекрасный, что Вэй Ин не мог не улыбнуться в ответ. — Лис поймал кролика? — негромко спросил Лань Чжань, принимая взволнованного зверька из рук Вэй Ина. Картина была забавная, учитывая, кем на самом деле являлся этот милый молодой человек. — Скорее, это кролик поймал в свои сети лиса, — задумчиво ответил Вэй Ин, долго еще не отпуская руки с ладони Лань Чжаня.

***

У них был маленький ритуал, известный только им двоим. У Вэй Ина довольно сильно путались волосы — и чего только с ними не делали, чтобы это предотвратить. Никакие средства не помогали и порой Лань Чжаню казалось, будто волосы Вэй Ина специально кем-то заколдованы. Да, они росли хорошо и были густыми, но…эти периодические узлы и колтуны просто выбивали из равновесия! Не один гребень пал жертвой храбрых. Расположив голову у Ванцзи на коленях, лис мирно посапывал, пока красивый костяной гребень скользил по темным волосам. — Лань Чжань. — Мгм. — На прошлой неделе…ты пел что-то. — М. — Споешь еще раз? Ну, пожалуйста, — Вэй Ин приоткрыл один глаз и посмотрел на Ванцзи. Со вздохом тот кивнул, помня о том, что это быстро успокаивает порой нервничающего Вэй Ина. Лань Чжань никогда не пел о сражениях. Никогда не упоминал кровь, травмы прошлого или…свою прежнюю любовь. Да, он пел о красоте и о чувствах, и чем дальше развивалась песня, тем больше он понимал: предназначалась она одному человеку. Никому другому он не раскрывал своих песен, ни с кем другим не проводил столько времени. Старые образы таяли и на смену им приходили новые, еще более прекрасные. Ему хотелось касаться этих волос снова и снова. Лань Чжань не заметил, как гребень заменили пальцы, начав перебирать волосы, а после спускаясь и ниже, к пояснице. Провели медленно вдоль линии бархатной черной шерсти на хвостах. Он коснулся почти основания, пересчитывая, запоминая ощущения. Вэй Ин долго терпел, прежде, чем пошевелиться и с удовольствием вытянуться. — Ты же знаешь, каково мне такое ощущать… — протянул он, переворачиваясь на спину и чуть привставая. — Лежи. Вэй Ин только и смог, что моргнуть Никогда прежде голос Лань Чжаня не казался ему таким…будоражащим. Приятным. Одновременно и пугающим… — Вэй Ин, — лицо Лань Чжаня вдруг оказалось очень близко. Жар его дыхания приятно щекотал кожу. — Я не хочу, чтобы ты сражался. — Лань… — Вэй Ин. Ванцзи приложил палец к губам лиса, давая ему говорить. Вэй Ин слегка удивленно приподнял брови, не понимая, но догадываясь, к чему может привести подобный диалог. Неужели… — У тебя восемь хвостов, так? Пальцы Лань Чжаня скользнули по груди Вэй Ина, вытягивая ленту, державшую какую-то часть одежды. — Если я перестану сражаться… — воспользовавшись паузой, произнес Вэй Ин, но Ванцзи снова не дал ему договорить. На этот раз — коснувшись губ поцелуем, медленным, изучающим, чутким. Губы у Лань Чжаня были чуть суховаты, но неизменно приятны. — Я дам тебе то, что ты хочешь, — через несколько мгновений, показавшихся Вэй Ину такими долгими, прошептал Лань Чжань в томно приоткрытые губы.